9 глава
- Ты не спрашивал, Папа Мороз, - бросает Коля свою фирменную отмазку.
Мира подмигивает мне игриво, а сама опускается на стул и перебирает ингредиенты для салата.
Замираю на доли секунды.
Жена самого Гаврилина нарезает оливье, а его дети чистят картошку на моей кухне. Как сказал бы Коля, «очешуеть»!
Если это месть, то крайне изощренная. И страдаю от нее почему-то я. Ведь эта маленькая семья так гармонично смотрится в моей квартире…
***
Спустя время в гостиной нас ждет накрытый стол. Окидываю красиво оформленные блюда взглядом и совершенно не понимаю, откуда Мира взяла все это. У меня-то и продуктов столько не было.
Маленькая ведьма. Наколдовала нам праздник.
Улыбаюсь, боковым зрением наблюдая, как Мира устраивается за столом. Важно говорит что-то Коле и Мите, поучает их. Указывает на кресла, куда тут же запрыгивают дети. Сама же Мира место на диване рядом с собой оставляет. Для меня…
Ужинаем под бессмысленные новогодние шоу, что транслирует телевидение. Смеемся над глупыми шутками, болтаем ни о чем, передаем друг другу оливье из «дефицитного» горошка.
Мира то и дело одергивает Колю, который полностью погружен в новый смартфон.
- Что я говорила? – фыркает она, но в тоне ни капли настоящей злости. – Телефон для звонков. А ты с ним не расстаешься. И обращаешься неаккуратно. Ценить нужно то, что имеешь.
Удивляюсь ее словам. Слишком уж они правильные для…Мирославы Гаврилиной.
- Лазобьет опять, - нервирует брата Митя, падая прямо на пол возле елки и подзывая к себе Дина. Комната тут же заполняется радостным лаем.
- Корпус водостойкий и прочный. Не разобьет, - вклиниваюсь я в их воспитательную беседу, за что получаю толчок в бок от Миры. – И не потеряет, - намеренно ее цепляю, тешась смешной реакцией.
«А если потеряет, найдем», - добавляю мысленно… И впиваюсь взглядом в Миру, которая изображает обиду, а сама поглаживает пальчиками свой браслет. Невольно обращаю внимание на маникюр. Аккуратный, ничего лишнего, наращенного или ненатурального.
Усмехнувшись, беру Миру за руку, ближе к себе притягиваю. Секунда - и девчонка тает. Прячет улыбку, словно не заслужил я ее пока, но ладонь мою сжимает в ответ.
Казалось бы, у меня все схвачено. Но почему душу гложет чувство, будто что-то обязательно выйдет из-под контроля?
- Мы спать, - взглянув на часы, циферблат которых показывает далеко за полночь, сообщает Коля.
Отключает телефон, забирает полусонного Митю – и ведет в комнату, где я временно оборудовал для них детскую.
Временно... Как и все, связанное с ними...
Шикаю на йорк-терьера, который звонко лает и бежит за мальчишками, позвякивая медальоном на ошейнике. Завели мы себе третьего ребенка.
Нет никаких «мы»...
Даю себе виртуальную оплеуху, чтобы в чувства привести. Но здравомыслия и стойкости хватает ненадолго.
Утомленная за день, Мира льнет ко мне и засыпает, уложив голову на мое плечо. Сижу недвижимо, теряя счет времени. Спугнуть боюсь, разрушить все.
Впрочем, воздушному замку ничего не страшно – его и так не существует. Иллюзия, с которой придется распрощаться.
Позже…
На руках несу Миру в спальню. Укладываю на кровать прямо в одежде – пусть девчонка отдыхает. Накрываю ее одеялом, заботливо равняя уголки.
Вместо того, чтобы уйти, зачем-то приседаю напротив постели.
Рука сама тянется к милому, умиротворенному, но все еще бледному личику Миры, ведет по щеке, спускается к тонкой шее, накрывая трепещущую жилку. Застывает, пока я ловлю момент и пропускаю его через себя. Осознать пытаюсь, изучить, но все тщетно.
Чувства не поддаются анализу разума. Они лишь вырываются с корнем, когда подходит срок.
Бросаю взгляд на свой безымянный палец. Так и не снял кольцо. Даже не пытался. Какие игры я веду сам с собой?
Мира ворочается в постели, прижимает одеяло к груди, улыбается в полудреме. Но потом медленно поднимает ресницы. Устремляет на меня глаза, которые сейчас кажутся невероятно огромными. В глубине чистых глазах почему-то плещется страх.
- Дань, - шепотом произносит Мира и сглатывает нервно. – Извини, но я не готова… Не сегодня… Дай мне время привыкнуть… к тебе.
Она решила, что из больничной койки я ее прямиком в свою потащу? Как бы меня не коротило рядом с этой женщиной, но я не последний подонок, чтобы пользоваться ситуацией. Противно даже, что Мира подумала так обо мне.
Резко встаю, убираю руки в карманы, чтобы не распускать впредь и не давать Мире повода бояться. Но она хмурится, наблюдая за мной.
- Я буду ночевать на диване в гостиной, - отступаю назад к выходу. - Спокойной ночи. Если нужно будет что-нибудь или тебе плохо станет, я рядом. Зови, поняла?
Как только дожидаюсь кивка, сразу разворачиваюсь и шагаю к двери. К чертям все!
- Прости, - тихо летит мне вслед. С оттенком вины.
Но виноватым почему-то чувствую себя я.
Мирослава
Неделю спустя
- Коля! Митя! Собирайтесь!
Слышу свой голос будто за секунду до погружения под воду. Хриплый, сорванный, уставший. Дальше - вакуум. Шум в ушах.
На автомате подскакиваю на ноги, шагаю быстро, спотыкаюсь, бьюсь плечом обо что-то, но игнорирую резкую боль. Перед глазами - туман, я не разбираю пути.
- Мы уезжаем! Срочно! – ору в пустоту и сумрак.
Наощупь двигаюсь к шкафу. Скидываю вещи, бросая их, как мне кажется, в чемодан. Что-то летит на пол, разбиваясь вдребезги.
- Ай, - хнычу я.
В момент, когда я почти готова сдаться, на талию ложатся мужские руки, скользят к животу – и впечатывают меня спиной в литой торс. Обездвиживают и вгоняют в ступор. Не понимаю, мне успокоиться или бояться? И почему так тепло и уютно?
- Куда? – горячее дыхание обжигает висок, спускается к щеке. Хватка на талии становится сильнее. - Эй, Мира, куда? – меня резко разворачивают. - Слышишь? Посмотри на меня.
Мои пылающие от нервов щеки оказываются во власти чужих ладоней. Не могу отвернуться. Моргаю часто, пытаясь восстановить зрение. Запрокинув голову, всматриваюсь в лицо, что склонилось к моему.
- Вы кто? – хмурюсь, не узнавая черт. Грубые мужские пальцы надавливают на кожу. Собираюсь закричать, но уже через секунду картинка проясняется. Мозг возвращается в реальность и начинает соображать. – Даня?
Осматриваюсь растерянно. Дверца шкафа распахнута, на ближайшей ко мне полке – бардак. У ног хаотично валяются вещи, с тумбочки сброшен стакан с водой, и его осколки виднеются среди смятых тканей.
- Мама? – на пороге появляются заспанные Коля и Митя. Старший держит младшего брата за руку. – Уезжаем? – говорят с готовностью.
- А вы-то куда? – оглянувшись, рявкает на них Даня. – Спать!
- Мама? – сводит брови Коля, недовольный криком папы, и на меня вопросительно смотрит. Сигнала ждет.
Делаю лихорадочный вдох, взмахиваю ресницами. Понимаю, что должна ответить детям, успокоить их.
- Все хорошо, мне кошмар приснился, - сипло произношу, импульсивно комкаю руками футболку Дани. – Извините, что разбудила, - шепчу мальчикам. - Идите спать. Спокойной ночи.
Просканировав нас с Даней и убедившись, что он не причинит мне вреда, дети послушно уходят. Я же утыкаюсь носом в грудь мужа, отчего его дыхание учащается.
- Вспомнила что-то? – бросает привычную фразу, которой уже замучил меня.
Восстанавливаю в сознании события минувшей недели. Официально я все это время числилась в больнице. Каждый день Даня, возил меня туда на осмотр и процедуры. Сам с трудом выкраивал время на работу, но мчался в детективное агентство незамедлительно, стоило лишь получить свободную минутку. Словно там его ждало нечто важное. Или он просто сбегал от нас?
Стоит отдать должное, от обязанностей главы семейства Даня не увиливал. Он продолжал заботиться обо мне, обеспечивая комфортные условия, регулярно привозил лекарства, не утруждал меня заботами по дому, за детьми присматривал.
Но делал все как-то механически. Будто его вынудили находиться рядом. Сложилось впечатление, что Даня ждал чего-то, наблюдал за мной, отвергая любые попытки сближения, и от этого наша совместная жизнь стала невыносимой.
Я привыкла к забытому мужу, привязалась, но он до сих пор держит меня на расстоянии.
- Еще раз спросишь, и я тебя ударю, - фыркаю я, а сама обнимаю его.
Не замечаю, как оказываюсь в постели, укутанная в одеяло. Пока прихожу в себя, Даня складывает разбросанные мною вещи в шкаф, убирает осколки стакана с пола.
Все делает молча. Напряженно.
Лучше бы он взорвался наконец – и выплеснул все.
- Останься, - прошу неуверенно, когда Даня уходить собирается. – Я не могу уснуть.
Отодвигаюсь вглубь кровати, приглашая мужа устроиться рядом. Он медлит, обводит меня прищуренным взглядом, замораживает, но все-таки приближается. Будто одолжение делает.
Опускается на матрас, нехотя откидывается на спинку кровати. И вздрагивает, когда я, сорвавшись, ныряю в его объятия. Умостившись на широкой груди, слушаю гулкое биение сердца. Веду ладошкой вниз по каменному торсу, который от моих прикосновений становится лишь тверже.
- Мы совсем не любили друг друга? – во мне говорит отчаяние. - Мы из тех семей, которые живут ради детей?
- Мира…
Даня выдыхает обреченно, будто надоела я ему своими пустыми разговорами. Привстает, перехватывает мою руку, убирая с себя. Словно ему неприятно находиться рядом со мной, терпеть мои ласки.
Но я не отодвигаюсь. Лишь смаргиваю горячие слезы, потираюсь щекой о футболку мужа, оставляя на ней мокрые пятна.
Несмотря на боль, что миллиардом ледяных иголочек пронзает мою душу, я не сдаюсь. Пора выяснить все. Я устала.
- Мы с тобой так рано на детей решились. Или все как раз и произошло… по залету? – сама пугаюсь грубого слова, но другого подобрать не могу. - Ты говорил, мне нет и двадцати пяти, а у нас уже двое сыновей, - не унимаюсь я. - Я работала вообще? До ночного клуба? Может, училась? – предлагаю варианты. – Неужели я совсем ничего не хотела в жизни добиться? И профессии у меня нет?
Чем больше говорю, тем противнее от самой себя становится. Совершенно бесполезная – и была таковой до травмы. А сейчас и вовсе балластом стала для мужа.
- До знакомства с… со мной, - Даня запинается, - ты была моделью.
- Спасибо за комплимент, - срываюсь в дикий хохот. Что за чушь? - А если серьезно? – откашлявшись, с улыбкой уточняю.
- Это правда. Карьеру ты лет с четырнадцати начала, а то и раньше. У вас так принято. По показам ездила, всяким «Мини Мисс», а позже - конкурсам красоты, - скрипит зубами. – Видимо, там тебя и приметили.
Не уточняю, почему он так странно о себе говорит. Концентрируюсь на эмоциях Дани. И они мне не нравятся. Темные, опасные. Ненависть с раздражением смешиваются. Что я натворила, если заслужила подобное?
- Мы ссорились из-за моей... профессии? – задираю голову и подаюсь выше, чтобы оказаться лицом к лицу с Даней. - Я тебе… изменила? - предполагаю худшее. Но это бы объяснило пренебрежительное отношение мужа ко мне.
- Думаешь, ты способна на это? – впервые за всю беседу он смотрит мне в глаза. Внимательно, изучающе.
- Думаю… - сглатываю тяжело и следующие слова непроизвольно вылетают из самого сердца: - Я все-таки любила тебя.
Вздрагиваю от своей же фразы. Пытаюсь рассмотреть в полумраке лицо Дани, но оно непроницаемо. И сам он будто в камень обратился.
Я должна отстраниться, пожелать ему спокойной ночи – и мы оба сделаем вид, что ничего не случилось. Но, игнорируя логику, в следующую секунду я делаю то, на что не решилась бы при свете дня. Однако ночь скроет мое смущение.
Приподнимаюсь, упираюсь ладонями в замершую грудь Дани, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры.
Лихорадочный вдох.
И я целую собственного мужа. Уверенно, страстно, смело, насколько могу. Чтобы у Дани не осталось сомнений во мне.
Новая Мира безумно любит своего мужа. И плевать, что было у нас до. Давно пора включить после.
Вкладываю в поцелуй все эмоции, что раздирали мою душу в эти дни, все чувства, что давно стремились вырваться наружу, всю свою неистраченную страсть. И мне удается одержать первую победу над морозным мужчиной. С глухим рыком Даня отвечает на поцелуй. Заключает меня в капкан своих рук, ласкает, сминая тонкую ткань топа.
Освобождает мою темную сторону.
Не прерывая нашей связи, спускаюсь ладонями вниз по твердому прессу, очерчиваю мышцы, цепляю край футболки. Царапаю, не жалея Даню.
Смелею. Играю. Подвожу нас обоих к грани.
Но мне не удается прорвать оборону. В шаге от пропасти. Грубая хватка на плечах заставляет меня остановиться.
- Мира, ну что ты делаешь? – шепчет Даня мне в губы с налетом отчаяния.
Он борется сам с собой. Выглядит так, будто два человека внутри него сражаются насмерть.
- Я хочу… - опять тянусь к его губам, - …вспомнить тебя.
Даня выпрямляется, заставляя меня отодвинуться, и впивается в меня хмурым, недовольным взглядом.
- Не выйдет, - бросает вдруг. – Поговорить надо. Серьезно, - обдает арктическим холодом.
- Ясно, - шумно выдыхаю. Внезапно подкатившие слезы душат, но я сдерживаю их, как могу. – Убирайся, - мой приказ звучит жалко, да еще и смешивается со всхлипом.
Отталкиваюсь от Дани и рывком сажусь на кровати, повернувшись спиной к нему. Хватаю уголок одеяла, тереблю пальцами нервно – и к себе прижимаю.
Боль стремительно разрастается в груди. Чувствую себя одинокой и ненужной. Призрачная иллюзия любви превратилась в пыль.
В момент, когда я готова позорно разрыдаться, Даня хватает меня за локоть и дергает назад. Впечатывает меня спиной в матрас, а сам нависает сверху.
- Что тебе ясно, глупая девчонка? – рычит мне в лицо, наклоняясь все ближе. – Свалилась на мою голову, - хрипит надрывно.
Обводит меня потемневшим взглядом и вдруг впивается в мои губы, отрезая нам обоим пути отступления. Дальше все происходит слишком стремительно.
Треск ткани, жаркие объятия, крышесносные прикосновения.
Даня яростен и голоден, словно дикий зверь. Терзает, сжирает мои стоны и вскрики.
- Неискушенная такая, - шепчет мне на ухо, а в тоне слышится недоумение. Опять какие-то мысли и подозрения мучают моего мужа.
Не успеваю осознать его слова, потому что взрываюсь и разлетаюсь на миллиарды осколков. На секунду меня будто выталкивает из своего же тела – но я тут же возвращаюсь обратно. Потому что Даня по-прежнему голоден. И не готов отпустить меня.
Он шепчет мне ласковые слова. Целует. Снова и снова. Все никак не может насытиться.
Тонкая нить между явью и бредом рвется. Остается только страсть, похожая на безумие.
Возвращаюсь в реальность, когда лежу в обнимку с Даней. На его мощной груди. Обессиленная, испитая до дна, но невероятно счастливая.
Он перебирает мои локоны, массирует затылок, невесомо касается шеи и плеч, щекоча кожу.
- Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя, - проговаривает вдруг и целует меня в макушку. Мы оба замираем, пораженные таким признанием. - Несмотря ни на что.
- Несмотря ни на что? – приподнимаю голову, чтобы поймать взгляд мужа.
Даня кивает, подцепливает пальцами мой подбородок – и целует меня. На этот раз аккуратно и нежно. Проводит подушечками пальцев по скуле и щеке, касается припухших губ, очерчивает контур моей улыбки, что не сходит с лица.
Прильнув к мужу, я мурлычу, как домашняя, полностью ручная и навсегда преданная кошка. И засыпаю в жарких объятиях. Под бешеный стук сердца, которое дублирует ритм моего.
С единственной мыслью: «Люблю».
Несмотря ни на что…
***
Томно потягиваюсь в постели, чувствуя ломоту и приятную негу во всем теле. Зарываюсь лицом в подушку, которая хранит его запах. Вдыхаю шумно, и жар приливает к щекам, когда вспоминаю подробности нашей ночи. Усмехаюсь смущенно: «нетрадиционная терапия» не помогла прояснить сознание. Мое прошлое по-прежнему под замком, но с этого момента… я больше не хочу, чтобы оно возвращалось.