Часть 2
Нью-Йорк, июль 2024
Афра сидела в аудитории Tisch School of the Arts, её блокнот был испещрён заметками, но мысли ускользали. Преподаватель, пожилой мужчина с сединой и голосом, как старый винил, говорил о игре на камеру, но её взгляд то и дело цеплялся за окно. Нью-Йорк за стеклом был ярким, шумным, живым — такси, спешащие прохожие, голуби, кружащие над тротуаром. Она приехала сюда ,чтобы пройти интенсивный курс актёрского мастерства, чтобы стать лучше, глубже, настоящей. Но каждый день, проведённый здесь, был борьбой с тоской по Мерту.
Она старалась отвлечься. Учёба поглощала её: утренние лекции, импровизации, разбор сцен, репетиции до позднего вечера. Её однокурсники, молодые актёры со всего мира, были полны энергии. Они обсуждали Бродвей, делились мечтами, смеялись над своими ошибками. Афра улыбалась, кивала, даже шутила, но внутри чувствовала пустоту. Её телефон молчал с того дня, как она поговорила с Мертом. Его последнее сообщение — «Позвони, когда будешь готова» — висело над ней, как туча.
После занятий она часто гуляла по городу. Манхэттен был её лабиринтом: она бродила по Сохо, разглядывая витрины бутиков, сидела в кофейнях с чашкой латте, слушая гул разговоров. Однажды она зашла в книжный , где пахло старой бумагой и кофе. Она листала сборник стихов, но строки путались, а мысли возвращались к Мерту. Его улыбка, его голос, его руки, которые всегда находили её, даже в толпе. Она закрыла книгу и вышла, чувствуя, как слёзы жгут глаза.
Вечерами она навещала дядю Угута.. Его небольшой дом был полон тепла: запах турецкого кофе, старые фотографии на стенах,его милый кот ,который напоминал ей о Гарри. Угут, высокий мужчина с добрыми глазами, всегда умел её рассмешить.
— Афра, ты слишком серьёзна для Нью-Йорка, — поддразнивал он, разливая чай по стеклянным стаканчикам. — Этот город любит тех, кто танцует под его ритм.
— Я пытаюсь, — улыбнулась она, но её голос был тише, чем обычно.
— Что-то не так? — спросил он, прищурившись. — Это из-за того парня? Мерт, да?
Она вздохнула, теребя край скатерти.
— Не знаю, дядя. Мы поссорились. Ну, не совсем поссорились, просто... я не поехала с ним в Италию. У меня курс, я должна быть здесь. А он... он не понял.
— Любовь — это сложно, — сказал Угут, отпивая чай. — Но если он тот самый, он подождёт. А ты не забывай жить, девочка. Ты в Нью-Йорке! Иди на вечеринку, потанцуй, почувствуй себя свободной.
Она кивнула, но внутри всё сжималось. Свободной? Без Мерта она не чувствовала себя целой.
В один из вечеров она пошла с однокурсниками в бар . Живая музыка, неоновые огни, коктейли с мятой и лаймом. Она танцевала, смеялась, даже пела вместе с толпой, когда группа заиграла старую песню Coldplay. Но в какой-то момент её взгляд упал на пару в углу: парень обнимал девушку, шепча ей что-то на ухо, и Афра почувствовала, как её сердце кольнуло. Она извинилась, вышла на улицу и вдохнула прохладный воздух. Ей хотелось позвонить Мерту, сказать, что скучает, но она боялась. Что, если он уже устал от неё?
На следующий день всё изменилось. Она сидела в кафе после занятий, когда позвонила Бейза, её менеджер. Голос Бейзы был деловым, но Афра сразу почувствовала подвох.
— Афра, есть разговор, — начала Бейза. — Онур связался со мной. Он хочет поднять шумиху вокруг «Зимородка», пока каникулы. Его идея — чтобы ты и Мерт отписались друг от друга в Инстаграме.
Афра замерла, её пальцы сжали чашку так, что кофе чуть не выплеснулся.
— Что? — её голос дрожал. — Отписаться? Это что, теперь мы должны притворяться, что не вместе?
— Это пиар, Афра, — вздохнула Бейза. — Онур считает, что это подогреет интерес к сериалу. Фанаты начнут спорить, писать теории, обсуждения вырастут. Ты знаешь, как это работает.
— Это несправедливо! — Афра почти кричала, и пара за соседним столиком обернулась. — Мы и так под прицелом. Каждый наш шаг обсуждают, каждый пост, каждый взгляд. А теперь я должна сделать вид, что Мерт мне никто? После всего?
— Я понимаю, что ты злишься, — мягко сказала Бейза. — Но это бизнес. Поговори с Мертом, решите вместе. Онур ждёт ответа к завтра.
Афра повесила трубку, её руки дрожали. Она вышла из кафе и побрела по улице, не замечая, куда идёт. Гнев и боль душили её. Она вспомнила, как тяжело им было в начале, когда их отношения только начинались. Папарацци, заголовки, слухи. Они с Мертом обещали друг другу не поддаваться, быть настоящими. А теперь этот дешёвый трюк? Отписаться в Инстаграме, как будто их любовь — это просто инструмент для рейтингов?
Она дошла до парка и села на скамейку. Слёзы текли по щекам, и она не пыталась их остановить. Прохожие бросали любопытные взгляды, но ей было всё равно. Она чувствовала себя преданной — не Мертом, а миром, который диктовал им, как любить.
Наконец, она достала телефон и набрала его номер. Сердце колотилось, пока шли гудки. Она не знала, ответит ли он, но когда услышала его голос, её мир на секунду остановился.
— Афра? — его голос был хриплым, будто он только проснулся или пил. — Всё okay?
— Нет, — она шмыгнула носом, вытирая слёзы. — Мерт, мне только что звонила Бейза. Онур хочет, чтобы мы отписались друг от друга в Инстаграме. Для пиара. Ты знал?
Он помолчал, и она услышала, как он выдыхает.
— Да. Мирай мне звонила вчера. Я... я не знаю, что сказать. Это бред, Афра.
— Это несправедливо, — её голос сорвался. — Почему мы должны притворяться? Я устала, Мерт. Устала от этого цирка.
— Я тоже, — тихо сказал он. — Поверь, я не хочу этого. Я вообще не хочу никаких игр. Я просто хочу быть с тобой.
Она закрыла глаза, чувствуя, как его слова согревают её, несмотря на боль.
— Прости, что не поехала в Италию, — прошептала она. — Я не хотела тебя обидеть. Этот курс... он правда важен. Но я не думала, что всё будет так.
— Я знаю, — его голос стал мягче. — Я не злюсь. Просто... мне тяжело без тебя. Я думал, пара дней в Амалфи — это то, что нам нужно. Но ты права, учёба важна. Я подожду.
— Ты всегда такой понимающий, — она слабо улыбнулась, хотя он не мог её видеть. — Иногда я думаю, что не заслуживаю тебя.
— Не говори так, — он усмехнулся, но в его голосе была теплота. — Ты — моя Афра. Я никуда не денусь.
Они помолчали, и это молчание было уютным, как их вечера в Стамбуле, когда они просто лежали рядом, слушая море.
— Мерт, — наконец сказала она, её голос дрожал. — Я очень скучаю по тебе.
Он выдохнул, и она представила, как он улыбается, чуть наклонив голову.
— Я тоже, душа моя, — ответил он тихо. — Очень.
Она почувствовала, как слёзы снова подступают, но на этот раз они были не от боли, а от облегчения. Они ещё поговорят, они всё решат. Главное — он всё ещё её Мерт.
— Давай решим с этим Инстаграмом вместе, ладно? — предложила она. — Я не хочу делать ничего, если ты не согласен.
— Договорились, — сказал он. — Позвони мне завтра. И... береги себя, Афра.
— Ты тоже, — прошептала она, и они попрощались.
Она сидела на скамейке, глядя на фонтан в центре парка. Впервые за неделю ей стало чуть легче. Но где-то внутри всё ещё тлела тревога. Что, если этот пиар — только начало? Что, если их любовь не выдержит этого давления?
Бодрум, Турция
Мерт сидел на открытой террасе бара в Бодруме, глядя на тёмное море, которое лениво лизало берег. Воздух был тёплым, пах солью и жасмином. Бар был уютным: деревянные столы, гирлянды с мягким светом, лёгкая музыка, смешивающаяся с шумом волн. Но внутри Мерта всё было серым, как небо перед бурей.
Он вернулся из Амалфи два дня назад, но Италия оставила в нём только горький привкус. Он представлял там Афру, её смех, её руку в его руке, её глаза, отражающие закат. Вместо этого он бродил по Амалфи один, с коробочкой кольца в кармане, которое так и не надел ей на палец. Её отказ приехать ранил его сильнее, чем он хотел признать. Он понимал, что курс важен, но это не отменяло пустоты, которая поселилась в его груди.
Сегодня он приехал в Бодрум с Али, своим старым другом, который всегда умел вытащить его из тёмных мыслей. Они сняли номера в небольшом отеле у моря, решив провести пару дней вдали от Стамбула. Но даже здесь, среди солнца и свободы, Мерт не мог избавиться от тоски.
Али сидел рядом, потягивая виски. Его тёмные волосы были растрепаны ветром, а глаза искрились привычной насмешкой.
— Ну что, звезда «Зимородка», — начал он, ставя рокс на стол. — Ты выглядишь, будто тебя переехал грузовик. Рассказывай, что стряслось.
Мерт криво усмехнулся, крутя в руках сигарету. Он закурил, выдыхая дым в ночной воздух.
— Афра, — сказал он просто. — Она в Нью-Йорке. Учится. Я предложил ей улететь в Италию, думал, пару дней вместе нам помогут. Она отказалась. Сказала, что курс важнее.
Али присвистнул, откидываясь на спинку стула.
— Жёстко. Но, брат, она же не сказала, что ты ей не нужен. Учёба — это серьёзно. Ты бы сам не бросил съёмки ради свидания.
— Знаю, — Мерт затянулся, глядя на море. — Но это не всё. Мне звонила Мирай. Онур придумал гениальный план: нам с Афрой нужно отписаться друг от друга в Инстаграме. Для пиара. Поднять обсуждения, пока каникулы.
Али закатил глаза, хлопнув ладонью по столу.
— Серьёзно? Опять этот цирк? Вы и так на каждом углу. Что, теперь должны притворяться, что расстались?
— Именно, — Мерт допил своё виски и заказал ещё. — Я устал, Али. Устал от этого дерьма. Я рад сниматься в «Зимородке», правда. Это крутой проект, он дал мне всё. Но этот дешёвый пиар... Я хочу просто быть с Афрой. Выходить с ней в кафе, держать её за руку, не боясь, что завтра это будет в заголовках. Хочу жить, а не играть в эти игры.
Али кивнул, его лицо стало серьёзнее.
— Понимаю. Но ты же знал, во что ввязываешься. Слава — она такая. А Афра... она ведь тоже под ударом. Может, ей тоже несладко.
— Знаю, — Мерт потёр виски. — Я не виню её. Просто... я боюсь, что мы не выдержим. Что этот прессинг нас сломает. Я даже думал... если так будет продолжаться, я снимусь в этом сезоне и всё. Если «Зимородок» продлят на четвёртый, это будет без меня.
Али замер, его брови поползли вверх.
— Ты серьёзно? Бросить проект? Это же твой билет, Мерт.
— Моя жизнь — это не только работа, — тихо сказал он. — Афра — она важнее. Я хочу семью, дом, нормальную жизнь. Не хочу прятаться, как преступник, потому что Онур решил, что это «подогреет фанатов».
Али покачал головой, но в его взгляде было уважение.
— Ты изменился, брат. Любовь тебя здорово приложила.
— И не говори, — Мерт усмехнулся, но его глаза оставались грустными.
Они пили, курили, говорили о прошлом, о женщинах, о страхах. Али рассказал о своей девушке, с которой они то сходились, то расходились. Мерт слушал, но его мысли были далеко. Он вспоминал Афру: её смех на съёмках, её стеснительную улыбку утром в Бодруме, её тёплую руку в Шиле. Он скучал по ней так сильно, что это было почти физической болью.
Ночь становилась глубже, бар пустел. Они заказали ещё пива, и Мерт почувствовал, как алкоголь притупляет его боль, но не убирает её совсем.
— Знаешь, — сказал он, глядя на звёзды, — я хотел сделать ей предложение в Амалфи. Купил кольцо. Думал, это будет идеально. А теперь... теперь я даже не знаю, увидимся ли мы скоро.
Али положил руку ему на плечо.
— Вы увидитесь. Она твоя, Мерт. Просто дай ей время. И не делай глупостей с этим кольцом. Спрячь его, пока не будешь готов.
Мерт кивнул, но в его груди всё ещё жило сомнение. Они допили свой алкоголь, расплатились и разошлись по номерам. Мерт вошёл в свой, бросил ключи на стол и рухнул на кровать. Комната пахла морем, но это только усиливало его тоску. Он закрыл глаза, пытаясь уснуть, когда телефон завибрировал.
Это была Афра.
— Афра? — его голос был хриплым от алкоголя и сигарет. — Всё okay?
— Нет, — она шмыгнула носом, и он сразу понял, что она плачет. — Мерт, мне звонила Бейза. Онур хочет, чтобы мы отписались друг от друга в Инстаграме. Для пиара. Ты знал?
Он выдохнул, потирая лоб.
— Да. Мирай мне звонила вчера. Это бред, Афра. Полный бред.
— Это несправедливо, — её голос сорвался. — Почему мы должны притворяться? Я устала, Мерт. Устала от этого цирка, от этих игр.
— Я тоже, — тихо сказал он. — Поверь, я не хочу этого. Я вообще не хочу никаких игр. Я просто хочу быть с тобой.
Она всхлипнула, и он почувствовал, как его сердце сжимается. Он хотел быть рядом, обнять её, стереть её слёзы.
— Прости, что не поехала в Италию, — прошептала она. — Я не хотела тебя обидеть. Этот курс... он правда важен. Но я не думала, что будет так тяжело.
— Я знаю, — его голос стал мягче. — Я не злюсь. Мне просто... тебя не хватает. Я думал, пара дней в Амалфи — это то, что нам нужно. Но ты права, учёба важна. Я подожду.
— Ты всегда такой понимающий, — она слабо улыбнулась, и он представил её лицо, её глаза, полные слёз. — Иногда я думаю, что не заслуживаю тебя.
— Не говори так, — он усмехнулся, но в его голосе была теплота. — Ты — моя Афра. Я никуда не денусь.
Они помолчали, и это молчание было тёплым, как их вечера в Стамбуле, когда они лежали, слушая море.
— Мерт, — наконец сказала она, её голос дрожал. — Я очень скучаю по тебе.
Он улыбнулся, чувствуя, как её слова согревают его.
— Я тоже, душа моя, — ответил он тихо. — Очень.
— Давай решим с этим Инстаграмом вместе, ладно? — предложила она. — Я не хочу делать ничего, если ты не согласен.
— Договорились, — сказал он. — Позвони мне завтра. И... береги себя, Афра.
— Ты тоже, — прошептала она, и они попрощались.
Мерт положил телефон на грудь, глядя в потолок. Впервые за дни он почувствовал, что может дышать. Они справятся. Они всегда справлялись.
Но через минуту телефон завибрировал снова. Сообщение от Мирай: «Онур настаивает на отписке. Нужно сделать это завтра. Поговори с Афрой, но решение принято».
Мерт стиснул зубы, чувствуя, как гнев возвращается. Он не ответил, просто бросил телефон на кровать. В ту же секунду где-то в Нью-Йорке Афра получила похожее сообщение от Бейзы: «Онур подтвердил отписку. Завтра. Прости, Афра, это не мой выбор».
Она прочла его, и её сердце сжалось. Они с Мертом были вместе, но мир вокруг них делал всё, чтобы их разлучить.