Глава 6
Найти корабль до Скеллиге не составило труда, однако плыть пришлось с пересадками. Сперва они добрались до Анд Скеллиг, только там они могли взять лодку до Фарер.
По пути общались мало. Не привычный к морской качке Гар первое время был совсем вялым, потому предпочел бороться с дискомфортом самым банальным способом – почти все время спал.
И лишь встав на твердую землю по прибытии в порт Каэр Трольде на Анд Скеллиге, молодой ведьмак начал оживать и с нескрываемым интересом вертел головой по сторонам, рассматривая все окружающее: дома, людей, горные хребты, среди которых уютно устроился город.
Не сговариваясь, оба первым делом направились в ближайшее питейное заведение, дабы «запить соленый привкус добрым элем».
Стоило войти в корчму, как голоса стихли и всеобщее внимание обратилось на них.
– Смотри-ка, ведьмаки!
– Да еще целых две штуки! Эй, ведьмак, у тебя второй меч на случай, если первый сломается?
– Пф, мечи... На любой меч найдется добрый топор...
– А у второго вообще мечей нет, ножички какие-то!
Когда напарники подошли к барной стойке, грузный корчмарь не спеша закончил протирать кружку и ухмыльнулся, обращаясь к молодому Змею:
– Слышь, какой-то ты странный, ведьмак. Чего с глазами-то?
– Мутация неудачно прошла, – пожал плечами парень, а потом скабрезно оскалился: – Два хера не отросло, и на том спасибо! Так может нальешь нам эля, сию милость судьбы отметить?
Корчмарь заржал, за ним подхватила половина зала. Разговоры постепенно восстановились – трактирный гул вновь зазвучал привычной музыкой.
Ламберт насмешливо фыркнул, подхватил появившуюся перед ним кружку, чтобы пересесть за стоящий чуть в стороне у стены стол. Гар проследовал за ним.
– Не бывает у ведьмаков таких мутаций, – заметил Ламберт, внимательно глядя на парня. – Но язычок у тебя острый, я такое уважаю.
– Не представляешь насколько, – лукаво протянул Гар и вдруг стремительно выстрелил в воздух раздвоенным змеиным языком.
– Ох ты ж, ни хуя себе! Откуда ты такой интересный взялся, а, детка? – взгляд Ламберта загорелся огнем, ядовитый мальчишка интриговал все больше. Кстати... – Ты, часом, не ядовитая Змейка?
– Разозли меня как следует, Волчок, и у тебя будут все шансы узнать, – с предупреждением в голосе заметил молодой ведьмак.
Перепалки с Ламбертом его забавляли и даже немного заводили. С ведьмаком почему-то чертовски хотелось подраться, но не до смерти, а просто из-за кипящего в крови азарта, желания проверить, кто сильнее. Хотелось и еще чего- то туманного, неизведанного.
Черноволосый ведьмак его завораживал, бесил и забавлял одновременно. Высокий, гибкий, он был мощнее совсем худого и жилистого, как ремень, Гара, но не такой монолитной скалой, как Лето или тот же Геральт. Приятные мужественные черты лица пересекали три крупных шрама, придавая ведьмаку несколько «бандитский» вид. Короткая черная щетина подчеркивала острые скулы и красиво очерченные губы.
– Чтоб ты знал, то, как ты меня называешь, меня совсем не раздражает, – с ухмылкой парировал Ламберт.
– Даже так? Может мне стоит держать пари, что тебе это и вовсе нравится?
– Мне бы это куда больше нравилось в более... интимной обстановке, – Ламберт окинул парня масляным взглядом, едва не облизнувшись.
Гар хмыкнул, ничего не отвечая, и неожиданно даже для самого себя смутившись. Вот после этого взгляд Ламберта и вовсе загорелся безумным огнем.
– Дееетка, неужели тебя так легко смутить? Неужто наша Змейка оказалась нетронутым цветочком?
Раздражающее прозвище отлично помогло справиться со смущением, и Гар зло оскалился, демонстрируя змеиные клыки и сердито зашипев, но поспешил взять себя в руки, чтобы не привлекать внимание.
– Мне что, и правда надо набить тебе морду, чтобы ты угомонился?
– Интересная мысль, – согласно кивнул Ламберт, – но после того, как сделаем дело, если ты не против.
– Само собой.
Они посидели еще немного, допив свой эль, и отправились на поиски лодки, чтобы добраться до Фаррер. Уже на месте ведьмаки выяснили, что Хаммонд контролирует большую часть Фаро из деревушки Троттхейм в восточной части острова, активно занимаясь пиратством и работорговлей.
– Однако, кажется нас ждут агрессивные переговоры, – задумчиво протянул Гар, глядя на вооруженный кордон у входа в деревушку.
– Ты это так называешь?
– Тебе предпочтительнее плебейское понятие «резня»? – вежливо уточнил парень.
– Блять, ты явно слишком много общаешься с геральтовым бардом, – скривился в ответ Ламберт.
– Иначе и быть не может. Он мой приемный отец, – со смешком засадил контрольный болт Гар и едва сдержал откровенный хохот, когда Ламберт чуть не споткнулся на месте и вытаращился на парня.
– Да ну нах! – выдохнул ведьмак, как-то страдальчески скуксился и выдал непонятное: – А гадалка говорила, что с тещей повезет...
Уточнить, что он имел в виду, Гар уже не успел, они к тому времени подошли к стражникам.
– Че надо?
– Хаммонд нужен, деловой разговор есть.
– А, вы насчет живого товара? Так обождите пока, он сейчас молитву справляет.
– Какой, однако, набожный воитель! – с явным сарказмом отметил Ламберт.
– Это всем известно, – нахмурился стражник, а потом резко схватился на меч: – Только чужаки этого не знают. Тревога! Вали пришлых, они до командира доебываются!
– Агрессивные переговоры, говоришь... – повторил понравившуюся фразу Ламберт, будто смакуя и выхватил из ножен стальной меч.
– Ага. Приятно повеселиться, – хмыкнул Гар и резко бросился вперед, в одно мгновение перерезая глотку ближайшему бандиту.
Они подобно сокрушительному смерчу пронеслись по деревеньке, превратившейся в пиратский лагерь, без жалости и лишних изысков убивая всех, встающих на пути.
Сколько прошло времени? Несколько минут? Полчаса? Час? В лагере Хаммонда не осталось ни одной живой души, кроме двух залитых чужой кровью ведьмаков.
– А ты хорош! – одобрительно покивал Ламберт. Он искренне любовался ведьмаком Школы Змеи, впервые видя вживую их технику, характерную для идеальных скрытных убийц.
– Да и ты не промах! – ответил комплиментом Гар. Он чуть хмурился – потягивало только-только подзаживший бок – но виду, что что-то не так, разумеется, не подавал. Пустяк же, в самом деле!
Ламберт выдернул торчащую из кармана одного из убитых бумажку и внимательно прочитал.
– Он наверху, на холме, в часовне Хеймдалля. Тут как раз приказ о том, чтобы его не беспокоили под страхом смерти.
– Придется нарушить приказ, – развел Гар руками.
Поднявшись наверх они в самом деле обнаружили отдаленное подобие часовни, образованной разомкнутым кругом из высокого частокола. В самой удаленной ото входа части круга был каменный алтарь, украшенный самыми разными щитами как воинов из кланов Скеллиге, так и темерских, реданских и нильфгаардских. Щиты были и на ограждении часовни, чередуясь с отрубленными носовыми фигурами, видимо, с захваченных драккаров.
Разговора, к сожалению, не получилось, от слова «совсем»: едва увидев чужаков, Хаммонд взревел раненым медведем, подхватил свой огромный молот и бросился на ведьмаков, прикрываемый и поддерживаемый еще четырьмя своими охранниками.
Пожалуй, только Хаммонд из всех своих людей, был действительно сильным и опасным бойцом. Гар весьма успешно уклонялся от со свистом рассекающего воздух молота, пока случайно не запнулся об один из сваленных в кучу щитов и не потерял равновесие на долю секунды. Этого хватило, чтобы страшное оружие, пусть и по касательной, но задело как назло именно раненный бок.
Молодой ведьмак вскрикнул и начал падать, успев, однако, глубоко рассечь одним из кинжалов левую ногу бандита. Только вот получилось не совсем удачно. Здоровый, раза в два шире, чем сам Гар, Хаммонд, упал прямо на ведьмака, пытаясь древком молота просто-напросто задушить отчаянно сопротивляющегося противника.
Каким образом парню удалось извернуться, он бы потом не объяснил ни за что, но яростно извивающийся Змей с громким шипением впился острыми клыками в руку Хаммонда, вырывая у того дикий крик боли, почти сразу перешедшей в судороги смертной агонии.
– Сука, что ж ты такой тяжелый! – выругался парень, пытаясь выбраться из-под уже дохлой туши, как неожиданно пришла помощь: закончивший с остальными мордоворотами, Ламберт поспешил на подмогу напарнику.
– Раз материшься, значит живой, – фыркнув, поделился выводом Ламберт, но потом спросил уже серьезнее, видя, что Гар чертовски бледен и тяжеловато дышит: – Эй, тебя задело?
– Нет, это так, ерунда, просто дай отдышаться... – попытался отмазаться Гар, но номер не прошел.
– А ну, кому говорю, раздевайся! Может у тебя там ребра сломаны!
– Ничего у меня не сломано!
– Вот и не выебывайся, а снимай долбаную броню и дай мне посмотреть! – зло рявкнул Ламберт, доведенный чужим упрямством.
Парень недовольно зашипел, но доспех послушно снял, потом, чуть замешкавшись, снял и рубаху.
От увиденного Ламберт смачно выругался, припомнив едва ли не все самые грязные портовые ругательства. Осознание того, что бестолковый мальчишка все это время носился, будучи раненым, при этом совершенно не показывая виду, что ему больно, а в том, что он испытывал боль, теперь не было сомнения, будто обухом ударило по голове.
– Твою мать! И хер ли ты все это время молчал? – устало выдохнул Ламберт, опускаясь на колени рядом с сидящим Гаром.
– Что бы это изменило? Тем более, не так все страшно. И уже почти зажило, – чуть поморщившись, ответил парень.
– «Почти зажило», – передразнил его Ламберт. – Тебя будто пожевали!
– Ну, вообще-то так оно и было, – не стал спорить Гар.
– Ладно, это я комментировать не буду. Всякого порядочного ведьмака должны хотя бы один раз пожевать. А теперь, дай-ка я посмотрю получше, да перевяжу тебя, а то потом все присохнет – вообще бинт только с мясом отдерешь.
Ламберт помог парню устроиться удобнее, пристроив под наклоном большой щит, чтобы он мог облокотиться на него спиной, и стал очень бережно разматывать бинты, постепенно открывая нижнюю часть тренированной груди и красивый мускулистый живот с чертовски соблазнительной родинкой у пупка.
Только вот в данный момент куда больше ведьмака волновала россыпь ран на боку у Гара. Часть из них уже зажила, затянувшись розовой тоненькой кожицей, но некоторые явно были намного глубже и теперь сильно кровоточили.
Бережно касаясь кончиками пальцев краев ран, Ламберт их осмотрел и легонько прощупал, чтобы убедиться, что нигде нет скрытого воспаления, и что не разошлись швы.
– Так, сейчас промоем их бальзамом, он заодно остановит кровотечение, и можно будет тебя перебинтовать, – сообщил он парню.
И только заканчивая уже проходиться смоченной в заживляющем бальзаме тряпицей по пострадавшим местам, Ламберт обратил внимание, что тот как-то странно тяжело дышит. Подняв взгляд, он чуть не выронил ткань из рук: Гар смотрел на него, откинув голову на щит, полуприкрытые глаза пьяно блестели, а на щеках полыхал лихорадочный румянец. Мало того, парень еще и постоянно облизывал непристойно покрасневшие от этого губы.
– Эй, Змейка, ты в порядке? – осторожно спросил Ламберт.
– Это с какой стороны посмотреть, – едва слышно выдохнул парень.
Не отрывая взгляда от его лица, Ламберт положил ладонь на вздрогнувший живот и легко погладил. Парень вспыхнул еще сильнее, жаркий румянец перешел на шею и даже на грудь. Он будто завороженный смотрел на мужчину, ничего не говоря, только прикусывая постоянно пухлую нижнюю губу. Ламберту безумно захотелось самому проверить, насколько мягкие у Гара губы.
– Если хочешь остановить меня, то сейчас самое время, – предупредил парня ведьмак, склоняясь к его полыхающему лицу.
Ответа не последовало. Тот лишь доверчиво распахнул глаза, затягивая, гипнотизируя змеиным взглядом, да задышал чаще. Под сдвинувшейся ладонью ведьмака отчаянно, будто испуганная птица в клетке, билось сердце.
И Ламберт отпустил себя. Прижался к желанным губам, обласкал языком, прикусил, всосал восхитительную, вкусную, похожую на экзотический плод, нижнюю. Мальчишка оказался сладким, невероятно сладким, будто лучшее туссентское вино, и точно так же кружил голову. Замерев в первый момент, после он начал отвечать, так же жадно и страстно, и удивительно, очаровательно неумело, будто...
Ламберт с трудом оторвался, прижался лбом ко лбу, разделяя с Гаром одно дыхание и горячечно спросил, прошептал почти в самые губы:
– Детка моя... Неужели мне так повезло, и твою сладость еще никто не распробовал, м?
Парень нахмурился и отвел взгляд:
– Не нравится? – с легкой горчинкой в голосе хмыкнул он. – Кому я такой нужен? А быть с кем-то, кому просто любопытно развлечься с неведомой зверушкой, я не хочу. А ты не боишься? – он с вызовом посмотрел в желтые волчьи глаза.
– Чего мне бояться? – удивился Ламберт, и не думая отстраняться.
– Мой яд способен со временем разъедать даже металл. Нет никаких гарантий, что против него поможет даже Иволга.
– Один твой поцелуй, детка, стоит всех рисков! – ухмыльнулся Ламберт и вновь приник к манящим губам.
Гар как-то жалобно всхлипнул и полностью обмяк, отдал себя во власть страстным, жгучим ласкам, вздрагивая от умелых прикосновений к самым чувствительным местам. Ему было и неловко, и чертовски стыдно, и сокрушительно, невероятно хорошо, так, как никогда еще не было в жизни. И от этого дикого коктейля кружилась голова, под конец оставляя лишь одно желание – чтобы это не заканчивалось никогда.
Едва ощутимыми, скользящими поцелуями пробежав по челюсти, Ламберт переместился на шею, то целуя, то широко вылизывая ее, как дикий зверь, оставляя свои метки на нежной коже, острых ключицах. Рука его тем временем сползала все ниже и ниже, пока не легла на выпирающий сквозь штаны бугор, вырывая из Гара рваный стон.
Ловкие пальцы быстро расправились со шнуровкой, и парень заметался, захныкал, ощутив чуть мозолистую ладонь на своем естестве. Впервые в жизни его касался другой человек, да к тому же мужчина, и от этих прикосновений волна огня затапливала его с головы до ног.
– Вот так, мой хороший, – приговаривал Ламберт, бережно, но сильно лаская его, сводя с ума соблазнительным шепотом, сладкой патокой втекающим прямо в душу. – Моя детка, мой сладкий мальчик... Однажды я возьму тебя, вот так, на поле боя, рядом с не успевшими остыть телами наших врагов, распаленного схваткой и бурлящим в крови адреналином. Сорву с тебя броню, поставлю на четыре кости на окропленной чужой кровью земле, и буду вылизывать в самых сокровенных местах до тех пор, пока ты не превратишься в воющее от наслаждения, дрожащее существо, способное думать лишь о моем члене. И лишь тогда я засажу тебе, и буду любить, долго и сильно, до подламывающихся рук и расползающихся коленей, пока у тебя в голове не останется только мое имя.
Этой картины, невероятно ярко вспыхнувшей перед глазами, ласк горячей руки было более чем достаточно, чтобы Гар вскрикнул, едва не задыхаясь, и излился жемчужными каплями себе на живот.
Ламберт нежно поцеловал тяжело дышащего парня во влажный висок и предупредил:
– Но это позже, моя нежная Змейка. Первый наш раз обязательно будет в удобной постели, на чистых, пахнущих мятой и цитрусом, мягких простынях, где я буду медленно изучать все секреты твоего прекрасного гибкого тела.
Устроившись рядом, он притянул постепенно расслабляющегося парня к себе, укладывая его себе на плечо и обнимая, прекрасно понимая, как необходим неопытному парню тактильный контакт и поддержка после всего произошедшего. О своем неудобстве, неприятно упиравшемся в жесткую пряжку ремня он вовсе не думал, не это сейчас было главным.