Глава 3
– Гар, блять! Где тебя носит, собака сутулая!
– Не ори, сам же сказал, что печень куролиска сейчас на вес золота будет! – из- за кучи поломанных повозок, каких-то корыт, бочек, лошадиных и коровьих скелетов и черт знает, чего еще, что дурная тварь приспособила для гнезда, появилась черноволосая взъерошенная макушка.
– Угу. И поэтому ты теперь полдня будешь по уши в дерьме, пока до воды не доберемся! – недовольно скрестил мощные руки на груди Лето. – Еще и от Лютика пиздюлей получишь за то, что так уделался, – мстительно хмыкнул ведьмак.
– Блин, это да... – чумазый парень скуксился и чуть уныло посмотрел на источающую жуткие миазмы печень, что так и держал в руках. Брезгливостью молодой ведьмак не страдал.
А Лето только закатил глаза, пробормотав под нос едва сдерживаемые ругательства. Вот сколько лет уже прошло, и слушался его ученик, уважал ведьмака, проглатывая каждое слово.
Но все равно – самой последней, практически священной инстанцией оставался его драгоценный бард. С которым практически никогда не спорили, без вопросов подчинялись и, вообще, безмерно уважали и обожали.
Ведьмака на самом деле чертовски забавляло, как здоровенный лоб, наглый, чуть хамоватый – ровно настолько, чтобы это было только на пользу харизме, и совершенно бесшабашный, в которого за пять лет вытянулся щерившийся по любому поводу, как бездомный щенок, Гарри, со временем ставший просто Гаром (так звучало привычнее для слуха местных), беспрекословно слушался Лютика, который теперь был более чем на голову ниже своего приемного сына.
Иначе бард уже парня не называл.
Рядом со своим приемным «папочкой» парень становился ласковым и покладистым. И все также был готов убить любого просто за косой взгляд в сторону Лютика.
– Ладно, хер с ним, речку найдем, – решил наконец Гар, аккуратно заворачивая вонючий орган в чистую тряпицу, – зато вырученных денег должно хватить на тот дублет, который ему так понравился.
– Он взрослый мужик, старше тебя, пусть и выглядите вы теперь, как ровесники. И вполне может сам себе на любую безделушку заработать, – в который уже раз напомнил парню ведьмак.
– Да кто спорит-то! Но мне так нравится, как у него глаза сияют, когда я ему любую приятную мелочь дарю! И самое потрясающее, что со временем это не меняется! – Гар и сам едва не сиял.
Порой эта парочка сводила Лето с ума, а от их трепетной заботы друг о друге едва не сводило сладостью зубы. Но при этом ведьмак прекрасно видел, что они не играют, они действительно сроднились, нашли друг в друге исцеление от душевных травм. Так что с другой стороны даже было приятно осознавать, что еще не все хорошее пропало в людях.
Хотя, если подумать, к людям ни молодой ведьмак, ни бард не относились.
О природе своей Лютик все же рассказал, когда Лето получил заказ на сирену и захватил с собой своего ученика. Бард, разумеется, увязался следом.
А когда добрались они до водной жительницы, та вдруг вместо нападения заговорила, залопотала на странном птичьем языке, заламывая руки и горестно качая головой. Когда же Лютик ей ответил на том же самом языке, у Гара и вовсе челюсть отвисла, разве что подозревавший что-то Лето остался спокоен.
После выяснилось, что сирена, поселившегося у не очень большого, но глубокого озера, оказывается, была на удивление добродушна, местных не трогала, а с детишками деревенскими любила вместе поплавать, поиграть, следила, чтобы не утонули ненароком. Ее за эту странную любовь к людям и выперли сородичи под угрозой жестокой расправы.
Однажды она увидела следы жутких побоев у маленькой девчушки из деревни, что приходила к ней чаще других, с огромным удовольствием слушая пение некогда морской жительницы, что на ребенка не действовало совсем. Выяснив у плачущей малышки, что это ее отец поколачивает, как только выпьет, озверевшая морская жительница изрядно того мужика потрепала. Не до смерти, но проучив и напугав как следует.
Вот и дали объявление тут же местные жители на убийство страшного монстра, даже не пытаясь узнать правду. А самое обидное, и детей, разумеется, перестали пускать. Потому и плакала горько сирена – тосковала по своим юным друзьям, что относились к ней с любовью и совсем не боялись.
Убивать сирену ведьмаки не стали. Более того, провели разъяснительную беседу в деревне, еще раз для профилактики чуть настучав по голове любителю выпить, когда тот попытался повозникать. В этот момент Лето и Гар чертовски напоминали Лютику Геральта, который тоже частенько в итоге спасал нечисть, вместо того, чтобы без лишних раздумий убить. Правда в отличие от белоголового бессребреника, Лето умудрился еще и награду стрясти.
А потом Лютик признался, что похожей сиреной была и его матушка, пожалевшая молодого красивого дворянина и вытащившая его из воды после кораблекрушения. Существа эти, как оказалось, живородящие, поэтому спустя семь месяцев сирена умудрилась найти спасенного мужчину и оставить ему сверток с очаровательным младенцем с глазами, отражавшими все оттенки морской синевы.
С тех пор Гар уже не удивлялся невероятной молодости своего приемного отца, а любить его меньше оттого, что тот полукровка сирены (да хоть бес или леший!), разумеется не стал.
– Во имя всех богов! Ты что, убивал этого куролиска изнутри? А я-то думал, что только Геральт отличался столь экстравагантной тактикой, – бард совершенно неожиданно оказался рядом, и от потрясенного восклицания младший ведьмак аж подпрыгнул. Лето лицо сохранил, хотя тоже умудрился прозевать появление барда.
Невероятное существо!
– Эм, не совсем. Так, кое-что из ингредиентов нужно было, – парень в последний момент сообразил и удержался от привычного жеста, иначе у него и все волосы были бы в кишках.
– Замечательно! Это конечно же все объясняет, – с сарказмом отметил Лютик. – А я говорил... - позлорадствовал Лето.
– Толку от того, что ты говорил! – напустился Лютик уже на него. – Ты, собственно, от ученика своего драгоценного недалеко ушел. Давайте-ка оба дуйте на речку! Я тут неподалеку видел.
– Она же грязная, илистая! – заныл Гар.
– Самая грязная речка все равно чище, чем вы!
Когда запах, исходящий от обоих ведьмаков был признан сносным (а точнее, терпимым) все трое уселись на берегу. Лютик просто наслаждался наконец-то по-настоящему теплыми весенними днями, а Гар и Лето обсыхали на солнышке.
– Так ты скажешь, где пропадал, пока мы охотились? – повернулся к барду Лето, краем глаза с усмешкой наблюдая за растекшимся на широком плоском камне Гаром. Сейчас парень как никогда напоминал греющуюся змею: поза расслабленная, полуприкрытые глаза, с узким как игла, зрачком, и даже изредка выстреливающий в воздух язык – при своих он замашек пресмыкающегося вообще не скрывал.
– Случайно пересекся со старым знакомым Вальдо Марксом. Он рассказал интересную историю. В Оксенфурте девушки стали пропадать: кто-то пустил слух, что в стоках под городом живет зачарованный принц-лягушка. Так мазельки всех возрастов и сословий лезут под землю в надежде расколдовать. Причем сведения о без вести пропавших не останавливают тех, кто прется вслед за ними.
Лето только пожал плечами: – Бабы...
– Ну да. Так вот, слухи слухами, а капитан реданского подразделения, что квартирует в городе, по словам Вальдо, что с ним приятельствует, собирается на днях дать объявление на зачистку нечисти под городом и награду обещает весьма недурную, – закончил рассказ Лютик. Он был доволен собой: такие хорошие заказы попадаются нечасто, а сумму капитан выделил очень приятную для кошелька. Благодаря предупреждению, можно было подсуетиться первыми.
– Звучит неплохо. Кстати, ты же этого Вальдо Маркса вроде лет тридцать уже знаешь, да?
– Ну, почти. Еще с академии.
– Его не удивляет, что ты не стареешь? – полюбопытствовал Лето.
– Нет, тут у меня все продумано, – самодовольно ответил бард. – Я всем говорю, что у меня просто хорошая наследственность. Люди додумывают сами, чаще всего то, что у меня эльфы в ближайшей родне, но я это якобы старательно скрываю.
– Хитрый жучила! – хмыкнул Лето. С камня послышался насмешливый фырк. Чуть позже ведьмак отозвал ученика чуть в сторону.
– На этот заказ пойдешь сам, – весомо припечатал Лето. – Ты уже более чем способен выполнять задания в одиночку. А мне нужно будет отлучиться, проведать кое-кого из моих очень старых знакомых.
– Ты на сколько? Где мы потом встретимся? – возражать Гар не собирался, но и надолго расставаться с учителем не привык, искренне зауважав и всей душой привязавшись к этому язвительному, но прямому как копье, мужчине.
– Я сам вас найду. Просто как соберетесь покидать Оксенфурт, оставь мне весточку в таверне в доках о том, в какую сторону решите направиться.
– Хорошо, я понял.
Ведьмак внимательно смотрел на своего ученика. Парень, хотя нет, это для него и Лютика он все еще оставался неугомонным мальчишкой, да и навсегда, наверное, останется, а для взгляда посторонних – уже молодой, уверенный в себе мужчина.
Гар был спокоен, уверен в себе. Юношеская самоуверенность, за которую он порой частенько получал то от Лето, то от какой-либо твари, на которую пер, не подумав, сменилась пониманием собственных возможностей и способностью хорошо рассчитывать свои силы. Это, правда, не спасало от некоторой порывистости, что скорее являлась неисправимой чертой его натуры, но даже эти, иногда почти самоубийственные порывы, в итоге могли невероятным образом оказаться частью продуманного плана.
Лето был чертовски горд своим учеником, хоть и не показывал лишний раз виду, чтобы его оболтус не задирал нос. Тот был будто создан, чтобы со временем стать идеальным ведьмаком Школы Змеи.
– Пока не знаю, насколько мы разойдемся, но кое-что все же отдам тебе сразу. Во-первых, заслужил. А во-вторых, тебе это понадобится, чтобы не возникало лишних вопросов, – с этими словами ведьмак протянул парню медальон Школы Змеи, точно такой же, как висевший у него на шее.
Гар принял знак у учителя, завороженно глядя на сложное переплетение металлической змейки.
– Спасибо! – потрясенно выдохнул он, подняв полные восторга и благодарности глаза на старшего ведьмака.
– Посдержаннее с эмоциями, пацан! А то будут за Кота принимать, – насмешливо протянул Лето, тут же получив в ответ шутливый тычок нахального мальчишки.
– Вот вечно твой говнизм весь настрой портит, – хохотнул парень и поспешил к Лютику, делиться новостями и восторгом с бардом.
В тот же вечер они разошлись по своим делам. Гар с Лютиком отправились в Оксенфурт, рассчитывая там быть самое большее через сутки и успеть цапнуть капитанский заказ, а Лето ушел куда-то на юг, напоследок пообещав парню уши надрать, если тот не уследит за бардом или за собой.
***
– Ты что, с ума сошел! Ты понимаешь, какое это транжирство?!
– Глупости, денег у нас более чем достаточно. В конце концов, для чего я по- твоему по пояс закапывался в кишках куролиска?
– Так ты это... Для меня?
– Для кого же еще? Уж точно не для того жадного, как распоследняя скряга, аптекаря! Поэтому не упрямься и выбирай. Ты же хотел пурпурный, а тут целых три разных модели.
Колоритная парочка – ведьмак и бард – сама по себе привлекала внимание, а особенно забавным было, как довольно молодой с виду ведьмак уговаривает барда на обновку в одном из презентабельных (и недешевых!) магазинчиков Оксенфурта, что торговал мужским платьем из последней моды.
Рослый мужчина с белыми, как снег, волосами так и застыл у прозрачного витражного окна, прекрасно открывавшего вид на изящные интерьеры магазина и дорогие модели, выставленные на обзор покупателей.
Голос Лютика он не мог спутать ни с чем. Удивительно неуловимого Лютика, с которым прежде сталкивался, не сговариваясь, с завидным постоянством в самых неожиданных уголках континента, а последние шесть лет старательно искал, но слышал в лучшем случае ответы, что «да, бард был здесь, но уже ушел».
Причем, все так же, в самых зачуханных деревеньках слышали и видели сладкоголосого певчего, по нему вздыхали все местные девицы, но никто не мог сказать, откуда тот пришел и куда направился дальше.
И вот он стоял в модном магазинчике, выбирая себе очередной вычурный, расшитый парчой и жемчугом, яркий дублет. В компании с другим ведьмаком, помоложе да посмазливей.
– ... вернемся в нашу комнату, я закину лютню и обнову, после и пойдем, – говорил тем временем Лютик, направляясь к выходу из магазина.
– Ты все-таки хочешь пойти со мной? – нахмурился его молодой спутник. – Это не лучшая идея, мы не знаем, что там может быть.
– Да ладно, я аккуратненько пережду в сторонке. К тому же, я тоже хоть немного, но могу постоять за себя, – самодовольно напомнил бард.
– И коварно пользуешься тем, что я совершенно не могу тебе отказать, –усмехнулся ведьмак.
Геральт так и стоял у входа в магазин, так что выходя, Лютик едва не налетел на него, как обычно торопясь и забывая смотреть по сторонам.
– Простите, милсдарь... Ох, Святая Мелителе! Геральт! Какая неожиданная встреча! Что ты здесь делаешь? Насколько я знаю, гардероб обновлять ты предпочитаешь в несколько иных местах, – тут же затараторил Лютик.
– Просто услышал твой голос, – пожал плечами белоголовый, пристально рассматривая совсем не постаревшего, но при этом неуловимо изменившегося менестреля. Тот заметно похудел, хоть и прежде не был никогда полным. Черты лица чуть заострились, утратив юношескую пухлость, да и взгляд прежде наивных глаз стал иным. Бард словно заматерел, это, пожалуй, было самым подходящим словом.
– Неужели это тот самый знаменитый Белый Волк? – насмешливо поинтересовался спутник Лютика, отвлекая внимание, переключая его на себя.
Молодой, даже слишком молодой, мужчина смотрел на Геральта с кривоватой усмешкой и вызовом в глазах. Очень необычных для ведьмака, кстати, полностью залитых змеиной желтизной с вытянутым узким зрачком. За исключением этой детали, тот выглядел как типичный представитель Школы Змеи. Об этом говорил и легкий кожаный доспех, лишь в самых важных местах дополнительно укрепленный особыми кольчужными вставками, имитировавшими змеиную кожу, и привычный для них комплект оружия – два укороченных клинка, больше похожих на кинжалы, висевших на перевязи на бедрах, ну и, разумеется, особый ведьмачий медальон.
Молодой ведьмак был высок (не ниже самого Геральта как минимум!) и строен, в меру широкие плечи переходили в узкую талию, образовывая действительно красивый силуэт. Необычные глаза, опушенные по-девичьи длинными густыми ресницами, только украшали весьма смазливую физиономию с пухлыми чувственными губами, прямым носом и острыми скулами. И без малейшего намека на щетину. Черные, чернее воронова крыла, волосы были острижены и взъерошены на макушке, а на затылке удлинялись и собирались в небольшой торчащий хвостик.
– Боюсь, «знаменитость» моя несколько преувеличена, но, в любом случае, за это спасибо нашему маэстро Лютику, – хмыкнул Геральт.
– Я просто делал, что мог, – пожал плечами Лютик. Бард был с одной стороны безумно рад неожиданной встрече, а с другой – страшно волновался, боясь очередной размолвки. Тяжело было бередить старые раны, хоть и по-прежнему был дорог Белый Волк. – Так зачем ты здесь? В городе, я имею в виду.
– Какая-то тварь завелась под городом.
– Боюсь, тут ты немного опоздал, любезнейший, – манерно протянул молодой Змей. – Мы уже говорили с капитаном стражи, так что заказец этот мой, да и денежки нам ой как нужны. Так что сейчас вещички лишние скинем и пойдем исследовать городские... глубины.
– Вдвоем? – нахмурился Геральт. С ума сойти, столько лет как-то бард жил без него, но едва встретились, как белоголовый вновь стал переживать за его безопасность. – Ты что, всерьез собрался тащить барда на встречу хер знает с чем?
– Тебя, блять, забыл спросить! – огрызнулся молодой ведьмак. – Лютик сам решает, как и куда ему идти.
– А ты ему позволяешь? Он же в любую задницу полезет с риском потерять голову, если там можно увидеть что-то интересное!
– Моя задача как раз и не дать ему потерять голову!
– Так, угомонитесь оба, и прекратите обсуждать меня так, словно меня тут нет! – Лютик легко обхватил парня за руку, успокаивая и чуть оттягивая назад, вынуждая отступить, снизить градус напряжения. Геральт едва не вытаращился, увидев, как моментально послушался маленького барда явно еще недавно готовый к драке молодой Змей.
Лютик посмотрел на Белого Волка:
– Геральт, мне приятно твое беспокойство, но не стоит. Рядом с Гаром, – он тепло и даже как-то ласково улыбнулся своему спутнику, которого по-прежнему приобнимал за руку, – мне бояться нечего, он всегда обо мне заботится. А ты, дорогой мой, – это уже было сказано молодому ведьмаку, – не лезь, пожалуйста, в бутылку, я же тебя просил.
– Ничего не могу с собой поделать, Лютик, это инстинкт, – нагло ухмыльнулся названный Гаром.
Геральт смотрел на эту воркующую парочку и понимал, что он чудовищно, отчаянно ревнует. До этого он даже не подозревал, что способен на подобное жгучее чувство. И от этих «дорогой мой», «инстинкт», «бояться нечего» екало сердце, создавалось ощущение, будто каждой фразой его, как провинившегося щенка, тычут мордой в собственную лужу. А самое главное, что внутри звучал мерзкий голосок, говорящий, что он все это заслужил.
По-хорошему, ему следовало попрощаться с явно довольным жизнью и счастливым Лютиком, пожелать тому всего самого наилучшего, да и уйти по своим ведьмачьим делам, выкинув сладкоголосую заразу из головы и, чего уж там врать, из сердца.
Только вот Геральт страшно заебался поступать так, как видится правильным. Потому что как не бейся, но получается по стандартной программе: хотел, как лучше, а получилась полная херня. Захотелось побыть эгоистом, действовать так, как требует душа. А требовала она Лютика.
– Я пойду с вами, – бескомпромиссно выдал он.
– В гостиницу? – вытаращился Лютик.
Белоголовый только закатил глаза:
– В канализацию, на охоту.
– А нахрена ты там нужен? – едва не оскалился зло Гар. Его жутко раздражал этот белоголовый. Злость на прошлое, на то, как когда-то тот обидел его родного, замечательного Лютика, не проходила даже спустя годы. Страшно хотелось заехать ведьмаку в каменную морду, да еще и напомнить, что неплохо бы для начала извиниться за свое хамство.
– Гар, прошу тебя, – Лютик погладил его по плечу, и парень тут же сдулся. – Ты меня поражаешь, Геральт. Действительно, зачем тебе с нами?
– Про монстра ходят нехорошие слухи, я просто подстрахую на всякий случай, – невнятно объяснил ведьмак.
– Ну ладно, подстрахуй, если так хочешь, – Лютик сделал вид, что поверил, но глаза его загорелись озорством и лукавством. – Но выручка за заказ наша! Я себе еще и берет под новый дублет приглядел.
– Лююютик! – Гар схватился руками за голову, изображая ужас. – Нам скоро придется покупать коня только для твоего гардероба!
– Ничего не знаю, половину этих вещей ты же мне и подарил, – небрежно фыркнули в ответ.
Молодой змей сверкнул на Геральта своими невероятными глазами:
– Встретимся после заката у колодца на рыночной площади. Я уже говорил со свидетелями, все в один голос утверждают, что тварь (или твари) активизируются именно по ночам.
– Договорились, – кивнул Белый Волк и еще долго смотрел вслед ушедшей парочке. Лютик что-то рассказывал, активно жестикулируя, своему спутнику, в пылу беседы то хватая его за плечо, то за руку. А тот искренне смеялся, послушно наклонялся к миниатюрному по сравнению с ним барду.
Ведьмаку вдруг ужасно захотелось быть причастным к этой милой картине. Что ж, цель поставлена, осталось ее достигнуть!