Быть Рядом
23:57 | Душевые, блок B
Ночь оказалась тише, чем ожидала Джису. Ни голосов, ни шагов, ни ударов в стены. Только звуки воды, капли на кафеле, пар в воздухе.
Она стояла в душевой, сидя на скамье, склонившись к Розэ, которая сидела перед ней на низкой табуретке. Волосы у неё были спутанные, тяжёлые от пыли и пота. Когда Джису осторожно провела руками по её голове, та не вздрогнула. Только вздохнула.
— Горячо? — спросила Джису мягко.
— Нет… тепло. И странно.
— Что странно?
— Что мне не страшно. Что ты рядом. Что ты прикасаешься — и это не больно. Я… забыла, как это.
Джису смыла пену с её волос, аккуратно отжимая пряди, как у ребёнка. В клинике этот жест был бы недопустимым. Врач. Пациент. Правила. Дистанция.
Но здесь, в этой туманной душевой, где мир будто затаил дыхание — они были просто две души, усталые и живые.
— Ты часто мылась сама? — осторожно спросила Джису, вытирая полотенцем капли с её лба.
Розэ усмехнулась, не открывая глаз:
— Здесь? Нет. До тебя… все боялись меня трогать. И я боялась их. Было проще быть грязной. Так люди не подходят близко.
Джису села рядом, прижав полотенце к её плечам, а потом встала.
— Помоешься спокойно? Я подожду за дверью.
— Нет… — Розэ подняла голову. — Останься. Просто — не смотри.
Джису кивнула и отвернулась, усевшись у входа. Через пару секунд за её спиной послышались капли и тихий плеск воды. Она закрыла глаза, пытаясь не слушать себя. Не слышать, как странно бьётся сердце. Как в груди — боль и что-то похожее на нежность.
— Джису? — через минуту позвала Розэ.
— Мм?
— Если бы ты могла выбрать: забыть меня и быть в безопасности… или остаться и умереть рядом со мной — ты бы что выбрала?
— …Зависит.
— От чего?
— Умерла бы я с тобой… или из-за тебя?
Тишина. Потом — мягкий, усталый голос:
— С тобой.
Джису прикрыла глаза.
— Тогда, наверное… я бы осталась.
Вода выключилась. Через минуту тёплое полотенце снова лёгло ей на плечо, и рядом села Розэ. Влажные волосы, чистое лицо. И такие глаза — глубокие, полные молчаливой благодарности, страха и чего-то ещё… не сказанного.
— Это была хорошая ночь, — прошептала она. — Самая настоящая.
— Да. Без призраков, без стен, без шорохов. Только ты.
— И ты.
Палата 207 | 01:26
Они легли на койку. Узкую, больничную, не предназначенную для двоих. Но места хватило. Джису лежала спиной к стене, Розэ — прижалась к ней, тёплая, уставшая, спокойная.
— Ты не против? — тихо спросила она.
— Нет. Даже наоборот.
Пауза.
— Ты ведь не уйдёшь, пока я сплю?
— Нет, Розэ.
— Тогда, может… я смогу уснуть.
— Засыпай. Я рядом.
И впервые с момента перевода в клинику Розэ уснула.
Без криков. Без судорог. Без стен, в которые она царапала ногтями.
Просто… рядом.
С ней.
08:04 | Больница, блок C
Утро было слишком тихим.
Слишком… ровным.
Джису вышла из палаты 207, осторожно прикрыв за собой дверь, где всё ещё спала Пак Розэ, свернувшись калачиком под простынёй, как будто ей впервые за долгое время было безопасно.
В ординаторской стоял знакомый запах кофе и лёгкий гул кондиционера. Джису только наливала себе чашку, когда в комнату ворвался фельдшер Сон Мин:
— Доктор Ким. Вы… вы Нам Хёнгуна не видели?
— Нам? Он был на ночном дежурстве. Его смена закончилась в семь.
— Так вот в том-то и дело. Он не ушёл. Его вещи в шкафчике, планшет на посту, карточки на столе — а самого нигде. Камеры в холле его не засекли. Будто растворился.
Джису выронила ложку.
— Вы проверили камеры в отделении?
— Проверили. После двух ночи — никаких записей. Файл повреждён.
— Повреждён?
— И это не всё. Один из пациентов — в блоке F — сказал, что «слышал, как доктор шептался с кем-то за дверью». А потом "его голос сорвался и он замолчал".
Джису почувствовала, как внутри что-то сжалось.
Холодный пот.
В голове — голос Розэ:
> "Он умрёт, если ты не останешься. Мы должны пережить ночь вместе."
Она молча поставила чашку и вышла из комнаты.
17:52 | Дом Джису
Дом встретил её тишиной. Квартира была аккуратной, нейтральной. Мягкий плед на диване, фото с родителями на полке. Она переоделась в свободную кофту, поставила чайник, заварила жасминовый.
Стук сердца всё ещё не пришёл в норму.
Пропажа Нам Хёнгуна официально считалась временным отсутствием, но она знала. Он не ушёл. Его унесло что-то.
И это «что-то» предупредило её через Розэ.
Она сидела у окна, смотрела на улицу, тёплая чашка в руках.
И вдруг — звонок.
Номер: неизвестен.
Она ответила.
— …Алло?
Тишина. Потом — тихий смех. И знакомый голос:
— У тебя на кухне пахнет жасмином?
— Розэ?!
— Ага. Ты не занята?
— Как ты… тебе нельзя звонить! У тебя нет телефона.
— А мне дали. Сегодня. В ночную смену. Потому что я «вела себя хорошо днём». Я попросила — капризничала, ну ты знаешь… — хихикнула. — Они сдались.
— Розэ… ты не можешь просто… звонить мне вот так…
— Почему? Я скучаю. Мне сегодня было одиноко. Ты рано ушла.
(тишина)
— Мне кажется, когда ты здесь — я настоящая. А когда ты не здесь — я просто призрак.
— Ты не призрак.
— А если и так… ты хотя бы говоришь со мной. Даже сейчас. С чашкой в руке и в домашней кофте. Наверное, свет у тебя тёплый, как твой голос.
У Джису по спине пробежала дрожь. Она прижала телефон к уху.
— Ты слишком много говоришь, как для человека, которому дали телефон «на пять минут».
— Это правда. Ещё минутка, ладно?
— Ладно.
Пауза. Только дыхание, чай и голос в трубке.
— Джису…
— М?
— Ты не боишься, что я затяну тебя туда, откуда люди не возвращаются?
— Нет.
— Почему?
— Потому что в тебе больше человечности, чем во всей клинике.
(тишина)
— Даже если ты — часть той темноты.
На том конце — долгое молчание. Потом Розэ прошептала:
— Тогда я постараюсь быть светом.
Только для тебя.
И звонок оборвался.
02:41 | Дом Джису
Она проснулась от того, что почувствовала чей-то взгляд.
Села. Посмотрела на дверь. Тень.
Но когда включила свет — ничего не было.
Только на подоконнике — жасминовый лепесток.
Как будто из сна. Или не совсем.