Глава 2.
Тэ посмотрел на будильник: три утра. Что там вообще происходит? Звучит так, словно за его дверью все сотрудники станции столпились и топочут. Он мог бы поклясться, что слышит рёв самолётного двигателя. Тэ сбросил одеяло и пробежался пальцами по волосам. Он знал, что выглядит, как русоголовая Горгона Медуза, да и мешки под глазами, наверно, размером с мячики для гольфа. Он был одет в тёплые пижамные штаны, разные носки и мешковатую футболку с надписью: «Аляска: место, где альфы мужественны, а омеги побеждают в гонках на собачьих упряжках». Тэхён натянул штаны и свитер и высунул голову за дверь. И заметил Юнги, который бежал по коридору.
— Эй! Сейчас вообще-то три часа ночи! — крикнул он и чуть не добавил: «И мой день рождения».
— Хо прилетел на своём самолёте, — сказал Юнги. — Вот только-только приземлился. Мы бы узнали о его прилёте заранее, если бы ты починил антенны, вместо того чтобы искать на свою голову неприятности.
Омега поморщился. Да, справедливое замечание. Не зря Юнги на него взъелся: в конце концов, это ведь именно Тэ угробил оборудование. Но с какой стати прилетел Хосок? В ближайшее время они его не ждали... Ой.
Он прилетел за Тэхёном.
Сердце у него упало. Как это отец убедил его прибыть так срочно? Пока им не обрезали бюджет, Хосок числился постоянным членом команды. Когда Тэ был маленьким, Хоби то и дело летал туда-сюда по делам станции; он был его первой нянькой, практически дядей. А теперь он работал в частном аэропорту в Инчхоне. Вряд ли ему позволили бы улететь безо всякого предупреждения. И что, отец просто позвал его, и он тут же примчался?
Тэ прошмыгнул мимо Юнги и направился в лабораторию. Нужно как можно быстрее всё это прекратить. Он приведёт отца в чувства и убедит Хосока вернуться в Инчхон без него.
Не успел он войти в лабораторию, как услышал скрип коробок по линолеуму, и дверь распахнулась.
— Тэша, мальчик мой! — взревел Хосок. Он заспешил по коридору и сжал его в медвежьих объятиях. Покрутил его, оторвав от земли, а потом, ставя на землю, похлопал по плечам. — Ты нашёл Снежного человека? — спросил он по своему обыкновению.
— Сделал чучело, поставил в зале, — ответил он будто по команде.
Хо широко заулыбался; зубы белоснежно засияли на фоне смуглой кожи.
Тэ, не задумываясь, улыбнулся в ответ. Омега уже и забыл, как сильно скучал по старому другу.
Может, это обычный визит, размышлял парнишка, вглядываясь в его улыбку. Может, это никак не связано с нашим с отцом спором. Может, это просто совпадение.
А ещё может быть, что Снежный человек существует. Он покачал головой, удивляясь собственной наивности. Хосок здесь не по случайному совпадению обстоятельств, уж точно не после того, как отец объявил о своих намерениях. Зачем себя обманывать?
— У меня для тебя сюрприз, — сказал Хо.
— А? — По его голосу и не скажешь, что сюрприз плохой, но желудок у него весь сжался: предчувствие не обещало ничего хорошего.
Тэхён услышал знакомый стук из коридора: трость. Бабуля. Хосок привёз бабулю. Жаль, что Тэ не может сейчас ей обрадоваться. Они не виделись уже несколько месяцев, и вот бабушка здесь. В любой другой ситуации это было бы прекрасным сюрпризом: приехали Хо и бабуля, самые дорогие для него люди в мире. Но теперь ему придётся сказать, глядя бабушке в глаза, что он не хочет жить с ней в Инчхоне.
Не надо было рассказывать отцу про медведя, который умеет проходить сквозь лёд. Если бы он просто умолчал об этом в отчёте...
Бабуля резко стукнула тростью об пол:
— Я ещё не настолько ссохлась, чтобы исчезнуть. Подойди, обнимемся. — Она протянула руки.
Заставляя себя улыбнуться, Тэ сделал последние шаги к двери лаборатории и заключил бабулю в объятия. Это было всё равно что сжать в ладонях птичку. Ростом бабуля была почти с Тэхёна, но кости у неё совсем тоненькие. Казалось, сожмёшь — и сломаются. Омега быстро отпустил её.
— Ты вырос, — сказала бабуля.
— А ты уменьшилась, — автоматически ответил парень. Бабуля нахмурилась и покачала головой. Именно от неё Тэ унаследовал эти яростно насупленные брови. У них обоих были мужественные черты лица, но у бабушки кожа морщинилась и висела складками, а волосы, когда-то такие же густые и русые, как у Тэ, теперь шелестели, точно старая занавеска.
— Чепуха. Я так же прекрасна, как в тот день, когда меня встретил твой дедушка. Когда мы с ним впервые оказались на заднем сиденье его пикапа, знаешь, что он сказал? «Чанми, — сказал он, — Чанми, даже у самого Бога не могло бы быть такой идеальной груди, как у тебя».
Тэхён расхохотался:
— Я скучал по тебе.
— Ох, мой Тэхён... — Бабуля обвила рукой талию омеги. — Дай посмотреть на тебя. Такой взрослый. Такой прекрасный юный омега.
Тэ сглотнул внезапный комок в горле.
— Бабуль... — начал было он, но сразу остановился. Как сказать, не обидев бабушку? Меньше всего на свете ему хотелось обижать бабулю. — Как... Как прошёл полёт?
— Нам сначала не хотели разрешать взлёт, — начал Хо. — Но я не позволю федералам указывать мне, когда безопасно летать, а когда нет. Двадцать семь лет летаю по этим пустошам. Да я лёд по запаху различаю. Это вам не по Нижним штатам шляться...
Слушая вполуха его разгневанные речи, Тэ вглядывался в бабушкино лицо и пытался угадать, о чём та думает.
— Бабуль, что тебе сказал отец?
Бабушка сняла пушинку с шерстяного свитера Тэ. Сколько он её помнил, бабуля вечно приводила себя в порядок и чистила всё вокруг. Сейчас она выглядела с иголочки: белая блузка выглажена, по рукавам идёт стрелка. Бабушка всегда выглядела аккуратней всего, когда была чем-то огорчена. А теперь вид у неё был безупречный.
— Ах, мой Тэхён... — Бабуля поправила на омеге свитер, взяла его лицо в ладони, поцеловала левую щёку, потом правую. Что за странный церемонный жест. Тэ отпрянул.
— Бабуль, в чем дело?
— Ты нашёл его, — сказала та. — Ты нашёл Короля Полярных Медведей.
Тэхён вздрогнул, будто ему влепили пощёчину. Он ожидал от бабушки чего угодно, но только не этого.
— Это не смешно.
— А я и не шутила.
— А отец не сказал тебе, что Цоя я тоже видел? Ах да, король музыки теперь ездит в собачьей упряжке. Видел его на прошлой неделе: они с зубной феей и пасхальным кроликом как раз устроили гонки.
Бабушка схватила Тэ за плечи.
— Тэхён...
Что рассказал им отец? Что у него были галлюцинации? Что он сошёл с ума? Именно так он уговорил бабушку с Хосоком бросить все дела и прилететь за ним?
Хо попятился в коридор:
— Я тут пока... вы, в общем, поговорите... ага. Улетаем в шесть. Гм, кстати, с днем рождения.
И он сбежал.
Ну и день рождения! И почему это всё, кого он любил и кому доверял, ведут себя, как психопаты? Сначала отец, потом бабушка... Бабуля отвела его от двери.
Вот это хорошая мысль. Он поговорит с бабушкой наедине и выяснит, что тут происходит на самом деле. Должна быть причина того, что отец так бурно отреагировал. Тэ через силу улыбнулся и попытался перевести разговор в нормальное русло:
— Моя комната не вполне готова к визиту бабули.
— А вот это уж мне решать, — ответила та.
Омега толкнул бедром дверь в комнату, и она открылась. В коридор посыпались носки. Он отпихнул их с пути и включил свет. На комоде висели гирляндами пижамные штаны. Бивачный мешок был обмотан вокруг каркаса кровати. На подушке лежал мистер Пушистик, его старый плюшевый лис с обгрызенным ухом и ожерельем из скотча вокруг шеи. Бабуля осмотрела зону бедствия.
— М-м... Ты не заправил кровать.
— Ты смогла разглядеть кровать?
С помощью трости бабушка нащупала путь по мотку канатов. Она сгребла в кучу несколько карт, валявшихся на кровати, кинула их на пол и расправила покрывало.
— Теперь потяни со своей стороны, дорогой.
Но Тэ совсем не хотелось обсуждать состояние своей комнаты. Теперь он жалел, что вообще о нём упомянул.
— Бабуль... — нерешительно начал он.
— Да, дорогой? — На этот раз в голосе бабушки зазвучала сталь.
Тэ знал: пока он не заправит кровать, пытаться заговорить с бабушкой будет бессмысленно. Именно от неё отец научился этой непреклонной решимости. Омега со вздохом дернул за покрывало, расправляя его.
— И угол подоткни, — сказала бабушка.
Тэхён послушался.
— Вот и отлично. А теперь, дорогой мой, принеси-ка свою сумку. Надо собрать твои вещи.
— Бабуль... пойми, я хочу жить с тобой. Но я не хочу жить в Инчхоне. Я хочу остаться здесь.
— Тебе понадобятся свитера и бельё. — Бабушка выудила из горы хлама рюкзак, раскрыла и положила его на кровать.
Спокойно, повторял про себя Тэ. Это бабушка. И он продолжил, стараясь, чтобы его голос звучал уравновешенно:
— Сейчас самый сезон. Медведи мигрируют обратно на морской лёд. Я нужен здесь.
Бабуля ткнула тростью в шкаф омеги:
— Чистое или грязное? — Она изъяла оттуда шерстяной свитер и понюхала. — Тебе следует лучше следить за своей одеждой.
— Бабушка, поговори со мной, — взмолился парень.
Бабуля протянула ему три свитера:
— Сложи их.
Тэ швырнул свитера на кровать. Бабуля бросила на него неодобрительный взгляд, потом аккуратно свернула свитера и сложила их в рюкзак. Омега вынул их и кинул обратно в шкаф.
— Не усложняй, — сказала бабуля и снова достала свитера. — Твой отец обеспокоен. Он всегда волновался, этот упрямый идиот. — Она заново сложила одежду. — Хотел защитить тебя. Думал, что незнание тебе поможет... Но это старый спор, и нет смысла больше об этом говорить. Теперь нужно увезти тебя в Инчхон. Как только ты окажешься в безопасности, я тебе всё объясню.
По спине у Кима пробежал холодок. Ему не нужна защита от волшебной сказки. Нет никакого Короля Полярных Медведей. Что бабушка скрывает за этой смехотворной выдумкой?
— Бабуль, «всё» — это что?
— Ну ты просто обязан всё усложнять, да?
Нет, конечно же нет. Бабуля ждала, что он оставит здесь свою жизнь, свой дом, свою карьеру и своё будущее.
— Что ты недоговариваешь? — спросил младший.
Бабушка вздохнула:
— Ох, мой Тэша, давно уже надо было рассказать тебе правду. Но он просто хотел тебя защитить. Мы оба просто хотели тебя защитить. Но у нас были разные представления о том, как это сделать.
Голос её звучал устало. Голос старой, усталой женщины. Тэ никогда раньше не слышал, чтобы бабушка так говорила.
— Какую правду? — спросил он.
Бабуля присела на край его кровати, как тогда, в прошлом, когда укладывала Тэ спать. На коленях у бабушки лежал один из свитеров омежки.
— Твой папа, — мягко начала она, — был сыном Северного Ветра. Он заключил сделку с Королём Полярных Медведей, и вот теперь, на твой восемнадцатый день рождения, он собирается прийти за тобой.
У Тэ зашумело в ушах; пульс бешено стучал. Его папа? Сын ветра? Но это ведь просто сказка.
— Ты знаешь, что это правда, — продолжила бабуля. — Ты видел его.
Он видел огромного медведя. Такого огромного, какого ещё ни один полярник не видел. И этот медведь прошёл сквозь твёрдый лёд. Но это же не значит... Тэхён потряс головой. Почему бабуля так с ним поступает? Дразнит насчёт Короля Полярных Медведей, насчёт папы... Это же просто жестоко.
— Пожалуйста, не поступай так.
— Тэхён, это всё правда. Ты знаешь, что я уехала со станции, потому что у нас с твоим отцом расходились взгляды. Вот именно поэтому мы и поссорились. Я считала, что тебе надо рассказать правду.
Выражение лица у бабушки было самым серьёзным. Глаза светились добротой и прямодушием, а руки нервно разглаживали свитер на коленях. Тэ уставился на неё во все глаза. На какой-то краткий, волшебный, безумный миг омега подумал: А что, если...
Но нет, это не может быть правдой. Папа Тэхёна умер в метели вскоре после его рождения. Он не жил в каком-то там замке троллей. Если бы это было правдой... Если бы была хоть малейшая возможность того, что бабушкина история правдива и папа находился где-то в плену, тогда отец бы его уже давно спас. Тэ не пришлось бы тогда расти с чувством, что у него отсутствует какая-то очень важная часть жизни.
— Тебе нужно время всё обдумать, — мягко сказала бабуля. — Я понимаю. Слишком много новостей зараз... — Она похлопала Тэ по плечу. — Отдохни. Нам вылетать через несколько часов.
И бабушка ушла, не дожидаясь омежьих возражений.
Тэ кинул рюкзак в шкаф и положил свитера на комод. Для чего отец с бабушкой придумали эту ложь? Раньше они никогда не врали ему. Но сейчас они говорили неправду, или...
Тэхён быстро заморгал. Глаза у него горели. Много лет назад бабушка часто сидела здесь: профиль в полумраке. Голос, рассказывающий сказку, звучал знакомо, как стук собственного сердца. Бабуля всегда рассказывала эту историю, когда старший альфа отлучался со станции. Для него «сказка на ночь» значило «история о путешествии Шеклтона в Антарктику». А теперь он должен поверить, что отец возражал против того, чтобы бабушка рассказала ему правду?
Жаль, что он не поймал этого медведя. Тогда они могли бы провести исследования, взять у него анализ крови, даже дать ему номер и отслеживать его перемещения. Он бы смог доказать, что он — обычное животное.
Может, ещё не всё потеряно? Если он выведет их на чистую воду, то у них не останется поводов отправлять его в Инчхон. Не раздумывая дальше, Тэ на цыпочках вышел в коридор и прошёл через лабораторию. Флуоресцентные лампы были выключены, но мониторы компьютеров светились зелёным. С кухни доносились приглушённые голоса. Если он поспешит, то никто даже не заметит его ухода. Он вышел из лаборатории, тихо захлопнув за собой дверь, и затем включил свет в общей комнате.
Кто-то зашевелился:
— Э-э-э-э-э...
Ким замер. Это был Минхо. Опять заснул за столом.
— Просто продолжай спать, — прошептал омега.
— М-м-м-ф-ф-ф, — пробормотал он, закрывая глаза.
Он затаил дыхание. Минхо был новичком — чичако, как сказал бы Хосок на своём родном инупиатском языке. Отец с бабушкой ничего ему не рассказывали, уверял он себя. Если омега будет вести себя естественно, то он не встревожится и не побежит за отцом. Ким медленно прошёл к своему столу и натянул штаны из мембранной ткани. Штаны зашуршали, и Минхо снова открыл глаза. Он смотрел на него затуманенным взглядом:
— Куда это ты?
— Надо кое-что починить, — соврал он. — Ничего особенного.
Он надел на ноги муклуки и гамаши поверх.
— Не знаю, как ты вообще выдерживаешь на этом морозе, — сказал Минхо. — Это же просто безжизненная пустыня. Сплошной лёд. Везёт тебе, что уезжаешь отсюда, а!
Он застыл с маской в руках.
— Кто это тебе сказал? — Он постарался, чтобы голос его звучал ровно и обыденно. Натянул капюшон на две шерстяные шапки. Почти готово. Всё внутри него кричало: Давай, быстрее!
— Ну, этот летчик, Хосок. Сказал, что ты поступаешь в университет.
— Хосок слишком много болтает. Никуда я не уезжаю.
Он застегнул на горле липучку капюшона и принёс аварийный набор: фонарик, топорик для льда, дополнительный комплект тёплого белья и несколько пайков еды. Теперь он, если понадобится, может хоть несколько дней бродить по льдам.
— Ты прожил здесь всю жизнь и не знаешь, что ещё есть в мире, — сказал он. — Ты разве не хочешь жить нормальной жизнью? Да ты ни разу за пределами станции и не жиа. В школу не ходил. Разве тебе не охота выбраться на волю, познакомиться с ребятами своего возраста, делать то, что принято?
Он любил лёд. Любил выслеживать медведей.
— Это мой дом, — коротко ответил омега.
— Я думал, что это будет и моим домом. Много лет мечтал здесь очутиться. Но теперь... Знаешь, бывает так, что мечты меняются. И ничего в этом дурного нет. Я подал документы на должность постдока в Калифорнийский университет. Славная, непыльная должность.
— Молодец, — ответил Тэ. Его-то мечты не менялись. И никто — ни отец, ни бабуля, ни Хосок — не заставит его покинуть дом. — Я... Я скоро вернусь, — сказал он, открывая внутреннюю дверь и тут же захлопывая ее за собой.
Какой-то миг он препирался с собой: ему хотелось остаться и убедить отца и бабушку поступить разумно, но ведь у него уже была одна попытка, и ничего из этого не получилось. Нет, подумал он. Если я не буду действовать сейчас, то через три часа уже буду лететь в Инчхон. Он не мог такого допустить. Тэ открыл наружную дверь и вышел в Арктику.
Холод вонзился в него, разрезая на куски, и маска мигом заиндевела. Тэхён глубоко вдохнул ночной воздух. Он прошёл по горлу острой, шершавой волной, словно в нём были осколки стекла. Именно это ему и нужно было, чтобы прочистить мысли. Пронизывающе холодный воздух успокоил его, как и всегда.
Стоя под светом станционных прожекторов, он смотрел вперёд, в синюю тьму. Его окружала тьма.
— Король Полярных Медведей, — крикнул он в тишину. — Я отправляюсь искать тебя. Ты слышишь?
Он подождал секунду, прислушиваясь. Ноги его заметал снег. Стерев иней с очков, он внимательно осмотрел тёмные снежные поля. Ветер гонял снежную пыль по освещённым луной сугробам. На льду колыхались синие тени.
Ким встряхнулся. Он ведь не ждал, что так называемый Король Полярных Медведей ему ответит, правда? Это было бы совсем глупо. Киннак, вспомнил он. Так инупиаты называли сумасшедших.
То, что от переутомления он на секунду захотел поверить в волшебного полярного медведя, вовсе не значило, что снег свёл его с ума. То, что он хотел поверить в бабушкину сказку и в то, что его папа жив, ещё не значило, что он сумасшедший. Он найдет этого медведя и докажет бабуле, отцу и самому себе, что он — обычный зверь. Тэ зашагал к сараю, где стояли снегоходы — и тут над ним выросла тень.
Медведь возвышался над ним огромной глыбой. Он загораживал собой звёзды. В свете фонарей со станции мех его фосфоресцировал; силуэт светился, как будто он был самим Машкуапеу, эскимосским божеством. Внезапно Арктика показалась ему совсем маленькой. Омега свернулся до размеров его самого и этого полярного Медведя.
Он раскрыл челюсти; на миг показались белые клыки и чёрный язык. К нему протянулась громадная лапа, и Тэхён увернулся в сторону. Углом глаза он увидел, как с когтей Медведя на снег упала искра. Как только он коснулся земли, Медведь дёрнулся, опустился на четыре лапы и отступил в тень.
Омега посмотрел себе под ноги, в снег. Туда, где только что стоял Медведь. Снежная пыль задувала в вогнутые отпечатки его лап. И там, среди узорчатых следов, лежала серебряная игла с оранжевым наконечником: дротик с транквилизатором.