Денаргог

После испытания мне позволили наконец принять душ. Я чувствовал свежесть своего тела. Лиен вёл себя совершенно по-другому: больше не испепелял меня взглядом, перестал говорить загадками, внимательно слушал. Сегодня, как он выразился, особенная ночь. Ночь, когда мы можем прогуляться по улице Заряхино, и никто нам этого не запретит, однако убежать через лес всё так же грозило нам смертью. Лиен предложил мне поесть шаурму, по пути у нас зашёл разговор о родителях. Шли неспешно. Несмотря на всю мрачность, это красивое место, уютное и со своей изюминкой. Гулять здесь – одно удовольствие.

По пути в шаурмичную он зачем-то постучал в чьё-то окно на первом этаже нереставрированного здания. Спальные районы плохо освещались, я стоял начеку, Лиен вполне мог бы заколоть меня чем-нибудь прямо сейчас. Полностью довериться ему я пока не мог. Вдруг загорелся свет, и окно открылось. Выглянула рука, протягивающая вешалку с элегантным чёрным пальто, выглаженными брюками и шерстяным шарфом. Следом уже вылетели туфли. Из среднестатистического бомжа Лиен превратился в весьма порядочного гражданина, но который по-прежнему страдал от нервных тиков. К тому же вкусно пахнущее пальто не могло перебить запах помойного дерьма. Дойдя до шаурмичной, Лиен стал рыться в карманах и нашёл там двести рублей. Расплатившись, мы пошли дальше. На своё удивление я чувствовал себя очень даже спокойно, хоть и держал в кармане деревянную заточку (на всякий случай).

-Рассказывай, я внимательно слушаю, - сказал он, с особой страстью поедая шаурму. Его чавканье переодически сбивало меня с толку.

-Что рассказывать-то? Им на меня наплевать, в принципе всё...

-Информативно, - произнёс он с особой долей сарказма. – Лучше пусть им будет наплевать, чем они будут избивать тебя за малейшую провинность.

-Ну не знаю, ремень – тоже какой-никакой метод воспитания, - в этот момент на моём лице проскользнула неконтролируемая улыбка.

-Наверняка тебя им не били, раз так говоришь!

-Ещё как били, и это было... было ужасно, очень ужасно...

-Не пытайся меня обмануть. Перед кем ты позируешь? Тебя слышу только я.

-Я тебя слишком мало времени знаю, с чего вдруг мне надо всё тебе выкладывать?

-С того, что мы в чём-то с тобой схожи. Я таких людей чувствую. Как-то раз нашёл своего давнего знакомого по запаху. Ох, чудный аромат одеколона от «Aramis». Мой нос знатно кайфанул, я почти ощутил оргазм. Кстати, когда мы выдали тебе твои вещи из прачечной, я слегка удивился твоему стилю. Почему ты носишь маску?

-Потому что я супергерой.

-Не пизди, наверняка потому, что ты боишься явить миру своё истинное лицо. Или маска является твоим истинным лицом? В ней ты увереннее себя чувствуешь?

-Твои догадки меня с ума сведут. Просто морда вся в синяках, вот и ношу.

-Правда? Истинным выпендрёжникам только дай волю – пойдут и сами разобьют себе нос об дверь, дабы что-то доказать и почувствовать себя высеченным из дерева.

-Что ты хочешь этим сказать?

-Не сказать, а показать! – он резко схватил меня и стянул с лица бандану с клоунской улыбкой. Другая рука потянулась за очками. Только шапка осталась нетронутой. – Ну и что это за мужчина? Спрашивается – на кой чёрт? А ответ прост – я уверенный мститель в маске, верно?

-Отдай! – я выхватил свои вещи у него из рук и надел их обратно. На самом деле Лиен оказался прав. Даже читателю я врал, что моё лицо обезображено. Уже давно все раны затянулись, я просто чувствую себя спокойнее в маске и тёмных очках. Этот сукин сын прав! Кто он такой?

-Запомни, хорошие родители не избивают своих детей. Они могут пару раз шлёпнуть ремнём, дать леща или в угол поставить, но только в крайнем случае. До мордобоя доходить ни в коем случае не должно. Лучше чувствовать себя лишним, чем терпеть боль.

-Эх, почему у меня не такие родители, как у тебя...

-Догадался, значит. Что ж, это не трудно. Я бы предположил, но это будет слишком глупо. Нас вполне могли перепутать в детдоме.

-В детдоме?

-Ой, пардон, неудачно съязвил. Я хотел сказать – «в роддоме».

-Забавно...

-Не то слово. Кстати, видел, что ты глаз на Нелли положил. Нравится она тебе?

-Неплохая тёл...

-Барышня! – перебил он меня. – Хочешь, чтобы девушки любили тебя – уважай их. Начни с малого, перестань называть их тёлками, это очень важно, запомни!

-Хорошо! Ну, симпатия есть. Не скажу, что прям по уши влюбился, но я бы ей вдул, может, начал бы даже встречаться.

-Любовь приходит не сразу. Я с Нелли не очень хорошо общаюсь, но знаю её достаточно долго. Ни с кем здесь она ещё не мутила.

-Это действительно радует, значит, у меня есть все шансы. Если что, поможешь? Я в долгу не останусь.

-Понятное дело, не останешься, в ином случае я отстрелю тебе яйца. Кольт всё ещё при мне.

-Справедливо.

-Да брось, шуткую. Но всё же, чем с тобой можно расплатиться? Плёткой или фалоимитатором?

-За что расплатиться?

-За разговор.

-Да что ты, не стоит. Я тем более не хочу.

-Не пизди, ещё как хочешь. Давай прям здесь тебя отметелю?

-Не надо, правда. Не надо!

-Надо, Гайн, надо!

Признаюсь, я не ожидал такого предложения. Отголоски моего прошлого никуда не делись. Внезапно Лиен замахнулся и втащил мне по самое не балуй. Я упал на мокрый чёрный асфальт и тяжело вздохнул. Лиен продолжил пинать меня ногами: по рёбрам, по животу, по ногам. Поначалу я сопротивлялся, но потом сказал, что моя селезёнка требует продолжения.

Следом нахлынули воспоминания: о том, что я не тот, кого пытаюсь изображать. Я называюсь фальшивым именем и на данный момент имею такую же фальшивую душу. Все испытания, пройденные мною в этом месте, обесценились в один момент, когда Лиен сумел напомнить мне о прошлой жизни: о жизни отчаянного мазохиста.

                                                                                                  ***

В гостиную словно зашёл буран. Книги попадали с полок, листки бумаг сдуло со стола. Лиен подбежал к входной двери, но она уже успела закрыться. Внутрь вошёл Денаргог. Он был голоден и зол меньше обычного, поскольку сумел утолить все свои потребности за довольно короткий срок времени. Имея особый аристократичный вкус, он частенько завтракал лимонными дольками и запивал их целой бутылкой Jack Daniels. Он снял с себя пальто, оголив торс. Всё его тело было покрыто наколками, в левом ухе болталась серьга, а с шеи свисала серебряная цепь. Каждая его татуировка имела свою собственную легенду. Сию же минуту подбежал Али со своей свиньёй и подал всё, что просил его господин. Денаргог уселся на кожаном диване и начал пить, вспоминая о последних трёх днях.

-Вы выпускать дым, мастер Ден? – спросил Али.

-Не твоего ума дела, южанин.

-Я русский, сэр.

-Не гони, иначе бы не руководствовался модой арабских шейхов. И перестань ты ко мне подлизываться, баранья башка, любить тебя больше я от этого не стану. Нахрен ты вообще нам сдался? Иди дальше боготвори воду.

-Как погулял, Ден? – саркастично спросил Лиен

-Знаешь, как будто ещё раз провести медовый месяц, только в компании алкоголя и надоедливого отморозка по имени Альберто. Я не сдержался и раскроил ему башку ломом, - гримаса быстро сменилась на ехидную улыбку. – У нас по времени собрание, давайте, топайте в зал, я скоро подойду.

Каждое воскресенье Денаргог уходил из особняка и пропадал на три дня. За это время ему приходилось побывать в разных передрягах. В основном Ден работал в видеомагазине, где продавал старые кассеты. Одну ночь он обязательно уделял искуплению и чтению молитв, а на следующий день полностью отдавался борделям, ночным прогулкам и другим спонтанным занятиям. Все считали его скрытым, замкнутым и подозрительным, но стоило ему войти во вкус и выкурить пару пачек сигарет «Camel», так он сразу являл миру своих внутренних демонов.

Через полчаса все уже сидели в священном кругу, в том числе и я. Лиен сильно дёргался при виде Миранды, она кружилась в воздухе в чудном платье. Нелли что-то писала в своём блокноте, я не мог свести с неё взгляд, она была так прекрасна. Фридрих сидел тише всех, в одном единственном положении, погрузившись в транс. Али гладил мальчика. Довольно жуткое зрелище, когда ты понимаешь, что это не свинья, а человек. Самым неугомонным, как всегда, был Тил. Он продолжал сдерживать свою энергию хаоса, но выходило неудачно. Неконтролируемая телепортация забирала все силы.

-Лиен, привяжи нашего гиперактивного, а то все обои попортит, - ясно отметил Денаргог, забыв о том, что обоев и в помине нет в этом доме. – Итак, все в сборе, отлично. Я вижу, у нас новенький, подойди-ка.

Я не раздумывая подошёл к белоглазому и протянул ему свою мужскую руку. Денаргог тоже решил поприветствовать меня, но рукопожатия так и не случилось из-за забавного обмана со стороны Дена. Он громко захохотал, да так, что некоторым даже стало не по себе.

-Добро пожаловать, мой маленький воробушек, позволь поцеловать тебя в лобик, - ласково промолвил Ден.

-Зачем это, что вы делаете, не трогайте меня! – начал злиться я.

-Ну как хочешь, смотрю, ты очень агрессивный молодой человек. У тебя ещё половое созревание не закончилось?

-Вам какое дело?

-Я теперь для тебя и мама, и папа, и бабушка, и прабабушка, мне всё положено знать о тебе, мой милый воробушек.

-Может, я просто сяду, а вы начнёте?

-Пожалуй, да. Вали на своё место! – он достал сигарету и как следует затянулся, начав свой монолог. – Итак. Дамы, господа, дилетанты, призраки и социопаты, я приветствую вас на нашем хрен пойми каком уже по счёту собрании. Мне глубоко наплевать на очередные пересказы ваших сопливых историй, но таковы правила. Да и к тому же мозги себе я уже все пропил, поэтому хотя бы немножко мне должно быть интересно вас выслушать. Прежде чем мы начнём, хотелось бы поинтересоваться, кто украл ребро той мёртвой девочки, лежащей недалеко от нашего особняка? Узнаю – яйца оторву, а в случае девушек – яичники. Что ж, теперь каждого внимательно выслушаем. Главное – не унывайте, а то Деронеск не против с вами поразвлечься, если вы, конечно, понимаете, о чём я. Лиен, начнём с тебя, голос!

-Пошёл ты! – грубо ответил Лиен

Денаргог не стал терпеть такого проявления неуважения в свой адрес и потому не поленился подняться со своего кресла, и хорошенько врезать Лиену. Он упал со стула, словив яркую вспышку. Ден засмеялся и продолжил пинать парня ногами, пока ему не надоело.

-Расскажешь историю, тварь ты неблагодарная?

-Иди на хрен! – продолжал стоять на своём Лиен, сглатывая собственную кровь.

Ден взял его за волосы и размазал по полу так, что остался длинный кровавый след, а со лба слез целый участок кожи. Громкий хруст дал понять, что ему скорее всего сломали нос. Белоглазый закурил ещё одну сигарету и вернулся на своё место.

-Не смейте ему помогать, пусть закаляется, - указал он гнилым пальцем на всех остальных, пожёвывая бумажную соломинку, набитую табаком. – Вы же прекрасно знаете, как надо общаться со старшими. Поэтому захлопните ебальники и прекратите шушукаться. Лиен, ты начнёшь, или я за себя не ручаюсь!

-Как будто сейчас ручался, - он сплюнул сгусток крови и забрался на стул. Все смотрели на Дена с презрением, но никто больше не решался что-либо сказать. В комнате стояла гробовая тишина, участники собрания молча ждали, когда первый из них скажет своё слово. Я знал часть истории Лиена и мне становилось грустно от того, что он вынужден через силу делиться об этом с остальными. Я сочувствовал ему, но и вступаться за него не решался. В доверии и заключалась суть данного мероприятия, и в чём-то Денаргог был даже прав, хотя его методы однозначно непостижимы и жестоки.

–Я готовился к поступлению в академию, хотел выучиться на агронома. Родители оплачивали курсы, друзья поддерживали меня в творческих начинаниях. Я во многих вещах себя пробовал и остановился в конце концов на гончарном деле. Действительно получал от этого удовольствие, потом загорелся идеей стать ювелиром, немного поучился и заказал свой первый набор, включавший в себя тогда пару бусин, лобзик, напильник, пару арбузных халцедонов и несколько барочных жемчугов, а также клей высокого качества. До сих пор помню, как сделал первое украшение для своей подружки, к которой на тот момент питал тёплые чувства, но, к сожалению, это было не взаимно. Я отказывался поступать на агронома, но мой отчим настаивал на этом и грозился выкинуть всё моё, как он выразился, барахло в помойку. Я по-прежнему не горел желанием заниматься генетическими модификациями культурных растений. В один из дней он взбесился сильнее обычного, напился и избил меня. После этого инцидента, видно, вошёл во вкус и продолжил воспитывать меня таким весьма «изощрённым» способом дальше, в надежде подавить желание заняться ювелирным делом. Избиения продолжались где-то четыре месяца, пока я не решился сбежать из дома и проникнуться философией бездомных. Спать на улице гораздо безопаснее, нежели в одной квартире с психопатом, который каждое утро грозился переломать мне ноги, чтобы я никуда не сбежал. Дошло до того, что у меня начала развиваться агирофобоия, так как я всё время ждал, что отчим приедет и силой затащит меня в свой джип, и увезёт куда-нибудь в лес, чтоб наконец прибить. А матери он бы сказал, что я передознулся или сиганул с крыши. Признаюсь, на улице наркоманов и алкашей хватало, я и сам какое-то время сидел на мефедроне, благо потом слез, но бухать не перестал. Мать волновалась за меня, но страх перед отчимом перебивал это волнение. В полицию обращаться она отказалась, а отчим слишком большая шишка в области агропромышленности, чтобы вот так просто осудить его в домашнем насилии над ребёнком. Я по-настоящему выживал в компании бомжей, мы ночевали под эстакадой, на помойках, однажды забрались даже в заброшенное общежитие, прямо рядом с местом работы отчима. Я не мылся неделями, заработал вшей и язву желудка. И всё равно я не считал себя жертвой, поскольку смирился с такой жизнью и научился наслаждаться ею. Переломным моментом послужило событие, которое навсегда изменило моё представление о своей жизни. Я связался с дурной компанией, и те угостили меня героином. После этого я постоянно начал видеть девушку в кремовом платье, похожую на мою мать. Дошло до того, что я влюбился в собственную шизофрению и даже как-то попытался с ней переспать. Я мастурбировал на детской площадке, визуализируя перед собой свою возлюбленную, и в моей дурной голове мы занимались любовью. Несколько раз у меня случались припадки. В пьяном угаре я напал на пятиклассника и избил его точно так же, как когда-то избивал меня мой отчим. Я повторял ровно те же движения, наносил точно такие же удары. Мальчик остался инвалидом, ослеп на один глаз и перестал говорить. Меня поймали и приговорили к заключению в детской колонии на срок... честно говоря, уже не помню. Но всё пошло по пизде, и я очутился здесь...

-До чего же трогательно... жаль, что всем поебать.

Я увидел, как из опухших глаз Лиена потекли слёзы, но он старался не подавать виду, избавить себя от кары Денаргога, который, судя по его рассказу, уж очень напоминал ему своего отчима, отсюда и вся ненависть вперемешку со страхом. Настала очередь Нелли, я затаил дыхание. Уж очень хотелось услышать её историю, ибо я не мог поверить, что такую чудесную девушку могут заточить в доме параноидальных шизофреников и ассоциативных мудозвонов. Денаргог закинул ноги на спинку рваного кресла, на котором сидел, и продолжал запихивать в рот сигареты.

-Я тварь, больше мне нечего сказать...

-Очень самокритично и безумно очевидно. Но всё же хотелось бы узнать причину такого громкого заявления, - проговорил мастер Ден.

-Я больше ничего не скажу.

Я боялся, что Денаргог сейчас снова взбесится и разобьёт её ангельское личико об какой-нибудь угол, коих здесь было предостаточно. Его сосредоточенный и в то же время озлобленный взгляд запугивал не меньше Деронеска. В пустых белых очах я видел непредсказуемость и огненное безумие, с которым ничто не сравнится. Я знал, что ничего не смогу сделать и что от моего бездействия пользы будет больше, чем от моего вмешательства.

-Тогда в очередной раз ты становишься дежурной по времени, - эти слова были, как бальзам на душу. Уж лучше так, чем по-другому. – Пока не откроешь душу - отсюда не уйдёшь. Для тебя стараюсь же да и другим интересно. Каждую среду вымаливаю подробности, а ты капризничаешь...

-Пусть! Я всё равно не расскажу.

-Смею возразить, что дежурным мы назначать Гайн, - вмешался Али.

-Кто, прости?

-Слева от вас сидеть.

-А, воробушек. Что ж, тебе повезло, если, конечно, свою душу нам откроешь.

-Я могу подежурить вместо Нелли, дайте ей отдохнуть, - предложил я.

-Поглядим. Пускай Али продолжит.

-Я любить доминировать и очень любить причинять людьям бол. Мне нравица, когда они страдать и кричать, когда они молить о помощи, когда они истекать... хм... истекать крову... да, крову. Менья долго унижали и, - он сглотнул, - обзывали, называть мать курва, а отец тупой чёрный баран. Я злиться на них, но они быть сильнее меня. Они называть меня плохо, потому что я не такой, как они, потому что мне не нравится девушки и увлечения других подростков. Я любить животных и избивать льюдей до звёздочек в глазах. Я носить маску барана, потому что мой отец называть баран, и я мстить в образе баран другим настоящим баран! Fucking kurwa! Я злить себя каждый ночь, когда вспоминать... вспоминаю всякие разные шуточки. Я тот тихий мальчик, который сидит в углу и рано... поздно... всех застрелить.

-Золото, а не мужчина. Хочет власти и насилия! Мой любимчик среди вас всех, к тому же самый искренний. Как раз то, чего я от всех вас добиваюсь, олухи неблагодарные. Я несу за вас ответственность, мне важно, чтобы вы не боялись показывать своих внутренних демонов. И, что самое важное, вам следует научиться их принимать и с ними жить. Будьте честными хотя бы сами с собой. Вот я считаю, что насилие – это ключ ко всему. На насилии этот мир и построен, с насилия всё и началось. Разве не прекрасно, когда люди разлетаются, как конфетти при взрыве С-4? Или как кровь брызжет фонтаном из перерезанной брюшной аорты старого ломтика, отправившегося в магазин за прокладкой для своей покойной матери. А представьте, как красиво летит человеческая туша при столкновении с автомобилем. Какие пируэты выполняет обычный кусок мяса, имеющий хуеву тучу точек артикуляции. Бог создал мясо, чтобы играться с ним, только потом он поселил в мясе душу, потому что играть с живыми существами гораздо интереснее, чем с безмозглыми амёбами, пребывающими в анабиозе. Я сейчас намекаю конкретно на Фридриха, который никогда не поведает нам свою историю. Из-за него вы будете вынуждены тлеть в этом поганом месте, пока сама вечность не состарится. А уж поверьте, случится это отнюдь не скоро, - его слова прервал Тил, который неожиданно переместился на потолок, утянув за собой стул, к которому был привязан. Юноша не задержался на потолке и свалился вниз, сломав и стул, и запястье. Денаргог не на шутку взбесился из-за этого и добавил страдальцу дополнительного пинка по рёбрам. – Ну твою мать, что ж ты за мясо такое. Ни один червь не соизволил бы отгрызть от тебя кусочек. Пошёл вон отсюда! Лиен, подними этот кожаный мешок проблем и отведи в пыточную, пусть там его подлатают. Все знают историю Тила? Надеюсь, все. Не будем заострять на нём много внимания. Миранда, девочка моя, расскажи нам свою историю.

-Ты... ты...ты! Ты лишил меня всего, – сказала она шипящим голосом, указывая пальцем на Денаргога.

-Я? И как же?

-Убийца... монстр в лесу... твоя нахальность. Нечего тебе делать здесь, возвращайся обратно в землю! – она заверещала и скрылась в тени. Двери за ней закрылись. Повеяло смертью, от которой во рту становилось сухо. Денаргог какое-то время просидел в раздумьях. Тишина прервалась его хохотом.

-Забавно. Это же её труп на улице без одного ребра со свёрнутой шеей лежит, вот бедняжка. Я уж было и запамятовал тот роковой день. Совсем маленькая девочка заблудилась в тёмном лесу, где и нашла свою погибель, - его разрывало от смеха. – Мрачновато тут становится, не находите? Пускай воробушек добавит немного красок из своей жизни. Расскажи, как собирался взлететь, но упал, разочаровав всех своих близких.

-К моему большому сожалению, я ничего не помню.

-Так вспомни.

-А если не вспомню?

-Пойдёшь убирать дерьмо за Деронеском. Опорожняться и ему нужно, да только эта сука гадит на моём участке! Всегда нужен пуделёк, который будет убирать за ним.

-А если я откажусь?

-Заставлю тебя съесть бычки от сигарет и выпить виски через твой плешивый анус!

-Прости, я не пью и не курю, здоровый образ жизни веду.

-Шутки шутишь, поэт хренов. Дайте ему лопату, не хочется мне дорогой виски на него тратить. Нелли покажет тебе сортир нашего питомца. Собрание окончено, всем вон! И впредь не дерзи мне, моя самооценка от этого падает, а когда она падает – у кого-то внезапно ломается позвоночник.

После собрания мы с Нелли пошли к выходу. Я надеялся наконец увидеть белый свет, услышать пение птиц и журчание воды. Нелли шла гордо и старалась не глядеть на меня. Она открыла замок, и мы вышли на улицу. Воздух был совсем другим, не таким затхлым. Запахло гнилью и торфом, но всё же это была природа. На дворе стояла ночь, а за пределами невысокого деревянного забора по-прежнему разгуливал туман. Множество крестов окружило нас. Целая вечность прошла с того момента, как я вернулся с испытания. Действительно, время двигалось неимоверно быстро. Меня мучил вопрос: что же стало с другими пакетами? Было прохладно, но Нелли всегда оставалась предусмотрительной. Её наверняка согревал тулуп, а мне оставалось мёрзнуть в своей тонком синем пиджаке. Долгое неловкое молчание наводило на меня тревогу, и я захотел как-то разбавить обстановку, спросив про Деронеска.

-Один раз видела, в самый первый день, - ответила она. – У каждого эта тварь выглядит по-разному. Я видела свою мёртвую сестру с окровавленными глазами, прыгающую по сухим веткам. Она и мне хотела их вырвать, я не сомневаюсь.

-То ещё зрелище. А что вообще между вами произошло? Поверь, станет намного легче, если хотя бы мне расскажешь.

-Не твоё дело, я не хочу об этом говорить.

-Ладно, как знаешь. Я бы мог помочь справиться со всеми тяготами.

-Слушай, зачем ты навязываешься? В своих проблемах разберись. И вообще... иди дерьмо убирай.

-Я бы с радостью, а где оно?

-За калиткой.

-То есть мне нужно выйти за пределы сада?

-Именно так. Не вздумай убегать, всё равно не получится. Деронеск тебя настигнет. Если что-то нужно будет, иди к статуе, я буду там считать время.

-Это та, которая похожа на змеевидный отросток?

-Я видела пару раз, как Ден рядом с ней онанировал... на меня.

-Боже мой!

-Забей. Иди работай.

Я вышел за пределы сада, обхватив лопату двумя руками и встав в оборонительную стойку. Мои шаги было трудно услышать. Я медленно шёл по запаху, пока не набрёл на целую кучу шоколадных фекалей. Для начала пришлось выкопать выгребную яму, а только потом убирать помёт. В лесу было довольно тихо, что немного пугало. Любой шорох заставлял вздрогнуть. Закончив с одной кучей, я принялся за другую. Одной ногой я на наступил на ветку, она в тот же миг хрустнула. Опустив свой взор на землю, мои глаза увидели страшную картину. В луже засохшей крови лежал скелет девушки. Я скорчил глупую мину и подвинул скелет лопатой. Меня чуть не вывернуло наизнанку. Закончив со второй кучей, меня посетила рискованная мысль о побеге. Внутренний голос предупреждал об опасности, но мне хотелось попытаться. Я в полной уверенности двинулся вперёд, закинув лопату на плечо, словно доблестный рыцарь, идущий с огромной смертоносной секирой. Улыбка осветила моё лицо. Всё шло прекрасно, пока я не поскользнулся на сырой траве. Лопата с грохотом упала, ударившись о камень. Я поранил руку, но это был пустяк в сравнении с тем, что ждало меня дальше. Дикий рёв пронзил меня насквозь, словно разящий клинок. Я моментально схватился за лопату и с рвением устремился обратно к саду. Смелость покинула меня, и я снова стал всего лишь испуганным мальчишкой. Топот копыт нёсся за мной так же, как и рёв, похожий на визг ошеломлённой девушки. Мне захотелось взглянуть на чудище, но страх не давал этого сделать. Добежав до забора, я на адреналине перепрыгнул его, упав в лужу. И вот он стоял передо мной, по-прежнему оставаясь в тени деревьев, поглядывая на меня своими яркими совиными глазами. Виднелись какие-то очертания быка: длинные рога, массивное тело, но это был не бык, возможно, огромный мохнатый чёрт. Туман сгустился, и монстр пропал с горизонта.

Подоспел Денаргог. Он взял меня за пиджак и потащил к себе в кабинет. Открыв дверь, мастер швырнул меня на пол, а сам сел на стол, достав зажигалку.

-Много курите, - отметил я, сжимая костяшки пальцев.

-Зато избавляет от запоров. Ты мне вот, что скажи, - он сделал небольшую паузу. – Что тебя посетило в голове, только честно?

-Мысль о том, что вы много курите.

-Не вынуждай Нелли собирать твои мозги со стен, худо ей будет, поверь.

-Сбежать хотел.

-Уже лучше, зачем?

-Потому что я не понимаю, где я, не понимаю, что происходит в этом проклятом месте. Всё моё окружение – сплошные психи. Дом живёт сам по себе, ходит ходуном. Я стал свидетелем массового мазохизма, на моих руках смерть человека. Я в растерянности. Всё как будто вывернуто наизнанку!

-Так оно и есть. Ты сейчас на обратной стороне своей футболки. Безумный мир, именно такое у него воплощение. Кошмар Бога! А это место считай своеобразной тюрьмой, а я ваш надзиратель. Вас отправили сюда, чтобы искупить свои грехи и открыть душу самому Кукловоду, но вместо этого вы занимаетесь какой-то хернёй. Один кадрит призрака, другая вечно считает время, третий ебётся со свиньёй, которая не свинья вовсе, а человек, мать его! Как же я устал целыми днями теребить вам и себе мозги. Ведь я просто мог бы обманом скормить вас Деронеску, но нет, мне захотелось исправить вас. Видимо, это гиблое дело. Прям завтра стоит отправить вас на казнь, но не сегодня! Сегодня у меня блаженный день, который ты испортил. Я бы, может, хотел выпить, закопаться в земле, забыться...

-А что тебя здесь держит, дорогой мастер? Ты говоришь, чтобы мы открывали тебе душу, а сам-то бродишь непонятно где, не показывая себя настоящего!

-Пошёл на хуй, - он раскашлялся: подавился то ли слюной, то ли дымом. Его пальцы сжимали самокрутку, язык облизывал губы в надежде найти старый шрам, полученный от одной барышни из клуба «Чайка». Я долго разглядывал его татуировки, коих было немалое количество. Мы долгое время просидели в тишине, пока он вдоволь не напился и не стал рыдать. – Сука! Доконало!

-Всё нормально?

-Ничего хорошего! Жизнь – дерьмо. Почему никто не способен воспринимать зло красивым. Маньяки – такие же художники, как Ван Гог или Пикассо, но их осуждают за то, что они рисуют кровью, а не масляными красками. Да, люди умирают от их рук, но ведь жизнь не бесценна, они тоже платят за неё! Платят смертью. В конце все мы умрём и окажемся на небесах.

-Думаю, не все. Ты окажешься в аду.

-Ада нет, сынок. Мы уже в нём живем. Всё, что ниже рая – и есть ад.

-Скажи, я могу идти? Или теперь мне придётся время считать?

-Обойдёшься. Я вижу тебя насквозь. Глубоко в душе ты тот ещё мазохист. Жаждешь боли больше жизни, не зря тебя определили на это испытание. Всё взаимосвязано. Даже сейчас ты отправился на верную смерть только ради того, чтобы ощутить нечто новое. Разве я не прав?

-Ты не прав!

-Серьёзно? Давай прямо сейчас проверим, -он подошёл ко мне, завернул рукав и вытянул мою левую руку вперёд. – Я подожгу твою руку, и тебе это понравится. – Ден несколько раз провёл большим пальцем по колёсику, и зажёгся огонь. От волнения я немного вспотел, мастер заметил, как рука покрылась мурашками, а волосы встали дыбом. Он приложил зажигалку к коже, и у меня сгорел небольшой участок волосяного покрова. Огонь постепенно причинял боль, оставляя ожог. Я не сопротивлялся, какое-то время мне это правда нравилось. Казалось, что огонь горит ещё и внутри меня. Всё тело накаляется, словно металл. Рука начинала дрожать, и я уже не мог терпеть боль, но Ден всё ещё держал меня. Я вырвался, умолял его отпустить, но выражение лица психопата ясно давало мне понять, что я должен вытерпеть всё до конца. Наконец-то, он убрал зажигалку в карман и прижал меня мордой к полу. – Настоящие мазохисты не просто любят боль, они терпят унижения. – Мастер Ден заставил меня облизывать его кеды. – Давай, грязная чертовка. Ты – поганая тварь, плесневелый ублюдок! Я нагнул тебя, пора сдаваться, мерзкая блоха! Ха-ха-ха-ха! Работай языком, работай ртом, тварь! – Эти грязные словечки и правда унижали, но это удовольствия нисколько мне не доставляло. Я хотел прекратить весь этот цирк, но Ден уже разошёлся и останавливаться не собирался.