Глава 6
Эрик
Когда я присоединяюсь к вечеринке, я не забываю приглядываться к персоналу, наблюдая за их поведением и отмечая, в каких частях дома они чаще всего бывают. Мне удалось найти поэтажные планы этого места в базе данных исторических домов, но это не решает проблему попадания в поле зрения персонала.
Наблюдая за происходящим, я планирую оптимальный путь, чтобы вытащить Роуз отсюда. Все, что нам нужно сделать, - это избегать кухни и коридоров между ними, и у нас не должно возникнуть никаких проблем.
Проходит всего час, и я вижу, как несколько человек с аукциона уходят на ночь. Я остаюсь рядом с Аделиной еще пятнадцать минут, незаметно наблюдая за Иваном. Нетерпение сейчас приведет к катастрофе позже. Как и желание свернуть этому ублюдку шею.
– Ты справишься дальше сама?
- спрашиваю я Аделину, как только замечаю, что Иван смотрит на часы.
– Более чем. У меня есть несколько парней, которые с радостью отвезут меня домой. И...
Она ухмыляется.
– Думаю, я действительно получу удовольствие.
– Хорошо. Еще раз спасибо.
– Спасибо тебе. Ты даже не представляешь, что значат для меня эти деньги. А теперь иди.
– Она отмахивается от меня. – У тебя есть... дела. Какими бы они ни были.
Пожелав ей спокойной ночи, я пробираюсь через вечеринку. Моя первая остановка - почти пустой вестибюль. Я одариваю дворецкого замученной улыбкой и провожу рукой по волосам.
– Простите, можно мне взять пальто мое и моей подруги? Она неважно себя чувствует. Думаю, будет лучше, если я отвезу ее домой.
– Конечно, мистер Хоторн.
Он исчезает в маленькой комнате и возвращается с нашими вещами.
– Надеюсь, ей скоро станет лучше.
– Спасибо.
Повернувшись, я вздыхаю с облегчением. Если у него и были подозрения по поводу отсутствия Аделин, то он держал их при себе. Надеюсь, он думает, что она в ванной или где-то еще.
Выбравшись из бального зала, я направляюсь к задней лестнице и крадучись поднимаюсь по ступенькам. Наверху я слышу сопение, доносящееся из комнаты Роуз. Я поворачиваю ручку, но дверь не двигается, и я понимаю, что она заперта на засов. Не изнутри, а снаружи.
Меня переполняет ужас. Он запирает её?
– Эй? - зовет она.
Я быстро открываю замок и закрываюсь в ее комнате. Похоже, она бросилась на кровать и плакала в подушку, но как только увидела меня, вскочила на ноги. На ней шелковый халат, гораздо более скромный, чем сорочка, которая, по-видимому, все еще на ней.
– Что ты здесь делаешь? - в отчаянии спрашивает она.
Мне больно, что она меня не узнает, но я не могу ее винить. Прошло тринадцать лет, и когда люди впервые смотрят на меня, то обычно видят только шрам.
– Все в порядке, - успокаивающе говорю я ей. – Я здесь, чтобы помочь тебе.
– Помочь мне?
Она смотрит на меня с ужасом в глазах, отступая назад, пока не упирается в стену рядом со своим креслом у окна.
– Кто ты?
– Это я, Роуз.
– Роуз, - шепчет она, нахмурив брови.
Она была совсем маленькой, когда мы познакомились, — шести или семи лет, я думаю. Я отчетливо ее помню, но это потому, что я на четыре года старше. Возможно ли, что она меня вообще не помнит?
– Твой тайный друг, - говорю я, не в силах скрыть, как дрожит мой голос от отчаяния. – Мы встречались под кустом у забора, помнишь? Ты рассказывала мне истории, а я учил тебя делать бумажные самолетики. Однажды я принес тебе свои стеклянные шарики, чтобы показать, и мы потеряли один из них в траве. Ты сказал мне, что садовник нашел его и...
– Эрик!
Она бросается ко мне и прыгает в мои объятия, крепко обхватывая меня руками.
Она помнит.
Я знаю, что мог бы просто назвать ей свое имя. Это единственное разумное решение. Но я хотел, чтобы она произнесла его, и слышать мое имя из ее уст так же приятно, как я и помню.
– Ты помнишь, - выдыхаю я. – Ты...
– Подожди.
Так же быстро, как Роуз прыгнула в мои объятия, она отстраняется от меня. Она отшатывается назад, качая головой. Обида и предательство проступают на ее лице, стирая облегчение.
– Нет. Нет. Ты был внизу. Ты был на аукционе. Я видела тебя. Что... как ты мог...
– Это был единственный способ попасть внутрь.
Бросившись к ней, я хватаю ее за плечи, требуя, чтобы она поняла. Я не могу допустить, чтобы она подумала, что я похож на одного из тех мужчин, даже на секунду.
– Только так я смогу вытащить тебя.
Ну, думаю, это не совсем точно. Я мог бы купить ее. Я бы с радостью это сделал, но это было бы неправильно. Чарльз Монтгомери ни за что не получит и цента из денег моей семьи, а Роуз заслуживает большего, чем быть купленной. Осознание того, что она будет чувствовать себя обязанной мне, будет такой же пыткой, как и незнание того, реальна она или нет.
Она нерешительно тянется ко мне. Кончики ее пальцев скользят по моему лицу, ее глаза ищут меня.
– Это ты? Правда ты?
– Да.
Мой лоб касается ее лба.
– Не могу поверить, что наконец-то нашел тебя.
Неважно, что я видел ее каждую ночь в течение последних двух недель. Она видит меня впервые.
– Роуз, - шепчу я, не скрывая благоговения в своем голосе. – Я больше никогда не позволю твоему отцу причинить тебе боль.
– Но как? - шепчет она. – Иван заберет меня.
– Нет. Много лет назад я пообещал себе, что спасу тебя. Что я сделаю все, что в моих силах, чтобы забрать тебя от твоего отца. Прости, что это заняло у меня так много времени, Роуз, но теперь я здесь.
– Мое настоящее имя Райна.
Ее голос мягкий, почти удивленный.
Я слышал, как Чарльз сказал это во время аукциона, но почти не обратил внимания. Я был слишком сосредоточен на ней и жалел, что не увез ее отсюда раньше.
– Райна, - говорю я, пробуя это слово на языке, и мне нравится, как оно звучит.
– Я не понимаю, как ты здесь оказался. После всего этого времени...
– Я все объясню, но сейчас мне нужно, чтобы ты пошла со мной.
– Пойти с тобой? - спрашивает она в замешательстве. – А как же Иван?
– Ты хочешь уйти с ним? С любым из мужчин, которые делали на тебя ставку сегодня вечером?
Я говорю это резче, чем хотел, моя потребность увезти ее отсюда слишком сильна.
Слезы наполняют ее глаза.
– Нет.
Черт. Я не хочу заставлять ее зацикливаться на том, что произошло сегодня вечером, но мне нужно, чтобы она поняла, насколько я серьезен. Я вытащу ее отсюда в целости и сохранности, или умру, пытаясь это сделать.
Отстраняясь, я беру ее руки в свои. Нежно целуя костяшки ее пальцев, я смотрю ей в глаза.
– Я знаю, тебе страшно, но я не оставлю тебя здесь. Я не могу лгать тебе, Райна. Будущее таит в себе много неизвестного. Но я обещаю тебе это. Я всегда буду оберегать тебя и никогда больше не позволю ни одному мужчине причинить тебе боль.
Надежда мелькает на ее лице, не заменяя настороженности, но смягчая ее.
– Ты сделаешь это ради меня?
Если бы она только знала.
– Да.
– А если нас поймают? Отец поймал нас вчера.
Я задаюсь вопросом, кто был второй из этих "нас", но лишь на мгновение. Сейчас не время.
– Пока ты делаешь в точности, как я говорю, нас не поймают.
Ее взгляд опускается на мою грудь, пока она взвешивает варианты в уме.
– Хорошо. Я пойду с тобой.
С этими словами я помогаю ей надеть пальто Аделины, заправляя под него ее волосы. Я укутываю ее шарфом, закрывая нижнюю половину лица Райны. На улице достаточно ветрено, чтобы никто не заподозрил, и это маскирует ее как нельзя лучше.
– Сапоги? - спрашиваю я.
Она достает их из шкафа, и я помогаю ей их надеть. Я тяну ее к двери, когда она останавливается.
– Ой! Подожди.
Она поворачивается к своей кровати, встает на колени и поднимает матрас. Под ним лежит книга. Она достает ее, черная кожаная обложка блестит на свету, а затем она засовывает ее в пальто.
– Теперь я готова.
– Не поднимай головы и позволь мне говорить, хорошо?
– Хорошо, - шепчет она.
Спуститься вниз не так уж сложно. Большая часть персонала занята на вечеринке, так что мы можем проскользнуть в основную часть дома незамеченными. Когда мы подходим к входной двери, я беру Райну под руку и еще раз проверяю, закрывает ли шарф ее лицо.
Я киваю дворецкому, который открывает нам дверь. Воздух холодный, и Райна прижимается ко мне, ища тепла. Я обнимаю ее и прижимаю к себе. Я обнимаю ее и прижимаю к себе. Теперь никто и никогда не отнимет ее у меня.
– Я никогда раньше не ездила в машине, - шепчет Райна, когда я открываю для нее пассажирскую дверь, и я клянусь, что слышу нотки восторга в ее голосе.
– Тебе нужно пристегнуться.
Я натягиваю ремень безопасности на ее тело, вдыхая аромат корицы и гвоздики. Мое сердце сжимается, когда я пристегиваю ее, вспоминая теплый сидр, который моя мама готовила каждое Рождество. Хотя я познакомился с Райной в конце лета, у меня были планы пронести ей немного зимой, чтобы она попробовала. Но Чарльз отобрал ее у меня прежде, чем у меня появилась такая возможность.
Как только я усадил Райну, я быстро сел за руль. Я не хочу оставаться здесь ни на секунду дольше, чем необходимо.
– Куда мы поедем? - спрашивает она, пока я плавно нажимаю на педаль газа, не желая, чтобы шины заскользили по слякоти.
– В дом моего детства. Там безопасно, пока ты не привыкнешь.
Подъездная дорога представляет собой большой круг, который ведет нас прямо к парадному входу. В этот момент я замечаю, как дворецкий сбегает по ступенькам, машет руками и кричит. Инстинкт заставляет меня почти выстрелить, но это может насторожить охрану, поэтому я замедляюсь и останавливаюсь.
– Нет, - шепчет Райна. – Нет, Эрик, пожалуйста, не останавливайся. Что, если...
– Все в порядке, - говорю я ровным голосом, несмотря на то, что в груди у меня все сжимается. – Если бы они знали, что ты здесь, они бы не послали за нами дворецкого.
Они бы послали охрану. Людей, которые без колебаний застрелят меня и снова отнимут у меня Райну.
Когда дворецкий приближается, я опускаю стекло, понимая, что в его руке что-то болтается. Перчатки.
– Я забыл их раньше, сэр. Приношу свои извинения.
– Спасибо.
Я беру их, слегка улыбаясь ему.
– Спокойной ночи.
Он кивает, даже не взглянув на Райну, и поворачивает обратно к дому. На воротах у нас не возникает никаких проблем, и мы свободны. Она свободна, впервые в жизни.
Держа одну руку на руле, я тянусь и сжимаю ногу Райны. Ее пальцы обводят татуировку в виде розы на внутренней стороне моего правого запястья. Я сделал ее много лет назад, когда понял, что никогда не смогу сбежать от нее. Что больше не хочу.
– У пары охранников есть такие, - пробормотала она.
– Что, татуировки?
– Так они называются? Как они туда попали?
– Чернила, - просто говорю я. – Художник наносит это с помощью аппарата.
– Аппарата? - спрашивает она в ужасе. – Было больно?
Я усмехаюсь.
– Да. Но оно того стоило.
Этот момент оправдал всю мою боль.
Мои пальцы обхватывают пальцы Райны, и она не убирает свою руку. Это, замок на ее двери, то, что никто не знал о ней до двух недель назад, - все это заставляет меня задуматься. Беспокоиться. Как часто она получала физическую ласку, если вообще получала?
Поездка не занимает много времени, не более пяти минут, чтобы объехать поместье Монтгомери и подняться на холм к дому моих родителей. Райна ахает, когда я въезжаю на подъездную дорожку, и темный викторианский дом возвышается над нами.
– Это был ты. Ты включал свет.
– Ты заметила?
– Я не переставала гадать, кто же въехал в дом. Я придумала столько историй.
На ее лице появляется осознание.
– Подожди, это был твой дом? В детстве?
– Да.
– Пока ваша семья не переехала?
Я закрываю глаза, когда острая боль пронзает мою грудь. Я не могу ответить ей, застряв между ложью и правдой, слишком жестокой для сегодняшнего вечера. Я заезжаю в гараж и ставлю машину на стоянку.
– Давай зайдем внутрь.
Она наблюдает, как я открываю свою дверь, и, повторяя за мной, тоже открывает свою. Но когда она пытается выскользнуть, ее останавливает ремень безопасности.
– О! Как...
– Просто нажмите эту кнопку.
Я показываю ей, и ремень с щелчком отстегивается.
– Спасибо.
Когда я закрываю свою дверцу, она делает то же самое со своей, и я понимаю, что она специально наблюдает за мной. Боже, ну конечно. Она никогда не выходила за стены дома своего отца. Все, что происходит дальше, для нее загадка.
– Сюда.
Райна следует за мной в маленькую прихожую, от нее исходит нервная энергия. – Эрик?
Я останавливаюсь, наполовину сняв пальто.
– Товя семья переехала, верно? - спрашивает она, и что-то в ее голосе подсказывает мне, что она подозревает, что это не так.
– Уже поздно. Я отвечу на твои вопросы завтра.
Райна кивает, выглядя немного встревоженной, но не протестует. Она сбрасывает верхнюю одежду и обувь, и я ругаю себя за то, что не предложил ей сначала переодеться. Это жалкое подобие платья, в котором ее отец выставлял ее напоказ, - единственное, что на ней надето, не считая халата.
– У меня есть для тебя одежда. Она наверху, в твоей комнате.
– Хочешь, чтобы я осталась там?
Я хочу, чтобы она была рядом со мной. Чтобы спала в моей постели. Но после того, что она пережила сегодня, я бы никогда не стал принуждать ее к этому.
Я вспоминаю замок на ее двери — снаружи, чтобы она не смогла до него дотянуться. Я не хочу, чтобы она боялась, что я прогоню ее в ее комнату.
– Нет. Только когда ты сама этого захочешь. А пока, может, я покажу тебе все вокруг, чтобы ты могла познакомиться с этим местом?
Она прищуривает на меня глаза, как будто видит, что я что-то скрываю, но затем медленно кивает.
– Хорошо.