17 глава
Теперь нужно лишь мальчишек с рюкзаками дождаться. И мы готовы к побегу.
- На посту никого, - пожимает плечами Даня, но его фраза меня настораживает.
Терзаемая сомнениями, я настороженно слежу, как он с легкостью берет все наши вещи в правую руку. Даже не морщится от тяжести. Сама я сумки по одной спускала вниз, ведь отныне мне нужно беречь себя. Более того, мальчишки, заметив мое необычное поведение и повышенную осторожность, решили помочь с ношей.
- А Лев? – сглатываю я.
– Лучше нам поспешить, - отрезает Даня по-прежнему ровным тоном, но в нем проскальзывает беспокойство.
Слышу топот детских ног по ступенькам. Коля и Митя в несколько прыжков преодолевают лестницу – и оказываются рядом с нами.
- Папа Мороз, а ты… - мчатся к Дане, но он останавливает их спокойным жестом, выставив ладонь перед собой.
Мальчики вытягиваются по струнке, будто указаний дальнейших ждут.
- Так, бойцы, у вас минута на то, чтобы полностью одеться, - строго произносит Милохин. – Время пошло, - и братья летят к вешалкам. – Юля, ты сама тоже собирайся, - гораздо мягче обращается ко мне. – Нам нужно поторопиться, пока охрана не спохватилась.
- Ты так быстро приехал, - удивленно лепечу я, пока натягиваю сапоги. – Я боялась, что задержишься. Или вовсе обманешь, - импульсивно признаюсь, но тут же осекаюсь.
Даня покашливает недовольно, тянется к моему пальто, чтобы подать, однако, подумав, выбирает верхнюю одежду теплее. И буквально в следующее мгновение на мои плечи опускается шубка из искусственного меха.
- Я был недалеко, - чуть слышно сообщает Даня, приобнимая меня. – Я и так ехал к вам. Забрать хотел.
- А если бы я не согласилась? – вскидываю подбородок.
Пальцами нервно тереблю пуговицу шубки, а взглядом в лицо Дани впиваюсь. Хочу понять его, распознать эмоции, просканировать детектором лжи. Но не могу - он словно закрывается. Непоколебимый, суровый, железный. Ни малейшего намека не дает.
- У меня мощные союзники здесь, - намекает на мальчишек, которые стоят на пороге в полной готовности. Милохин прав: дети доверяют ему и никогда не предадут. А он?
Не успеваю ничего возразить, как Даня обхватывает мое запястье мощной рукой – и настойчиво ведет меня к выходу. Коля и Митя послушно следуют за нами.
Как только я немного успокаиваюсь и позволяю себе поверить в лучшее, на нашем пути будто из-под земли вырастает Лев.
***
- Вы же знаете, Юлия, мне приказано не выпускать вас из особняка до приезда хозяина, - будто железная машина, со скрипом чеканит он, а сам на Даню с подозрением косится.
Милохин мгновенно задвигает меня за свою широкую спину, заслоняя нас с мальчиками от грозящей опасности.
- Уйди с дороги по-хорошему, - холодным, стальным тоном говорит Льву.
- Он будет искать ее, а особенно – своих сыновей, - предупреждает громила.
Выглядываю из-за плеча Дани, изучаю напряженное лицо охранника – и внезапно понимаю, что зла он нам не желает. Несмотря ни на что, остается моим другом, однако Милохину не доверяет. Я и сама не до конца понимаю, правильно ли я поступаю, уезжая с ним. Но, кажется, иного выхода нет.
- Лев, ты же знаешь, Гаврилину плевать на детей. А его деньги я вернуть никак не смогу. Только Мира имеет право счетами распоряжаться. Мы с мальчиками здесь в ловушке, - уговариваю его.
Лев задумчиво смотрит на нас, просвечивает взглядом-рентгеном, особенно долго останавливаясь на Дане, а потом молча отступает. Полностью освобождает путь, а сам проходит мимо, направляясь в дом.
Поравнявшись со мной, Лев слегка касается моего плеча рукой, которую тут же Даня перехватывает и держит так крепко, будто сломать готов в любую секунду.
- Берегите себя, - несмотря на слепой гнев Дани, произносит охранник тепло.
Зыркнув на Милохина, вырывает запястье из его жесткого захвата и поднимается по ступенькам.
- Что это было только что? – с ревностью рявкает Даня.
- Дружба, - растерянно лепечу я. – Настоящая.
Коля и Митя, почуяв неладное, шустро мчатся к воротам. Тем временем Даня обнимает меня за талию, чтобы увести прочь, но я не двигаюсь с места, а провожаю Льва взволнованным взглядом.
- Может, тебе тоже не следует оставаться здесь? – выкрикиваю ему вслед. – Гаврилин будет в ярости…
Мужская рука на моей пояснице тяжелеет, над самым ухом разносится грозное: «Ты что делаешь?». Но я беру Даню под локоть, пытаясь успокоить своим жестом и одновременно задержать его. Не могу бросить Льва на растерзание Гаврилину. Пусть даже Милохин злится и ревнует…
- Ты права. Премии меня босс уже лишил, до зарплаты могу не дожить, - хмыкает Лев, останавливаясь и оглядываясь на миг. – Охрану я отвлек, так сказать, раздал всем поручения, так что вы покинете территорию без проблем. Сейчас почищу данные с камер видеонаблюдения, а то наши доблестные службы и мордой, и номерами светят, - намекает на Даню, который и так еле гнев свой сдерживает. – И свалю сам. Меня здесь больше ничего не держит, - добавляет многозначительно.
Лев разворачивается и ускоряет шаг, оставляя меня в растрепанных чувствах.
- Поехали, - выводит меня из ступора настойчивый приказ Дани.
Вопреки грубоватому обращению, он с осторожностью и заботой, от которых я отвыкла, увлекает меня вдоль заснеженной дорожки. Поддерживает, не позволяя поскользнуться. И только оказавшись возле машины, Даня вынужден отпустить меня. Но даже это он делает бережно, аккуратно. Убедившись, что я твердо стою на ногах, отстраняется.
Стоит ему снять сигнализацию, как Коля и Митя тут же распахивают пассажирские двери. И из салона доносится громкий лай.
- Эй, Дина не выпускайте, - повышает голос Милохин. – Опять сбежит, мелкая шерстяная зараза, - ругает щенка беззлобно.
- Папа Мороз, ты что, чуть его не потерял? – говорит Коля с укором, а сам пса на руки берет и к себе прижимает. И только Мите разрешает его погладить. – А кормил? – прищуривается. Брат дублирует его выражение лица.
Складывается впечатление, что дети и взрослые поменялись местами. И мальчишки сейчас Даню воспитывают.
- Его попробуй не покорми, всех соседей на уши поставит, - усмехается Милохин, немного разряжая накаленную обстановку. А сам загружает наши вещи в багажник. Я мельком заглядываю внутрь и с удивлением отмечаю, что там уже находятся какие-то сумки. – Хорошо, что есть собачий корм. Жаль, детского не придумали, - ехидно подмигивает Коле и Мите, а они морщатся с отвращением.
- Фу, мы не хотим корм, - кривятся.
Перешептываются между собой, хохочут радостно, но я не вникаю в их словесную перепалку. Продолжаю всматриваться в салон автомобиля. На полу между сиденьями – какие-то свертки.
- А-а-а, куда мы едем? – тяну я, осознав, что и щенка Милохин неспроста с собой взял. Что-то задумал…
- Так, места занимайте, - выдает Даня уже серьезно. С холодком. – И ты садись в машину, - открывает передо мной дверь.
Мы с мальчишками не рискуем перечить Милохину. И даже пес затихает.
- Дин, ты соскучился? – довольно обращается к нему Коля, нырнув в теплый салон.
- Холосый, - присоединяется к ним Митя и треплет щенка по шерстке.
Такая милая картина вырисовывается, что я невольно засматриваюсь. Все выглядит уютно, по-семейному. Правильно…
Даня заводит двигатель, но тоже не упускает возможности взглянуть на детей через зеркало дальнего вида.
- Я очень скучал, - признается тихо.
- Они тоже, - выпаливаю импульсивно, с улыбкой наблюдая за мальчишками.
Ловлю на себе обволакивающе-горячий взор Дани. И чувствую, как вспыхивают мои щеки. Опускаю ресницы смущенно.
- А ты? – хрипло уточняет он. - Не простила?
Не спешу отвечать. Молча отворачиваюсь к боковому окну, незаметно обнимаю себя руками в области живота – и делаю вид, что рассматриваю морозные узоры на запотевшем стекле. Сама же жду, пока машина тронется с места.
Я не готова к серьезному разговору. Не сейчас. Мне нужны силы и время.
Монотонный шум двигателя, плавное покачивание авто и звонкие голоса детей убаюкивают меня. Сказываются последствия суматошного дня, приступа боли, уколов, которые мне сделали в гинекологии, принятых лекарств… Я не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Впервые за эти недели чувствую себя в безопасности. Чуть позже я отругаю себя за проявленную в очередной раз наивность, но сейчас… Наслаждаюсь спокойствием, пусть и обманчивым.
***
Морозный воздух обдает лицо, но тут же на смену ему щеки касается контрастно жаркий ветерок. Улыбаюсь сквозь сон, потягиваюсь и чувствую себя так, будто нахожусь дома у родителей в мягкой постели, среди горы подушек. Как только чья-то горячая ладонь ложится на мою щеку, я тут же прижимаюсь к ней, сохраняя и впитывая приятное тепло. Чувствую легкое дуновение на губах – и сама невольно тянусь навстречу.
- О-ой, а где мы? – визжит Митя так, что я подскакиваю на месте и часто моргаю, пытаясь смахнуть сонную дымку и восстановить зрение.
Как только все вокруг проясняется, первое, что я вижу перед собой, это серьезное лицо Дани. И именно его ладонь в этот момент аккуратно поглаживает мою щеку. А губы… непозволительно близко к моим.
Нахмурившись, убираю внезапно ставшую тяжелой руку и отстраняюсь. Мы с Даней мрачно смотрим друг на друга.
- Ты странный! Сам, что ли, не видишь? – отвлекает нас Коля и ойкает, получив от брата толчок в плечо. – Митя, ну! – открывает дверь. – Это же резиденция Папы Мороза! – схватив щенка под мышку, вываливается вместе с ним из машины.
Митя выскакивает с другой стороны – и мчится за братом по снегу, что хрустит под подошвами ботинок. Я так спешу последовать за ними, чтобы не потерялись в кромешной тьме, что неосознанно принимаю помощь Дани. Руку в его ладонь вкладываю, позволяю ему поправить мой шарф, а потом и вовсе себя за плечи приобнять.
Нахожу взглядом яркие куртки, усмехаюсь от того, как они мелькают перед глазами, когда мальчики по-доброму цепляют друг друга, щенка передают.
- Ребята, вы осторожнее. Здесь снег совсем не чистили, потеряетесь в сугробах, - заботливо предупреждает их Даня.
Но Коля и Митя не слушаются. Несутся по искрящемуся под светом луны снежному полотну, погружаются чуть ли не по колено, оставляя глубокие следы. Разбаловавшись, все-таки шлепаются вдвоем спинами в сугроб. Но о себе не переживают, зато щенка Коля держит на вытянутых руках.
В то время как я испуганно ахаю и делаю шаг, увязая в снегу, братья начинают заливисто хохотать.
- Постой здесь, - горячее дыхание касается моей щеки. – Я подниму этих неваляшек, - не может сдержать смеха Даня, когда мальчишки, пытаясь встать, опять плюхаются в белоснежную перину.
Киваю, но ежусь от внезапного холода, что пронизывает меня, как только остаюсь без жарких мужских объятий.
Наблюдаю, как Даня в пару шагов оказывается рядом с Колей и Митей, осторожно тянет их за шкирки, словно двух щенков, и ставит на ноги. Тут же принимается оттряхивать одежду, отчитывая ребят при этом. Ведет себя, как настоящий папа, которого им так не хватало в равнодушном Гаврилине. Быть отцом по крови – не самое главное. Порой чужой человек может стать ближе родственника.
Вздрагиваю от резкого порыва ледяного ветра – и плотнее кутаюсь в шубку. Только сейчас, прекратив переживать о сыновьях, которые в надежных руках Дани, я с любопытством осматриваю незнакомую территорию.
Мы окружены деревьями, заснеженные ветки которых гнутся и поскрипывают на ветру. Это место вызывает смешанные чувства. Жутковато и одновременно сказочно. Во мраке замечаю аккуратный дом, что так и манит войти внутрь. Обещает согреть, подарить уют.
Действительно, резиденция Папы Мороза. Еще раз обвожу дом взглядом. И улыбка сама расплывается по лицу.
***
- Где мы, Дань? – тихонько спрашиваю, когда мы оказываемся в небольшом темном коридоре.
Милохин подходит ко мне вплотную, окутывает своим запахом и подчиняющей энергетикой, но делает это лишь для того, чтобы протянуть руку и нащупать выключатель на стене позади меня. Щелкает по нему, но… Ничего не происходит.
Вдвоем замираем на секунду в кромешной тьме, затаив дыхание. Близко друг к другу. Настолько, что хочется обнять, уложить голову на его грудь и прикрыть глаза под гулкий стук наших сердец.
Но мальчики где-то рядом, такие же опешившие и притихшие. Поэтому мы с Даней отстраняемся друг от друга. Он отступает вглубь коридора – и возвращается уже с двумя большими фонарями. Жмурюсь от яркого света, когда Даня включает их. Один передает Коле и Мите, взглядом разрешает им пройти в гостиную, не очень просторную, судя по очертаниям.
- Мы в доме моих родителей, - признается, наконец. – Здесь проблемы с проводкой. И с отоплением, - предупреждает меня, но мне все равно. - Я несколько лет не был в этом доме, - снимает шубу с моих плеч. – Ничего не трогал. Опечатал и бросил. Сразу после того, как родителей не стало, - добивает меня неожиданным откровением.
- Прости, - шепчу растерянно.
Осознаю, что Даня переступил через свою боль и вернулся сюда ради нас, чтобы спрятать от угрозы. Представляю, как ему тяжело сейчас находиться в доме, где все напоминает о маме и папе, но не иметь возможности обнять их, сказать, как он их любит. Больше никогда. И в этот миг мне так хочется оказаться со своими родителями, что не могу сдержать судорожного всхлипа.
И тут же оказываюсь в кольце мужских рук. Сдаюсь – и все-таки обнимаю Даню. Сама. Я соскучилась по его теплу и иллюзии семьи, которую он так мастерски умеет создавать.
- Ну, тише, чего расклеилась? – наклонившись, выдыхает мне в шею. – Мне в квартире удобнее всегда было. Почти в центре города, на работу добираться быстро, так что дом просто ждал своего часа, - успокаивающе поглаживает меня по спине. - Видимо, он наступил. Мне вас больше негде прятать, - отклоняется, чтобы обхватить ладонями мои щеки и поймать затуманенный близостью взгляд. - Но… это ненадолго. Не волнуйся. Скоро Гаврилин поплатится за все.
При упоминании мужа Миры я мгновенно возвращаю себе холодный рассудок. Заставляю себя осознать, зачем я здесь. И запрещаю доверять кому-либо, кроме моих сыновей.
- У меня есть к тебе деловое предложение, Дань, - произношу строго, вынуждая его нахмуриться.
Однако договорить нам не дают мальчишки, которые опять прибегают к нам в коридор. Следом с громким лаем мчится Дин. Песик тоже соскучился по своим «товарищам» и ни на шаг от них не отстает.
- Папа Мороз, а ты камин разожжешь? – запыхавшись, прокашливает Коля. - Мы поможем.
- Да, - охотно соглашается Митя.
Фонарь в их руках начинает мигать и в какой-то момент гаснет. Но находчивый Коля хлопает его ладонью, возвращая свет.
- Пока не стукнешь, не заработает. Да, Папа Мороз? – довольно вскидывает голову. Одобрения от Дани ждет, не понимая, что выдал его только что.
- Опять твои фразочки, - фыркаю я.
- Так, камин разожжем обязательно, - делает вид, что мое обвинение его не касается. – Но сначала я с электричеством разберусь. Вы пока располагайтесь в гостиной. Сегодня здесь переночуем, ближе к камину, а завтра я остальные комнаты подготовлю, - передает мне большой фонарь, а сам телефон достает.
- Хорошо, - послушно соглашаюсь.
- Стоп, телефоны ваши где? Любые гаджеты? Может, «подарки» от Гаврилина? – скрипит зубами Милохин. – Нужно избавиться…
- Он не дарил нам подарки, - наивно пожимает плечиками Коля.
- Денег давал, - уточняет Митя.
- Юля? – с прищуром смотрит на меня Даня. – Это очень серьезно. У тебя с собой есть какие-то средства связи?
- Нет, - отрицательно головой качаю. – Я специально все в особняке оставила. Да и телефон не мой. Он для Миры был предназначен, - опускаю ресницы. – Впрочем, как и все, что ты мне дарил. Тоже.
Ощущаю легкое касание пальцев на тыльной стороне ладони. И по всей руке распространяется покалывание, будто электроразряды между нами с Даней пролетают.
- Неправда. Я делал это искренне. Для тебя, независимо от имени, которым ты представлялась, - шепчет убедительно. – Кстати, я захватил телефоны, которые вы в квартире бросили, и оставлю вам их.