Здоровье превыше всего
Это утро я встретила в номере девчонок сборной России, а точнее — с Олей Подчуфаровой, Таней Акимовой и Ульяной Кайшевой. Мы постоянно шутили и смеялись, прерываясь на кофе. И как бы хорошо нам ни было вместе, но настала пора разбегаться, но... Не тут-то было!
Любопытной Подчуфаровой не терпелось знать все, начиная от встречи с Брагиным и заканчивая ссорой с Бабиковым. Пришлось мне выложить все карты на стол, ибо другого варианта у меня не было.
— Нет, я знала, что Бабиков — психованный, но чтобы настолько...
— Ладно, Оль, харош. — Сказала я. — Угомонится, остынет, а там и поговорим.
— А если нет?
Я собиралась на нее конкретно наехать, но потом резко осеклась.
— А если нет... Тогда ну его нафиг!
— Темнова, ты меня поражаешь иногда.
— Не фамильничай, не в ЗАГСе. — Засмеялась я, стукнув ее в плечо.
— Ты на кого горошинку теребонькаешь, журналюга? — Начала выступать подруга.
Я закатилась громким смехом, после чего свалилась со стула и начала биться в истерике.
— Моя подруга — кретин.
Хлюпнув носом, я вытерла выступившие слезы рукавом и села на корточки.
— Ну ты и выдала. У меня аж слезы на глазах повернулись от такого.
— Повернулись?
После этого настал Олин черед смеяться. Как же я люблю людей, которые тебя понимают даже в самых идиотских ситуациях: ты сказал фигню, тебе ответили фигней, и все счастливы. Словом — полная благодать!
***
В операторской уже кипела жизнь. Только главным вопросом на повестке дня стала не работа, а... Пропажа Трифа.
— Звони еще раз!
— Куда? На выключенный телефон? — Рявкнул Левко. — На, рискни!
— Что за шум, а драки нет? — Спросила я, приближаясь к ребятам.
Их лица надо было видеть.
— Триф пропал!
— Опять? Ну, так даже неинтересно.
Занин фыркнул, отчего он отхватил леща от Харланова. Ваня, покосившись на них, покачал головой и стал рассказывать:
— Трифу стало плохо ночью. Димас к нам в 3 ночи влетел, как Черный плащ. Я чуть с ума не сошел, черт возьми!
— А какого ханты-мансийского снега вы мне ничего не сказали? — Обидчиво произнесла я.
— Здрасти приехали. — Высказался Криворучко. — Мы в твою дверь барабанили как придурошные, а от тебя ни ответа, ни привета. Но сейчас не об этом.
Я обвела их подозрительным взглядом, стараясь найти подвох.
— Всю ночь просидели с ним, как с маленьким, утром покормили еще, и не успели отвернуться, а он взял да свалил. — Сказал Дима.
— Лихо он вас обставил.
— Не выпендривайся, а. — Сказал Валера. — Лучше скажи, где он может быть?
Вот блин, я им даже ничего сделать не успела, а они уже решили на меня наехать. Совесть есть или нет?
— А мне почем знать? — Пожала плечами я. — Я не нанималась ему секретаршей, чтобы знать, где он.
— Вот так всегда. — Слонялся из стороны в сторону Денис. — Всю ночь караулили баклана, а тут пожрал и след простыл.
— Фак, и этим все сказано.
А без Фака скучно, и не только на биатлоне, мы все это понимаем.
Господин Трифанов спустя какое-то время был найден, и не абы где, а в номере моей сестры. Такого разноса давненько не знала Корея... Когда я конкретно наезжала на коллегу, моя сестра неожиданно решила за него заступиться, и как следствие — дикий вопль и скандал. Черт бы побрал эти влюбленные парочки! Я и так была не в себе после ссоры с Антоном, а тут еще это чудо подкидывает проблем... Пора бы запастись узбагоинчиком.
Что было по пути на стадион... Оставлю-ка я, пожалуй, за кадром, ибо эта сцена сможет поломать даже самую устойчивую психику. В конечном итоге, когда мы прибыли на место назначения, Илья Владимирович разразился гневной тирадой и послал нас всех к чертовой матери. Криворучко с Харлановым пытались скрутить его в четыре руки, но Трифанов, как в том фильме с Джеки Чаном, ловко выкрутился и куда-то ушел. Смотря на все это, меня скрутило от волнения, и я рухнула в руки Занину.
— Наташ! — Пискнул он, ставя меня на ноги.
Тут как тут оказался Ваня Попов, который также стал держать меня. Голова сильно кружилась, и я вцепилась в коллегу, чтобы не упасть снова.
— Я нормально. — Слабо произнесла я, пытаясь убедить в этом ребят. Не поверили.
— К врачу сегодня пойдешь, поняла? — Прорычал Ваня, и я, честно говоря, испугалась такого тона. — Задолбала уже.
«Да хрен вам!» — подумала я и улыбнулась. Конечно же, про себя.
***
Еще чуть-чуть, и наша микс-зона полетела бы в космос от криков и матюков. Ребята злостно кричали друг на друга и спорили, кто же сегодня попадет на пьедестал. Хорошо, что я не попала под раздачу, потому что Губерниев забрал меня с собой на комментаторскую позицию.
«Слава Богу, подальше от этого дурдома». — подумала я, плюхаясь в кресло.
— Что они там не поделили?
— Места на пьедестале, идиоты. — Злостно шикнула я.
Гу цыкнул и покачал головой. Мол, ничего удивительного.
— К тебе, между прочим, тоже претензия будет.
Я недоуменно покосилась на начальника.
— Да-да, и не смотри так на меня. — Одевая наушники, сказал он. — Сегодня вечером пойдешь к Елизарову.
— Дмитрий Викторович, и вы туда же? — Возмутилась я.
— Так, слово начальника — закон. Сказал пойдешь, значит пойдешь.
Я насупилась, как маленькая девочка. Ну вот какого хрена всех так беспокоит мое здоровье? Да я больше чем уверена, что это — затяжная акклиматизация, хотя в нынешнее время ни в чем нельзя быть уверенным.
— И снова здравствуйте, дамы и господа! Прекрасная погода в олимпийском Пхенчхане...
Натянув наушники, я включила микрофон и включилась в прямой эфир.
Женская индивидуальная гонка поразила нас накалом страстей и динамичностью. Из окна комментаторской кабины было видно, как коллеги нервничали, суетливо ходя из стороны в сторону. Собственно говоря, мы с Губерниевым ничуть от них не отличались, лихорадочно путая слова и представляя их «оговорками».
— Среди когорты сильнейших не затерялись наши девушки, и уже после третьей стрельбы Ольга Подчуфарова вместе с Екатериной Глазыриной врываются в первую шестерку.
— Также стоит отметить прекрасную работу Татьяны Акимовой и Виктории Сливко, которые занимают 9 и 10 места соответственно.
— Прекрасная погода способствует прекрасной атмосфере на стадионе. Посмотрите, у нас тут целое интернациональное представительство болельщиков: немцы, норвежцы, итальянцы... Даже очаровательные дети болеют за своих любимчиков. Кстати говоря, детям раздали флажки, но российского я почему-то не вижу. — Выдержал небольшую паузу Губерниев, выдохнув. — Ничего страшного, этим у нас Занин займется. Он много знает, много умеет.
Подавившись смешком, я задорным голосом продолжила говорить:
— А наши коллеги, Дмитрий Викторович, вообще самые оригинальные и умные. И об этом говорят их занимательные сюжеты.
— Вот и посмотрим, насколько вы умные. — Заговорщически подмигнул мне Гу. — В следующем выпуске нашей любимой программы, дорогие друзья, мы покажем, на что способны наши корреспонденты. Поверьте, это будет незабываемо.
Когда я посмотрела на Губерниева, то мое лицо выражало один-единственный вопрос: «Какого хрена»? Он пожал плечами и хитро улыбнулся. По-моему, мы круто влипли.
***
Российские биатлонистки в очередной раз смогли подарить праздник нашей огромной стране. Серебро Екатерины Глазыриной и 5 место Ольги Подчуфаровой заставили сорвать голоса не только всех поклонников стреляющих лыжников, но и также нашу творческую бригаду. После финиша мы в усиленном режиме работали на позициях, записывая репортажи. Содержательные вопросы, интересные ответы, обмен улыбками, и наша журналисткая братия могла спокойно уходить на покой как минимум до завтра.
— Ну что, братцы-кролики, стартуем?
— Ах ты ж мать моя мартышка! — Воскликнула я. — Трифанов!
— Это не я, это Занин.
— Ну да, конечно. — Фыркнул коллега. — Теперь на меня всех собак спусти.
— Вы достали склочничать! — Отвесил нам подзатыльники Валера. — Хуже, чем на «Доме-2».
— Валерик, с каких это пор ты стал «Домом-2» увлекаться? — Хихикнул Денис.
Вместо ответа он тоже получил подзатыльник. Ох уж этот Харланов — серьезный дядька. Даже пошутить над ним нельзя.
***
На этот раз мы нарушили традицию, и сборы проходили не в номере Ильи, а у меня. Пока Леша с Денисом искали начальника, оставшиеся люди занимались последними приготовлениями перед посиделками.
— Димас, кинь нож!
— Тебе кинуть или все-таки дать?
Триф просверлил друга таким дебильным взглядом, что Занин аккуратно положил нож на стол и спрятался за спину Попова.
— Я его боюсь.
— Я его тоже иногда боюсь. — Пожал плечами Ваня. — Но он же до такой степени идиот.
— Ну, знаешь ли.
— Вы долго языками чесать будете? — Проголосила я. — Или, может, делом займетесь?
— Так, если вы сейчас же не скажете, где здесь подвох — уволю всех к чертовой матери! По очереди!
Номер заполнился негодующим воплем Губерниева. Криворучко с Левко вжались в стену от такого заявления, а мы, с ложками и ножами в руках, ошарашенно уставились на двухметрового дядьку. Он, кстати говоря, не ожидал, что мы его встретим в таком виде. Пришла пора снова спасать наши задницы от апокалипсиса.
— Дмитрий Викторович, мы хотели бы извиниться перед вами за вчерашний инцидент, и в честь этого решили устроить посиделки. Вместе с вами. — Сказала я, чуть выйдя вперед.
— Да. — Поддакнул Леша. — И мы вовсе не считаем вас тираном. Мы же знаем, что вы не такой.
Суровое лицо Димы-старшего немного смягчилось, и уже появилось слабое подобие улыбки.
— И вообще, такого начальника, как вы, еще поискать надо. — Деловито произнес Илья.
Скрестив руки на груди, Губерниев прищурено оглядывал каждого из нас.
— А я уже и правда собирался вас всех уволить...
Мы синхронно ахнули.
— ... но хренос два! Своих в беде не бросаем!
Коллеги дружно загалдели, и, покидав все причиндалы на стол, кинулись обнимать начальника. Он засмеялся и принял в свои объятия каждого.
Наверно, это мой рай — быть зажатой тремя мужскими тушами.
Посидели мы, конечно, на славу. Громкий гогот, матюки, шутки ниже пояса и невероятные задания «Крокодила»... Ух, я насмеялась на 100 лет вперед. Судя по всему, наши соседи тоже, потому что они через каждые 10 минут стучали нам в стену. Разумеется, мы притихали, но на пару минут, а дальше опять все по новой.
Нам всем казалось, что Губерниева мы знали, как облупленного, но он смог нас всех приятно удивить. Даже не так — он открылся нам с совершенно другой стороны, и это было круто.
— Ух, ребята, я давно так не отдыхал.
Собственно говоря, этого результата мы и добивались.
— Дмитрий Викторович, вы простите нас, обалдуев. — Виновато сказал Денис. — Мы хорошие ребята, просто... Любим покуражиться.
— Да. — Поддержала его я. — Ну, не можем мы жить спокойно и серьезно. Нам постоянно нужно движение и веселье.
— Говорите за себя, умники.
— Трифанов!
Вот любит этот господин нарываться на проблемы. И, однажды, прилетит ему по шапке за острый язык, а пока он сидел и тихо жевал булочку.
— Ты прикалываешься что ли? — Вопросил Леша.
— Прикалывается булавка. — С набитым ртом ответил Илья.
— Так, тихо! — Хохотнул Гу, поднимая руки вверх. — Устроили тут марксизм-ленинизм.
— Ну все, пришла балалайка. — Покачал головой Занин.
Номер взорвался невероятно диким смехом, а парочка коллег свалилась на пол и продолжила истерику там. Ну, что тут поделать... В каждой избушке свои погремушки.
***
После посиделок начальник потащил меня к врачу сборной на осмотр. Я отпиралась, противилась, и даже дралась, но угроза увольнения сгладила мой максималистский бунт. Мне ничего не оставалось делать, как покорно сдаться.
Пока Максим Елизаров меня осматривал, Дмитрий с интересом копался в своем телефоне.
— С большей вероятностью могу сказать, что это — типичное переутомление. — Заключил врач, снимая перчатки.
— Фух. — Выдохнула я. — Я уж подумала, что это отравление.
— Это, конечно, ненормально, но с вашим ритмом работы по-другому, наверно, нельзя.
Губерниев согласно промычал, продолжая втыкать в мобильник.
— Поэтому больше высыпайся, почаще на свежем воздухе бывай, и в меру всем занимайся.
— Да как так-то?
— А я же говорил тебе, бестолковая ты мадам. — Подключился к разговору Дмитрий. — Она всю неделю то в обмороки падала, то на головные боли жаловалась. А все потому, что пашет, как лошадь, и не ест ничего в придачу.
— Я ем! — Запротестовала я.
— Сколько? Один раз в день?
Моим ответом были закатанные глаза и недовольное фырчание. У меня возникло такое чувство, будто их мои родители заставили приглядывать за мной. Вот что-что, а нянек я себе не нанимала!
— Я не смогу столько жрать, как Трифанов. У меня желудок не резиновый.
Елизаров подавился смешком и прикрыл рот ладошкой. Начальник просверлил меня сердитым взглядом.
— Не будешь, как ты говоришь, жрать — будем насильно в тебя запихивать еду. И вообще, харош пререкаться с начальством, а то отстраню тебя от работы и не допущу, пока не восстановишься.
Ну блеск! Угрозки полетели молниями в мою сторону.
— Илья один раз так доходился в том сезоне... Потом всей командой еле-еле откачали. — Вспомнил Максим. — Хотя, казалось, была банальная усталость.
У меня засосало под ложечкой от услышанного. Илья рассказывал мне эти истории, но я не думала, что переутомление может настолько серьезно повлиять на здоровье. Поэтому, мои дорогие, хочу сказать вам следующее: берегите здоровье и не пренебрегайте им!
— Ладно, я вас поняла. Постараюсь выполнять ваши рекомендации. — Опустив глаза в пол, чуть слышно сказала я.
— А я за ней лично прослежу. — Пожал руку Елизарову Губерниев.
Мы поблагодарили врача и вышли из его номера. Мне стало невероятно грустно от того, что меня могут отстранить от работы.
— Не бойся. — Будто прочитал мои мысли начальник. — Я не буду тебя отстранять от работы.
Что? Неужели мне не послышалось?
— Но присматривать я за тобой все равно буду. И не только я.
Никто не говорил, что будет легко, но лучше так, чем как-то по-другому. Живем, друзья, живем!