Локон

Катрин стояла у стола, ладони вжаты в поверхность, а пальцы слегка подрагивали, цепляясь за крошечные царапины на дереве. Перед ней лежала яркая открытка розового цвета с золотыми завитушками по краям, словно парень Сары, по имени Джейк, был посланником принцессы и приглашал Леруа посетить бал, а не простую вечеринку в крошечном городке. Слёзы падали на строки, написанные от руки, размазывая чернила и превращая их в синеватые лужицы. В горле застрял ком, который не получалось ни проглотить, ни выдохнуть.

Она не могла понять с каких пор с Лукасом стало настолько тяжело? Катрин не заметила, как начала терять себя между безобидными с первого взгляда жестами заботы со стороны Лукаса и его негласными правилами. Леруа по привычке вечно поправляла одежду, боясь, что ему может что-то не понравиться, не задерживалась в кафе и давно не посещала милую старушку из антикварного магазинчика, даже дыхание иногда становилось тише рядом с Монтгомери и она научилась занимать меньше места на ферме.

Странно было то, что Катрин продолжала любить его.

Того парня, который теперь лежит рядом с ней и перебирает её локоны, пока Леруа читала вслух новые книги. Или юношу, целовавшего её так сладко утром и шептавшего на её ухо всякие глупости своим хриплым голосом, который невольно вызывал мурашки. Того Лукаса, который танцевал с ней по ночам в старом доме и притягивал к себе в страстных объятьях.

Но была другая сторона любви Монтгомери, которая всё чаще разрывает её изнутри.

Просто приглашение на грёбанную вечеринку, а он закатил скандал таких масштабов, будто они женаты десять лет, они родители двух маленьких ангелочков и парень застукал её в постели с лучшим другом. Или с братом. Леруа смутно разбиралась во всех этих типичных семейных драмах, но именно эти смехотворные сравнения делали ссору более терпимой и помогали успокоиться.

Катрин закрыла глаза, чувствуя, как усталость накрывает её.

Тихое шуршание одежды за спиной заставило девушку вздрогнуть. Она обернулась, смахивая ладонью слёзы, но на глаза наворачивались новые, делая мир вновь расплывчатым. Перед ней стояла Маргарет. Тонкие брови женщины сведены, а в глазах читалось понимание, от которого Леруа захотелось разрыдаться сильнее.

- Дитя моё... - мягко произнесла она, протянув руку и нежно пригладив пряди Катрин, выбившиеся из причёски. Её пальцы насколько тёплые, а прикосновение полно материнской заботы, отчего девушка потянулась к этому утешению, словно цветок к солнцу.

- Он... он просто... - Катрин попыталась что-то объяснить, но слова застревали в горле.

- Я знаю, милая, я знаю. - Маргарет покачала головой, вздохнув.

Монтгомери обняла девочку за плечи, прижимая к себе, и та ощутила, как дрожь в теле потихоньку утихает.

- Знаешь, есть у меня мысль... - прошептала женщина, отстранившись, и поймала взгляд Леруа. В её глазах мелькнула хитрая искорка, с намёком на искупление. - Если ты хочешь пойти на этот праздник, то мы могли бы немного обмануть Лукаса.

Маргарет слишком хорошо знала буйный и непредсказуемый нрав своего мальчика. И винила себя в том, что он стал таким, после того инцидента, когда она недоглядела и качель на детской площадке внезапно превратилась в оружие, ударив мальчика с размаха.

Очнулся Лукас в больнице, и врачи говорили, что всё обошлось. Но Маргарет видела как что-то изменилось в его глазах с того дня. Будто тень легла на часть его души и с каждый годом становилась всё гуще, борясь с крупицами добра и заботы, на которую парень был способен рядом с Катрин.

Монтгомери всегда защищала своего сына. Перед учителями, которые жаловались на его вспышки, говоря им в ответ, что Лукас очень чувствительный мальчик. Перед соседями, которые качали головами, видя, как подросший парень лаял на всех подряд и лез в драки. И перед Джоном, который никак не мог смириться с натурой ребёнка, называя его в редкие моменты ярости или отчаяния исчадьем ада.

Но сегодня, глядя на дрожащие плечи Катрин, Маргарет впервые испугалась, что сама сделала Лукаса таким. Своей слепой любовью, постоянными оправданиями его поступков и тем, что годами пыталась сама замазать трещины в его психике, вместо того, чтобы показать врачам.

В её порыве помочь Леруа скрывалась не просто жалость, а извинение. Да, Маргарет знала, что один вечер не исправит того, что сломалось в Лукасе много лет назад, но хотя бы несколько часов Катрин сможет дышать свободно. Потому что иногда материнская любовь - это не только защита. Это ещё и осознание, что твой ребёнок может причинять боль. И иногда требуется много мужества, чтобы встать на сторону тех, кто пострадал от его рук.

Катрин замерла, не поверив в затею женщины.

- Но как? - выдохнула она.

- Я составлю список продуктов. Скажу, что отправляю тебя в магазин и вам обоим нужно остыть после ссоры. А потом займу Лукаса чем-нибудь - попрошу помочь в саду или отправлю с отцом дальше строить сарай. - Маргарет улыбнулась и наклонилась ближе, понизив голос до шёпота. - А ты исчезнешь на пару часиков. С друзьями повеселишься.

Катрин почувствовала, как внутри неё оживает надежда и нечто другое... Ощущение, что она не одна.

- Вы... Вы сделаете это? Для меня?

Маргарет провела большим пальцем по её щеке, смахнув последнюю слезу.

- Каждый заслуживает немного свободы, дорогая. Особенно в семнадцать.

Женщина повернулась, чтобы оторвать жёлтый листочек на холодильнике, и взяла ручку, лежащую на полочке рядом с телефонной книгой. Она начала выводить строчки с особой тщательностью и нажимом, словно каждое движение требовало от Монтгомери усилия. Катрин стояла рядом в нервном ожидании, сжимая в руках мокрую от слёз открытку.

- Вот. - наконец произносит Маргарет, протягивая девушке список продуктов, и их пальцы на миг соприкоснулись. - Лукас ничего не заподозрит, не волнуйся.

Голос женщины звучал тепло, но в нём улавливалась дрожь, будто она сама не до конца уверена в правильности этого поступка.

- Иди, крошка. - прошептала Монтгомери, коснувшись губами щеки Леруа в ласковом жесте, и отстранилась.

Катрин кивнула в знак признательности, сжимая листок бумаги, края слегка загнулись и помялись. Девушка помахала на прощание, без слов, и покинула кухню. Она шла вдоль коридора, прислушиваясь - ей было страшно, что вот-вот из-за угла появится Лукас и всё испортит, но этого не произошло. Леруа остановилась у двери, надевая кеды, и бросила взгляд на зеркало. Размазанная тушь, неброское платье синего цвета в горошек и бледное лицо - явно не подходящий образ для вечеринки, но времени принарядиться не оставалось, к тому же это риск. Катрин наклонилась, дрожащими пальцами надевая кеды и быстро завязывая шнурки.

Девушка выпрямилась, проводя ладонями по платью, и дёрнула ручку. Боги, с каких пор обычный поход на улицу ощущался так волнительно?

Тёплый ветерок приятно пощипывал кожу, танцуя между локонов её волос и развивая ткань юбки. Леруа двигалась быстро, почти бежала, не оглядываясь, пока ферма Монтгомери не скрылась за поворотом. Только тогда она смогла замедлить шаг.

Сумка, которую девушка прихватила собой, перешагивая порог, болталась на плече. Катрин достала телефон вместе с салфеткой, используя тёмный экран как зеркало. Она провела салфеткой по коже, стирая тонкий слой косметики и следы пережитого, будто пытаясь избавиться и от самих воспоминаний о криках Лукаса и руках парня, которые хватали её и держали слишком крепко. А затем Леруа вдохнула. По-настоящему. До дрожи в рёбрах и лёгкого головокружения.

Резкий скрип тормозов вырвал из потока мыслей, заставив девушку испуганно отскочить в сторону. Перед ней, расплескав лужицу дождевой воды, замерла синяя тойота - та самая, в которой Сара разъезжала с прошлого года, получив свои первые водительские права. Окно со стороны пассажира плавно опустилось.

- Ну и видок у тебя, подруга. - раздался знакомый голос, полный лёгкости и беззаботности.

Сара высунулась через сиденье, её розовые пряди волос торчали в разные стороны, а чёлка убрала назад рамой солнцезащитных очков. На губах появилась широкая улыбка, но в ярко-голубых глазах читалась тревога. Миллер, конечно же, знала, как и вся округа, что Леруа собрала манатки и сбежала к чудаку Монтгомери. Тот никому не нравился, а вечный игнор со стороны подруги вызывал у Сары беспокойство - Катрин никогда не вела себя подобным образом.

- Я тебе писала раз двадцать! - девушка хлопнула ладонью по рулю. - Я чуть с ума не сошла! Залезай быстрее.

Катрин улыбнулась краем губ, открывая дверь и без раздумий опустилась на сиденье. Сара всегда была громкой, яркой и умела поднимать настроение всем вокруг каким бы ужасным не выдался день. В машине пахло жасмином и чём-то сладким - вероятно леденцами и конфетами, которые девушка любила всей душой. Если бы существовал конкурс среди сладкоежек, то Миллер получила бы первое место. Леруа пристегнулась, и вдруг Сара потянулась к ней, чтобы заключить в объятья. Катрин в ответ испуганно пискнула, ведь они были едва знакомы и девушка тусовалась с Миллер и её компанией очень редко. В голове не укладывалось как она в таком случае могла быть столь... любезной?

- Ты же именинница. - пробормотала Катрин, похлопав мягко по спине девушку, прежде чем отстраниться. - Тебе не стоило приезжать за мной. Знаешь, Лукасу не понравилась идея, что я иду развлекаться.

- Мне плевать на твоего уродца. - Сара закатила глаза, но когда поняла, что вылетело из её рта, закрыла рот рукой и ахнула. - Ох, прости, если обидела. Просто он... реально криповый. И я к тому, что нашла бы способ вытащить тебя оттуда и Монтгомери мне бы не помешал.

Миллер подмигивает и ткнула её в бок, заводя мотор. Машина рванула вперёд, проносясь мимо знакомых пейзажей без всякой осторожности. Ветер со свистом проникал сквозь приоткрытое окно, развивая волосы девушек, пока Сара прибавляла громкость на радио.

- О да! - воскликнула Миллер и начала подпевать, совершенно не попадая в ноты.

Она бодро покачивала головой, постукивая пальцами по рулю, а свободной рукой размахивая в воздухе, будто дирижируя невидимым оркестром. Розовые пряди прыгали у неё на плечах, а серебряные серёжки ловили солнечные лучи, блистая, как маленькие звёзды. Окрестности фермы, тёмное озеро, скрытое среди деревьев, и пустынные дороги оставались далеко позади. Миллер вжимала педаль газа, наслаждаясь чувством свободы и покалыванием адреналина. Музыка доносилась из динамиков, заполняя всё пространство. Катрин едва успела вцепиться за край сиденья, когда Сара лихо вписалась в поворот, не снижая скорости, и вдруг затрещала:

- Ты не представляешь, что папочка учудил! Сам сделал арку из шаров, прикинь? Весь вечер над ней пыхтел вчера, но это того стоило. Получилось просто космос. - она хихикает, невольно вызывая смех и у Катрин, а потом продолжила. - А Джейк... о боже, Джейк! Подарил мне тот браслет из магазинчика со всякой винтажной хренью и спрятал в коробку из-под пиццы, а я чуть не выбросила. Но мне понравилось, выглядит миленько. Особенно со всякими кружевными кофточками, такими пастельными, знаешь?

Машина вырвалась на центральную улицу и в глаза Леруа сразу же бросились яркие декорации дома Миллеров. Тот светился, как рождественская ёлка, и Катрин почувствовала укол печали от мысли, что ей не удастся увидеть, как эта красота будет выглядеть ночью. Гирлянды мигали всеми цветами радуги, обвивая крыльцо и перила, а огромная цифра «18» встречала гостей на входе. Из открытых окон доносились звуки вечеринки, смешиваясь с голосами и взрывами смеха.

- Ну как? - Сара тыкнула пальцем в сторону дома, будто это не скромный коттедж в крошечном городке, а шикарный особняк из голливудского фильма. - Нравиться?

Катрин не могла оторвать взгляд, а приглядевшись к декорациям, откинулась на спинку сиденья и прыснула. На лужайке перед домом стояли самодельные фотозоны с яркими фанерными вырезками в виде пальм и фламинго, а на ветвях старого дуба качались бумажные фонарики.

- Но разве твоя мама не была против вечеринок? - Леруа заметила с лёгким недоумением.

Миллер заглушила двигатель и хищно ухмыльнулась:

- Когда твоя единственная дочь собирается через год свалить в другой город, то начинаешь ценить каждый её бредовый каприз. Вот в чём дело, куколка. Мы вот-вот закончим школу! И больше никто не увидит меня в этой дыре.

Она выскочила из машины, громко хлопнув дверью, и подняла руки, встречая восторженный свист толпы, которая ждала только её для продолжения праздника. Катрин вышла следом и Миллер схватила её за запястье, потащив к дому. Разве могла Леруа сопротивляться? Нет. Да и не хотела. Потому девушка послушно шла за подругой, стараясь не споткнуться об ступеньки.

Дверь распахнулась и Катрин буквально накрыло волной жара, музыки и хохота.

Гостиная превратилась в эпицентр веселья. Диваны сдвинуты к стенам, чтобы освободить место для танцев, а на полу уже виднелись липкие пятна от пролитых коктейлей. На круглом журнальном столике стояло несколько бутылок с алкоголем, а рядом башенка из пластиковых стаканчиков и миска со снеками. В углу стояло трое парней, которые оживлённо спорили, жестикулируя банками из-под пива. На стене висела огромное бумажное панно с фотографиями Сары, а потолок скрылся под десятками воздушных шариков. Напротив расположилась та самая арка, о которой говорила Миллер, и перед ней уже выстроилась очередь из желающих сделать селфи.

Катрин почувствовала себя ошеломлённой всем этим шумом и гамом со всех сторон, ведь предпочитала куда более спокойное времяпровождение. Однако, эта перемена стала освежающей и атмосфера вечеринки захватывала её. Что будет плохого, если Леруа расслабится на часик-два, а потом вернётся на ферму? Она же не собиралась искать себе приключений и соглашаться на рискованные авантюры.

- Пошли на кухню, ты обязана попробовать торт, который сделала для меня тётя. - Сара собиралась потянуть за собой подругу, но вдруг ощутила, как ладони Джейка легли на её стройную талию.

- Малыш, зачем спешить? Пускай Кэт сначала осмотрится, повеселиться, аппетит нагуляет. - ворковал парень на ухо девушки, ласкаясь кончиком носа об её шею. - Давай, Сар, пошли.

Не дожидаясь ответа, Джейк забрал с собой Миллер и парочка затерялась среди толпы. С губ Катрин упал смешок и девушка замерла на мгновение, оставшись одна посреди празднества. Она медленно прошлась вдоль стены, нервно перебирая пальцами платье. Вокруг кипела жизнь, но Леруа не могла найти себе место.

На диване устроилось пару подростков с настольной игрой и девушка сделала неуверенный шаг к ним, но тут кто-то громко засмеялся, и Катрин сразу отпрянула, будто обожглась. Неловко влезать в уже начатую игру, лучше поискать другое занятье. У арки из гелиевых шаров собрались в кучку три девушки с телефоном на селфи палке. Они позировали, подмигивали камере и что-то звонко кричали своим подписчикам, ведя прямую трансляцию.

- Вы только посмотрите где мы! - взвизгнула восторженно блондинка, прижимаясь щекой к плечу подруги, и заметила за спиной Леруа. - Эй, милашка, подойди к нам! Мы, кажется, ещё незнакомы.

Катрин готова была провалиться под землю, осознав, что эти слова обращены к ней. Вторая девушка - кареглазая, с розовыми блёстками в волосах - подошла к ней и втянула в кадр. Не хватало только засветиться в соцсетях... Леруа сдержанно улыбнулась, помахав в камеру, и еле смогла отвязаться от начинающих блогеров, стараясь как можно быстрее спрятаться на кухне. Ведь девушка не успела попробовать праздничный торт, верно?

Тот сразу бросался в глаза при входе. Огромный, многоярусный, усыпанный мерцающими деталями. Он был выполнен в тёмно-синих и золотых тонах, будто ночное небо. Нижний ярус покрывала гладкая глазурь, на которую тонкой кистью нанесли золотые узоры, а второй, поменьше, опоясывали миниатюрные звёзды из сахарной мастики. На самом верху красовалась съедобная фигурка Сары, вокруг которой блистала россыпь мелкого жемчужного драже.

Запах ванили и горячего шоколада витал в воздухе, смешиваясь с лёгким ароматом корицы. На столе рядом с праздничным тортом стояла коробка с ещё тёплыми капкейками. Вокруг них суетились кузины Сары - Лора и Мия. Кремовые пятна прилипли к их пальцам, а на щеках остались следы от сахарной пудры, которой они ранее украшали выпечку миссис Миллер.

- Катрин? - в изумлении произнесли девушки в унисон. - Мы не думали, что ты придёшь.

Леруа усмехнулась, пожав плечами, и схватила фартук с крючка при входе, надевая его поверх платья.

- Дайте мне самую сложную задачу, девчонки. Что-то я заскучала. - с весельем сказала она, вставая напротив них, и Мия протянула ей кондитерский мешочек с серебряной насадкой.

Крем внутри прозрачного пакета нежно-голубой и слегка прохладным на ощупь. Катрин прикусила нижнюю губу, аккуратно выдавливая первую завитушку на румяненький капкейк, и выдохнула с облегчением при виде спиральки. Получилось довольно неплохо. Главное сделать то же самое с остальными и ничего не испортить...

- Вау. Да ты профи. - с лёгкой издёвкой фыркнула Лора, недолюбливая заучку Леруа, посыпая свои капкейки блёстками.

- Тётя Маргарет учила. - Катрин провела пальцем по краю мешка, счищая излишки крема, и улыбнулась. На колкость не обратила внимание - привыкла к ним в школе.

Лора подняла бровь, прислонившись боком к столу, и бросила с ядом.

- Ну да, ведь своей матери ты никогда не нужна была. - девушка посмеялась и добавила. - Хотя, сомневаюсь, что она умеет готовить. Это же не винище хлестать без остановки, да? Ты бы хоть проверила как она поживает. Вдруг от голода сдохла.

Катрин замерла, тяжело сглотнув, и отложила мешок с кремом в сторону. Мия оторопела от слов своей сестры и бросила на неё взгляд, полный упрёка.

- Это было слишком... - она прошептала, но Лоре было всё равно и на её лице не было ни единого намёка на сожаление.

Неожиданно по всему дому раздался скрежет микрофона и оглушил всех. Все трое переглянулись, не понимая что происходит, и вышли в зал. У стойки с аппаратурой стоял Дэнни, местный гитарист-любитель, его обычно весёлое лицо приобрело серый оттенок.

- Хэй, парень, ты чего? - кто-то крикнул из толпы.

- Это... Оливер... - Дэнни провёл ладонью по лицу. - Его только что доставили в больницу... Его тётя приехала из Нового Орлеана и застала дверь трейлера распахнутой... Врачи говорят что-то о сотрясении мозга...

Комната погрузилась в тишину. Не то чтобы Марлоу знали все и он стал всеобщим любимчиком, но всё равно подобные жестокие инциденты, которые могли бы дойти до вмешательства врачей, были редкостью в Сент-Холлоу и новость поразила подростков. Где-то упал стакан с тихим стуком на пол. Но никто не отреагировал. Все лица собравшихся помрачнели, а Катрин, не поверив в услышанное, будто остолбенела. Не так давно она видела парня и всё было хорошо...

Сара выбралась из объятий Джейка, приближаясь к Дэнни. Девушка прижимала к груди телефон, растерянно глядя по сторонам.

- Кто... - голос Миллер дрогнул. - Кто это мог сделать?

- Поедем в больницу? - предложил Джейк, прислонившись к стене.

- Толпа там ни к чему. Парню пространство надо. - Дэнни нахмурился, покачав головой, и скрестил руки на груди. - Два-три человека, не больше.

- Я поеду! - без колебаний воскликнула Сара, решительно кивнув.

- Ладно, тогда погнали к машине. - согласился Джейк, махнув рукой в сторону дверей, и захлопал в ладони, обращаясь ко всем гостям. - Вечеринка отменяется! Все по домам! Слышали? Спасибо, что пришли и поздравили Сару!

Толпа собравшихся послушалась и все начали собираться. Парни копошились в груде одежды и хлама, наваленного на диван, другие молча ждали своей очереди, переминаясь с ноги на ногу. Сара нервно расхаживала из стороны в сторону, её взгляд метался от одного гостя к другому. Но девушка никого не торопила, пока Джейк отошёл в угол гостиной и позвонил в больницу, чтобы узнать номер палаты Марлоу. Подростки уходили, не прощаясь. Просто поднимали руку в неловком жесте и растворялись в едином потоке. Музыка умолкла, оставив после себя гулкое эхо в опустевших комнатах. Воздух, пропитанный сладковатым запахом газировки, выпечки и чуть уловимого алкоголя, повис тяжёлым маревом. Остались лишь следы былого веселья из смятых стаканчиков, следов обуви на полу и праздничных шаров.

Катрин долго мялась на крыльце, смотря как Сара быстро запирает дверь и ринулась к машине, бросая ключи Джейку. Миллер предложила напоследок поехать вместе с ними, но Леруа понимала, что ей пора возвращаться домой.

Девушка скрестила руки на груди и шла вдоль улицы, уткнувшись взглядом в тротуар. Она старалась не думать о больнице, о Оливере, который сейчас лежал на койке, подключённый к десятку медицинских аппаратов, или о том, как резко закончился этот вечер. Начинало темнеть. Фонари бросали на асфальт длинные, искаженные тени, и в их мерцающем свете Катрин не сразу заметила фигуру, перекрывшую ей путь. Едва успев вскрикнуть, Леруа врезалась в чью-то грудь и вскинула голову, встретив знакомое лицо.

- Магазин значит, да? - произнёс парень с издёвкой.

- Лукас, я...

- И где же твой пакет с покупками, милая? Я как раз приехал за ним, чтобы ты не таскала тяжести. - Монтгомери не повышал голос, но каждое слово било, как плеть.

Девушка почувствовала, как подкашиваются ноги. В голове метались обрывки возможных оправданий, но от страха она не смогла вымолвить и слова, тупо уставившись на Лукаса в ожидании его очередной вспышки.

- Я звонил тебе три раза. Ты не слышала? - невинно спросил он, поднимая руку, чтобы нежно провести большим пальцем по её щеке.

Свободная рука юноши ловко скользнула к её сумке, расстегнула молнию и достала её телефон. Экран очнулся, освещая небольшое расстояние между их лицами, и на нём замелькали уведомления о пропущенных вызовах.

- Ты даже не подумала ответить... Как жестоко. - Монтгомери вздохнул и покачал головой в разочаровании. - На вечеринке было так весело, что ты забыла обо мне? И как ты только там оказалась? Наверняка, Сара схватила тебя за руку по пути в продуктовый.

Парень кивнул в сторону улицы, где стоял дом Миллеров. Пальцы вдруг сомкнулись вокруг хрупкого запястья Катрин, как стальные тиски, и боль пронзила кожу.

- Лукас, отпусти! - вскрикнула она, положив ладонь поверх его пальцев.

- Нет.

Монтгомери дёрнул её за собой и потащил к машине, припаркованной неподалёку. Он открыл дверь, распахнул её и затолкал Леруа внутрь, прежде чем двинулся к своему месту и сел за руль.

- Разберёмся дома с твоим враньём.

Катрин откинулась на спинку сиденья, ощутив себя так, будто в глубине души образовалась чёрная дыра, которая поглотила всё чувства и эмоции, оставив только пустоту. Она не хотела даже думать о том, что будет ожидать её при прибытии на ферму, но и не жалела, что Лукас раскрыл её ложь и Леруа смогла побывать на вечеринке подруге. Даже если та закончилась так скоро.

Бедный Оливер... Она решила, что позже позвонит Саре, чтобы узнать как у него дела. И тут что-то щёлкнуло у неё в голове.

Марлоу найдет избитым в собственном трейлере, а часть лица Лукаса покрыта сине-жёлтыми пятнами, якобы от пьяной драки в баре. Глаз парня оставался чуть припухшим, а веко тяжёлым. Значит, они оба получили травмы недавно, скорее всего в один день. Если подумать об этом, то совпадения становились слишком подозрительные. Особенно, если вспомнить инцидент у озера, ту бурлящую ревность Монтгомери и признание Оливера в том, что юноша запирал его на чердаке...

- Ты слышал новости? - неуверенно пробормотала Катрин.

- Ты хочешь обсудить новости именно сейчас? - язвительно отозвался Лукас, фыркнув, пока повернул руль и выехал из города.

- Оливер в больнице.

- Там ему и место. - пробурчал Монтгомери и пожал плечами, будто это ничего не значит.

- Лу... Это не смешно. - голос девушки стал твёрже, передав её неодобрение.

- О, я понял. Ты думаешь, что я его ударил. - закатил глаза Лукас, крепче сжимая руль.

- Были слухи... - Леруа помедлила, осторожно выбирая слова, и отвела взгляд к окну. - Говорят, что ты запер его однажды на чердаке...

Монтгомери изогнул бровь и свернул на обочину, тормозя без всякого предупреждения. Машина дёрнулась, Катрин ударилась плечом об стекло и поморщилась, потирая ушибленное место. Лукас повернулся к ней, впиваясь в девушку холодным взглядом.

- Ты теперь веришь во все глупости, которые тебе говорят? - он стукнул кулаком по рулю, изо всех сил сдерживая всплеск ярости. - Не трогал я твоего Марлоу. Разговор окончен. Давай вернёмся домой без лишней драмы, Кэт.

Леруа взглянула на него исподлобья, сжимая в пальцах платье, и неохотно кивнула. Да, он отрезал любые вопросы и подозрения своим холодным тоном, но внутри девушки комок недоверия только рос и заполнял всё больше пространства, столкнувшись с её любовью к Монтгомери и задавив её. Навсегда или нет? Неизвестно. Но та привязанность, которой дорожил парень, начинала угасать. И ферма, которая ждала их возвращения, казалась теперь зловещей в своей изолированности от городка.