Subterra

Джулиан

    Стучу в дверь.

"Тишина"

    Снова стучу.

- Да кого же там в такую рань нелегкая принесла, черт его побери?!

"Уже лучше"

    Я стоял перед деревянной дверью с номером "1309", которую обрамляли точно такие же узоры из позолоченного металла, как и мою, и прекрасно слышал, как за ней раздавались нервные и даже злобные бормотания. Они немного заглушались шелестом, видимо, надеваемой одежды, и у меня никак не получалось сдерживать ухмылку, представляя, какими словами он поминает постучавшего в его покои "в такую рань", то есть меня. Ожидание продолжалось всего ничего, но этого времени мне всё же хватило, чтобы в мою голову вновь забрались вагон и маленькая тележка с сомнениями по поводу моих намерений.

- Джулиан?

- Доброе утро, Ник. - приподняв одну бровь, медленно проговариваю я. Все сомнения из моей головы тут же исчезли, как впрочем, и вообще все мысли, когда я полностью оглядел внешний вид парня: босой, одетый в спортивные штаны (которые пережили явно ни одну войну), с голым торсом и... синевато-багровым пятном чуть выше ключицы...

«Походу у кого-то ночка выдалась поинтересней моей... Опять»

- Я не вовремя? - на всякий случай поинтересовался я, намеренно смотря прямо в его болотно-зеленые глаза, которые Ник, похоже, и не знал, куда теперь деть. Я же довольно улыбался, наслаждаясь вселенским смущением парня.

- Нет, всё нормально. - нарочито бодро отозвался Николас и даже улыбнулся, но от меня не укрылось, то как он "незаметно" поплотней прикрыл за собой дверь. - У тебя что-то случилось?

- Нет, но если меня не обманывает память, то ты, вроде как, в долгу передо мной. - сказал я и выразительно глянул на парня, глаза которого тут же опустились в пол.

    Разумеется, я уже никоим образом не обижался на Николаса за то, что он не хотел ставить меня в пару с Терезой на недавний патруль, да и вообще вёл себя тогда весьма и весьма странно. Я долго размышлял над этим, но в конечном счете пришел к выводу, что как бы ему самому того не хотелось, но Николас никак не смог бы пойти против приказа самого Генконсула и не отправить меня на столь "рискованное" задание. Поэтому смысла таить на него обиду нет. А что касается Тесс, то, скорее всего, я бы на его месте тоже бы был против того, что бы отправлять её в зону повышенной опасности...

- Джулиан, я понимаю, как это выглядело, но я искренне не хотел так рисковать и...

- Николас, да Бог с тобой и со всеми этими рисками! - тут же прервал его я, подняв правую ладонь. Взгляд Гиберта стал пуще прежнего непонимающим, а сам он замер, видно, давая мне возможность изъясниться. - Как тебе известно, сегодня будет бал Посвящения. - Николас кивнул, но походу сделал это слишком резко и его тут же здорово качнуло в сторону, отчего тому пришлось опереться о дверной косяк, а левой рукой схватиться за весок. Вот тебе и всемогущие Амизи, даже с похмельем не могут справиться... - Веселая ночка?

- Типа того. - вымученно улыбнувшись, ответил Ник, но взяв себя в руки, задал свой следующий вопрос совершенно иным тоном: - Так что же тебе нужно от меня? Учти, кавалер из меня никудышный.

- У тебя хобби разбивать мне сердце каждой своей репликой? - усмехнулся я, и обстановка между нами окончательно наладилась. - Ну а если серьезно, то мне нужен какой-нибудь костюмчик понарядней этого. - сказал я, махнув на свою черную форму, которая уже довольно заметно выцвела в районах локтей и колен.

- Дай мне пять минут. - только и сказал в ответ Ник, а затем входная дверь снова захлопнулась перед моим носом, оставляя меня в одиночестве в темном коридоре Вениверса.

***

- Я рад, что ты посетишь бал Посвящения. Вряд ли, ты когда-нибудь видел нечто подобное "наверху". - вещал Ник, спускаясь вместе со мной по каменным ступеням общежития.

- Вряд ли, - эти два слова я специально выделил, - теперь меня может удивить хоть что-то в этом месте. Но признаться честно, я надеялся, что сюрпризы закончились, когда меня известили о ваших небьющихся сердцах.

- Неужто это было самое впечатляющее из того, что тебе удалось узнать о древних потомках настоящих магов? - нарочито вопросил Ник и состроил обиженную гримасу.

- Нет. - просто ответил я, но через секунду всё же решил продолжить: - Просто эта информация единственная, которую на сегодняшний день мой мирянский мозг смог переварить. - на это мой провожатый лишь усмехнулся, внимательно оглядываясь по сторонам и маневрируя между беспокойными прохожими.

    Когда мы почти достигли Окружной площади, я заметил, что именно здесь и скапливалась эта орава. Кто-то из них шёл размеренно, тихо переговариваясь друг с другом, словно вокруг них не носились многие другие, которые явно куда-то очень спешили, хоть и до бала времени было ещё с запасом. Некоторые из толпы уже сменили свои наряды на более презентабельные и очень выделялись из числа тех, кто ещё не успел окутать себя шелками и драгоценностями.

    Обычно на улицах Субтерры менее многолюдно, но сегодняшний день - исключение. Но это даже и к лучшему, ведь в таком сумасшествии моя скромная персона явно менее заметна, чем всегда, а значит, в этот раз обойдусь без косых взглядов и беспокойных перешептываний за спиной.

- Могу ли я спросить, куда мы направляемся? - перекрикивая людей вокруг, спрашиваю я у Ника, который словно и не замечал этого бедлама вокруг себя.

- В Реджио Скор. - тут же ответил парень, немного наклонившись к моему уху, чтобы я точно расслышал его ответ.

    Вспомнив карту подземного города, что мне нарисовала Тереза после одного из наших индивидуальных занятий, я незамедлительно прикинул расстояние от Вениверса до рынка и снова задался одним и тем же вопросом:

- Пешком?

- Ну как видишь, с маршрутками у нас тут голяк. - съязвил он, даже не взглянув на меня.

- Я ценю твой юмор, но неужели никому из вас за сто лет так и не пришло в голову сделать хоть какое-то средство передвижения? - пояснил я основную суть своего вопроса и, сделав вдох, сразу же пожалел об этом. Мы, наконец, скрылись с переполненной площади и пересекали какую-то подворотню, где стоял настолько затхлый запах, что становилось трудно дышать, даже несмотря на то, что я уже почти привык обходиться без "настоящего" свежего воздуха.

- Шармерам автомобили, самолеты, метро и прочее было не нужно, ведь для путешествий на более менее близкие расстояния они использовали животных, а если надо было оказаться на другом конце света, то для этого существовали Инвайры - Шармеры, которые могли перемещаться сквозь пространство и время. - голос Николаса отзывался дрожащим эхом, хоть тот и старался говорить не слишком громко. - А когда все разделились на Тенеров и Амизи, и последним пришлось с нуля строить себе новые дома, избирать правительство, находить пропитание, то вопрос о транспорте уж точно не был тогда чрезвычайным. А потом все как-то привыкли обходиться и без Инвайров, и без животных.

- Это всё, конечно, здорово - физкультура, здоровый образ жизни и всё такое, но что вы делайте, если необходимо попасть на другой конец города?

- Выходим пораньше. - со всей серьезностью ответил Ник, а я недоумевающе молчал. – Если честно, только кажется, что Субтерра такая необъятная. На самом деле, она в половину, а может и больше, меньше Чаттануги. Такой эффект создается благодаря вечной темноте, но в этом есть и своя романтика. - объяснил Ник и снова завернул в проулок между домами, что выглядели куда менее опрятней, чем домишки в центре города.

    Здесь уже было гораздо тише, но от этого ещё более неспокойней, ведь казалось, что за каждым темным окном скрывается очередное чудовище, что только и ждет подходящего момента. Я не трус, но такая романтика определенно не для меня.

- И не поспоришь. - со слоновьей долей сарказма, заключил я, снова переключаясь на нашу беседу.

    Ник резко смолк, но имея некоторый опыт в общении с ним, я понял, что его молчание - лишь затишье перед бурей (в этом он очень походил на Стива), поэтому я тоже ничего не говорил, следуя за ним по пятам и стараясь не спотыкнуться об очередной кусок старой деревяшки, что когда-то, видно, служила вывеской.

- Ты ведь пойдешь на бал с Терезой? - как только он высказал свой вопрос вслух, я еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Я, можно сказать, ждал подобного разговора, но готов к нему уж точно не был.

- Да. - скромно ответил я, потому как всё моё красноречие и язвительность куда-то испарились. Дабы хоть чем-то отвлечь себя от дурацкого мальчишечьего волнения, я потянулся поправить задравшийся рукав куртки, но так и не сделал этого, ведь моё внимание привлёк странный глухой крик в дальнем конце улицы. - Что это?

- Что? - поинтересовался парень и огляделся по сторонам. - Ты о чём?

"Может показалось..."

- Да, так... Забей. - пробубнил я и всё же, расправившись с курткой, продолжил идти, но уже в более скором темпе - сам того, до конца, не осознавая.

- Слушай, Джулиан, - начал Ник и остановился посреди переулка, недалеко от которого снова послышался шум и гам, - я знаю, что это абсолютно не моё дело, но Тесса мне, как младшая сестренка, и я переживаю за всё, что её касается. Твоё появление в её жизни было весьма незаурядным, а Тереза очень впечатлительна и не всегда думает, когда что-то делает.

- Это ты сейчас к чему?

- Тереза ещё ребёнок и ничего, кроме Субтерры и пару улочек Чаттануги, в своей жизни не видела. Как бы умна и способна она не была, но есть то, чего ей очень не хватает - опыта. - тон Гиберта был холодным и расчетливым, словно он говорил об очередной вылазке баллаторов, а не о Тесс. - Опыта в бою, опыта в принятий решений, опыта в несении ответственности, и, конечно, в любви. - хорошо, что мы оба стояли на месте, ведь если бы мы продолжали путь, то на этих словах я бы точно спотыкнулся. - Я вижу, как она смотрит на тебя, как искренне переживает, и думаю, ты сам это уже заметил, ведь Тереза не умеет скрывать свои чувства...

- Что ты хочешь сказать? - моё терпение было почти на грани, но упрямство требовало дождаться финала этой душещипательной речи.

- Я хочу сказать, что...

- Что бы я держался от Терезы подальше?

- Да. - тихо подтвердил он и снова опустил голову вниз. - Так будет лучше для вас обоих.

"Лучше для нас обоих..."

    Я и сам до сих пор не могу до конца понять, какие у меня сложились взаимоотношения с этой взбалмошной, упрямой, саркастичной девушкой, которая на первый взгляд и мухи не обидит, а на самом деле пырнёт тебя одним из её множества кинжалов только в качестве предупреждения... Но, несмотря на все эти и многие другие положительные черты её характера, Тереза Оуэн - единственная причина, заставившая меня остаться в Субтерре и не сбежать, когда был шанс.

    Мне ничего не стоило дать дёру пока мы были "наверху" во время патруля, ведь каким бы великим воином не была Тереза, но мы находились на моей территории, поэтому и преимущества были на моей стороне. Но что об этом говорить, если я даже и не подумал тогда ими воспользоваться, только и делая, что размышляя над тем, как подступиться к Тесс с извинениями.

    Будет просто невероятно глупо отрицать то, что меня тянет к Тесс, хоть мы и знакомы всего-ничего, а я далеко не из тех, кто верит в любовь с первого взгляда, но...

    Порой мне хочется выбесить её, чтобы увидеть тот опасный огонёк в её обсидиановых глазах, или смутить Терезу очередной пошлой шуткой и наблюдать, как авроровый румянец расплывается на её бледных щеках. Но иногда, - а в последние дни весьма часто, - мне хочется заставлять её улыбаться так же, как она улыбалась, стоя рядом со мной на одной из вершин горы Лукаут, хочется чувствовать исходящий от неё извечный аромат... Шоколада? Хочется ощущать тепло её ладоней не только, когда она держит мои во время того, как я готовлюсь выпустить стрелу, а чаще... Гораздо чаще. Хочется...

"Но если Николас прав, то..."

- Это на самом деле твоё хобби. - ничего больше не сказав, я двинулся вперед, преодолевая последние крохи до Реджио Скор.

    Николас не соврал, когда сказал, что Субтерра вовсе не настолько огромная, как кажется на первый взгляд, ведь дошли мы гораздо быстрее, чем я планировал. Если в подворотне до нас доносились лишь отголоски Реджио Скор, то в данную минуту всеобщий балаган почти заглушал мысли в моей голове. Я приподнял свой взгляд на горизонт, для того чтобы рассмотреть огромный, - нет гигантский, - рынок, как будто бы из ожившей арабской сказки. Лавочки тянулись, кажется до конца земли, и торговали в них всем, чем только душа пожелает, от специй, - что даже на приличном расстоянии заставляли чихнуть, - до острозаточенных кинжалов и другого оружия, что слепило своим блеском и поражало разнообразием.

"Ну, вот зачем миру столько оружия? Лучше бы продали его и купили бы каждому ребенку по воздушному шарику"

- Пришли. - уже более приветливо отозвался Николас, когда мы окончательно скрылись от продовольственных рядов, где торговали и сырыми овощами, и готовыми блюдами, и очутились среди немыслимого разнообразия тканей, лент, разномастных бус и прочего модного ширпотреба.

- Куда? - спросил я, проследив за взглядом Николаса, но, не заметив ничего столь же "оптимистичного", кроме полуразрушенного фургона-палатки, облепленного аляпистыми тряпками.

- Это лавка лучшего портного Субтерры - Мадмуазель Каучук. - пролепетал парень, и из всего, что он сказал, я понял только "портной", что невероятно меня утешило.

- Не "Каучук", а "Каужьук". - донеся с другого конца палатки ворчливый голос, акцент которого напоминал старофранцузский.

- Доброго дня, моя дорогая Мадмуазель Каучук. - Николас даже не постарался исправить своё произношение. - Простите за вторжение, но нам срочно нужен костюм на сегодняшний вечер.

- У тебя точно есть, сын Гибертов. - снова этот зловещий голос из неоткуда. - Я лично снимала с тебя мерки.

    Стоило ей договорить, как портная вышла на свет и предстала перед нами. Женщина была одета в старомодное кимоно цвета шафрана, что скрывало всю её от подбородка до пят, а на руках у неё были ярко-желтые перчатки с причудливым узором из черных линий. На вид ей было далеко за шестьдесят, она была до жути худощавая и, казалось, что сильное дуновение ветра может снести старушку с ног. Её лицо на удивление сохранило девичью гладкость, но всю красоту портил тонкий серебряный шрам, что проходил через всё лицо от правого веска до нижней губы. Мадмуазель Каучук с таким же любопытством рассматривала меня, но, видимо, я показался ей не таким интересным, как она мне, ведь портная через мгновение поджала губы и вновь обратила всё своё внимание на Николаса.

- Не для меня. - просто ответил Ник и указательно махнул рукой в мою сторону. - Для него.

- Мирянин, заточенный в подземном городе, пойдет на бал Амизи, посвященный войне между Шармерами... - с заговорческой улыбкой медленно проговорила женщина и её правая "поврежденная" бровь, выгнулась вопросительной дугой. - Это что-то новенькое... - продолжила она и, усмехнувшись, поманила меня к себе длинным пальцем. - Пойди-ка ко мне, Мирянин. Ну же, я не кусаюсь. - поторопила она меня.

- Я предпочитаю, когда меня называют Джулианом. - не к кому конкретно не обращаясь, произнёс я, но всё же сделал пару шагов к портной. Её замыленные глаза оценивающе оглядели меня со всех сторон, а затем нахмурились, что снова подняло во мне новую волну нервозности.

- Малышка Теа говорила, что ты "не урод", но по мне, так она слишком строга. - заправив за ухо платиновый локон, проговорила Мадмуазель Каучук, и её слова вызвали у меня ответную улыбку, а волнение немного поутихло. - Ну что пойдем со мной, красавчик. Попробуем подобрать тебе что-нибудь из того, что есть, ведь даже Мадмуазель Каужьук, не сможет и пару носков связать за столь короткий срок.

***

Тереза

- Какая же ты красавица, Теа. - на выдохе прошептала Аврора, которая сидела на краю моей не заправленной кровати.

    Сегодня приемная мать была ещё более милая, чем обычно, а это в свою очередь наводило на мысль о том, что она о чём-то переживает. Готова поспорить на свой альбом, что это связанно со мной. Но, судя по её поведению, Аврора не хотела, чтобы я догадалась о её волнении, ну а я сегодня решила ей подыграть и не подавать вида, что её душевное состояние также заставляет волноваться и меня.

    Я стояла напротив зеркала и придирчиво разглядываю себя, а точнее своё облачение на сегодняшний бал Посвящения. Я выбрала, - точнее Каучук настояла, а точнее угрожала, что если я не послушаю её, то она оденет меня в мешок из-под риса, - черный с золотом камзол из сатина, что почти не ощущался на коже, с V-образным вырезом на груди и таким же на спине. Плечи портная украсила позолоченными тканевыми эполетами с шифоновыми рукавами, которые доходили до самых лодыжек. А декольте камзола Каучук расшила орнаментом из бронзового бисера, что придавал наряду не только парадный вид, но и делал его более... бальным что ли. На бедро я повесила спату, - прямой римский меч, который составит достойную конкуренцию даже гладиусу, - у него были позолоченные гарда и ботт, которые прекрасно сочетались с моим нарядом.

- А рукава не длинноваты? Может..?

- Нет, Теа, всё идеально. - быстро произнесла Аврора и посмотрела мне в глаза через зеркало. - Будь уверена, ему тоже понравится.

- Что? Кому?

- О, перестань, Тереза! - закатывая глаза, проворчала Аврора и после, лучезарно улыбнувшись, встала и подошла ко мне совсем близко и уже шёпотом продолжила: - Мне тоже когда-то было восемнадцать, и я тоже была влюбл...

- Закроем тему! - пресекла я Аврору, пока злосчастное слово не сорвалось с её языка. - Оставляем рука, значит, оставляем.

- Ну, Теа... - начала она опять, на что я шумно вобрала в себя воздух, дабы не сорваться на неё из-за её же глупости.

- Что, Аврора?

- Ничего такого. - видимо, заметив отсутствие моего энтузиазма продолжать данную тему, Аврора сдалась. - Просто хочу сказать, что всё пройдет отлично. Не переживай.

- Если Валериан не решит пырнуть меня в спину. - проворчала я и, сказав вслух, поняла, что это весьма в его стиле. - Он ведь идёт прямо за мной! - тут же всполошилась я, но Аврора лишь звонко рассмеялась на мои опасения.

***

    Мои опасения не оправдались, ведь Валериан, казалось, даже не замечал меня, потому что, как и все в колоне, был взволнован происходящим. Свет в огромном бальном зале с каменными колонами цвета речного перламутра и мраморным полом был приглушен, чтобы не портить атмосферу. В дальнем конце от входа еле слышно играл оркестр, по кругу стояли люди в бальных или парадно-военных нарядах, - в зависимости от их положения, - они тихонько переговаривались между собой, но стоило только нам ступить в зал, как все разговоры смолкли и сотни внимательных взоров обратились на каждого нас.

    "Каждый из нас" - это все баллаторы-первокурсники, которые на ежегодном балу Посвящения обязаны принять участие в шествии и торжественно принести клятву перед всеми жителями Субтерры и Генконсулом. Все мы, кто решил посвятить себя искусству баллаторов, должны почтить память павших на Гражданской войне и публично принести присягу Комициям.

    Как только наша колона вытянулась по кругу около толпы, мы синхронно встали на одно колено и склонили головы в знак уважения. Один из нас - Оптимус, остался стоять и сделал четыре шага в центр. Он замер на несколько секунд, видимо, собирался с мыслями, а потом гордо поднял голову и начал зачитывать слова клятвы.

- Мы никогда не станем сдаваться, и до конца мы будем сражаться! - громогласно произнес он и все баллаторы вторили его словам. - Мы бравые войны, что поклялись защищать и быть верными только Субтерре, и клятва пусть станет свидетельством искренности, которую мы бесстрашно докажем на деле! - вновь раздался синхронный гул множества голосов. - Баллатором быть - Субтерре служить, не знать ни страха, ни боли, и только сражаться за нашу свободу и волю!

    Я по привычке повторяла слова заученной наизусть клятвы, но всё моё внимание было направленно на мирянина. Джулиан в своём двубортном пиджаке, - что напоминал военный мундир, - не сводил с меня пристального взгляда своих серебряных глаз, будто желая сказать мне что-то...

- Тереза. - кто-то тихо позвал меня, и я даже не распознала, кому именно принадлежал шепот. - Приготовься. - я повернула голову, почти незаметно, и тут же встретилась с Валерианом, который снова надел свою маску безразличия и делал вид, что сердечно внимает словам Оптимуса.

    Я решила не зацикливаться на этом внезапном проявлении заботы со стороны Хантера и лишь послушала его и приготовилась. Как только были произнесены заключительные слова клятвы, мы трижды произнесли "Клянусь", а после свет погасили, и мы остались в кромешной темноте. Я встала на ноги, но внезапно почувствовала прикосновение чей-то холодной руки. Всё во мне замерло, а шея, на которой я остро ощущала призрачное прикосновение, вмиг покрылась стаей мурашек.

"Теперь, когда бури грозная тень
Мрачит мой былой и нынешний день,
Даруй мне свет для грядущих дней,
Даруй надежду рукой своей."

Эдгар Аллан По "Гимн"