11 глава
– А вот «шутник», который тебя увез, поплатится за это. Нечего чужое трогать, - отзывается обо мне, как о вещи.
Растерянно глаза округляю, когда он приказывает громиле квартиру обыскать.
- Неужели не веришь мне? Так тебе голову запудрили? – цокает недовольно, вновь обратив внимание на меня. – Впрочем, ты сообразительностью никогда не отличалась, - внезапно оскорбляет. – Зато ты у меня… красивая, - выкручивается, заметив мое мрачное выражение лица. – Правда, придется тебя в порядок привести, - скользит взглядом оценивающе.
Вспышка на мгновение озаряет сознание. Вижу себя будто со стороны рядом с этим мужчиной. Ухоженная, одета соблазнительно, я сама целую его и, прильнув к нему, щебечу что-то сладко.
Неужели у нас все было хорошо?..
Резь в глазах заставляет меня часто поморгать. Взмахиваю влажными от слез ресницами, хочу задать миллион вопросов гостю, но отвлекаюсь на паспорт, что вдруг оказывается в моих руках.
- Изучай, - небрежно приказывает мужчина, к которому я никак не могу привыкнуть. И тем более воспринимать его как родного. – Твои документы где? Надо забрать. Остальное все новое тебе куплю.
Указываю рукой в направлении спальни, а сама взглядом впиваюсь в обложку с гербом. Листаю страницы, заранее предчувствуя разочарование. И оно ставит точку в наших с Даней толком не развившихся отношениях.
«Данил Гаврилин», - значится под фотографией чужака. Моего настоящего мужа.
Семейное положение: «Женат на Мирославе Гаврилиной».
Чувствую, как ко мне прижимаются Коля и Митя, будто успокоить хотят.
- Почему вы не сказали, кто такой Папа Мороз… - шепчу сипло и осекаюсь, осматриваясь опасливо, чтобы нас не подслушали. Не хочу, чтобы муж заподозрил, что нас с Даней связывает что-то.
Боже, как стыдно...
- Так понятно же было, - пожимает плечами старший.
- Он нам нг'авился, - шумно втягивает носом воздух младший.
«Мне тоже», - мелькает в сознании, но я убиваю эту мысль, срезая на корню. Лицемер и предатель, а не Папа Мороз!
- Тезка, значит, - доносится нервный хохот из комнаты, и ноги несут меня на звук. - Милохин Данил Вячеславович.
- Пробей, кто такой, - мой муж дает распоряжение охраннику.
Повернувшись, он демонстрирует мне паспорт Дани. Пролистывает быстро, но основное я подмечаю. Окончательно убеждаюсь, что Милохин мне никто.
– Не зря же он все это провернул. Что-то ему нужно было от меня. Вот и действовал через жену и детей. По слабому месту решил ударить, - подмигивает мне Гаврилин. – Но теперь тебя больше никто не обидит, родная. Я обещаю.
Невольно покрываюсь мурашками. Не хочу ему верить, но факты сильнее. Мне вообще сложно мыслить здраво, когда моя память залегла в зимнюю спячку.
- Мама Мира, что дальше? – оказываются рядом Митя и Коля. – С папой едем?
Встречаюсь взглядом с бесцветными омутами. Пытаюсь вспомнить мужа – и эпизоды прошлого хаотично заполняют мою голову. Я пока не могу разобраться в них, но с Даней даже такого не было. Потому что воспроизводить нечего. Нас никогда не существовало.
- Да. Пора домой, мальчики, - убедительно говорю им.
- Как скажешь, - плетутся, опустив плечи. Покоряются мне, но особой радости от встречи с отцом я не вижу. Будто посторонний человек он им.
- А Дин? – резко тормозит Митя и с надеждой на меня смотрит.
Горький комок застрял в горле – и душит меня. Не могу вымолвить ни слова. Лишь качаю головой. Мальчик все понимает и… слушается. Да и Коля принимает «жестокое условие». Не глядя на путающегося под ногами щенка, он берет брата за руку и ведет в коридор.
Прежде чем уйти, оборачиваюсь. Окидываю прощальным взглядом спальню и, задержавшись на постели, вспыхиваю. Но уже не от смущения и сладкого предвкушения скорой встречи, а от горечи и обиды.
Мельком смотрю на раскрытый паспорт Дани, брошенный на пол. Несмотря ни на что, я не хочу, чтобы Гаврилин мстил ему. Мечтаю просто забыть обо всем, что произошло здесь. И вернуться в свою реальность.
Всхлипнув, приподнимаю подбородок и шагаю прочь. Из его комнаты. Его квартиры. Его жизни, в которую он меня зачем-то втянул обманом.
***
Чем дальше роскошная иномарка премиум класса увозит нас с мальчиками от дома Дани, тем яростнее мою душу терзают сомнения. На первый взгляд, я все делаю правильно – возвращаюсь к мужу, с которым мы прожили много лет, и отцу своих детей. Еду туда, где нам самое место. Но откуда это разъедающее мой нездоровый мозг чувство, будто сейчас я принимаю чужую жизнь, а именно недели с предателем Даней были настоящими?
Как же сложно мыслить адекватно, когда в голове туманная дымка.
Впиваюсь взглядом в затылок мужа. Гаврилин сидит на переднем пассажирском сиденье, рядом со Львом, громилой-охранником и по совместительству водителем. Мы с мальчиками устроились позади. В обнимку – инстинктивно жмемся друг другу. Коля и Митя будто поддерживают меня, ощущая мою боль, а я пытаюсь различить дорогу.
- Куда ты уезжал… Данил? – решаюсь заговорить, но по имени называть настоящего мужа непривычно. В последнее время для меня существовал лишь один Данил… - Почему нас оставил?
- За границу. По работе, - отрывисто отвечает, стараясь не смотреть на меня через зеркало дальнего вида.
- Кажется, прошло несколько месяцев, - вспоминаю, что мне удалось выяснить у Дани. Настоящего. Хотя я окончательно запуталась, где ложь, а где правда. – Тебя так долго не было? И мы даже не созванивались?
- Много дел, - не спешит вдаваться в подробности. – Это не первая моя командировка. Обычно все было нормально. Кто же знал, - выдавливает из себя сокрушенный вздох.
Словно жалеет меня, но я почему-то не верю.
- Да, папа и раньше часто и надолго уезжал, - подтверждает его слова Коля.
- С нами он иногда и влеменно, - равнодушно отзывается Митя, будто это давно его не трогает, потому что привык.
Поглаживаю обоих по макушкам, собираюсь вступиться за их отца, хотя сама его толком не знаю. Лишь для того, чтобы успокоить детей. Не хочу, чтобы они чувствовали себя ненужными и брошенными. А ведь в последние месяцы, кажется, так и было. Пока я работала в клубе, а ребята оставались одни. Поэтому Коля и Митя так привязались к постороннему мужчине. Наверное, и я тоже.
Судя по всему, нам всем не хватало заботы и внимания.
- Не умничайте там, - осекает детей Гаврилин. – Кормишь их тут, одеваешь. Что еще надо?
- Ты груб, - упрекаю его и свожу брови.
- Ты лучше воспитанием их займись, - холодно отвечает. – Впрочем, ладно. Ты мне для других целей нужна будешь, - оглядывается на меня, и по спине пробегает холодок. - Сестру твою отыскать надо, пусть дальше с ними сидит. А тебя освободим от ненужных задач.
Последняя его фраза неприятно отзывается в сердце, и я крепче обнимаю мальчиков. Нет уж, от «ненужных задач» я избавляться не собираюсь. Но сейчас меня волнует другое. Что он сказал?..
- У меня есть сестра? – часто моргаю, пытаясь хоть какой-то эпизод с ней из сознания вытащить. Но в отрывках только я.
И Даня молчал о моих родственниках. Впрочем, откуда ему знать что-то обо мне, если мы чужие.
- Черт, непривычно так. Забываю, что тебя головой приложили. Надеюсь, дома быстро все вспомнишь, - говорит Гаврилин с легким раздражением в голосе, будто моя болезнь мешает ему.
Подозрения вновь поднимают голову. Но разбиваются о суровую реальность. Потому что мы подъезжаем к трехэтажному особняку, окруженному высоким забором. И… я узнаю его.
Кованые ворота, извилистые тропинки, ведущие через сад, аккуратное крыльцо, резные двустворчатые двери… Я помню все это. Каждую деталь. Я точно жила здесь.
Жаль…
- Мы дома, родная, - усмехается Гаврилин, заходя в холл.
Потеряв к нам всякий интерес, невозмутимо направляется в свой кабинет, оставляя нас одних. Мы будто чемоданы, которые бросили у входа, потому что лень разбирать вещи.
- Я покажу вам вашу комнату, - гремит позади Лев.
Так неожиданно, что я подскакиваю на месте. И отшатываюсь от охранника, не заботясь о том, как глупо выгляжу при этом.
- Не надо, - отчаянно машу головой. Не нравится мне этот громила!
- Мы сами покажем, - Коля берет меня и Митю за руки, увлекает за собой. – Свободен, - бросает неожиданно резко, словно у отца такому надменному тону научился.
Не успеваю отругать его, потому что отвлекаюсь на шикарную обстановку вокруг. Признаться, глаза рябит: слишком много здесь пафоса. И чересчур идеально вокруг. Ни единой пылинки, все на своих местах. Но перед глазами стоит беспорядок. Или это игры разума? Память подшучивает надо мной?
Мы с детьми поднимаемся по лестнице, бредем по просторному коридору с целым рядом дверей, распахиваем одну из них.
- У тебя есть своя комната, мама Мира, - с прищуром смотрит на меня Коля, но потом головой качает. – Может, ты с нами будешь жить? Как раньше?
- Конечно, - улыбаюсь я.
Следующие несколько часов мы даже не пересекаемся с Гаврилиным. Будто не семья мы ему, а квартиранты. Но я буду лукавить, если скажу, что меня это огорчает. Наоборот, чувствую себя свободной и расслабленной.
Я пытаюсь освоиться в новом старом доме, но чувствую себя будто не в своей тарелке. Особенно, когда ищу, во что переодеться. С сомнением перебираю облегающие платья, ультрамодные костюмы, но в итоге беру брюки и свитшот из шкафа своей сестры.
***
Как бы я не пыталась оттянуть неизбежное, вечером мне приходится все-таки спуститься в гостиную. Я не могу вечно прятаться от собственного мужа. Хоть и желания пересекаться с ним у меня нет.
Странно. Я совершенно ничего не испытываю к Гаврилину. И в груди не горит, когда я рядом с ним.
С другой стороны, с Даней не то, что в груди, - я вся пылала. И что? Ошиблась. Осталась обманута. Придумала себе любовь.
Хватит глупостей. Сейчас моя цель - выяснить правду о себе.
- Куда ты? – округляю глаза недоуменно, когда нахожу Гаврилина в коридоре.
Он накидывает пальто, переговаривается с кем-то по телефону. И не сразу обращает на меня внимание. А заметив, окидывает с ног до головы пренебрежительным взглядом.
Невольно обхватываю себя руками, будто прикрываю простую одежду. Гаврилин сжимает губы разочарованно. Не нравлюсь. Наверное, я по дому, как модель, дефилировать должна, наряды демонстрируя. Впрочем, если верить рассказам Дани, только на это я и гожусь.
Не нравлюсь мужу, значит.... Что же, это взаимно. И соблазнять я его уж точно не желаю. Так что гардероб сестры мне пригодится. Вообще мужа к себе не подпущу. Тем более, после ночи с Даней…
Вспыхиваю от одного воспоминания. Жаль, его стереть нельзя.
- Меня не будет неделю. Может, две, - сообщает Гаврилин так, будто меня это не касается. – Дела, - отмахивается, как от назойливой мухи.
- Какие? – уточняю, не спешу уходить.
- Раньше ты никогда не интересовалась моими делами. Не стоит и начинать, - ухмыляется криво.
- Подожди, но… - возмущенно выдыхаю. - Разве ты не должен рассказать мне, где был, почему оставил? – на слове «должен» супруг морщится, будто я его ударила. - Что со мной случилось, в конце концов? Я ведь почти ничего не помню. А если явится кто-то? Что мне говорить, как вести себя? Кому доверять, в конце концов!
- Мне, солнышко, мне доверять, - подходит и берет меня за плечи, но я выкручиваюсь инстинктивно. – Не суетись. Никто не явится. В доме охрана. Если что-то будет нужно, Лев все доставит. Захочешь на шоппинг или в салон, а тебе надо бы захотеть, - кривится опять, – тоже он отвезет. Ах, да, - ныряет рукой в карман.
Через секунду протягивает мне карту, вкладывает в ладонь насильно. Я порываюсь вернуть, но спотыкаюсь о его властный взгляд.
- Да-а, сильно тебя ударили, раз уж от денег отказываешься, - издевается муж. – Только смотри, экономь. А не как обычно. У меня… кхм… тяжелые времена.
- Что-то случилось? – свожу брови. И мерзкое ощущение волной во мне прокатывается.
- Не интересовалась делами, не начинай, - повторяет, но уже жестче. – По поводу Милохина можешь не бояться. Он тебя не побеспокоит.
Я злиться должна на Даню, но в этот момент меня будто ледяной водой окатывает.
- Подожди! – хватаю Гаврилина за рукав. - Даня… То есть… Милохин ничего плохого нам не сделал, - оправдываю его аккуратно. И губу изнутри закусываю.
- Конечно, у него цели другие были, - хмыкает муж. – Я уже все разузнал о нем. Этот мент под меня копал по указке бизнес-конкурентов. Тебя использовал, чтобы ко мне подобраться. Информацию разведать нужную, а потом меня подставить. Но амнезия твоя пригодилась, - закашливается и открывает дверь.
Порыв свежего морозного воздуха врывается с улицы в дом и окутывает меня холодом. Начинаю мелко дрожать, но не предпринимаю ничего, чтобы согреться. Стою недвижимо, будто в паркет вросла, и прокручиваю мысленно слова мужа.
И воспроизвожу поведение Дани на протяжении всего времени, что мы были вместе. В то время, как я слепо верила «мужу» и старалась вернуть его расположение, жила им и нашими отношениями, что делал он? Следил за мной, интересовался моим самочувствием и… постоянно спрашивал, вспомнила ли я что-нибудь.
Какие жестокие игры…
Зажмуриваюсь, когда дверь с грохотом захлопывается, отрезая меня от внешнего мира. Я словно заключена в золотой клетке. Впрочем, лучше так, чем жить во лжи.
- Мама Мира, - подбегают ко мне мальчики. – Уехал папа?
Киваю, но они даже не расстраиваются. Наоборот, переглядываются заговорщически и меня в сторону кухни тащат. Коля стул к холодильнику придвигает и, забравшись на него, лезет в морозилку за ведерком клубничного мороженого.
- Для настроения, мама Мира, стресс заедать будем, - выдает он.
- Да откуда ты таких фраз набрался? – хихикаю я и осекаюсь, потому что понимаю, откуда: из очередных сериалов, что смотрел друг Дани. Как там его, Толик? - Сначала ужин, - фыркаю я, огорченная своими мыслями.
- Мог'оженое вкуснее, - заигрывает Митя.
- Вот я сейчас как приготовлю вам вкуснейший ужин, языки проглотите, - поддерживаю их позитивный настрой. Окидываю взглядом полки холодильника. – Так, будет у нас омлет с овощами и…
- Может, мы позвоним Папе Морозу и предупредим, что с нами все в порядке? – выпаливает Коля.
От неожиданности я выпускаю из рук лоток с яйцами. Они бьются об пол, раскалываются и пачкают дорогое покрытие слизью и желтками.
Игнорируя учиненный мной беспорядок, я поворачиваюсь к мальчикам.
- Волноваться же будет, когда вернется, а нас нет, - оправдывается старший, но сжимается под моим потемневшим взглядом.
- Папа Мог'оз о нас заботится… - вступает в перепалку Митя.
- Я запрещаю вам говорить здесь о нем, - шиплю я, едва не взрываясь.
- Ясно. Поняли, - неожиданно послушно выдают оба.
Хмурюсь, наблюдая за моими мальчиками, всматриваюсь в их серьезные не по годам лица. И корю себя за импульсивность.
- В конце концов, у нас даже нет его номера, - смягчаюсь я и заставляю себя улыбнуться. - А телефоны, подаренные им, мы в квартире оставили.
- Ты не позволила забрать, - бурчит Коля.
- И Дина тоже, - обижается Митя.
А у меня сердце рвется на части. Как объяснить детям, что у меня не было иного выхода?
- Лучше помогите мне прибраться здесь, - подмигиваю братьям. – И готовить будем вместе.
Во время ужина напряжение между мной и мальчиками снижается. Ближе к ночи мы вместе запираемся в нашей комнате. Хоть Лев с остальной охраной живут в гостевом домике, мне все равно неуютно. Поэтому поворачиваю ключ в замке.
Забираюсь на огромную постель, укладываюсь рядом с мальчишками.
- Спокойной ночи, мама Мира, - шепчут они. – И Папа Мороз, - добавляют едва различимо.
Сдерживаю эмоции, чтобы не выплеснуть их вновь на ни в чем не повинных детей. Обманутых, как и я.