12
Макс не приходит на ужин, и позже его тоже нигде не видно. Поначалу Тара пытается не впадать в панику раньше времени, наверняка тот где-нибудь со своей девицей, но когда случайно видит Ватанабэ из окна в компании подружек, внутри всё холодеет само собою. Перед глазами рисуются страшные картинки недавних событий, приукрашенные собственным воображением. Приукрашенные — сильно сказано, там прямо-таки настоящий апсайклинг: много крови, дождь, чёрные зонты и закрытый гроб — всё по классике жанра. Тара хватает телефон и дрожащими пальцами открывает сообщения, но сообщения — это слишком долго, поэтому, она передумывает писать и звонит. Макс сбрасывает. Сбрасывает! Как грубо и бездушно с его стороны, но Тара заранее прощает и звонит снова. На четвёртый раз Макс берёт трубку:
— Ну что тебе? — бурчит он недовольно.
— Ты где?
— Что ты хотела? Если снова поделиться мудростью Тарии Майер, то не сегодня, я не в настроении.
Это ещё к чему? Тара и в тот раз не планировала, просто к слову пришлось, впрочем, она плохо помнит, что именно тогда наплела. Однако, судя по тону на том конце трубки, наплела она что-то не то.
— Если ты там страдаешь, давай страдать вместе? — предлагает Тара. — Скажи, где ты, и я приду.
— Ты же не угомонишься? — усмехается Макс.
— Буду молчать и слушать, обещаю.
— Ты не умеешь молчать.
— Где ты, Макси-плакси?
— На крыше.
— Не прыгай до того, как я приду.
— Ладно.
Тара сбрасывает вызов и пишет Фенстерматчеру, что сегодняшнее рандеву придётся отменить.
«Ок, — отвечает тот. — Нам всё равно лучше не ночевать вместе».
«Так и знала, что этим всё кончится, — раздражённо набирает Тара, поднимаясь по лестнице. — Я так-то покрепче цыплёнка буду, тебе не кажется?».
«С ним я не спал».
— Да уж надеюсь, — бурчит Тара себе под нос, засовывая телефон в карман. Всё равно по перепискам такое не решают.
На крыше прохладно и сильно ветрено, Тара ёжится, но менять курс не собирается. Отыскав Макса на краю бортика, садится рядом, не удержавшись от стандартного: «Погоди, ты ведь ещё так молод!».
— Хоть бы пива захватила, — хмыкает Макс, окинув её печальным взглядом.
— Накидаться на крыше? Это плохая затея, Макси-плакси.
— Я умею летать.
Ага, знают они, как он умеет. То был явно не полёт стрижа.
— Хочешь? — предлагает Макс вдруг. — Ты, конечно, дылда, но я тренировался. Обещаю, не уроню.
Тара не хочет. Она хочет, чтобы Макс сидел до конца дней в комнате, обитой поролоном, и вообще никогда оттуда не выходил. Но сейчас речь не о её желаниях, и отчего-то кажется, что нужно согласиться. Это почему-то важно.
— Давай, — произносит Тара, поднимаясь на ноги. — Что мне нужно делать?
Макс наконец-то улыбается.
— Да особо ничего, — тараторит он, вставая рядом. — Просто обними меня, желательно, со спины. И держись крепко, главное, не отпускай руки, ну, и если затошнит, скажи заранее.
Обнять и не отпускать. Ясно. Ну, это, вроде, она умеет.
— Готова? — спрашивает Макс воодушевлённо.
— Не-а, но пофиг. Погнали.
И Макс поднимает их в воздух, поначалу медленно, нерешительно даже. Тара предпочитает вообще не смотреть и зажмуривается, сосредотачиваясь лишь на ветре в волосах. Чуть позже они, кажется, набирают скорость, опять же, судя по ветру, который, должно быть, уже превратил её причёску в причёску Коула.
— Открой глаза, — кричит Макс. — И не сжимай меня так сильно, ты мне сейчас кишки выпустишь! Да открывай уже, посмотри, как круто!
Тара для начала открывает только один глаз, но уже через мгновение второй открывается сам собою, потому что это, конечно, вау. Перед ними раскинулся целый ночной город, почти как на смотровой площадке, только ещё лучше. Они не настолько высоко, чтобы всё смотрелось непонятными квадратиками, как с самолёта, но и не так уж низко: город скорее напоминает экспонат из музея миниатюр. Захватывающе.
— Ой, — говорит Макс вдруг.
— Какой ещё «ой»? Макс, блин! «Ой» — это последнее, что я хочу услышать сейчас!
— Ща... ща надо срочно вниз, мне что-то нехорошо, — никак не успокаивает Макс, но, вопреки опасением, спускает их на землю довольно плавно.
— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Тара, оглядываясь по сторонам. Так она и думала, они черт-те где.
— Да, просто ты реально тяжёлая. С Мио я могу делать это дольше.
— Очень двусмысленно звучит, Макси-плакси.
— Завали, идиотина! Я к тому, что она не весит ни черта. Что тоже весьма противоречит содержанию.
Тара слышит крик о помощи, но правда не видит проблемы. Подумаешь, стену кулаком проломить может, это ведь ничего не значит. Фенстерматчер тоже так умеет, но это не мешает ему растекаться лужицей и млеть, если погладить пальцами по бровям или что-то ещё в таком духе, на вид простое и безобидное. Возможно, всё дело в том, что Таре и самой не нужно чувствовать себя всемогущей двадцать четыре на семь. Она любит контроль, бесспорно. Любит, когда ей уступают, но при этом так же безболезненно может отдать этот контроль тому, кому доверяет. Ещё и кайфануть в процессе. Тем более, если так подумать, того же Фенстерматчера нельзя прогнуть там, где он сам не позволит себя прогнуть. Он может уступать в миллионе разных ситуаций, закрывать глаза на тысячи мелких капризов, но в чём-то фундаментальном остаться непреклонным. Пожалуй, это Таре тоже нравится. Нравится, что они как-то умудряются балансировать, будучи оба такими упрямыми.
— Знаешь, — говорит Тара, обняв себя за плечи руками, — тебе бы с ней просто поговорить по душам. Я бы с радостью что-то посоветовала, но мой прошлый совет пришёлся тебе не по вкусу, что логично, ведь несмотря на то, что мы выбрали очень похожие объекты для воздыхания, выбрали мы их по разным причинам.
— Забей, — говорит Макс, выудив из кармана телефон. — Лучше придумай, как нам домой попасть. Где мы вообще?
Тара вздыхает и звонит Коулу.
— Вечно ты бесплатно меня юзаешь, — негодует тот в трубку после того, как ему обрисовали ситуацию. — Как вытащить тебя из какого-то дерьма, так Коул, а как индивидуальные тренировки, так с Фенстерматчером. Чем расплачиваться-то будешь, Тарочка? — и это раздаётся уже над самым ухом после громкого хлопка.
— А простого «спасибо» уже недостаточно? — отвечает Тара, разворачиваясь к нему лицом.
— «Спасибо» не булькает.
— Ладно, завтра куплю тебе что-нибудь булькающее. Макс купит. Это он нас сюда притащил.
— Эй, — начинает было возмущаться Макс, но Коул уже хватает его за шкирку, и они исчезают.
А спустя несколько секунд Коул и её саму перемещает в их с Максом комнату. Тара падает на кровать и думает, что хотела бы ночевать не здесь. Но это право только предстоит отвоевать. И в победе она не уверена. Проще заставить Фенстерматчера станцевать в балетной пачке, чем нарушить придуманные им же протоколы безопасности.
Засыпая, Тара надеется, что ей хотя бы приснится этот танец, однако почему-то снится болото. Вязкое, топкое и какого-то непонятного цвета. Но Таре нравится этот цвет, что-то в нём есть такое...
***
— Я тебя целую, а ты хочешь в этот момент Макса?! — негодует Фенстерматчер и очень напоминает гранату с выдернутой чекой. Или минное поле. Или бомбу с неисправным часовым механизмом. Хрен знает, когда рванёт, короче.
— Придурок, что ли? Я хочу, чтобы у Макса было всё хорошо с его бабой, а не Макса!
Где-то на заднем плане откашливается Жуковски. И Жуковски это не тот человек, который ограничится кашлем где-то на заднем плане.
— Я вообще не могу понять, зачем вы меня позвали, — говорит он нетерпеливо. — Посмотреть, как вы лижитесь? Это странно, меня такое, если что, не вставляет.
Тара уже и сама не уверена, что позвать его было хорошей идеей. Они хотели попробовать внушение на ком-то другом, кто не Фенстерматчер, и при помощи прикосновения, а не поцелуев, естественно, но что-то ни черта у них не выходит. Тара не может настроиться, переживая, что не в состоянии помочь другу, помочь самой себе и вообще — пусть прогресс у них в тренировках и есть, но, по сути, она по-прежнему остаётся аутсайдером. Фенстерматчер какой-то запаренный и непривычно дёрганый — не то ревнует, не то опять боится, что кого-нибудь случайно пришибёт, не то жрать хочет — с ним нельзя наверняка быть уверенной. Может, всё вместе.
Ещё проблема в том, что сразу перенаправить силу в руки Таре никак не удаётся. Ей всё равно сначала нужен поцелуй, и лишь потом она может с этим что-то делать. Макс чуть не навернулся с кровати, когда услышал, представив поле битвы, на котором Тара во время сражения эпично засасывает Фенстерматчера, а потом идёт к врагу, жмёт тому руку, заставляя сдаться. И ничего это не смешно.
— Сейчас, мы настроимся, подожди, — обращается Тара к Жуковски. — А ты вообще успокойся, — это она уже Фенстерматчеру. — Что вот ты бесишься? Сам же сказал, что нам нельзя ночевать вместе.
— И поэтому ты решила полетать ночью по городу? Вы могли разбиться! В прошлый раз...
— Это было в прошлый раз, сейчас Макси-плакси намного сильнее. И, кстати, он просил спросить, не можешь ли ты с ним потренироваться.
— Нет.
— Почему?
— Потому что я его убью, а ты мне этого не простишь.
— Может, завтра тогда, а? — снова подаёт голос Жуковски. — Там девушки устраивают пенную вечеринку у бассейна. Мокрые купальники, всякое такое... понимаете? А с кем я вообще разговариваю, естественно, не понимаете. Короче, есть места, и их на самом деле много, где интереснее, чем здесь. И я хочу туда.
Тара заводится не на шутку, прослушав стенания Жуковски. Нет, она готова терпеть косые взгляды Фенстерматчера в сторону Коула, в конце концов, Коул даже не скрывает, что флиртует. Правда, он всегда со всеми флиртует, но в этом есть хоть какая-то логика. Но Макси-плакси! Это однозначно перебор. Обидно даже. Хотя больше бесит.
Тара раздражённо фыркает, берёт Фенстерматчера за край футболки, притягивает к себе и кусает за нижнюю губу. От души так, до крови. Толку от этого, правда, мало, но становится немного легче. Фенстерматчер реагирует на это довольно спокойно, позволяя делать со своими блядскими губами всё, что заблагорассудится, что значительно снижает степень агрессии. Тара ведь просто хочет, чтобы они подружились с Максом, разве она многого просит?
Фенстерматчер дружить не хочет — идиота кусок, и желание Тары остаётся у неё на губах, ну хоть что-то. Тара перенаправляет силу в руку, а потом касается плеча скорчившегося Жуковски, которому явно не по душе наблюдать за их слюнообменом.
— Я должен позвать Макса на пенную вечеринку! — восклицает Жуковски, когда зрачки в его глазах расширяются. — И помирить их с Ватанабэ. И потренироваться с ним. Тара, какая у него любимая еда? А любимый цвет? У него есть хобби? Мы должны потусоваться вчетвером!
Тара не сдерживает хохота. Бедный Макс, вот он сейчас охренеет. Останавливать Жуковски она и не думает, потому что, возможно, им и правда не повредит потусить вместе. В конце концов, Фрай реально хороший друг. Он, может, странноватый, но Фенстерматчер вряд ли бы дружил с кем-то ненадёжным.
— Вот это ты хотела со мной сделать? — морщится Фенстерматчер, глядя, как Жуковски поспешно покидает их комнату, сказав, что ему срочно нужно узнать, как у Макса дела.
— Нет, с тобой я хочу сделать вещи похуже.
— Тогда заставь меня прикосновением.
— И ты позволишь, всё, что угодно?
— Нет, я буду сопротивляться, но ты попытайся, вдруг выйдет?
Вот это вызов. Боже, это наикрутейший вызов! У Тары просто вибрирует всё от предвкушения. Ей однозначно начинают нравиться их тренировки. Так, что же придумать? Балетная пачка? Хождение голым по кампусу? Приватный танец? Вариантов-то сколько! Вот только Таре для достижения эффекта нужно сконцентрироваться на чём-то одном, а с концентрацией у неё так себе. Ну да ладно, это того стоит. Даже если они потратят на это целый день.
***
Фенстерматчер одет в розовую футболку с Поночкой из «Утиных историй», и Таре не стыдно. Она выиграла это в честном бою, как и поход на пенную вечеринку. О том, как много своих блистательных идей ей не удалось воплотить в жизнь, она старается не думать. Не концентрироваться на неудачах, а замечать свои успехи, — так сказал... Наверняка кто-то да говорил. И пусть эффект внушения с Фенстерматчера слетел уже спустя пару минут, после долгих пререканий он всё-таки согласился, что раз сработало — значит, сработало. Не вина Тары, что кто-то Непрошибакалос.
На удивление Тары у бассейна не так много народу, хотя пару-тройку новых лиц она примечает сразу. Самое странное, что такое событие проигнорировано «водяными» — так они зовут про себя ребят с этажа ниже, команду, которая состоит исключительно из парней, управляющих всевозможными жидкостями. Но они и не то чтобы общаются. У команды Кросса вообще немного поклонников или желающих подружиться. Репутация отшибленных и неуправляемых идёт впереди них.
— Потанцуем в пене? — предлагает Тара, подпихивая застывшего на входе Фенстерматчера вперёд. — Не хочешь? Ну и ладно, потанцую с кем-нибудь ещё. О, кто это там, кажется, Коул?
— А вот так делать больше не смей, — рычит Фенстерматчер, схватив её за руку и резко развернув к себе лицом. — Мне вообще не нравится эта манера, не получив чего-то, тут же искать это на стороне. Так не прокатит. Это уже не твой отвратительный флирт, не капризы или обычная вредность. Это неправильно, и мне такое не нравится.
— А мне не нравится, когда говорят, что делать, — чувствуя, как всё настроение стремится к нулю, огрызается Тара. — Пусти. Быстро отпусти мою руку!
Фенстерматчер послушно разжимает пальцы, и почему-то именно это движение Тару и успокаивает. Чего вот завелась так?
— Я просто хотела подразнить тебя, — говорит она спокойнее. — Но меня бесит командный тон.
— А меня бесит, когда ты дразнишь меня так. Чёрт, Тара, я на пенной вечеринке в розовой футболке, почему тебе всегда мало?
— Если она тебе так не нравится, можешь снять...
— Если бы я был нормальным человеком, у меня уже пару раз был бы из-за тебя инсульт.
— Ладно, никаких шуток про Коула, — примирительно произносит Тара.
— Никакого командного тона.
— Нет, ну почему же, иногда очень даже заходит...
— Иди уже... куда там нам вообще надо идти?
Тара и сама без понятия, куда им нужно идти, но быстро находит взглядом Макса, на уши которого плотно присел Жуковски. Неоновой вывески на лице Макса с надписью «помогите» вроде бы не наблюдается, хотя счастливым он тоже не выглядит. Тара решает, что им туда.
Они с Фенстерматчером садятся на надувной матрас напротив новоиспечённых лучших друзей, но на таком расстоянии разговора полностью не слышно из-за громкой музыки — так, лишь обрывки фраз. Пока что-то не слишком весёлая вечеринка, если совсем уж честно. Хотя кому-то вполне себе весело. Тара лениво наблюдает, как толпа девчонок и парочка парней плещутся в бассейне и весело хохочут, и думает, что сюда бы коктейль какой-нибудь, непременно розовый, в цвет футболки Непрошибакалоса, и вот тогда бы жизнь удалась.
— Космополитен? — раздаётся вдруг над ухом, и не пойми откуда взявшийся Коул протягивает Таре бокал с чем-то розовым.
— С-спасибо, — мычит она в ответ удивлённо. Вот это проницательность.
Коул её благодарностей даже не дослушивает, а просто исчезает и вновь материализуется на танцполе. Странно. Впрочем, пофиг, мало ли, что пришло в его лохматую голову.
— Сделаем сэлфи? — спрашивает Тара у Фенстерматчера, не сильно рассчитывая на успех. В комнате он себя сфотографировать не дал, что крайне глупо. Почему розовые толстовки — норм, а футболка с Поночкой ему не зашла?
— Да, давай, — покорно отвечает Фенстерматчер.
Тара, счастливо улыбнувшись, выуживает из кармана телефон, а потом, обняв Николаса со спины, вертится и так, и эдак, пытаясь поместить в кадр всё стратегически важное: и их самих, и чтобы футболка была видна, и коктейличик этот гейский. Увлёкшись, она целует Фенстерматчера в щёку, потом в губы и делает стопятсот одинаковых фотографий, пока есть такая возможность, ведь её бойфренд не то чтобы фанат сэлфи.
— Улыбнись, — просит она, в очередной раз повернув телефон под новым углом. — Ты вечно как на похоронах. Покажи мне свою красивую улыбку, Никки.
И Фенстерматчер улыбается. Ему так идёт, что у Тары дух захватывает. Атмосферу портит лишь насупившийся рядом Макс, которому Жуковски успел уже рассказать всю свою жизнь. Судя по несчастным взглядам, которые Макси-плакси бросает в сторону танцующей с подружками Ватанабэ, раздосадован он даже не милующейся поблизости парочкой, а тем, что не может так же.
«Ну и дурак», — думает Тара.
Сам себя накрутил, а теперь страдает. Наверняка, как и любой девушке, Ватанабэ были бы приятны и внимание, и забота. Хочешь, чтобы она расцвела — не нужно ходить с таким выражением лица! Чтобы получить нежность, надо сначала дать нежность. Впрочем, с «дать нежность» у Тары, возможно, не самые здоровые ассоциации. Она невольно вспоминает, как недавно поцеловала Фенстерматчера в лодыжку, и тот превратился из Неубивакалоса в желе, да ещё и в то, которое забыли на солнце. Поплыл, короче.
Макс вдруг резко поднимается на ноги и решительно шагает в сторону танцпола.
— Эй, ты куда, друг! — кричит ему вслед Жуковски, но тот, словно не замечая ничего вокруг, целенаправленно движется к Ватанабэ.
Подойдя к своей-а-может-уже-нет девушке, Макс поднимает её на руки и несёт куда-то по направлению к импровизированному бару. Усаживает на высокий стул, а затем опускается перед нею на колени.
— Он собирается делать ей предложение? — спрашивает Фенстерматчер каким-то заторможенным голосом, будто на слоумо, но Таре пока не до этого, ведь у неё тот же вопрос.
— Не похоже на предложение, — ошарашенно говорит она, глядя, как её лучший друг снимает с Ватанабэ кеды, ласково проводит рукой по икре вверх-вниз, а затем стягивает с неё ещё и носки, чтобы... — О господи, — бормочет Тара в ужасе.
...чтобы начать облизывать пальцы её ног, один за другим, медленно и со вкусом.
Что, чёрт возьми, происходит? Тара, чувствуя, что что-то не так, бросает взгляд на Фенстерматчера, но взгляд у него, мягко говоря, расфокусирован. Он, похоже, не просто под внушением, а под настоящим тотальным контролем.
И это пиздец.
И что теперь делать?
— Макси! Браво, молодец! Так держать, друг! — вопит Жуковски так воодушевлённо и радостно, будто Макс сейчас не ноги своей подруги облизывает на глазах у всего честного народа, а заработал решающее очко в каком-нибудь волейбольном матче.
Тара окончательно теряется, дёргает Фенстерматчера за рукав, пытаясь привести того в чувство, но он стоит словно обдолбанный и практически не реагирует.
— Ну же, Никки, приди в себя! — умоляет Тара. — Мне сейчас очень нужен кто-то разумный!
Фенстерматчер однако так и остаётся на слоумо. Похоже, даже моргает с трудом. Реально торкнуло, что ли?
— Вы совершенно необдуманно ведёте себя, Мисс Тария Майер, — раздаётся голос возникшего рядом Арона. — С вашей-то силой вот так разгуливать среди неподготовленных людей — крайне безответственно.
Чё? А, кто-то разумный. Ясно. Чёрт, они все, что ли, попали под воздействие? Как вообще так вышло?
— Вам следует сконцентрироваться и немедленно всё прекратить, — тем временем продолжает Арон. — Это может закончиться крайне плохо.
— Я пытаюсь, ясно?! — шипит Тара.
— Вы стараетесь недостаточно, потому что поддаётесь панике.
— Да заткнись ты! — рычит Тара, а потом с ужасом смотрит, как Арон, хватая со стола салфетки, начинает запихивать их себе в рот.
Тем временем Ватанабэ стаскивает с Макса футболку под подбадривающие речёвки Жуковски. Макс никогда не простит Тару, если трахнет свою девушку на глазах у всей команды. Тара и сама себя за такое никогда не простит! Этого не должны видеть!
Бофар запускает разряд молнии в потолок и с диким треском все лампочки гаснут. Супер, блядь! Они же в бассейне, мать твою! Бофара срочно нужно обезвредить, иначе он тут всех поджарит током!
Внезапно Фенстерматчер отвисает и явно намеревается именно этим и заняться — обезвредить Бофара.
— Нет, только не ты, стой! — кричит Тара. — Боже, кто-нибудь, остановите его!
Из кромешной темноты слышится крик Дина. Это, чёрт возьми, конец.
— Арон, хватит жрать салфетки, утихомирь Дина! — кричит Тара в панике. — Дейс, утащи отсюда Бофара куда подальше! И можно хоть немного света... нет, Фрай, твою мать...
Фенстерматчер, так и не добравшись до Бофара, потому что Дейс всё-таки куда-то его действительно утаскивает, спотыкается, как от подножки, и падает. О, кажется, Дрю воспользовался старым способом.
— Всё, Дрю, всё, — просит Тара истерично, — хватит его пинать. Где ты вообще, лучше помоги потушить пожар, устроенный Жуковски! И я хочу тебя видеть! Коул... ох, чёрт.
Несмотря на то, что Тара очень пытается собраться и всё исправить, с каждой секундой получается лишь хуже и хуже. Люди вокруг ведут себя как зомби, ловя обрывки её продиктованных паникой желаний и выполняя их совершенно безумным способом. Наверное, так они все тут и умрут.
— Всё, хватит! — кричит Тара, стукнув себя ладонью по лицу. — Вы все должны остановиться!
И все действительно резко замирают. Из-за догорающего стола, который Дрю ещё не успел до конца потушить, Тара видит пустые застывшие лица своих сокомандников и друзей, и это хуже, чем в фильмах ужасов, в разы хуже.
— Теперь делайте то, что действительно хотите, — предпринимает очередную попытку всё поправить Тара.
Фенстерматчер поднимается на ноги, идёт к надувному матрасу и устраивается на нём так, будто собирается спать. Дрю достаёт телефон и врубает на нём какую-то игрушку. Дин со счастливым визгом стягивает с себя плавки и голышом прыгает в бассейн. Коул материализуется рядом с Дрю, вырывает у того из рук телефон, кидает его на пол, а потом топчет с невиданным энтузиазмом.
— Ну, не-е-ет, — тянет Тара в отчаянье. Что ей делать? Что ей теперь делать со всей этой вакханалией!!! — Никки... — бормочет она. — Пожалуйста... Очнись. Хотя бы ты, очнись...
И внезапно Фенстерматчер вскакивает с матраса и кажется вполне адекватным. Он в два шага подбегает к Таре, и та видит, что зрачки у него, к счастью, в своём обычном состоянии. Слава богам, хоть тут сработало.
— Так, сосредоточься, — говорит Фенстерматчер, беря Тару за руку. — На мне, например. Ты можешь это остановить, я знаю, что можешь.
Но Тара не может, не может! Она чувствует, как её сила взбунтовалась против неё самой и сейчас топит, душит вместе со всеми остальными. У неё нет способа подчинить силу, ещё пара минут, и сила подчинит её.
— Иди к Кроссу и возьми у него подавитель, — говорит Тара хрипло.
— Нет, это может тебе навредить. Ты справишься сама.
— Не справлюсь, иди.
— Тара...
— Я сказала: ПРИНЕСИ МНЕ ЧЁРТОВ ПОДАВИТЕЛЬ!!!!
Зрачки Фенстерматчера снова расширяются, но он не двигается с места. Времени подумать, почему в отличие от других он становится таким заторможенным — нет, поэтому Тара просто обращается хоть к кому-нибудь:
— Наденьте на меня уже этот блядский подавитель.
Коул с хлопком исчезает, оставляя ошарашенного Дрю страдальчески разглядывать ошмётки своего телефона, а потом появляется вновь и надевает Таре на руку тяжёлый браслет.
И всё заканчивается. А потом Тара отключается.