Глава 4
– Сдается мне, что ты давно уже его простил, – заметил Гар, когда они достаточно далеко отошли от неожиданно встреченного ими белоголового.
– Почти, – с тяжелым вздохом признался Лютик. – Понимаешь, я знаю, что он та еще толстокожая задница и что по-настоящему больно никогда мне сделать не хотел. Скорее оттолкнул по дурости, сорвался на эмоциях, а потом решил, что так будет лучше, безопаснее для меня. Он постоянно это талдычил.
– Ты скучал по нему все эти годы. Я видел, чувствовал твою тоску. Так не тоскуют по друзьям, даже самым близким, – приподняв бровь, заметил парень. А потом и вовсе в лоб спросил: – Лютик, ты ведь любишь его. Верно?
– Откуда такая прозорливость у неопытного сопляка, за двадцать с лишним лет даже не целовавшегося ни с кем? – недовольно пробурчал бард.
– Я целовался! Еще в пятнадцать!
– Ага, помню я эту историю. А еще то, что она потом рыдала! Уж не от твоего ли «мастерства»? – бессовестно поддел его Лютик.
– Ты отлично знаешь, что нет! И вообще, где ты мне предлагаешь опыта набираться? Не в бордель же идти?
– Почему бы и нет, – пожал плечами музыкант.
– Нет, не хочу так, – брезгливо передернул плечами Гар, а потом напомнил: – Кроме того, только представь, какая истерика будет, если бордельная девочка или парень почувствуют мой змеиный язык, или клыки заметят?
– Да, с этим недоработка. Надо будет что-то придумать, а то не будешь же ты до старости сбрасывать напряжение рубя монстров направо и налево. Так и монстры могут закончиться...
– Да ну тебя!
– Ничего, мой дорогой, папочка Лютик обязательно найдет выход, – ехидно протянул менестрель и оба весело рассмеялись, отпуская все тревоги. Они друг у друга есть, а остальное приложится.
Первым на место встречи прибыл Геральт, но долго ему ждать не пришлось: не прошло и десяти минут, как появились Гар и Лютик. Ведьмак с удивлением отметил, что бард был одет куда практичнее, чем днем, а на бедре у него висел добротный стальной клинок.
Проследив взгляд ведьмака, Лютик пожал плечами:
– Надо же было как-то отмахиваться от охочих до легкой наживы, когда мы с тобой разошлись.
«Точнее, когда я повел себя, как последняя сволочь и прогнал тебя», – подумал ведьмак.
– Лютик, я...
– После поговорим, Геральт, хорошо? Сейчас лучше не отвлекаться, – мягко остановил его бард.
– Согласен. Пойдем?
– Да, спускаемся.
Едва они оказались внизу, бард предупреждающе задержал белоголового, пропустив Гара вперед.
– Геральт, я хочу тебя предупредить. Гар он... особенный. Ты сейчас все поймешь. Я очень прошу тебя не менять к нему отношения из-за того, что увидишь.
Белый Волк непонимающе нахмурился, но предупреждению внял. Он уже понял, что Змей Лютику очень дорог. И что с этим делать пока не знал, но уж точно не собирался конфликтовать, окончательно отталкивая от себя свое голубоглазое наваждение.
Что именно имелось в виду стало ясно, как только, снова поравнявшись со временным напарником, он с изумлением заметил неожиданно выстреливший в воздух совершенно змеиный язык парня.
– Что, не нравлюссс-сь? – чуть шипяще поинтересовался Гар.
– С чего бы. Напротив, с дополнительными органами чувств тебе должно быть куда проще на охоте.
– Не без этого, – ухмыльнулся Змей и вдруг замер, прислушиваясь. Язык снова выстрелил. – Впереди несколько утопцев и как минимум три трупа разной «свежести». Больше пока никого, – сообщил он и устремился вперед, вынимая из ножен кинжалы.
Боевые навыки молодого ведьмака впечатляли: он был быстр, ловок и действительно гибок, как самая настоящая змея. А в стиле его боя проглядывало что-то очень знакомое, но что именно, Геральт сообразить не мог.
Через несколько минут все было кончено, и Гар, резким взмахом очистив кинжалы от останков нечисти, убрал их в ножны. Геральт обратил внимание на необычную инкрустацию на обоих клинках. Два крупных змеевика идеально подходили ему под цвет глаз.
– Красивые, правда? – проследив за его взглядом, с нескрываемым удовольствием спросил Гар. Видно было, что он любит эти клинки и дорожит ими. – Один из них мне подарил Лютик, когда мы только встретились. А второй, ему в пару, потом заказал мой учитель.
– Ты поэтому не захотел обычные ведьмачьи мечи?
– В Школе Змеи кинжалы ценятся не меньше, а то и выше мечей, думаю, ты это знаешь. Но да, это была главная причина.
– У Лютика всегда был... прекрасный вкус, – несколько неловко заметил Геральт.
– Надо же, ты все-таки замечаешь такие вещи, – с нескрываемым сарказмом отозвался Гар.
– Вы опять цапаетесь? – убедившись, что опасности больше нет, бард присоединился к ним и теперь со странной смесью любопытства и отвращения осматривал просторное грязное помещение, заставленное подгнившими бочками.
Он глянул в дальний угол и невольно отшатнулся: – Святая Мелителе, сколько же их здесь погибло?!
– Именно тут трое. Дальше наверняка есть еще, – отозвался Геральт и мрачно хмыкнул: – Вера в прекрасного принца оказалась смертельной ловушкой.
Гар тем временем осматривал ведущие глубже в канализацию коридоры. Один из них выглядел так, словно по нему прополз гигантский слизняк – липкой дрянью было покрыто все, включая потолок. Это наводило на мысль, что тварь запросто может оказаться заметно выше человеческого роста.
– Похоже, нам сюда, – кивнул он на проход.
Геральт тоже бегло осмотрел и результаты осмотра ему сильно не понравились.
– Лютик, все-таки тебе лучше подождать нас у выхода. Я не знаю, что это за дрянь, но ее габариты и следы не обнадеживают.
– Согласен, – неожиданно поддержал белоголового Гар и приблизился почти в упор к Лютику, склонив голову, заглядывая просительно в глаза. – Пожалуйста, подожди нас. Я безумно за тебя боюсь, ты – самое дорогое, что у меня есть.
От невольно услышанного откровения снова екнуло сердце, Геральт отвел взгляд, не желая мешать этим двоим.
– Ладно уж, оболтус, – усмехнулся бард, всегда таявший от подобных слов своего мальчика. Ласково потрепал его по волосам и погрозил пальцем. – Я подожду у входа, но вы с Геральтом должны вернуться ко мне оба. Сказал бы целыми и невредимыми, но знаю я вас, ведьмаков. Поэтому прошу хотя бы просто без глубоких ран и переломов.
– Слушаюсь и повинуюсь! – Гар отвесил шутовской поклон. Лютик дурашливо чмокнул его в макушку, пристально посмотрел на Геральта, без слов веля заботиться о младшем и о себе, и ушел к выходу.
– У вас очень теплые отношения, – заметил Геральт, когда бард ушел.
– У тебя они тоже были, – ощерился парень, зло глядя на белоголового, – но ты все просрал!
Гар почти шипел, как самая настоящая разъяренная змея, более того, Белый Волк с удивлением заметил во рту невесть когда появившуюся пару клыков – точь-в-точь змеиные зубы.
– Ты знаешь, мудак тупоголовый, КАК ты его тогда обидел? Ты сорвался на единственном, кому было на тебя не наплевать! Наорал, посмел назвать бесполезным! Его! Лютика! Самого внимательного, доброго, заботливого из всех людей, что я когда-либо встречал, готового жертвовать собой, терпеть любые неудобства ради близких! – змееглазый ведьмак подходил все ближе и под конец своей пылкой речи едва не тыкал Геральта в грудь.
– Я слишком поздно это понял. Я... я ужасно виноват перед ним, – говорить было тяжело, но Гар был прав, прав в каждом слове. Геральт не стал бы уворачиваться, даже попытайся тот дать ему в морду.
Будто в подтверждение его мыслей молодой Змей ухмыльнулся, чуть успокоившись:
– Ты не представляешь себе, как я мечтал при встрече начистить тебе рыло. Только вот Лютика это расстроит, а это последнее, чего я хочу, – парень мрачновато усмехнулся и неожиданно посмотрел на ведьмака с каким-то странным сочувствующим пониманием, – И чего, как я думаю, теперь не хочешь и ты. Тебе повезло, Белый Волк, ты все еще ему дорог, а значит есть шанс все исправить.
– Очень любезно с твоей стороны, – хмыкнул Геральт. – Только с чего такая благотворительность?
– Сказал же, для меня главное, чтобы Лютик был доволен. Вот и все. И учти, – пухлые губы Змея оказались прямо возле уха Белого Волка и ласковый шепот заструился, будто околдовывая, – если еще раз обидишь его, я непременно проверю, что эффективнее: мой яд или ведьмачья Иволга.
Один удар сердца, и молодой ведьмак уже стоит возле нужного им прохода и деловито поправляет ремешки брони.
– Сдается мне, что ты совсем не ведьмак, – спокойно сказал Геральт, когда они пошли по коридору вглубь городских стоков.
– Что, теперь считаешь, что я разделал ведьмака Школы Змеи и спер его амуницию? – хохотнул Гар.
– Хороший вопрос. Я бы, может и задумался об этом, но ты используешь ведьмачьи знаки. Да и техника у тебя очень знакомая.
– Ладно, пес с тобой, не отвалишь ведь иначе... Скажем так, я был не создан, но обучен ведьмаком. Такая постановка вопроса проканает? На время? Уж прости, Геральт, даже при том, как хорошо о тебе говорит Лютик, я пока тебе доверять не могу. Да и нельзя мне всего рассказывать без ведома учителя.
– Сойдет, на время.
– Замечательно. Ох ты ж! Сдается мне, что мы пришли! Это ж какая баба такое поцелует?!
– Не отвлекайся! – одернул молодого Змея Геральт, тихо извлекая из ножен серебряный меч, стараясь не совершать лишних движений.
Они оказались в огромном зале, из которого в разные стороны отходило шесть коридоров. В высоком потолке были врезаны решетки, ведущие к вентиляционным трубам общей системы стоков. В помещении было темно, только редкие отсветы масляных ламп из прилегающих коридоров позволяли хоть что-то различить.
– Кошка есть? – доставая флакон с эликсиром, уточнил у напарника Геральт.
– Нет, мне не надо. Все богатство цветовой палитры ЭТОГО я сейчас конечно не назову, но для того, чтобы вспороть ему брюхо моего теплового зрения хватит, – брезгливо фыркнул Гар.
ЭТИМ оказалась гигантская жаба, высотой как минимум в полтора человеческих роста. Мерзкий покрытый неравномерными наростами монстр предпочитал питаться явно не бабочками и стрекозами: на покрытом слизью и чем-то еще, что даже расшифровывать не хотелось, полу, лежали тут и там человеческие останки. И лишь по обрывкам одежды и погнутым, пожёванным элементам брони, можно было понять, где лежат искавшие своего принца наивные женщины, а где – солдаты из городской стражи, пытавшиеся самостоятельно найти и устранить источник опасности.
– Ну что ж-шш-ш.. поиграемс-с.. – прошипел Гар и стремительной тенью сорвался вперед, на ходу доставая кинжалы и прокручивая в ловких пальцах, чтобы сжать удобным обратным хватом.
При более близком «знакомстве» оказалось, что помимо элементарной способности прыгнуть и просто-напросто раздавить несчастную жертву своей огромной тушей, жаба еще и обладает способностью выпускать в противника направленную струю ядовитых газов, а пасть ее украшена тремя рядами острейших клыков.
Так что даже двум ведьмакам с ней пришлось несладко. Гар колючим вихрем носился вокруг чудовища, оставляя на первый взгляд небольшие повреждения и порезы. Только вот направлены они все были по конечностям монстра, повреждая их, лишая возможности двигаться свободно.
Через некоторое время стало заметно, что подпрыгивать высоко вверх она стала куда реже, а одна из задних лап постоянно бесконтрольно дергалась – видимо, Змей смог задеть нерв.
Белый Волк, раскусив замысел напарника, старательно отвлекал внимание на себя, ловко уворачиваясь от зубастой морды и мощных бросков липкого языка, так и норовящего поймать назойливое насекомое с острым серебряным жалом.
Проклятый монстр все же нашел сил на один отчаянный прыжок, и только в последний момент Геральт успел выскользнуть из-под приземляющейся на него туши, но ведьмака все же сильно отбросило в стену. Раздался мерзкий хруст при ударе, и белоголовый с трудом поднялся, тихо матерясь. При неудачном падении он умудрился выбить левое плечо. Словно почувствовав слабину, жаба сосредоточилась на старшем ведьмаке, и через секунду Геральт был буквально загнан в угол: по обе стороны от него клубился ядовитый газ, а сил, чтобы поджечь его Игни и увернуться уже не было.
– Блять! – вскрикнул Гар одновременно с выстрелившим в потрепанного Белого Волка липким языком монстра, от которого тот совершенно точно не мог защититься.
Гибкая фигура возникла перед Геральтом, будто мгновенно соткавшись из теней, закрывая собой и принимая удар, утащивший молодого ведьмака прямо в пасть к чудовищу.
Раздался болезненный вскрик, переходящий в яростное шипение и злой рев, и взбешенный Гар все же смог извернуться, загнав кинжал прямо в глаз чудовищу по самую рукоять. Второй кинжал не сильно отстал, и взревев в последний раз, монстр испустил дух.
Стройное тело выпало из пасти, что его удерживала, и осталось лежать неподвижно.
Геральт поспешил к напарнику, но тот почти сразу пришел в себя и пытался подняться, отчаянно матерясь. Быстро осмотрев парня, ведьмак пришел к выводу, что смертельно опасных ран нет, как, к счастью, и переломов, но пожевали Гара знатно: весь левый бок, бедро и ноги были подраны и залиты кровью.
– Блядские жабы! Всегда этих тварей ненавидел! Откуда тут вообще взялось это гигантское земноводное? Сраный принц-лягушка, кикимору ему в печень!..
– Змеи и жабы... Естественные враги? – хмыкнул позабавленный живой экспрессией Гара белоголовый.
– Типа того, блять!
– Встать сможешь? Я подстрахую, – но не успел Геральт протянуть снова перешедшему на сердитое шипение (Ей-боги, как гадюка, которой на хвост наступили!) напарнику руку, как туша монстра стала усыхать и меняться, пока не превратилась в молодого мужчину с пробитыми глазницами.
– Принц, – опешил Гар. – Реальный, сука, принц! – а потом перевел взгляд на ведьмака: – Геральт, пойдем-ка нахрен отсюда поскорее, я уж доползу в любом случае, а то не нравится мне вся эта муть. Зуб даю – крайними окажемся за то, что грохнули его. Никто и разбираться не будет.
– Согласен. Уходим.
Убрав оружие и убедившись, что ничто не указывает на то, кто именно там повоевал, Геральт поднял Гара, вообще перешедшего исключительно на шипение, причем какое-то странно-осмысленное, если можно так сказать, поднырнул ему под руку и повел к выходу, придерживая за талию, так что тот почти повис на ведьмаке.