8 глава
"Сейчас я сотру ее," – злобно подумала я. Но медлить нельзя. Они могут ждать подвоха.
Когда Шерил приблизилась на достаточное расстояние, я резко выпрямилась, используя ее приближение как импульс, и ударила ногой в челюсть. Удар получился точным и мощным. Шерил обмякла и рухнула на пол, как подкошенная. Лежит неподвижно. Отлично. Она не должна была стать проблемой.
Я решила не задерживаться. Чувство опасности нарастало. Что-то было не так. Взяла свой телефон (нужно будет вызвать помощь, когда выберусь), забрала кинжалы с пола и вышла из тира.
На улице было не просто тихо - звенящая, неестественная тишина резала слух. Это заставило меня ощетиниться, как дикую кошку, загнанную в угол. Они определенно что-то задумали. Возможно, просто недооценили меня, понадеялись на Шерил, думали, что она справится со мной в одиночку. Наивные идиоты.
Но сейчас мне было важно одно. Выбраться отсюда живой. От удара в тире соображала я не очень. Голова гудела.
Я направилась к задним воротам. Интуиция кричала об опасности, но это был самый логичный путь к отступлению.
И, как я и ожидала, там было полно охраны. Целая толпа, ощетинившаяся оружием. Они ждали меня. Засада.
Я быстро пробежала вдоль забора, пригнувшись, чтобы стать менее заметной, и резко прыгнула на него, цепляясь руками за верхнюю кромку. Высоко. Рискованно. Но необходимо.
Охранники заметили меня и открыли шквальный огонь. Пули просвистели совсем рядом, оставляя в воздухе запах пороха и смерти.
Я быстро спрыгнула вниз, перекатившись по земле, чтобы избежать новых попаданий, и бросилась бежать в лес. Это был единственный шанс.
Две пули всё же настигли меня. Одна прожгла плоть в руке, вызвав резкую, обжигающую боль, а вторая вонзилась в ногу, заставив меня споткнуться.
– Вашу мать! – услышала я злобный, срывающийся на крик голос Итана, доносящийся из-за забора. Он был в ярости. – Вы дали ей сбежать, чёрт возьми! Найдите её! Живой или мёртвой!
Я даже не обернулась, мне было плевать на его крики. Главное - выбраться отсюда поскорее. И остаться в живых.
Я хромая бежала, бежала, сквозь колючие кусты и цепкие ветки деревьев. Адреналин гнал меня вперед, но силы быстро покидали меня.
В конце концов, я споткнулась о корень дерева и, не удержавшись, повалилась ничком на землю, уткнувшись лицом в прелую листву. Сил совершенно не было. Пульсирующая боль от ран оглушала. Все тело горело. Кровь текла по руке и ноге, окрашивая землю в багровый цвет. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем они меня найдут?
.***
Так я пролежала около часа, прислушиваясь к каждому шороху, стараясь унять дрожь. Как вдруг, тишину разорвал лай собак. Звук был близкий, нарастающий, и эхом отражался от деревьев.
Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. Я вскочила на ноги, превозмогая боль в ноге, и, повинуясь первому импульсу, с трудом забралась на ближайшее дерево. Каждая ветка отзывалась пронзительной болью в поврежденной конечности, но я знала, что другого выхода нет.
Добравшись до достаточно высокой развилки, я затаила дыхание, прижавшись к шершавой коре. Внизу, словно стая диких зверей, пронеслись несколько крупных собак, а за ними, тяжело ступая, бежали люди, вооруженные автоматами. Их лица были напряжены и сосредоточены, они явно кого-то выслеживали,например...меня.
Я облегченно вздохнула, когда они скрылись в глубине леса. Но расслабляться было рано. Ночь - не лучшее время для прогулок по лесу, особенно в моем положении. Решив дождаться рассвета, я устроилась на широкой ветке, прикрыла глаза и попыталась хоть немного отдохнуть.
Проснулась я от пронзительной боли, пронзившей все тело. Медленно открыв глаза, застонала от боли и попыталась подняться. Чувствовала себя ужасно, словно пережила жестокое похмелье, помноженное на десять. Голова раскалывалась, каждый мускул болел.
Осмотревшись, я поняла, что уснула и упала с дерева. Неудачно.
Острая боль пульсировала в руке. Укус, на который я не обратила внимания в темноте, теперь горел огнем. Рука распухла. Я была почти уверена, что доберман прокусил несколько хрупких костей кисти. Пальцами я почти не могла пошевелить.
С трудом поднявшись на ноги, я осмотрелась. Нужно уходить отсюда. Как можно скорее. Нельзя позволить людям мафии найти меня. Они не остановятся ни перед чем.
Вспоминая события вчерашнего дня, я медленно побрела в сторону дороги. Чувство унижения жгло, как кислота. Никогда прежде я так не проваливалась. Гнев, горячий и всепоглощающий, охватил меня. Он был направлен против всего мира, но особенно против Шерил и Итана. Я ненавидела их. Нужно было сразу же прикончить их обоих, а я стояла, как идиотка, хлопая глазами, пока меня не вырубили.
Кем была Шерил для Итана? Просто союзница? Или между ними что-то большее?
Пришла мысль, что, возможно, Шерил его сестра, но она как-то по-особенному на него смотрела. В её взгляде читалось нечто большее, чем просто родственная любовь. Может, она его девушка? Но они не казались парой. Да и вместе они смотрелись ужасно. Наверняка она его сестра. Или просто какая-то продажная девица, готовая на все ради денег.
Я долго бродила по лесу, утопая в размышлениях и планируя месть. Лес никак не заканчивался. Солнце уже поднялось высоко, а силы покидали меня с каждой секундой. Нога болела невыносимо - нужно было как можно скорее извлечь пулю. Но у меня не было ничего, чем я могла бы это сделать. Отчаяние медленно, но верно начинало овладевать мной. Я не хотела умирать. Я еще не нашла свою сестру и брата. Только ради них я продолжала бороться. Повторяя это как мантру, я медленно шла дальше.
Каждый шаг давался мне с трудом, но я не сдавалась и не собиралась сдаваться. Во что бы то ни стало я должна была выбраться из этого проклятого леса. Мне нужно было еще встретиться с Рокси и Дрейком, и только потом я могла позволить себе умереть. Если бы позволила…
Я была в ярости и ненавидела себя за свою слабость.
***
С трудом преодолев километр, я рухнула под дерево. Жара душила, пот струился по лицу, а каждый шаг отдавался пульсирующей болью в ноге. Мне нужно было передохнуть, и, стиснув зубы, я медленно опустилась в прохладную тень. Пришло время осмотреть рану.
С опаской приподняв штанину, я осторожно потянула ткань вверх. Страх сковал меня. Что, если пуля перебила вену или артерию? Что, если я истеку кровью прямо здесь, в этом проклятом лесу? К счастью, все оказалось не так катастрофично, как я себе представляла. Рана выглядела ужасно – рваные края, запекшаяся кровь, – но, похоже, жизненно важные сосуды не были задеты. Пока что.
Внезапно я вспомнила о кинжале, спрятанном в ботинке.С его помощью я смогу извлечь пулю. Пусть это отчаянный шаг, пусть нож далеко не стерилен, но у меня не было выбора. Если пуля останется там, станет только хуже.
Лезвие поблескивало в лучах солнца, пробивавшихся сквозь листву. Я понимала, что это безумие – резать себя грязным ножом в лесу, рискуя заражением крови, но выбора у меня не было. Жизнь против смерти.
Собрав в кулак остатки воли, я глубоко вдохнула и принялась за дело. Лезвие вошло в плоть, и я едва не закричала. Боль была адской, словно раскаленное железо прожигало мою ногу. Чтобы не сорваться, я зажала в зубах сухую палку, найденную рядом. Дерево трещало под напором моих челюстей, но это было ничто по сравнению с болью, разъедающей меня изнутри.
От боли в глазах потемнело, голова закружилась. Сознание ускользало, готовое погрузить меня в спасительное забвение, но я отчаянно боролась, цепляясь за реальность. Я не могла сдаться сейчас. Не сейчас. Но силы покидали меня. Я была ранена, измучена, голодна. Желудок скручивался в тугой узел, требуя пищи.
С огромным трудом оторвав лоскут от своего легкого пальто, я начала перевязывать ногу, стараясь остановить кровь. Ткань быстро пропиталась красным, но я затягивала туже и туже, пока не почувствовала, что пульс в ноге замедляется. Откинувшись на дерево, я закрыла глаза. Боль во всем теле была почти невыносимой, но я старалась не думать об этом.
Пытаясь не заснуть, я начала вспоминать свою жизнь. Счастливые моменты мелькали, как редкие звезды на темном небе, а вот грустных было гораздо больше. Слишком много боли, слишком много потерь. От этих воспоминаний мне стало еще хуже, и без того тяжелый груз отчаяния стал давить еще сильнее.
Когда силы бороться иссякли, я с ужасом осознала, что это конец. Вот так, в одиночестве, в этом проклятом лесу, закончится моя жизнь.
Я так и не нашла свой смысл жизни, не поняла, зачем я здесь. Я никогда не узнаю настоящей любви, не почувствую тепла семьи. У меня не будет детей, не будет любящего мужа, не будет дома, наполненного смехом и счастьем.
У меня было так много сожалений. Самое главное – это то, что я даже не успела пожить, как нормальный человек, и то, что я прожила так мало. Слишком мало.
На этих мыслях я погрузилась в темноту. Холодную, бездонную, пугающую темноту, из которой, казалось, больше не будет возврата.
***
Когда сознание покинуло меня, я провалилась в сон. Там я увидела их – маму и папу. Они стояли передо мной, словно живые, их лица были полны тревоги и любви.
"Проснись, дочка, проснись! – умоляла мама, протягивая ко мне руки. – Тебе рано уходить. Ты должна бороться, ты должна жить!"
"Вставай, – вторил ей отец, его голос был твердым, но полным заботы. – Ты сильная, ты справишься. Не сдавайся, когда до победы осталось совсем немного."
Я смотрела на них, чувствуя, как слезы текут по моим щекам. Как же я соскучилась по ним! Как же я хотела остаться с ними навсегда!
— Я не могу, – прошептала я, чувствуя, как силы покидают меня даже во сне. – Я так устала. Зачем мне бороться? Если я умру, никто даже не узнает об этом. Никто не будет оплакивать меня, никто не будет сожалеть. Меня никто не любит. Все только и хотят, как убить меня."
Мама подошла ближе и обняла меня. Её объятия были такими теплыми и знакомыми, такими, какими я их помнила.
"Это неправда, милая, – сказала она, нежно поглаживая меня по волосам. – Ты еще найдешь свое счастье. Ты еще встретишь людей, которые полюбят тебя, которые будут заботиться о тебе. Ты еще сможешь жить, как обычный человек."
"Да, дочка, – подтвердил отец, кладя руку мне на плечо. – У тебя еще есть ради чего жить. Ты должна отомстить своим врагам. Ты должна увидеть, как мир может быть прекрасным, если ты позволишь ему быть таким."
Но я так устала. Устала от боли, от страха, от одиночества. Я больше не хочу бороться. Я хочу остаться здесь, с ними. Здесь тепло и безопасно. Здесь меня любят.
— Я хочу остаться с вами, – сказала я, обнимая их в ответ,но они резко оттолкнули меня от себя.
***
Пробуждаясь от сна, я почувствовала тепло, окутывающее меня, и тонкий аромат лекарств, смешанный с запахом свежей ели. Странное, успокаивающее сочетание.
Я медленно открыла глаза. Сначала все расплывалось, словно смотрела сквозь толщу воды, но постепенно зрение сфокусировалось.
Я оказалась в небольшом помещении, освещенном мягким, пляшущим светом, исходившим от печи. В ней весело потрескивали дрова, отбрасывая причудливые тени на стены.
Моя нога была аккуратно перебинтована, как и рука. Тугая повязка ограничивала движения, но боль, хотя и ощущалась, казалась приглушенной. Я лежала на простой деревянной кровати, укрытая легким, но теплым шерстяным покрывалом.
Я не знала, как здесь оказалась. Последнее, что я помнила – это агонизирующая боль в лесу, а затем – полная темнота. Вероятно, кто-то проходил мимо, когда я была без сознания, и сжалился надо мной, помог мне. Мне захотелось от всей души поблагодарить этого человека, но в комнате я была одна. Тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров, давила на меня, напоминая о моей уязвимости.
Рядом с кроватью я заметила небольшой грубо сколоченный стол. На нем стояли початая бутылка с чистой водой, горстка белых таблеток, перевязочные бинты, пузырек с зеленкой и скромный набор еды. Заметив на краю стола сложенный листок бумаги, я с трудом приподнялась и взяла его в руки. Аккуратным, разборчивым почерком было написано:
"Если вы это читаете, значит, вы очнулись. Я нашел вас в лесу. Вы лежали без сознания, и сначала я подумал, что вы мертвы, но у вас все же прощупывался слабый пульс. Я принес вас в свой охотничий домик. Здесь вы можете передохнуть до утра. Но, как я понимаю, за вами ведется охота, поэтому вам лучше уйти, как только взойдет солнце. Здесь вам оставаться небезопасно, да и мне тоже.
Я оставил вам все необходимое для оказания первой помощи. Под кроватью, под самой дальней доской пола, есть оружие. Можете взять его себе, вам оно, судя по всему, пригодится. Будьте осторожны."
На этом записка заканчивалась. Я с трудом сглотнула ком, подступивший к горлу. Я была бесконечно благодарна своему спасителю. Мне отчаянно захотелось увидеть его, хотя бы мельком, чтобы сказать спасибо лично. Но это было невозможно. По крайней мере, сейчас.
Сначала я решила поесть. В кастрюле на столе был наваристый суп, пахнущий дымком и травами, рядом лежал кусок черствого хлеба и несколько тонких ломтиков копченого мяса. Я мысленно вознесла благодарность своему таинственному спасителю и жадно принялась за еду. Каждый глоток, каждый кусочек казался божественным.
После еды, почувствовав себя немного лучше, я решила немного отдохнуть, прежде чем покинуть убежище. Прежде чем снова лечь, я инстинктивно проверила, закрыта ли дверь. К моему облегчению, она была заперта снаружи на простой засов. Хотя я понимала, что в случае необходимости могла бы с легкостью взломать хлипкую дверь или выбраться через небольшое окно, ощущение безопасности успокаивало.
Боль во всем теле постепенно утихала, уступая место усталости и слабости. Но куда важнее физического состояния было осознание того, что я выжила. Снова. Несмотря ни на что.
И я, поддавшись изнеможению, снова погрузилась в сон. Но на этот раз, в отличие от кошмаров, терзавших меня в лесу, он был спокойным и безмятежным.