Глава 13
- Он меня отшил, Иви, ты представляешь? Меня! Умницу, красавицу, отличницу! Да в Древнем Риме за мою руку уже гладиаторские бои бы устроили, а этот задохлик дал мне отворот-поворот с таким лицом, словно такие шикарные девушки, как я ему каждый день пишут с предложением познакомиться! - выплёскивает своё негодования Рия, активно жестикулируя руками. Приходится пристально следить за каждым взмахом её кисти, чтобы случайно не получить по носу.
- Ты ведь понимаешь, что не можешь нравиться абсолютно всем? - спрашиваю я и почему-то невольно задаюсь вопросом: интересно, а Теранс до сих пор влюблён в неё?
Вчера мне посчастливилось познакомиться с ним лично и, честно, я ещё не встречала юноши, который был бы очаровательнее него.
- Привет, Иви, я очень рад наконец познакомиться с тобой лично, - клянусь, от тёплой улыбки Теранса в Антарктиде только что растаял один гигантский ледник.
- Привет, я тоже очень рада, - я вернула ему улыбку, стараясь пялится менее откровенно. Он был чертовски похож на Майкла, но вместе с тем сильно от него отличался. Его черты лица вышли более мягкими и миловидными, словно пятнадцатилетнего мальчика по ошибке запихнули в тело взрослого парня. Большие карие глаза только добавляли его внешности «детскости»: он был похож на плюшевого медвежонка, с которым обычно спят малыши.
- Майкл много про тебя рассказывал. Хорошего, в смысле, - неловко добавил он после небольшой паузы, рассматривая меня с тем же праведным любопытством.
- Да? - я бросаю весёлый взгляд на его младшего брата. - И что же такого он рассказывал?
- Мне кажется вы заболтались, ребята, - вдруг разволновался Майкл, подходя к нам ближе. - Работа сама себя не сделает, верно? Бегом в комнату!
Он скрылся за одним из поворотов первее всех, и мы с Терансом заискивающе переглянулись.
- Ты ведь расскажешь мне? - спросила я шёпотом.
- Я не совсем уверен, что после этого он не открутит мне голову, - ответил он, тихо засмеявшись со мной в унисон.
От ожившего в памяти воспоминания я едва не хихикаю вслух. Не то чтобы я отлично разбираюсь в людях, но Теранс кажется мне безумно хорошим, добрым и милым. Он производит впечатление человека, который кормит бездомных животных, пьёт какао с зефирками, играет на акустической гитаре и часами проводит в комнате за учебниками. Странный набор характеристик, однако именно эти действия приходят на ум при упоминании его имени.
Очень жаль, что Рия отмела кандидатуру Теранса так скоро. Если бы она дала ему время раскрыться, показать себя во всей красе... вряд ли бы смогла устоять.
- Конечно, понимаю. Не всем же от природы дан хороший вкус, - невозмутимо откликается подруга, разглядывая свой свежий маникюр винного цвета.
Рия всё никак не может отойти от вчерашнего инцидента. Она наткнулась на страничку какого-то парня и решила написать ему с предложением о знакомстве, только вместо заветного «да, конечно, давай» получила «мне не нравятся блондинки, прости».
- Считаешь, что только ты можешь отшивать кого-то? Другим запрещено? - озадачено выгибаю бровь я.
- Да, запрещено. Иначе чем мне, по-твоему, тешить своё самолюбие, когда происходят такие вопиющие и совершенно нетипичные случаи?
- Это самолюбие когда-нибудь сведёт тебя в могилу.
- Красивая смерть, - вздыхает она с воодушевлённым видом, и я закатываю глаза. Совершенно неисправимая.
- Кстати, совсем забыла спросить: что тебе вчера сказала Астория, когда ты вернулась домой?
Рия заметно приободряется.
- Сначала она намеренно игнорировала моё появление, а потом не выдержала и рассказала, что Руперт явился к ней с разбитым носом и пятнами крови на рубашке! Я офигела! Так этому придурку и надо.
Вариантов событий, при которых Руперту разбили нос не так много, а если быть точнее, то всего три. Первый - он попался на глаза какой-то шайке хулиганов и не смог вовремя дать отпор. Второй - он каким-то странным и неуклюжим образом сам разбил себе нос. Третий, к которому я склоняюсь больше, чем к остальным - ему помог кто-то из сыновей. Вероятнее всего, Майкл. Теранса я, конечно, не исключаю, но всё-таки в его причастности сомневаюсь сильнее. Но если это сделал Майкл, то что его так разозлило? Какие вообще у него отношения с отцом?
На душе становится гадко от осознания того, что я совсем ничего о нём не знаю. Он так искреннее хотел разузнать обо мне побольше информации, а я... я оставалась равнодушной, хоть мне действительно интересно знать обо всех тонкостях его жизни. Возможно, это и к лучшему - Майкл не должен видеть и намёка на то, что важен мне. Пусть лучше считает, что мне на него всё равно. Так будет лучше для нас обоих.
- А она не узнала у него причину? - спрашиваю я, желая отвлечься от дурных мыслей.
- Узнала. Он сказал, что, якобы, это проделка местных хулиганов, но я не верю, - категорически заявляет Рия. - Сруперт сильно заблуждается, если считает нас с мамой дурами. Я уверена, что в скором времени правда сама всплывёт наружу.
- А ты сама не хочешь докопаться до правды? - осторожно подступаюсь я к ней.
Подруга фыркает, словно сама мысль об этом наносит ей непростительное оскорбление.
- Он слишком незначительная персона в моей жизни, чтобы я тратила на него время.
Кусаю внутреннюю сторону щеки до крови, не смея перечить. Я бы очень хотела знать истинную причину, по которой Руперт Эрни получил в нос, однако это противоречит моему первоначальному плану: написать Майклу о своей липовой болезни. Придётся засунуть излишнее любопытство куда подальше.
- Иви, подожди! - окликает меня кто-то взволнованным голосом.
Оборачиваюсь назад одновременно с подругой и застываю на месте. В эту секунду моё вытянувшееся от удивления лицо достойно кисти самого Леонарда да Винчи.
- Грейс? - я скорее ошарашена её внезапным появлением, чем зла.
- Мы... мы можем поговорить? - едва слышно мямлит она, мельком глянув на Рию. - Наедине.
- Ну... - неуверенно тяну я, размышляя, как лучше поступить.
Вдруг это какая-то западня? Она ведь угрожала мне. Обещала избить до полусмерти, если я кому-нибудь проболтаюсь о том, что за сцену видела в коридоре в тот злополучный день. Но об этом я поведала всего одному человеку - Рие, а она никак не могла растрепать это посторонним лицам. Значит, бояться нечего.
- Хорошо, пойдём, - произношу я, обретя уверенность.
- Иви какого...
- Всё в порядке, - останавливаю дальнейшую тираду Рии и добавляю: - Мы просто поговорим.
- А если...
& Всё будет хорошо, - вопреки сказанному мои внутренности сворачиваются от необъяснимого волнения. - Это обычный разговор.
Рия медленно кивает, поджимая губы в знак несогласия с моим решением, а когда Грейс немного уходит вперёд, шепчет на ухо:
- Если что громко кричи.
- Престань нести глупости.
Грейс ничего не сможет сделать мне в стенах школы: здесь слишком много лишних глаз и ушей. Вряд ли ей захочется так подставляться. Во всяком случае, я буду на это очень надеется...
Минуя женский туалет, она ведёт меня в сторону мужского, из-за чего я задаюсь вполне логичным вопросом:
- Зачем нам в мужской туалет?
- На перемене туда почти никто не ходит. Я знаю, потому что мы с Итаном...
- Можешь не продолжать. Я поняла, - щёки алеют от того, насколько быстро наше непринуждённое общение приобрело столь откровенный стиль.
Мы оказываемся в одной тесной кабинке друг напротив друга. Грейс по-прежнему не отрывает глаз от пола и молчаливо теребит серебряное кольцо на безымянном пальце. В наступившей тишине слышен только звук воды, капающей в бочке унитаза.
- Ты хотела мне что-то сказать? - мягко подталкиваю её к началу диалога, чувствуя себя не в своей тарелке.
- Слушай, ты извини меня, - она резко вскидывает голову и с раскаянием глядит на меня в упор. - Я... не должна была так себя вести. В конце концов ты могла пройти мимо и сделать вид, что ничего не заметила, но вместо этого подошла и поддержала. Я благодарна тебе за это и твои... советы. Правда.
В груди разливается приятное тепло, вызванное её словами. Обида, злость и непонимание уходят на задний план, давая благосклонности выступить вперёд. Я никогда не умела долго злиться на людей - особенно, когда они так искренне просили у меня прощения.
- Я не держу на тебя зла, Грейс, - при виде её загоревшихся от радости глаз я окончательно смягчаюсь.
- Ты очень добрая девушка, Иви, - внезапно говорит она. - Надеюсь, этот свет в тебе не угаснет.
Едва мои губы размыкаются для ответа, как девушка вылетает из кабинки и быстрым шагом направляется к выходу, словно испугавшись собственных слов. Я остаюсь в полном одиночестве и опускаюсь на унитазную крышку, вперив взгляд в одну точку. Грейс поблагодарила меня за совет: значит ли это, что она им воспользовалась? Приходил ли к ней Итан, просил ли прощения? Она будто нарочно сбежала от меня и дальнейших расспросов о её личной жизни. Раз так, значит я не стану тревожить Грейс: если захочет, сама поделится этой информацией, если нет - что ж, плакать не буду.
Дверь в туалет внезапно захлопывается, и я испуганно вскакиваю с насиженного места, зажимая рот рукой, чтобы случайно не пискнуть. Чьи-то неторопливые шаги с каждым разом приближаются всё ближе и ближе, вынуждая задержать дыхание и превратиться в неподвижную статую. Хоть бы он прошёл мимо, хоть бы он прошёл мимо, хоть бы он...
- Ты что тут забыла, эй? - возникший передо мной парень находится в полном недоумении от происходящего.
- Я... немного заблудилась. Уже ухожу!
Я отталкиваю его, дабы освободить проход и буквально вываливаюсь из туалета, сразу же напарываясь на встревоженную и слегка озадаченную Рию.
- Что вы обе забыли в этом мужском муравейнике? - принимается выяснять она, даже не давая мне оправится.
- Это была не моя инициатива, - защищаюсь я, утаскивая её подальше от места, в котором только что опозорилась.
- Что она тебе сказала? Я видела её, но не стала останавливать, решила, дождусь тебя.
- Она принесла извинения за слова, которые наговорила мне в порыве гнева и сказала, что я очень добрая, - тёплая улыбка вновь озаряет моё лицо, подобно солнечному лучу, и Рия недовольно фыркает.
- Это и без неё всем известно.
- Не ревнуй, - подмигиваю я ей, развеселившись.
- Я и не ревную, - прикидывается равнодушной она, вызывая у меня смех.
Придя домой, я первым делом хватаюсь за телефон и быстро пишу Майклу:
«Привет, извини, не смогу сегодня прийти, заболела».
Сердце ёкает, когда он сразу же заходит в сеть и читает сообщение.
«Понял, поправляйся, Мальвина».
В конце он оставляет белое сердечко, от которого дыхание сбивается к чертям.
Я обессиленно опускаюсь на кровать. Обманывать его - неправильно. Обманывать его после всего, что он сделал для меня - вдвойне неправильно. Но мне необходимо избавиться от этих чувств. Иначе всё это может зайти слишком далеко. Так далеко, что потом будет не угнаться.
Спустя час я слышу звонок в дверь и едва ли не падаю с кровати. Кого сюда могло принести? Точно не маму - она сейчас на работе. И не Рию - она всегда предупреждает о своих приходах, не считая того единственного раза, когда сбежала из дома.
Я медленно, на цыпочках, подкрадываюсь к двери и с бешено стучащим пульсом прижимаюсь к глазку. На той стороне стоит Майкл. Я протираю глаза и несколько раз моргаю, однако образ Буратино никуда не исчезает. Это не галлюцинация...
Первым порывом было распахнуть дверь, однако позже я задумываюсь: откуда ему известен мой адрес?
- Ты живёшь далеко отсюда? - поинтересовался у меня Майкл, валиком размазывая клей по куску обоев.
- А что, хочешь прийти в гости, чаю попить? - перевела я всё в шутку.
- Просто любопытно знать, - пожал плечами он.
- А говорить тебе свой адрес точно безопасно? Может, ты и мне решишь подкидывать всякие пугающие записки, - улыбнулась я, тут же себя ругая. Это прозвучало так, словно я только что высмеяла Рию.
- Нет, Мальвина, тебе я бы подкидывал стихи о любви, а не что-то пугающее, - ответил Буратино, заставляя меня замереть.
- Я живу на втором этаже. До него дотянуться сложнее, чем до первого, - вторая попытка отшутиться вышла ужасной.
- Тогда я нашёл бы самую длинную стремянку и с помощью неё залезал к тебе на балкон. Как храбрый рыцарь к своей принцессе, - он улыбнулся и по коже поползли мурашки.
- Чтобы я или моя мама инфаркт получили? Нет уж, рыцарь, оставайся со своей стремянкой в пещере у дракона, а принцессу не трогай.
- Ты так и не ответила на мой вопрос, - как бы между прочим заметил Майкл.
Я тяжело вздохнула.
- Ты ведь не отстанешь, да?
Буратино закивал, точно болванчик.
- Паулюс-Хук, самое крайнее коричневое здание.
- Ого, а вы, судя по всему, богато живёте, - присвистнул Майкл.
- Ты тоже живёшь далеко не в бедном районе. Просто квартира у вас немного... запущенная.
- Да ладно тебе. Можешь не стесняться в выражениях.
- Спасибо, постесняюсь.
Меня словно прошивает током. Чёрт! Я сказала это, но не думала, что он когда-нибудь действительно захочет прийти в гости! Ко всему прочему я выгляжу просто ужасно: растянутая розовая футболка с засохшим пятном от сырного соуса, спутанные волосы, короткие шорты, которые едва доходят до бёдер и совсем не подходят для встреч с парнями, а тем более с ним.
Майкл слегка наклоняется вперёд, чтобы понять есть ли я за дверью. Его глаз находит мой и сердце с грохотом ударяется о пятки. Как же всё... паршиво.
Делаю глубокий вдох и неуверенно открываю ему дверь, переминаясь с ноги на ногу. Не думала, что мы столкнёмся лицом к лицу так скоро.
- Я принёс тебе лекарства, Мальвина и, как ты говорила, твои любимые ромашки, - он вручает мне скромный букет белых цветов и маленький пакет с таблетками. - Деньгами похвастаться пока не могу, поэтому принёс из дома всё, что смог найти от простуды.
Майкл неловко мне улыбается, почёсывая затылок.
- Я... спасибо... тебе не стоило так беспокоиться, - невнятно бормочу я, утыкаясь лицом в подаренные им ромашки, чтобы скрыть смущение. Мне так страшно смотреть на него. Кажется, что как только я это сделаю, то окончательно погрязну в болоте его невероятных глаз. А ещё я боюсь остановки сердца. Серьёзно, оно так бешено стучит в его присутствии, что может в любой момент перестать качать кровь.
- Конечно я должен был беспокоиться, Мальвина, ты же мне нра... - моё сердце всё-таки останавливается. - ... на этой недели должна была помочь доклеить обои, я хотел сказать.
Буратино громко откашливается, уводя взгляд в сторону. Мне едва удаётся подавить разочарованный вздох.
- Да... понимаю. Спасибо, что пришёл и принёс всё важное. И за цветы... тоже спасибо. Большое.
Он усмехается.
- Не за что. Ты... заслуживаешь этого, поверь.
Как только эти слова срываются с его губ тихой мелодией, он разворачивается и буквально убегает от меня, сверкая пятками. А я лишь смотрю ему вслед, прижимая к сердцу ромашки. Прижимая частичку его. На душе так резко теплеет, что сквозняк, идущий со стороны лестничной клетки, становится мне не по чём.
Я закрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. На лице появляется улыбка. Теперь я точно понимаю, что не безразлична ему точно так же, как и он мне.
Я ставлю цветы в хрустальную вазу, на время одолженную у мамы, а ту себе на стол и мечтательно любуюсь ими. В сознании тут же всплывает образ Майкла: его раздражающе наглая ухмылка, хитрый, игривый взгляд, широкие плечи, длинные пальцы. Неряшливая причёска и вечные бесформенные худи тёмных оттенков. Его имя уже давно не ассоциируется с чем-то плохим, напротив - только с комфортом, заботой и бабочками, прозорливо щекочущими живот.
Эти чувства мне в новинку. Рядом с Майклом хочется постоянно улыбаться, смеяться с любой его реплики, даже самой глупой и абсурдной. На него постоянно хочется смотреть без отрыва, следить за каждой его сменой эмоции, за каждым жестом. От него постоянно хочется внимания, его постоянно хочется прижать к себе и больше никогда в жизни не отпускать. В нём регулярно хочется утонуть. Раствориться.
Я устало потираю лицо вспотевшими ладонями. Майкл принёс мне лекарства от простуды, хотя сейчас я бы предпочла выпить что-нибудь от влюблённости. О, насколько всё стало бы проще, если бы такое средство и правда существовало! От скольких проблем оно меня бы избавило...
Вечером я слышу, как в замке три раза поворачивается ключ и съёживаюсь. Сегодня мама вернулась раньше обычного. Даже не знаю, к лучшему это или худшему.
- Иви, ты уже узнала результат экзамена? - кричит она из коридора, и я истерично хмыкаю себе под нос. Ну, конечно. Что ещё первым делом можно спросить у своей дочки, вернувшись с работы?
- Я ведь говорила, что тесты будут проверять примерно месяц из-за большого объёма работ.
Я запретила себе думать об экзамене, чтобы лишний раз не биться головой об стену в истерике. Потому что не уверена в том, что набрала нужные баллы.
Боковым зрением вижу, что она проходит мимо моей комнаты и вдруг останавливается.
- Откуда у тебя эти цветы? - удивляется мама.
Я сглатываю вязкую слюну.
- Ниоткуда. Сама нарвала.
- Сама? Зачем это?
- Ну... просто захотелось. Я люблю ромашки.
Она подходит к столу и со странной улыбкой нюхает подаренные Майклом цветы.
- У тебя появился мальчик? - её улыбка становится шире некуда.
Я краснею с головы до самых пят.
- Н-нет. Говорю же, сама нарвала.
Мама садится ко мне на кровать, намереваясь разузнать как можно больше информации. Я совсем не хочу рассказывать ей что-либо. Она отбила это желание окончательно, когда назвала мои переживания чушью.
- Иви, я ведь чувствую, когда ты мне врёшь, - хмурится мама, и я сдаюсь.
- Да, эти цветы от парня.
- У вас с ним всё серьёзно? - она придвигается ближе, как если бы я рассказывала ей самую невероятную и выходящую за пределы разума сплетню.
Я не знаю ответа на её вопрос, потому что между нами происходит всё, что угодно, кроме отношений: флирт, взаимная забота, переживания. Всё, кроме главного.
- Между нами всё очень... запутано.
- Но он тебе нравится, так ведь? - с маминых губ не исчезает довольная улыбка.
Я прикусываю язык, опуская глаза на сцепленные руки.
- Ясно, - ещё довольнее тянет она. - Значит, нравится.
Ком невысказанных слов встаёт в горле рыбьей костью. Мне так хочется распахнуть перед ней душу, выложить всё, что скопилось внутри, однако страх снова получить в ответ пресловутое «а в школе что?» крепко держит в тисках.
- Какое тебе дело? - вскидываю подбородок, глядя на неё в упор. - Можешь больше не утруждать себя вопросами о моей личной жизни. Продолжай интересоваться только моей учёбой и не пытайся строить из себя заботливую мамочку.
Я отворачиваюсь от неё, тем самым показывая, что разговор окончен, но мама решает по-другому:
- Твой отец так же ухаживал за мной в молодости, а потом взял и ушёл к другой. Никакой любви не существует, Иви. Есть только привязанность, не более. Сейчас он задаривает тебя подарками, добивается твоего расположения, а потом, когда начнёте жить вместе, бросит и даже бровью не поведёт. Поэтому...
- Я не просила твоего совета, - вскипаю я, поворачиваясь к ней обратно. - И не нужно обобщать. Если тебе в жизни не повезло с партнёром, то это не значит, что и мне не повезёт. Не все мужчины в этом мире аморальные ублюдки. Майкл замечательный, он чуткий, заботливый... - я резко умолкаю, понимая, что выложила ей то, чего изначально не планировала выкладывать.
- Майкл значит, - прищуривается мама. - Довольно распространённое имя.
- Я не сужу людей по их имени.
- Ты ещё слишком мала, чтобы понимать такие вещи. Когда вырастешь, тогда и поймёшь. Ещё спасибо мне скажешь за то, что я...
- Убирайся отсюда, - я перебиваю её, прощаясь с самообладанием.
Она повинуется мне с крайне мрачным видом, но не упускает возможности сказать напоследок:
- Ты и правда ещё слишком глупа, и наивна. С опытом это пройдёт...
- Я сказала убирайся отсюда! Оставь меня в покое! - голос срывается на крик, и я нахожусь в шаге от того, чтобы заплакать прямо при ней.
Мама с оглушительным грохотом захлопывает дверь моей комнаты, и я обессиленно падаю на подушки, закрывая лицо руками. Слёзы неугомонным ручьём начинают стекать по щекам. Я сворачиваюсь калачиком на кровати, плотно прижимая коленки к мокрому подбородку. Зияющая в сердце дыра стремительно засасывает в себя хорошее настроение и позитив.
Взгляд случайно падает на стоящий в вазе букет и мозг рисует неправильную, но очень успокаивающую фантазию: Майкл лежит сзади, его рука касается моей талии, уверенно прижимая к себе. Он с нежностью гладит мои волосы, убирая за ухо одну прядку и шепчет, чтобы я не грустила. На секунду я даже улавливаю запах его духов, словно он и правда сейчас находится здесь, рядом со мной. Только это очередная ложь. Иллюзия, которой не суждено стать чем-то по-настоящему реальным.
«Может, хотя бы в мире иллюзий мы сможем быть вместе открыто», - это последняя мысль, которая успевает проскочить в уплывающем от меня сознании, прежде чем всё вокруг погрузится в темноту.
Негромкая, но весьма ощутимая вибрация, доносящаяся из-под подушки, вынуждает меня разлепить опухшие и покрасневшие от слёз глаза. Вибрация прекращается, продлившись всего две секунды, и я мысленно посылаю проклятия тому человеку, который меня разбудил.
Сонную пыль моментально сдувает, когда я вижу от какого контакта пришло сообщение.
«Я приехал. Встретимся завтра в "Dream Vista" в 16:00».
Папа.