Глава 16.
Над головой небо вылиняло голубым; лёд, отражаясь в вышине, вымыл из небес почти все краски. В небе не пролетало ни единой птицы, ни одного самолета. Ким проверил навигатор: 88º 51' 42'' N и 151º 25' 50'' W. Пять дней он шёл по ледяным волнам. Его уже должны были спасти.
— Ну давай, Хо, — прошептал он, снова поднимая глаза к небу. — Спаси меня.
Низкое незаходящее солнце кололо ему уголки глаз. Почему альфа не прилетел?
Солнце катилось по краю земли; Тэхён продолжил путь. Летнее белое сияние усилилось: солнце продвинулось к югу. Сотни, а может, тысячи полярных медведей всё ещё шлёпали за ним следом. Думая о них, об этой безмолвной белой тени, он чувствовал, как по спине ползут мурашки. Отец с командой должны были уже заметить отсутствие такой толпы полярных медведей. Они должны были выслать Хосока на разведку. Он должен был отследить их перемещение по сигналам с электронных ошейников — любых сигналов с любого медведя! — и эти знаки должны были привести его прямо к омеге.
К вечеру солнце встало по правую руку. Ледяные кристаллы сверкали вокруг него, точно нимб, и расстилались золотыми полотнами рядом с парнем. Снежный порошок ещё сильнее ухудшал видимость. Омега заставил себя сосредоточиться на льдине у себя под ногами. Но сколько он ни старался, всё равно раз за разом спотыкался о невидимые замёрзшие волны. В сиянии бесконечной белизны было сложно определить, что скрывается под верхним слоем снега. Те ресницы, что ещё остались у него, застыли сосульками и ограничивали кругозор. Волосы в ноздрях тоже замёрзли. Стараясь отогреть их, Тэ выдыхал через нос. Мембранные штаны потрескивали при ходьбе. Это был единственный звук в бесконечной тиши, не считая фырканья медведей.
Даже если все ошейники сломались бы разом, хоть кто-нибудь да должен был заметить, что сотни медведей исчезли. На многие мили вокруг ледяные поля кишели медведями, и всё же за пять дней он не услышал ни единого двигателя. Ни с Восточной исследовательской станции на море Бофорта, ни с других.
Может, они думали, что это оборудование барахлит. Ни одна станция не будет рисковать самолётом, отправляя его так далеко на север, если дело в неисправном оборудовании. И конечно, никто из них не признается, что потерял след такого огромного числа медведей. Много недель пройдет, прежде чем отец поступится самолюбием и свяжется с НПИ. Но запасов еды у него было всего на неделю, и он шёл уже пять дней. Если омега растянет запасы и сократит рацион вдвое... то у него, может, есть четыре, в крайнем случае, пять дней.
Чёрт побери, уж отцу ли не знать, подумал он. Альфа же в курсе насчёт мунаксари. Он знал, что невозможное иногда случается. Но если он скоро не вышлет самолёт... Тэ шумно втянул воздух, и тот обжёг ему горло. Надо сохранять оптимизм. Хоть кто-нибудь, да придет ему на помощь.
Ещё два дня он шёл по льдам, пока не дошёл до гряды Ломоносова. Хо по-прежнему не было. И самолёта не было. Никого. Он заночевал в тени ледяных монолитов, наклонных башен и полуразрушенных пиков. Омега поужинал половиной рациона.
Утром Ким выбрался из спального мешка; желудок выталкивал вчерашний ужин наружу. Он зажал рот руками. Ему нельзя терять питательные вещества. Кусочки пищи брызнули у него между пальцами. Тёплые овсяные хлопья задымились на льду. Он с трудом сглотнул и сжал зубы. Сдерживайся, говорил он себе. Ну давай, ты сможешь.
Никогда ещё собственное тело так его не подводило; это напоминало внутренний саботаж. Тэ сглотнул желчь. Теперь, когда в нём рос ребёнок, ему нужно было не меньше еды, а больше. Возможно, у него даже меньше времени, чем он думал. Как Чонгук мог так с ним поступить?
Тэхён поднялся на трясущихся ногах и оглядел ледяную пустошь. Та сияла в утреннем свете, и у Кима заслезились глаза. Небо изумляло чистотой синего цвета; на горизонте синева переходила в лимонно-желтый. Парень вытер ладони о штаны и нашёл перчатки; на морозе руки быстро коченели. Во рту у него всё склеилось, а голова кружилась. Ледяной воздух замораживал щёки. Он растёр их варежками и надел маску. Ким заметил, что полярные медведи вернулись. Они созерцали его безо всякого выражения на мордах. Он уговаривал себя не обращать на них внимания.
Когда Тэ запихивал спальный мешок в рюкзак, раздалось потрескивание: на дно спальника налипли куски льда. Жаль, что у него не было магических способностей Медведя. Парень вспомнил, как он возил его на спине по льдам: омега мог ездить, откинув капюшон и не застёгивая куртку. Арктический ветер казался тогда лёгким бризом. Тэ вспомнил игру в снежки в бальном зале, когда он хватал снег голыми руками, и они совсем не мёрзли. Перестань, сказал он себе. Нужно думать о том, как выжить. Сосредоточься. Будь сильным. Продолжай идти. Чем дальше на юг он уйдет, тем больше шансов, что его найдет Хо. А после этого он сможет вволю подумать о Чонгуке.
Тэхён забросил мешок на ноющие плечи и затянул ремень на поясе. Сегодня ему надо будет осторожно выбирать маршрут: лёд вокруг растрескался. Глубоко под ногами он слышал низкий рёв воды. Выбрав ледяной булыжник, парень забрался на него. Оттуда, сверху, он внимательно оглядел пейзаж. Ещё километров пятнадцать лёд оставался таким же опасным. Осматривая небо, он машинально сморщился: так легче было избежать обморожения. Яркая синева была слегка подпорчена набегающими облаками. В них отражался пятнистый лёд: белоснежные участки плотного льда и серые — льда тонкого.