Денаргог

Намного проще быть бесформенным существом, в чьих глазах горит фиолетовое пламя. Когти из стали на тридцать сантиметров в длину. Худощавое высохшее тело, скрывающееся под длинным чёрным пальто. Обугленный череп без плоти. Тело способно менять материю, становясь всего лишь тенью. Подобный образ ангела возник в голове Человека-пакета. Высшие существа, теневые лакеи, призванные служить не Богу, а человеку и всяким людским прихотям. Они обладают яркой красноречивостью, отличаются изысканными манерами и острым умом. Однако они также очень хитры. Их лесть и навязчивость способствуют разрешению конфликтов, принося определённые плоды. Верить теневому лакею станет только глупец.  

«Мало в тебе чести!»

«Честные люди долго не живут. В этом мире выживают не умнейшие, а хитрейшие!»

«Забудь, тебе не светит долгая жизнь!»

«Ты говоришь о долгой жизни? Я не хочу умирать в собственных слюнях, сидя в инвалидной коляске. Жить долго хорошо, когда и твой рассудок живёт долго».

«А как же прогресс? Что с ним?»

«Замучил ты меня со своим прогрессом. Таблетка для бессмертия – мечта старых маразматиков, которым недолго осталось».

«Им недолго осталось, потому что они честные».

Порой Курильщик любил общаться сам с собой, это доставляло гораздо больше пользы, чем от общения с другими людьми. Слышать и спорить со своими мыслями куда интереснее. Он визуализировал своего двойника, подключал воображение. 

«Водка притупляет разум, делает нас агрессивными. Я лучше буду курить травку, ведь от неё становится спокойнее».

Воспоминания не давали покоя Человеку-пакету. Он решил проветриться и нуждался в человеке, который сможет его поддержать. Ифигения обеспечила ему такую услугу, как и Курильщик. Кто такая Ифигения? Возможно, именно она беспокоила меня по ночам, когда я пребывал в гостях у Человека-пакета.

И до сих пор я просыпаюсь от какого-то волнения, каждый раз ощущая сонный паралич. Тело вибрирует, спина выгибается, а рука моя тянется к небесам. Глаза мои закрыты, но я вижу божий свет, а за шею меня держит волосатый черт и пытается задушить. Я просыпаюсь и понимаю, что где-то я умер, а где-то восстал из мёртвых. Где сон, где реальность, где точка бездны отчаяния, где моё коматозное состояние? Что я вообще такое? Во всех адаптациях своей реальности я видел Денаргога. С ним я познавал тёмные вибрации этого мира, просыпался утром с болезненными кровоточащими стигматами и курил сигареты до самого фильтра, чувствуя весь этот блаженный вкус. И сейчас мне выпал шанс познакомиться с ним. Шанс, который я точно упускать не стану.

                                                                                                   ***

Утром меня разбудил Лиен. Я уже догадывался, что меня ждёт какое-то церемониальное посвящение. Уже почти одиннадцать дней я живу здесь и занимаюсь непонятной хернёй. Мы впервые вышли в сад. Вместо цветущих клумб нас ждали каменные кресты и высокая статуя Ангела, долбящего демона ржавым шампуром. Где-то бродил Али со своей свинкой, дрессировал её и поливал кресты. Нелли последний день сидела у склепа с часами, считая минуты. Как только счёт превышал ровно шестьдесят минут, то она сразу же тянулась за ручкой и записывала цифры в свой блокнот. Подозрения, как всегда, вызывал Фридрих, который разгуливал за территорией особняка, водя за собой старый манекен из папье-маше.

Лиен медленно, но верно вёл меня по лесной тропе к небольшому холму, где возвышалось дерево усохших. Густой туман резал глаза. Мы не заблудились только потому, что Лиен чётко знал дорогу. В ином случае нас бы убил Деронеск, который, кстати, ни разу не пискнул, к моему большому удивлению. Чем ближе мы приближались к холму, тем отчетливее я слышал чьё-то весьма задорное пение. Уже стемнело, и вдали виднелись огромные языки пламени большого костра. Вокруг него собралось около дюжины человек в бумажных пакетах. Всех их что-то отличало друг от друга. У каждого пакет был с рисунком: неприличным, относящимся к религии или музыкальной группе. Все носили старое рваньё и от каждого несло рвотой. Я наверняка был не первый, но и не последний, что меня глубоко печалило. Данное мероприятие походило на шабаш, только без ведьм. Вместо них здесь сплавлялись отчаянные гедонисты и извращенцы.

-Тебе пора переходить на второй этап, - гордо заявил Лиен, снимая колпачок с фломастера.

-Какой?

-Ты снова наденешь свой заблёванный пакет и будешь в нём ходить до конца мероприятия.

-Потом мне его снимут?

-Ага, снимут и насрут в него, - он усмехнулся. Я снова не понимал, шутка это или нет. Лиен наклонился и нарисовал на пакете слезу. Почему именно её? Я не знал и спрашивать не хотел. Внутри я почувствовал, что так надо. – Запомни, не иди впереди всех. Дай другим сдохнуть, а сам останься живым. Ты мне приглянулся, не хочу тебя так быстро терять.

-Что, прости?

Я не успел договорить с ним. Всех пакетов собрали в круг. На середину вышел человек-пакет с нарисованной зубастой улыбкой и жирно обведёнными вырезами. Костёр всё ещё разгорался. Столпы дыма поднимались в небо. Зубастый взмахнул своей тростью из сосновой ветки и произнёс следующие слова:

-Глубоко в душе вы все знаете, что будете делать. Каждый имеет при себе проблему, и теперь вам подвернулся шанс её решить. Близится полночь настоящей свободы, когда вы имеете право творить всё, что вздумается. Улица Заряхино давно готовится, что ж, проверим, как люди справятся в этот раз. Но прежде, чем добраться - вам надо будет пробежать через туманный лес. Никому не надо объяснять, в чем состоит опасность данной достопримечательности? – раздалась неловкая тишина. – Хорошо! Да направит вас Кукловод, которого здесь нет, - Зубастый захохотал и все остальные вместе с ним.

Признаюсь, я очень боялся. Мы немного покумекали, а затем выдвинулись в путь. Зубастый сказал всем держаться вместе, но большинство благополучно его проигнорировали. Он шёл впереди, ведя за собой меня и ещё четырёх пакетов. Клички здесь раздавались в зависимости от рисунка на пакете: Мясо (стейк с исходящем от него запахом), Фамос (на самом деле фаллос, неприличный рисунок), Пятно (черный квадрат на весь пакет) и Нота (скрипичный ключ над правым вырезом). Зубастый вел нас по тропе, когда как остальные предпочитали срезать через заросли. Я чувствовал, что не мне одному страшно. Пятно часто спотыкался и скулил, а Мясо тошнило всю дорогу. К счастью, никто не наткнулся на Деронеска. Это странно, его давно не было слышно.

Мы вышли из леса и оказались на дороге, проходящей вдоль всей улицы. Тогда Зубастый дал нам ровно час на все наши прихоти, а после назначил место встречи у заброшенной закусочной на другой стороне Заряхино. Когда все рванули, я растерялся, ноги не слушались меня.

-Что с тобой? – спросил Зубастый. Я подумал, что он обратился ко мне, но, как оказалось, на месте, помимо меня, остался Пятно. Он плакал и не хотел бежать за остальными. Зубастый проявил к нему долю своего сочувствия, но потом стукнул бедолагу тростью по спине и погнал его с криками. Я судьбу испытывать не стал и рванул за своим напарником. Мы прибежали последними.

На улице царил хаос. Я не мог поверить увиденному. Впервые мне удалось быть свидетелем проявления настоящей безумной авантюры. Людей в пакетах стало больше, каждый пытался себя убить. Прямо передо мной в трёх метрах приземлился какой-то летун, пожелавший прыгнуть с третьего этажа. Но болезненных стонов я не услышал. Наоборот, самоубийца начал хохотать. Пятно продолжал плакать, мне хотелось его успокоить, но прежде всего надо было думать о себе. Проходя мимо переулков, я замечал, как избивают молодых ребят, как кто-то пытается отрезать себе пальцы. Голова моя тоже забилась подобными мыслями, но, к сожалению, или, к счастью, я не мастак наносить себе вред. Это против человеческой природы. Я не знал, что делать. За мной таскался Пятно, как детёныш за матерью.

-Чего тебе? – спросил я.

-Что мне делать?

-Делай, что хочешь. От меня отстань только, - на самом деле мне хотелось держаться ближе к нему, но что-то внутри не позволяло этого сделать. Моей защитной реакцией всегда выступала агрессия в чей-то адрес. Возможно, я боялся, что Пятно ударит меня в спину. Парень он вроде видный, не предаст, только доверия от этого к нему не прибавлялось. Я всё ещё искал способы обойти наше задание, тогда как Пятно продолжал меня преследовать. Немного побродив по переулкам, я наткнулся на кочергу, лежавшую у помойного бака.

–Пятно, иди сюда! – и вот он, момент истины. Каким надо быть ублюдком, чтобы ударить скромного плачущего бедолагу? Я отвечу – надо быть таким, как я. Всё ради его блага. Сам он не наложит на себя руки, а в таком случае ему будет грозить смерть. Не знаю, наверное, всё же от Деронеска. Я замахнулся и раздробил парню коленную чашечку. Малость переборщил, слишком сильно ударил. Чтобы издать такой крик, нужно иметь широкую гортань. Пришлось ударить его ногой по голове, чтоб отключился. Осталось теперь то же самое провернуть с самим собой.

Оставалось десять минут до окончания мероприятия, об этом громко объявил Зубастый, когда делал обход и осматривал раненых. Половину улицы заполонили лежачие пакеты. Такого разнообразия переломов и порезов никому и никогда не доводилось наблюдать. Не обошлось и без тех, кто слегка переборщил и погиб. Я ходил среди раненых с кочергой в руках и не представлял, как можно с собой такое сотворить. Одно дело – бить соперника, а другое – себя. Я отчаялся, ибо не находил в себе сил сотворить с собой что-то ужасное. Смирившись, я уселся на скамейке, и моя нарисованная на пакете слеза превратилась в настоящую. Когда время истекло, я стоял уже у окраины и ждал Зубастого. Он подошёл спустя минуту и пожал мне руку.

-Поздравляю, Слеза. Ты не придурок, как остальные. Не овца, а значит ты – пастырь и далеко пойдёшь. Если конкретнее, то иди обратно и празднуй свою первую победу.

-Не до конца понимаю, о чём вы.

-Ты единственный, кто не нанёс себе вреда. Важно ценить дарованное тебе тело и не обходиться с ним, как вздумается. Но самое главное – ты готов был умереть, лишь бы не ломать себе кость. Это похвально, потому и победу заслужил.

-Постойте, но Пятно тоже не причинял себе вреда! Это я сломал ему коленную чашечку, он не виноват. Прошу, можно он тоже вернётся?

-Тебе дан выбор. Победитель может быть только один. Если чувствуешь вину – отдай своё место напарнику, который, по твоим словам, не причинял себе вреда. Либо забирай её сам, выбор за тобой.

Я столкнулся с непростой дилеммой. Сам того не зная, я обрёк невинного на погибель. Да, возможно, он тоже не поддался бы системе, но что будет со мной? Я не хочу умирать и этого человека знаю чуть больше часа. Стоит ли жертвовать ради него? Не знаю, как поступить, вернее знаю, но боюсь себе в этом признаться. Остаётся смириться с горькой правдой и поступить так, как того требую я.