18 глава
- И мой не потерял? – хлопает в ладоши Коля.
- Прекрати, пожалуйста, - ругаю его.
Но Даня отвлекает меня, внезапно чмокая в щеку. В прохладной гостиной становится жарко, будто отопление врубили на полную мощность.
- Продукты в том пакете, - Милохин указывает на груду сумок, и мальчики тут же правильно ориентируются. Даже в полумраке находят упаковки с печеньем и какие-то консервы. – Проследи, Юля, чтобы корм собачий не умяли в темноте, - подзуживает Даня.
- Фу-у, - мальчики с подозрением всматриваются в этикетки.
Подхожу к ним, чтобы помочь выбрать, чем мы ужинать будем. Даня тем временем покидает дом. Минут через пятнадцать массивная, старинная люстра загорается, озаряя гостиную мягким светом.
Осмотревшись, замечаю здесь круглый столик, диван и два кресла. Все прикрыто пыльными чехлами. Снимаем их вместе с мальчиками – и дружно чихаем. Освобождаем от грязных тканей шкафы.
Уперев руки в бока, удовлетворенно хмыкаю.
- А здесь не так плохо, - бубню себе под нос.
- Да прикольно, - с разбега прыгает в кресло Коля. И кашляет от поднявшейся пыли.
- Влажную уборку бы провести, пропылесосить, - тяну задумчиво.
Шаги за спиной заставляют меня обернуться. При свете еще больше смущаюсь под ласкающим взглядом Дани. Зачем он продолжает играть со мной?
- Я сам все сделаю, - заверяет, окончательно обезоруживая. – Пока перекусите чем-нибудь.
Передает мальчишкам булочки, крекеры и газировку, а те и рады вредной еде. Даня ищет что-нибудь для меня, но я хватаю свою сумку, беру его за руку – и увлекаю за собой.
Закрываемся в первой попавшейся комнате. Просканировав обстановку взглядом, догадываюсь, что это одна из спален. Как назло.
Неважно.
Рваными, лихорадочными движениями достаю из сумки папки, листы, диски и флешки.
- Дань! Я предлагаю тебе сделку. Вот, - всучив ему в руки всю стопку, шумно вздыхаю. Нервничаю. – Это все, что я смогла найти в особняке Гаврилина. Здесь гораздо больше информации, чем на той флешке, что ты мне дал…
- Ты подобрала пароль? – усмехается, довольный собой и своей совершенно неадекватной затеей, а после - смотрит на меня с лукавинкой.
«Люблю…»
Глупости!
- Случайно, - фыркаю, отводя взгляд. – Так вот, я меняю эти документы на нашу с мальчиками безопасность. Взамен на разоблачение Гаврилина ты должен помочь нам исчезнуть из города. Как можно дальше, чтобы нас никто не нашел, - тараторю, пока Милохин перебирает материалы. - Со временем я постараюсь найти Миру, договориться с ней вернуть деньги и отдать мне права на детей, а потом… Мы к родителям уедем…
Он останавливается на каком-то документе, вчитывается в него. И мрачнеет.
- Дань?
Испуганно округляю глаза. Я никогда не видела его таким злыми. Он буквально чернеет от гнева и какой-то непонятной мне боли. Резко умолкаю, пячусь назад и обхватываю себя руками.
- Что не так, Дань? – сиплю с надрывом.
Вместо ответа он протягивает мне одну из папок. Сжимаю пальцами ее край, опускаю взгляд - и обреченно вздыхаю. Вместе с материалами на Гаврилина я передала Дане также заключение гинеколога и результаты УЗИ. Не заметила, как тоненькая папка оказалась между остальными. Растерянно пролистываю ее, размышляя, как все это объяснить отцу моего малыша. Недовольно брови свожу: врач Миры даже направление на аборт мне успела выписать. По привычке, что ли? Откидываю листочек, будто змею ядовитую. Когда он опускается на пол, наступаю небрежно. Гадость какая!
- Ты. Была. Беременна? – выделяет Даня. Подняв ледяной взгляд, стреляет в меня сталью и ненавистью, от которых хочется скрыться. – Моим. Ребенком?
Каждое слово ядовитой стрелой впивается мне прямо в сердце.
Данил
Один вопрос – и все вокруг прекращает существовать. Есть только я, растерянная Юля, виновато хлопающая ресницами, и новость, которая отбрасывает меня на несколько лет назад. В тот день, после которого я и стал ненавидеть идиотский Новый год.
Говорят, снаряд в одну воронку дважды не попадает. Но мой метким и настырным оказался, чтоб его…
- Ты была беременна? – повторяю я, и Юля бледнеет.
Пятится неловко, спиной в дверь упирается, обнимает себя за плечи. Спрятаться от меня пытается. Правильно делает. И в то же время – глупо. Только сильнее злит, подтверждая мою правоту.
- Почему? – киваю на бумаги, которые Юля от страха выпустила из рук.
Вместе с результатами УЗИ на полу валяется направление на аборт. Очередной «подарок» мне под елку…
С одним отличием: сейчас я сам могу ответить, «почему». На этот раз я виноват. Солгал Юле, запутал, поддержал версию о том, что она Мира, не успев разобраться. Упустил ее по глупости. Позволил Гаврилину забрать свою «законную жену». Не похитил сразу же, хотя следовало. Вернуть свое!
Юля была растеряна. "Замужем" за одним, а беременна от другого. В итоге, сделала неверный выбор.
И все же…
- Как легко вы, женщины, принимаете решение о чужой жизни. Быстро и втихаря, - распаляясь, выплевываю ядовито.
- Ч-что? – лепечет Юля и вжимается в старое, скрипучее дерево, стоит мне сделать маленький шаг к ней. – Дань, прекрати смотреть на меня так. Ты меня пугаешь.
Вижу в ней Милану сейчас. События прошлого оживают. А вместе с ними горечь и боль. Предательство, от повторения которого я все эти годы хотел оградить себя. И не смог.
- Ты ведь знала, что он мой? – сам не понимаю, к кому именно сейчас обращаюсь. Милана, Юля – все смешалось в голове, где вместо мозга зияет дыра как после разрывного выстрела. В сердце такая же. – Не могла не знать. И ничего не сказала…
- Так, Дань, - выставляет руки перед собой. Маленькие, хрупкие, нежные. Помню, насколько... Ими защищаться вздумала? Пф, да если бы я сорвался, ничего бы меня не остановило… Но нет. Девчонку никогда не трону. Табу. – Это ничего не значит! И никак не повлияет на твою холостяцкую жизнь…
- «Это»? – цепляюсь за слово. Если это то, о чем я думаю, то она ошибается. Уже повлияло. Опять меня по стене размазало. На этот раз насмерть. Ведь от Юли я не ожидал подобного…
- Ну, да, - она сглатывает судорожно. – Я не буду навязывать тебе малыша. Не собираюсь требовать алименты или что-то в подобном роде, - не выдержав, всхлипывает. – Не переживай об этом даже. Мы на тебя не претендуем. Просто уедем. И ты нам ничего не должен, ладно? Не злись только. Сами справимся.
Юля устремляет на меня выжидающий, настороженный взгляд – и вдруг… животик свой руками прикрывает. Красноречивый жест, что действует на меня похлеще прыжка в ледяную прорубь под Новый год.
- Так ты не делала аборт? – уточняю, как после контузии. В ушах шумит, мозг не работает. Какие-то ростки здравого смысла пытаются пробиться сквозь невидимый купол, но их лупит болью.
Не до конца осознав произошедшее, отступаю, чтобы не пугать Юлю еще сильнее. И она выдыхает шумно. С облегчением, что тут же сменяется смятением.
- Какой аборт? – опускает Юля руки, и они тонкими плетьми безвольно повисают вдоль ее тела.
Стоим – и недоуменно смотрим друг на друга, будто на разных языках все это время говорили.
Юлия
- Юля, ты все еще беременна? – первым разрывает неловкую тишину Даня.
Стоит каменным истуканом, а каждое слово будто со скрипом из себя выжимает. Затаив дыхание, всматриваюсь в его лицо, которое не выражает ни единой эмоции. Ледяное, железное, как и весь он.
На Милохина так новость о беременности повлияла? Хотя чего я ожидала – пламенных объятий и клятв в вечной любви? Пора распрощаться с доверчивостью, наивностью. Еще после предыдущих неудачных отношений огрубеть следовало бы. И быть готовой к тому, что мужчины терпеть не могут брать на себя ответственность. Мой первый парень сбежал, испугавшись совместного быта. А Даня... Да мы вообще с ним никто друг для друга!
Смаргиваю предательские слезы и опять прикрываю живот. Он пока незаметен, но я делаю это импульсивно, подсознательно малыша защищая.
- Да, но, как я уже сказала, это не твоя проблема, - стараюсь произнести эту фразу бодро и убедительно, но голос дрожит. – Ни мой будущий ребенок, ни мои мальчики тебя никаким образом не касаются, - чем дальше говорю, тем сильнее хмурится Даня. – Давай вернемся к нашей сделке, - киваю на папки, которые он в гневе на постель отбросил. – Ты поможешь нам уехать? И, клянусь, мы никогда тебя не потревожим. Забудешь о нас, как о ночном кошмаре, - пытаюсь отшутиться, но собственными словами себе же больно делаю.
Вздергиваю подбородок, смело смотрю на Даню, который вдруг оказывается рядом. Упирается руками в дверь по обе стороны от меня, обводит меня долгим, тягучим взглядом, внезапно вспыхнувшим и… благодарным? Не понимаю его! Абсолютно!
Что происходит в его голове? Ощущение, что это не я травму не так давно получила, а Даню по затылку приложили. И не раз…
Приоткрываю губы, но успеваю издать лишь возмущенный вздох, когда чувствую вкус поцелуя. Поддаюсь осторожному напору, сама льну к горячему торсу. Обнимаю мужчину, которому нельзя верить. Но только с ним мне по-настоящему спокойно и тепло.
- Спасибо, - шепчет Даня, на секунду оторвавшись от меня. – Моя умная, храбрая девочка. Настоящий борец, - прижимается губами к моей щеке. – Спасибо, - повторяет с надрывом. – Прости, я отвратительно поступил с тобой. И потом меня рядом не было. Оставил, и тебе пришлось самостоятельно разбираться в своих воспоминаниях. Но ты все сделала правильно. Ты такая молодец, Юля…
И в следующий миг – укладывает ладони на мою талию, скользит к животику, который я вновь оставила «без защиты». Расслабилась! Рядом с Даней я плавлюсь и перестаю мыслить здраво. Он может лепить из меня что угодно, будто я пластилиновая. Впрочем, это он и делает. Манипулирует мною. Опять!
- Дань, это лишнее, - упираюсь руками в его грудь, что лихорадочно вздымается. – Я и без всего этого готова сотрудничать с тобой против Гаврилина. Отпусти, - толкаю, но он и с места не двигается.
- Ну, куда же я вас отпущу? И так не собирался, - слегка улыбается, наклоняется ко мне, ведет носом по шее. – А сейчас сразу четыре родных человека. Ставки выросли, - выдыхает мне в волосы, отчего млею и глаза прикрываю. Но мысленно встряхиваю себя. Нельзя сдаваться!
- Гаврилину плевать и на своих сыновей, и на меня, и тем более на чужого ребенка, которым я беременна, - рявкаю, выворачиваясь из его рук. – Ты ошибаешься, Дань, мы тебе не нужны, чтобы мстить ему. Он любит только деньги. Их я тоже тебе отдам. Вот…
Поднимаю с пола сумку, судорожно ищу карты Мирославы, которыми, правда, только она теперь воспользоваться может… Нервно впечатываю их в грудь внезапно подошедшему Дани. А сама направляюсь к выходу.
Вот пусть оба Данилы на пару ищут мою сестру теперь. Один, чтобы деньги вернуть, а второй – чтобы отомстить. Я же никому из них не нужна!
- Юля, подожди ты, - обреченно рычит мне вслед Милохин. – Давай спокойно все обсудим.
Однако я не собираюсь слушать его очередную ложь. Шагаю к двери, дергаю за ручку, но… Она не поддается!
- Зачем ты закрыл? – раздраженно оборачиваюсь на Даню и расстреливаю его недовольным взглядом. – Дай ключ, - выставляю ладонь.
- У меня его нет. Да и как я бы сделал это незаметно? Ты же все время рядом стояла, - серьезно произносит и сам подходит.
Тянется к ручке, открыть пытается, но тоже безуспешно.
- Захлопнулась? – растерянно моргаю. – А как же мы… А там мальчики…
- Не должна. Замок не тот, - Даня задумчиво рассматривает скважину. - Не нервничай, - заботливо успокаивает меня и по спине поглаживает. – Выберемся.
Дальше я не слушаю. Дико боюсь замкнутых пространств. Благодарю провидение, что я хотя бы здесь не одна. Но срываюсь.
Всхлипнув, принимаюсь яростно лупить по двери кулаками.
- Коля, Митя! Ваша помощь нужна! – кричу в вибрирующее под ударами дерево.
- Парни, там ключница в гостиной должна быть, - отодвигает меня Даня, но далеко от себя не отпускает, за талию приобнимая. – Посмотрите возле камина…
- О, точно! И как мы сразу не нашли, - отзывается Коля, и я вздыхаю с облегчением. Но его следующие слова уничтожают надежду: - Но мы на ключ и не запирали дверь. Мы ручку стулом подперли, - заявляет невозмутимо.
- Что-о? – тяну строго. – Немедленно откройте, иначе будете наказаны! Останетесь без телевизора, гаджетов и…
Закончить мне не позволяет широкая ладонь, которая накрывает мой рот.
- Ну, тише, разошлась, - шикает на меня Даня. – Угрожать детям не педагогично, чему тебя только в институте учили, - качает головой укоризненно. – Они теперь тем более не откроют.
- М-м-м, - отбиваю его руку. Но речь не продолжаю. В чем-то он прав…
- Так, парни, - идет на переговоры Даня. – Как я понял, вы сделали это специально. Готов выслушать ваши требования. Предупреждаю сразу, самолета и миллиона долларов у меня нет, - подшучивает, усыпляя бдительность мальчиков. Но они не сдаются.
- Милитесь, - приказывает Митя.
Вот же банда!
- Что? – одновременно с Даней выпаливаем.
- Мы слышали, как вы ругались, - объясняет Коля. – Нам нравится здесь, мы не хотим опять собирать вещи и уезжать куда-то. Поэтому миритесь! Иначе не выпустим, - добивает меня Коля.
Ошеломленно смотрю на Даню, встречаюсь с его не менее удивленным взглядом, который в следующий миг вдруг становится хитрее. Будто Милохин задумал что-то…
- Мальчики, так мы уже все решили! – лгу я. – И помирились.
За дверью тишина. Закусываю губу, прислушиваясь. Едва различаю тихий шепот, а потом звучит вердикт:
- Не, мам, извини, мы тебе не верим, - выступает Коля в роли главаря банды. – Папа Мороз, вы помирились?
И опять пауза. Мальчики ждут ответа.
Оглядываюсь на Даню, не понимая, почему он медлит. Прищуриваюсь, когда Милохин молча отступает вглубь комнаты. Одним рывком отдергивает пыльное покрывало с постели – и сам опускается на ее край. Усаживается удобнее, словно намекая, что нам предстоит долгий разговор.
- Нет, - громко отвечает мальчикам, и те сбегают, судя по стихающему топоту за дверью. – Еще не помирились.
Улыбнувшись, Даня нагло кивает мне, приглашая присесть рядом.
Шумно выдыхаю, но понимаю, что бороться бесполезно. К тому же, мне лучше не нервничать лишний раз – я и так держусь благодаря уколам и витаминам. Вдруг станет хуже? Здесь, вдали от цивилизации, за много километров от ближайшей больницы…
Бережно обхватив живот и стараясь игнорировать обласкавший меня взгляд Дани, сажусь рядом с ним.
- Все мужчины в этом доме против меня, - обреченно лепечу.
- Неправда, - Милохин придвигается вплотную, обнимает меня за плечи. Но я не сопротивляюсь – устала. И не хочу. Мне хорошо, уютно с ним, даже дискомфорт в животике перестаю ощущать. Успокаиваемся вместе с малышом. – Все мужчины в этом доме тебя очень любят, - невозмутимо выдает он, как аксиому.
Смотрю на него исподлобья, ресницами взмахиваю. И хочется спросить: «Правда? Чем докажешь?». Будто я ребенок с острым недостатком родительской заботы. Но в последний момент сдерживаю себя. До боли губу изнутри закусываю, ладони сжимаю – и отворачиваюсь.
- За малыша, правда, говорить не могу, - с нежностью продолжает растапливать меня Даня и подушечками пальцев талии касается. Почти невесомо. И немного щекотно, отчего дергаюсь. – Вдруг там девочка, - и в глаза мне заглядывает.
Накрываю его ладонь своей и вдруг, сама того не ожидая, крепче прижимаю ее к животу. Впитываю тепло.
- Понятия не имею, - признаюсь тихонько. – Рано еще. Я и о беременности только сегодня узнала. Мне в банке плохо стало, Лев в клинику отвез, - на моих словах Даня заметно напрягается. – Зато это спасло меня от Гаврилина, который теперь в курсе, что я не Мира.
- Не бойся ничего, - свободной рукой проводит по моей щеке, обхватывает подбородок и чуть приподнимает. – Не отдам я вас Гаврилину, ты можешь мне верить.
- Хм, - пожимаю плечами. Хочу взгляд отвести, но цепкие пальцы возле моего лица пошевелиться не позволяют.