Ветер перемен

            «𝓑𝑒𝐓𝑒𝓡 перемен» 📖 ༄

После долгих, мучительных часов, проведенных в заточении, я почти смирилась с неизбежным. Смерть казалась избавлением от терзающего страха. Но мысль о сыне жгла сердце, разгоняя леденящий ужас.

С тех пор, как материнство коснулось меня своим трепетным крылом, волнение, знакомое лишь эхом маминых слов обрела новые, неведомые прежде глубины и разрослось в целый океан чувств. Но вместе с тем я почувствовала себя по-настоящему взрослой. Вся ответственность за этот крохотный комочек счастья, что впервые прильнул к моей груди после долгих, выматывающих родов, легла на мои плечи, словно бремя нежности. В его мире была только я – его вселенная, его опора, его тихая гавань. И если случится со мной беда, кто же о нем позаботится?

Мы с Райаном потерпели неудачу. Не найдя никаких подсказок как выбраться из этого проклятого дома, я решила оставить все попытки и присела на старый диван. А через какое-то время, кажется провалилась в недолгий сон. Когда в следующую минуту открыла глаза, мой спутник все еще исследовал обитель. Казалось, с тех пор как закрыла и открыла глаза, прошла всего минута, но если верить часам на телефоне, утекли драгоценные ночь и утро, и наступил безжалостный лишенный надежды день.

Столько времени прошло, а ощущение будто всего час или два. И очень странное чувство безнадеги.

— Ты все ещё ищешь? — спросила парня, встав и подходя ближе, не надеясь на ответ.

— Здесь должна быть подсказка, — пробормотал Райан, мечась по той комнате, где я спала, когда внезапный грохот заставил меня вздрогнуть.

Не помня себя, я бросилась к нему, ища защиты, словно он был несокрушимым героем из комиксов Marvel. Если моя импульсивность и смутила его, он не подал и виду.

— Не пугайся, возможно, это шумят старые трубы.

Оказавшись почти в его объятиях, я вдруг ощутила предательскую слабость, а вместе с ней – странное, давно позабытое влечение, острое и нестерпимое. Нет, это было не просто голое желание, не зов плоти. Это было что-то глубже, сильнее, важнее. Возможно, тоска по простому человеческому теплу, по объятиям, в которых можно найти защиту. В его присутствии разливалась обжигающая волна энергии, перед которой я, словно тростинка на ветру, едва могла устоять. Совсем как пять лет назад.

Внезапно нахлынули воспоминания о школьной юности. Я жила в каком-то сладостном тумане первой влюбленности, и мир сужался до одного человека, до этих трепетных, всепоглощающих чувств. Казалось, без него жизнь лишалась смысла, превращалась в блеклое подобие. Затем, как в калейдоскопе, промелькнули студенческие годы.
Признаться, и Райан порой вел себя непредсказуемо: то отталкивал, то притягивал, не объясняя мотивов этой странной игры. Наверное, мы оба были слишком юны, почти что дети, заблудившиеся в лабиринте собственных эмоций.

Долгие годы пронеслись, словно осенний лист, подхваченный ветром. Но выучили ли мы хоть что-то из горьких уроков прошлого?

Мне отчаянно захотелось узнать сокровенные мысли Райана, - этого сексуального синеглазого демона, чей образ не стерся из памяти.
Если спросить о прошлом, откроется ли он мне? Как там его друзья, Суон?..

Любопытство нахлынуло, словно морской вал, увлекая в пучину тайн. Играя роль случайной знакомой, я принялась осторожно вытягивать из Райана обрывки его прошлой жизни, словно паук, плетущий тонкую сеть из обрывков воспоминаний. Мы казались двумя странниками, случайно встретившимися на краю бездны, пытающимися отвлечь друг друга от леденящего ужаса, зияющего впереди, потоком ничего не значащих слов.

— Ты можешь рассказать о себе?

— Не вижу в этот проблем, — удивительно быстро отозвался низкий голос.

Так, нужно задать темп нашему разговору. Хитро свернуть в нужное мне русло.

— О себе я могу сказать лишь то, что уже озвучила: моя компания выкинула меня на обочину, лишив проектов. А тут, как раз попалось это заманчивое предложение.

— Так ты о работе хочешь поговорить?

Да, Райан. И постепенно перейти к личному. Но не могла я же озвучить это вслух.

— Я увлечен проектированием зданий, хотя это и остается лишь приятным хобби, отнюдь не основным источником дохода.

— Сколько тебе лет? — спросила почти равнодушно. А сама затаила дыхание.

— Двадцать шесть. А тебе?

— Эм... тоже, — выскользнуло у меня, словно змея из клубка лжи. Внутри все сжалось, ведь я нагло солгала, припомнив лишь год его рождения, словно высеченный на скрижалях памяти.

Если бы Райан вздумал копать глубже, требуя дату моего появления на свет, я бы, как жалкий фокусник, вытащила из шляпы лишь знакомые цифры, словно кроликов. Мой мозг в моменты стресса превращался в кисель, отказываясь выдавать что-либо вразумительное. А открывать ему заветную дверь в мой личный мир я не собиралась. Мои секреты – это "вещь в себе", за семью печатями и надежными засовами.

— Хм!

— Ты женат или может есть девушка?

— Эм... — он замер и внимательно посмотрел на меня, чем изрядно напугал. Не хотелось быть узнанной.

— Ну или... можешь рассказать что-то из своего прошлого, например о своей первой влюбленности, — сказала я безразличным тоном, словно занятая поисками по комнате каких-то незаметных деталей. — Я хочу отвлечься от пугающих мыслей, и если ты расскажешь что-то о себе это поможет отвлечься.

— Хм! — удивлённо хмыкнул парень, на секунду взглянув в мою сторону. Райан, если и узнал меня, то оставался равнодушен. И крайне собран. — Ты могла спросить о чем угодно, но выбрала странную тему.

— И вовсе она не странная, — заявила я, защищаясь, при этом все ещё стараясь казаться равнодушной. — Я к примеру, была влюблена в сводного брата. Это большая тайна, о которой не знает никто.

Удивление Райана, если и посетило его, проявилось лишь в коротком, неясном звуке, похожем на выдох. Казалось, моё прошлое не задело в нём ни единой струны. Возможно, мне это и вовсе почудилось, мимолетное колебание воздуха, рождённое моей тревогой. Но за этим мимолётным звуком повисла долгая, тягучая тишина.

Он не мог знать, о ком я говорю. У Саманты Фокс не было ни братьев, ни сестёр. Он никогда не поймёт, кто я на самом деле.

— Странно, не находишь — изливать душу первому встречному? — тихо произнес он.

Я быстро нашлась, чем ответить:

— Возможно, но ведь в этом вся прелесть таких встреч, — мы больше не увидимся, и твоя тайна останется со мной.

С минуту он подумал, затем, все также тихо заговорил:

— Могу рассказать о первой девчонке, с которой у меня были очень странные отношения. Такое сойдёт?

— Да, — согласно кивнула я, мысленно потирая руки от вкуса такой маленькой победы. — Главное, ведь отвлечься от пугающих мыслей. — Не думала, что так легко сумею разговорить Райана.

И он начал рассказывать. Говорил недолго. Но увлеченно.

— Она была милой, но очень глупенькой. Я сам глупел рядом с ней. Да, пожалуй, я и сам был большим дураком в то время, — родители запрещали мне приближаться к ней. В особенности противником была ее мать. Она почему-то, не любила меня.

— Ох, — сердце пропустило удар, — а почему ее мать была против?

— Я не знаю, — задумчиво ответил Слейтер. — Думаю, я просто не нравился ей.

— Возможно, была иная причина, а ты просто не знал. — Райан согласно кивнул. Едва заметно. Что я даже усомнилась: не почудилось ли мне?

— Скорее всего, — усмехнулся он, — вряд ли сыскался бы родитель, ко мне равнодушный. Я умел вкрадываться в доверие, словно тень, и ни один отец или мать не видели во мне угрозы для их драгоценного чада.

— Но ты сказал: "родители". Ее отец тоже был против?

Я притворилась, что не заметила колкости в его словах, стараясь сохранить маску невозмутимости, хотя это было чертовски трудно, когда призрак из прошлого снова ослеплял своим неземным сиянием. Даже спустя почти десять лет он источал дикий, первобытный магнетизм, которому сопротивляться было почти немыслимо.

— Как не удивительно, но нет, — отозвался голос из дальней части комнаты, куда Райан переместился. — Вторым родителем был мой собственный отец.

Этот ответ меня удивил. Обо мне ли он говорил? Почему история похожа на нашу, но в то же время отличается?

— О, полагаю это была запретная любовь в духе Ромео и Джульетты? — осторожно прощупывая почву, продолжала я задавать наводящие вопросы, а Райан, если и не охотно, но все же без особых сопротивлений отвечал на них.

— Угу, да не совсем, — усмехнулся он, закрывая старую книгу, от которой поднялось небольшое облако пыли. — Была веская причина, но они не говорили о ней. Мне категорически запретили приближаться к девушке. Ее мать даже сказала, что заявит на меня копам, если я не отстану от дочурки. Я должен быть вести себя как полный придурок и оттолкнуть ее.

— Сочувствую, — с трудом произнесла я, словно вновь вернулась в те дни, мама угрожала ему? Почему я этого не знала?
В этот миг меня окутало сомнение, на какую-то глупую минуту захотелось признаться во всем и высказать свое сожаление, не прячась. Но следующие слова Райана резко отрезвили.

— Но оно и к лучшему, — произнёс он. — У нас все равно бы ничего не вышло. Мы были слишком разными.

Пришлось прикусить язык. Райан ни о чем не сожалел. И легко перешагнул через наше прошлое. Хотя, это неприятно, но я понимала его теперь. Мы не могли даже поговорить с ним ни разу не поссорившись. Райан даже не знал меня толком, как и я его.

Разговор был окончен. Сожаление окутало мое сердце ядовитым плющом. Теперь я знала, что такое сплошь и рядом, — первая любовь не всегда оканчивается словами «и жили они долго и счастливо». Сейчас пришло осознание, какими разными и чужими мы были друг для друга. Райана интересовали вещи поважней пустых мечтаний. Он шел к иной цели, — цели найти свое место, построить крепкий фундамент под собой и реализовать свои амбиции.
Я больше не могла задавать вопросы, а он не спешил нарушать тишину.

И все же, новый грохот разрезал молчание.

Сперва Райан решил проверить повторившийся шум. Я последовала за ним. Затем, оба поняли, что снаружи кто-то есть.

Спустя долгие часы, словно по мановению волшебной палочки, друзья Райана отследили его по сигналу телефона и примчались на помощь. Они нашли нас. Грохот, так напугавший меня, исходил именно от них.

Вскоре входная дверь поддалась, и когда мы вышли из старинного, но элегантного особняка, нас встретили взгляды, полные изумления. Незнакомцы смотрели скорее на меня, чем на Райана. Двое мужчин и одна девушка. И лишь в следующую секунду я увидела ее: Джессику Джевелл. Она стояла у чёрного седана, с телефоном у уха. Но увидев Райана, что-то сказал и прервала телефонный разговор.

Меня словно громом поразило: они все ещё вместе!

Несколько ошарашенная этой неожиданной встречей, я постаралась сохранить невозмутимость. Натянув подобие улыбки, я взглянула на полицейских, которых, вне всяких сомнений, вызвали встревоженные друзья Райана.

— Добрый день, — поздоровалась я осторожно, искоса поглядывая на Джессику. Могла ли она меня узнать? Если Райан не узнал, то, вероятно, и она тоже. Но соперницы – существа иного склада, нежели бывшие возлюбленные. Они цепляются к мелочам, словно репейник, и врезаются в память как занозы.

— Добрый день, — отозвался один из копов.

После формального знакомства последовало краткое объяснение того, как мы с Райаном оказались в этом забытом богом месте. Говорил в основном Райан, чем невольно оказывал мне неоценимую помощь. Джессика словно не замечала меня, внимательно вслушиваясь в рассказ своего... парня? мужа? Я не знала, кем они приходятся друг другу, но безошибочно чувствовала между ними тугую, неразрывную связь.

Несмотря на названное мною незнакомое имя, Джессика все же одарила меня странным, изучающим взглядом, стоило мне заговорить. Копов же интересовали детали: как мы попали сюда и с какой целью?

Осмотрев дом, они не обнаружили ничего подозрительного, разве что запертые окна и двери. Пока они исследовали нашу бывшую тюрьму, Райан успел перекинуться парой фраз с друзьями, успокаивая их. Затем повернулся ко мне:

— Нам придется проехать в участок и рассказать все в подробностях. Если нужно кого-то предупредить, позвони им сейчас.

Райан был на удивление собран и думал о вещах, которые в стрессовой ситуации мне бы и в голову не пришли. Но кому я могла позвонить? Никто меня не ждал. Мама с Эриком в Нью-Йорке. Им можно позвонить позже, когда доберусь до отеля. Брэд в рейсе. Других близких у меня нет.

— Я сделаю это позже, — сообщила я ему, а сама лихорадочно соображала, как добраться до участка.

Нам с Райаном предстояло поехать в ближайший полицейский участок и дать подробные показания.

Выяснилось, что когда Райан вчера не явился в отель в условленное время, друзья забили тревогу. А когда поняли, что не справятся сами, вызвали копов.

Я поехала с Райаном следом за полицейской машиной, прочь из этого обиталища зла, в котором мы провели чуть меньше суток. Ничего подозрительного они так и не нашли.

В машине Райана, как только пугающий, мрачный особняк остался позади, меня захлестнула волна облегчения. Днем он совсем не казался таким красивым и приветливым, каким предстал в сумерках вечернего часа. Со светом дня обнажились его страшные уродства и шрамы, нанесенные временем. Место дышало запустением и тишиной. Казалось, оно было покинуто всеми. Находясь там, внутри его стен, взаперти, без надежды вновь увидеть свет, я была охвачена леденящим страхом и отчаянием. Сейчас этих чувств словно и не бывало. Оказавшись снаружи, я ощутила, как жизнь вновь заискрилась яркими красками свободы. В безопасности я совсем по-другому взглянула на ситуацию. Но возвращаться туда не хотелось ни при каких обстоятельствах.

Пока мы ехали в молчании, я украдкой посматривала на профиль Райана, боясь быть замеченной, но ничего не могла с собой поделать. Обида за прошлое все еще тлела в душе, но сейчас это не имело значения. Я понимала, как сильно он мне помог. Если бы не он...

Если бы не он, я бы, наверное, до сих пор барахталась в омуте отчаяния, словно мотылек, угодивший в паутину безысходности. Его рука, протянутая в тот темный час, стала маяком, указавшим путь к берегу спасения. Слова его, как бальзам, залечивали кровоточащие раны, нанесенные жизнью. И сейчас, в этом замкнутом пространстве машины, я чувствовала себя обязанной ему. Обязанной не просто благодарностью, но чем-то большим – самой жизнью, которую он помог мне сохранить.

Солнце играло бликами на его скулах, подчеркивая резкость линий, выдавая волевой характер, спрятанный за маской сдержанности. Он казался высеченным из камня, неприступным, но я знала, что за этой внешней оболочкой скрывается чуткое сердце, способное сострадать и понимать. "Ты не одна, не бойся. Я тоже здесь застрял с тобой", – всплыла в памяти его фраза, сказанная тогда, в самый трудный момент.

Молчание между нами было густым, как туман, обволакивающим все вокруг. Казалось, его можно потрогать руками, ощутить его тяжесть. Я хотела нарушить его, сказать что-то важное, что-то, что выразило бы все, что я чувствую. Но слова застревали в горле, словно птицы, попавшие в капкан. "Слово – серебро, молчание – золото", – шептала мне внутренняя мудрость, предостерегая от опрометчивых признаний. Джессика, наверняка, следит за каждым моим движением.

И все же, я решилась. Сглотнув ком в горле, я тихо произнесла:

— Спасибо, Райан. За все.

Голос мой дрожал, как осенний лист на ветру, но в этих простых словах заключалась вся глубина моей благодарности. Он лишь слегка кивнул, не отрывая взгляда от дороги. Этот жест был красноречивее тысячи слов. Я поняла, что он услышал меня, что он знает. И этого было достаточно.

Уже в участке Райан сообщил копам, что по указанному адресу он должен был приехать лишь через день, но каким-то чудом решил взглянуть на особняк пораньше, чтобы решить, браться за заказ или нет. Это откровение повергло меня в шок.

Меня допрашивал офицер, представившийся Джоном Ривзом. Находясь в некоем подобии шока, показала ему электронное письмо от заказчика и рассказала, как получила предложение.

Для копов эта история не показалась странной или подозрительной, но они все же пообещали выяснить имя владельца и причины нашего заточения.

Нас с Райаном попросили оставить свои контакты и, по возможности, задержаться в городе хотя бы на пару дней, пока они не выяснят правду. Затем нас отпустили.

В участке мы провели несколько часов. И к тому моменту, как мы выбрались на свет, день почти закончился. Часы показывали около пяти. За это время друзья Райана разъехались. Осталась только Джессика, которая ждала его возле арендованной машины.

Не желая больше сталкиваться с ней, мы с Райаном неловко попрощались у выхода (неловко было только мне), а затем я взяла такси и вернулась в отель самостоятельно.

По пути в отель я вспоминала наше заточение с Райаном и почему-то теперь смотрела на эту ситуацию не со страхом, а с неким трепетным волнением. Возможно, это было просто трагическое стечение обстоятельств. И никто специально нас не запирал. Может, заказчик ошибся с датой и отправил мне неверный день.

Затем, как ни старалась не думать о Слейтере, я все равно вспомнила его пронзительные синие глаза.

Я думала, что давно вычеркнула его из своей жизни и памяти, но никак не могла собраться с мыслями даже сейчас, находясь вдали.

Зачем он снова появился в моей жизни на этот краткий миг?

Вернувшись, я сразу же позвонила матери, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. Придумала нелепую отговорку, будто телефон сломался и пришлось его чинить. Также сказала, что заказ мне понравился и я собираюсь заняться им в ближайшие дни.

Я не могла рассказать ей о пережитом в том особняке. Не хотелось волновать мать лишний раз. Если расскажу о ловушке, придется также упомянуть и Райана.

Во время разговора меня подмывало спросить, не угрожала ли она в прошлом Райану звонком в полицию. Но, не найдя подходящего повода для такого внезапного вопроса, решила отложить его до своего возвращения.

После разговора с матерью я приняла долгий горячий душ, просмотрела свои соцсети и только потом улеглась отдохнуть и поспать. Бессонная ночь, как и отсутствие еды давала о себе знать легким недомоганием. Но сил хватило лишь улечься спать.

Накрывшись теплом одеялом, прикрыла веки, надеясь раствориться в объятиях Морфея. Когда же мои глаза вновь распахнулись, за окном клубилась кромешная тьма, густая и непроницаемая, словно чернила. Цифры на часах, словно призрачные светлячки, высвечивали 2:00 AM. Семь часов пролетели, как миг, но вместо желанного отдыха, в душе зияла усталая пустота. Организм, словно ненасытный зверь, внутри терзал голодом, требуя свою дань.

В участке мы с Райаном кое-как заморили червячка предложенными пончиками, приторными, как фальшивая улыбка, и разбавили их горьковатым кофе, словно пытаясь запить им остатки ночного кошмара. Но это была лишь иллюзия сытости.

Нужно было бежать из этой комнаты, и найти островок света и тепла, где можно утолить этот голод поздним ужином или ранним завтраком.

Взяв с тумбочки телефон, я разблокировала экран и едва не ахнула. Райан написал мне.

Я не знала его номера мобильного. Как и он – мой. Но по содержанию текста я сразу поняла, что это был он. Просто никто другой не мог знать таких подробностей. Даже в полиции мы не озвучивали деталей наших разговоров там, где пыль и дыхание прошлого окутывали нас легким облаком.

Unknown:

«Я надеюсь, у тебя все в порядке. Просто проснулся среди ночи и не мог больше уснуть, волнуясь о тебе, сестричка. Надеюсь, ты не против этого прозвища?

Если ты чувствуешь, что не можешь отпустить эту ситуацию, пожалуйста, обратись к специалисту».

Слова Райана были наполнены заботой, о которой мечтает каждая женщина. Только, написав «сестричка», думаю, он подчеркнул, что не питает ко мне никакого интереса, и лишний раз акцентировал это в тексте, чтобы не напугать или не давать повода?

Я хотела оставить сообщение без ответа, но пересилить себя не вышло. И просто написала:

Саманта:

«Откуда у тебя мой номер?»

Ответ пришел мгновенно.

Unknown:

«У копа взял, который брал наши показания».

«Это не преследование. Не волнуйся. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ведь я о тебе ничего не знаю, кроме... разве что, что тебе нужна работа?..»

Последнюю фразу он написал с вопросом.

Unknown:

"Если нужна помощь, я могу подкинуть тебе пару заказов».

Саманта:

«Спасибо, не нужно. Я сама справлюсь».

Как же я тогда ошибалась. Верила, что справлюсь. Но будущее вновь показало, как невозможно избежать предначертаного судьбой. Она желала сталкивать нас с Райаном лбами, подводить к краю и мучить меня призрачными надеждами на покой.