Глава 12
Мин Джэ увел Алана в отдельное помещение, где его «изолировали». Чуть позже туда пришла Айлин: как оказалось, врачи проводили осмотр Алана, чтобы выяснить, почему он все забыл.
Наверное, это был первый в истории случай, когда зараженный приходил в себя, и я этому была безумно рада.
— Тея, подойди ко мне в кабинет, — низкий мужской голос вырвал меня из задумчивости, раздавшись из динамика рации.
— Хорошо.
Длинный коридор погрузился во тьму, деревья за окнами бросали причудливые тени на стены. Кроссовки приятно скрипели, когда я ступала по дубовому полу. За окном уже давно опустились сумерки, но работа в доме продолжала кипеть. Каждый был занят своим делом, поэтому никто не выходил из комнат.
Между комнатами по левую сторону от меня светила луна, проникая через бронированные окна, а по правую были обычные, светлые стены. Изредка встречались картины: пейзажи и портреты незнакомых мне людей.
В дальней части коридора, в тупике, находился кабинет генерала.
Большая резная дверь, как в кабинете Мин Джэ, выросла из темноты. Я схватила ручку, не забыв перед этим постучать, и потянула ее на себя.
— Вызывал?
Эйден расслабленно сидел на стуле, держа двумя пальцами сигарету и задумчиво вчитываясь в какой-то документ. Лунный свет падал на его лицо, подчеркивая шрам на щеке и острые черты.
Его прямой взгляд метнулся к моей фигуре.
— Да, хотел узнать, как идет расследование и что с убийством певицы.
Я задумалась на секунду, пытаясь понять, с чего начать и можно ли говорить Эйдену о нашей с Айлин теории.
— Девушка была убита еще до начала апокалипсиса. Когда точно, скажут на вскрытии, но предполагаю, что это произошло месяц, может, два назад. Из улик только орудие убийства и тайник в полу. В нем находилась флешка и наркотики. Никаких следов нет. Разве что несколько смазанных отпечатков, но сам понимаешь, очень маловероятно, что это отпечатки убийцы.
Эйден резко поднялся со стула и сделал несколько шагов к окну. В помещении повисло непонятное напряжение.
Моя рука на автомате потянулась к пистолету, спрятанному за ремнем джинсов.
— Есть какие-то предположения по поводу дела? — произнес Эйден в полной тишине.
Вопрос был задан так точно, словно он знал, о чем мы разговаривали с лаборантом, хотя в квартире на тот момент никого уже не было.
— Есть, — коротко бросила я, не желая вдаваться в подробности, но и не желая врать.
— Работай над этим.
По правде говоря, я ожидала, что он начнет выпытывать информацию и наседать, дабы услышать правду, но Эйден удивил. Напряжение начало спадать так же быстро, как и появилось.
В воздухе заструился сигаретный дым со знакомым запахом.
Генерал отвернулся от окна, достал из пачки новую сигарету и предложил мне.
— Я не курю.
— Давно бросила? — он второй раз за такой короткий разговор слишком четко задал вопрос. От этого волосы вставали дыбом.
— Откуда ты вообще знаешь, что я курила? Ты меня начинаешь пугать.
— Айлин говорила, — на его лице появилась улыбка, а зеленые глаза почти смеялись.
Они не так близки, чтобы она просто так об этом рассказала, значит, он сам спрашивал.
— Смеешься надо мной?
— Ни в коем случае, — он подошел ближе ко мне, остановившись так, чтобы мое лицо было напротив его груди. Генерал наклонился ниже. — Просто интересно.
— Ладно, раз так, бросила три месяца назад.
— Похвально. И почему бросила? — в глубине его взгляда заплясали чертики.
— Не поверишь... Начала беспокоиться о здоровье.
— Действительно? Это не похоже на тебя.
***
Я находилась в странном, будто застывшем во времени помещении. Все вокруг было покрыто пылью, воздух стоял тяжелый, с примесью ржавчины и гнили. Казалось, это был старый склад — забытое, заброшенное пространство, мрачное, как вымерший город за его стенами. Я двигалась медленно, как во сне: каждый шаг отдавался в ушах гулким эхом. Искала хоть что-то, что могло бы помочь выжить. Пустые ящики, проржавевшие инструменты, разбитые стеклянные бутылки. Мир, поглощенный хаосом и забвением.
Где-то за пределами этого мертвого пространства прогремел гром — низкий, дрожащий, будто сердце чудовища. Вспышка молнии разрезала небо, осветив на одно мгновение адскую картину: зараженный с глухим стуком обрушился на оконное стекло в дальнем углу. Его лицо было искажено, оно словно расплавилось, прилипнув к стеклу. За спиной мертвеца брызнула алая кровь, и из груди показался ржавый металлический штырь.
Раздались крики — протяжные, изломанные, нечеловеческие. Стоны, вопли, неразборчивый рев. Лос-Анджелес, некогда сверкающий город, превратился в пасть ужаса. Тишина, царившая мгновение назад, сломалась, уступив место хаосу и безумию.
Я судорожно схватила найденные патроны, бинты, ампулы с неясной жидкостью и рванула к темному проходу в задней части склада — «черному выходу», как он был помечен. Пока еще за ним не было слышно движений.
Снаружи открылась искаженная панорама Лос-Анджелеса. Главная дорога, исковерканная, как после землетрясения. Вдалеке, сквозь завесу ливня и молний, тускло мерцала вывеска «Hollywood». Она выглядела зыбкой, будто часть сна или памяти. Город был темным, безжизненным.
Некогда светлый и яркий город озарился темнотой, ожившие мертвецы бродили по улицам Лос-Анджелеса, нападая на выживших людей. Небо озарилось резкой вспышкой молнии, непроизвольно заглушая мысли. Мои ботинки издавали размеренный стук по асфальту. Я бежала, бежала, и бежала. До тех пор, пока сил совсем не осталось. Я слышала звуки мертвецов за спиной, чувствовала их ледяное дыхание на шее, но не останавливалась.
«Я должна спастись. Я обязательно выживу», — слышалось в моей голове, но этот голос заглушал другой... Темнее и мрачнее. Будто сам дьявол спустился с небес на землю и шептал на ухо: «Они тебя не тронут. Ты сильнее их. Умнее...»
На горизонте возникло здание — трехэтажное, чужеродное, освещенное теплым светом. Оно будто парило в пространстве, неестественно спокойное на фоне хаоса. Железный забор, слабый, словно нарисованный, окружал его, будто иллюзия защиты.
Моя футболка промокла от дождя, а в области сердца расплылось бордовое пятно. Бинты на руках тяжело свисали, пропитанные влагой и кровью. Волосы прилипли к лицу, кожа горела от ледяного ветра. Джинсы обтянули ноги, как вторая кожа, липкая и холодная. Я шла, как будто сквозь воду, конечности уже кричали от усталости.
Сзади — непрекращающиеся шаги зараженных. Или это мои силы оставляли меня? Все смешалось. Мир становился вязким, замедленным, как в кошмаре.
И вдруг из клубящегося дождя и мрака появилась фигура. Она двигалась навстречу, медленно, но с видимой уверенностью. Сначала — просто силуэт, но с каждым шагом очертания становились все яснее. Я знала его. Эйден. Его присутствие было почти нереальным, как мираж в пустыне.
Я ускорилась, ноги с трудом подчинялись, но каждый шаг приближал меня к нему. Он тоже шел навстречу, и казалось, время вокруг остановилось. Ни воя мертвецов, ни шума дождя, только тишина и этот взгляд — прямой, тяжелый, будто он смотрел не на меня, а в самую суть моей души.
Когда между нами оставались считанные метры, Эйден резко шагнул вперед и заключил меня в свои объятия. Его тело было теплым, казалось чем-то нереальным в этом холодном аду. Я уткнулась лицом в его грудь, чувствуя, как быстро стучит сердце.
— Ты цела, — произнес он, его голос отдался эхом в голове. Генерал провел ладонью по моей спине, вызывая мелкую дрожь от почти неестественного тепла.
Я кивнула, с трудом сдерживая слезы. Он отстранился, и наши взгляды встретились. Молния осветила небо, в этот момент он склонился ко мне.
Поцелуй был неожиданным. Не страстным — нет. Он был тихим, бережным, как обещание, как напоминание, что среди всей этой тьмы все еще есть свет. Мои пальцы вцепились в его куртку, а внутри что-то будто расплавилось. Я не чувствовала больше страха или одиночества.
Только тепло.
Только его.
***
Я резко подскочила на кровати, мое сердце билось так быстро, что, казалось, еще один вдох, и оно проломит ребра. За эти несчастные несколько часов сна я вспотела больше, чем в сорокаградусную жару.
За окном уже начинало светать, на горизонте понемногу поднималось солнце, а вместе с ним просыпались и люди.
В голове продолжали крутиться мысли о смысле сна: почему мне из всех возможных людей приснился именно Эйден?
Тело сковало необъяснимое чувство дискомфорта. Нет, не из-за сна, а потому что складывалось ощущение, будто за мной кто-то наблюдает.
Кто-то, кого увидеть я не могу.