Глава 11.
31 декабря 3:40 PM
Ассоль.
Мы вышли на Северном вокзале. У меня закружилась голова, от масштаба города. Несмотря на то, что последние несколько лет, я живу в самом ра́звитом мегаполисе нашей страны. Бостон производил впечатление, очень современного и продвинутого места. Повсюду модерн-новые и интересные решения. Даже зал станции располагался под стеклянной ареной TD Garden. При нулевой температуре пришлось кутаться сильнее, чем час назад в заснеженном Нью-Гэмпшире. Холодный, сырой ветер пронизывал с головы до пят.
— Мы недалеко от Норт-Энда, — поднимает голову от телефона Артур. — Это старейший район города, его называют Маленькая Италия.
— Ты это к чему? — складываю руки на груди и сквозь одежду тру ладонями тело.
— Расширяю твой кругозор и предлагаю насладиться кухней ещё одной страны.
— Хочешь оставить меня одну? — надламывается голос. На слабых ногах отшатываюсь назад и запинаюсь о чемодан. Артур на автомате снуёт в мою сторону.
— Мне нужно успеть забрать машину, они вот-вот закроются.
— Я не могу поехать с тобой?
— В этом нет необходимости. Ты вся продрогла в тонком пальто, не хватало, чтобы заболела.
Его ласковые глаза смотрели на меня так, как никто и никогда. Молодой человек снял с меня кепку, не прикрывающую даже уши. Грозный декабрьский ветер принялся закручивать волосы в разные стороны. Я хотела убрать их от лица, но Артур опередил меня. Он снял с себя шапку, и аккуратно разделяя локоны, надел мне на голову. Ощутимое тепло спустилось мягкой волной. По позвоночнику пробежали приятные мурашки.
— Спасибо, — смущённо улыбаюсь.
— Пойдём, — заманивает головой Артур и берёт сумки.
— Ты знала, что при колонизации, именно в Бостон прибыли первые европейцы?
Мы шли по тротуару, я без конца засматривалась на высокие кондоминиумы.
— Нет.
— Он сыграл важную роль в американской истории, именно здесь происходили значимые события, которые стали толчком к Войне за независимость.
— Ты увлекаешься историей?
— Да, — гордо заявляет парень. — По мне, очень интересная наука, которую должен изучать каждый.
— Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего? — деловито смотрю на него.
— Схватываешь на лету, — щёлкает пальцами молодой человек.
— Я слышала про Бостонское чаепитие.
— Ответ англичанам, которые пытались увеличить налоги, — подхватывает Артур.
— Это очень смело: переодеться в костюмы индейцев и выбросить за борт сотни ящиков с чаем привезённых из Англии...
— Есть мнение, что именно после этого, чай в Бостоне стал символом зла и олицетворением рабства от Британской империи. Многие американцы в знак протеста перешли на кофе.
— Вот откуда пошла культура кофе в Америке...
— Возможно, — пожимает плечами Артур и открывает передо мной дверь какого-то кафе.
Одуряющий ванильно-сладкий запах раздражает чувствительные рецепторы носа. Очередь в семь человек стоит вдоль длинных витрин со сладостями. Я никогда не видела такого количества десертов в одном месте. Целые торты с больши́м разнообразием начинок. От шоколадных до ромовых. Отдельные кусочки ягодных пирогов и чизкейков. Все виды круассанов и эклеров, фруктовых корзинок и пирожных. Неизвестные мне пончики и печенья. Я без конца сглатываю слюну.
— Мы здесь за Cannoli, — произносит над ухом Артур с Итальянским акцентом.
Смотрю на стену за прилавком — по всему периметру висят картинки с разными начинками для Канноли.
— Это традиционный Сицилийский десерт, — поясняет Артур. — Любой уважающий себя турист в Бостоне, обязан их попробовать.
— Хочешь, чтобы я привезла с собой в Россию не только сувениры, но и пару лишних кг?
— Ты знакомишься с культурой другой страны, как можно думать о таком? Тем более, — осматривает меня парень, — тебе это совершенно не грозит.
Чувствую жар на щеках. Стас бы уже стащил у меня половину десерта, оправдывая тем, что мне слишком много. С тревожностью разглаживаю невидимые складки платья на животе, прощупывая живот и бока.
— Я сделаю тебе заказ и поеду. Дождись меня, пожалуйста, здесь и никуда не уходи.
Настоятельно требует Артур, как мама своих детей надеть шапку.
— Я поняла, не маленькая.
Парень с сомнением бросает на меня взгляд, но не успевает ничего сказать: подошла наша очередь.
Выбираю уютное, одиночное место у окна и переставляю все чемоданы к стене.
— Вот, — Артур ставит передо мной тарелки.
Три вида канолли, чашка кофе и упакованная коробка десертов с собой.
— Благодарю.
— Приятно слышать от тебя не только протесты, — подмигивает парень.
— Оставишь свой номер?
— Хочешь продолжить наше общение? — завлекающее проводит рукой по волосам и нахально лыбиться.
— Жить не могу без твоих подкатов.
Артур оставляет не только свой номер, но и данные от соцсетей (чтоб уж наверняка). Его забота и благородство, заставляли чувствовать себя неудобно. Он делал это легко и просто, а мне ощущалась так неловко, ведь я ничего не могу дать взамен. «По-доброму хорошее отношение не нужно заслуживать, — это норма человеческих взаимоотношений». Первая фраза новой главы книги, напомнила простую истину, которую я, к сожалению, частенько забываю. Горьковатый аромат кофе спутался с летучими соединениями свежей печати и краски. Тело мгновенно покрылось гусиной кожей. Запах пробудил самые трепетные воспоминания из детства. Счастливо сияю и беру телефон. Ё маё! Время 4:12 PM. В Новороссийске уже Новый год.
Набираю номер папы.
— Папочка, с Новым годом! — восклицаю я.
На заднем фоне слышны голоса из новогодних телепередач.
— Ассоль, ну наконец-то! — с облегчением отвечает отец. — Почему ты мне не рассказала, что рассталась с этим поганцем?
— Тая? — «больше некому».
— Хорошо эта милая девочка мне всё поведала, — не услышав меня, продолжает отец. — И давно вы не вместе? Ты поэтому так резко решила уехать?
— Пап, не беспокойся об этом...
— Ты моя единственная дочь, если этот накорточник что-то сделал тебе, его «условная уголовка» превратится в реальную, — пытаюсь возразить, но папа даже не слышит. — Я позвоню дяде Паше, он хоть и в отставке, но всё-таки генерал-майор. За ним не заржавеет.
— Прошу тебя остановись, — смеюсь и умоляю одновременно. — Не стала тебе говорить, потому что знала твою реакцию, да и предстоящий праздник портить не хотела.
— Соля, ну разве такое возможно? А, дочка? — возмущается папа. — Твои проблемы — мои проблемы.
— Угу, — слёзный ком связывается в груди и подступает к горлу.
— Не надумывай только на себя там, чтобы он не сделал. Мы столько любви в тебя вложили, не для того, чтобы какой-то москвичек растоптал твоё сердце.
Первая слеза упала на бумажную салфетку, я хлюпнула носом.
— И не смей плакать по нему, он совершенного этого не стоит.
— Тая тебе рассказала, что он сделал?
— В общих чертах, — подтверждает отец. — Мне это и не нужно было, я сам не слепой ещё, хоть и за полторы тысячи километров. Он мне никогда не нравился, — представляю, как папа негодующе машет руками и улыбаюсь. — Вот сразу, как только протянул свою костлявую руку. Было в нём что-то такое...
— Пап!
— Хорошо скрытое гнильцо.
— Ну, пап!
— Что? Если это правда. Ни к чему не приспособленное детё, прячущиеся за бабскую юбку.
— Пап, ну, хватит! Мне неприятно.
— Ладно, проехали. Не будем и слова больше ему посвящать в Новом году.
— Спасибо, что ты у меня есть, — мну нижнюю губу и загибаю краешки страниц книги.
— Пока я дышу этим загазованным воздухом, ты всегда можешь рассчитывать на меня, дочка.
Неудержимые слёзы продолжают стекать по щекам, только изменив повод.
— Как ваше застолье?
— Да ничего, — протягивает папа. — Салаты Нины неплохи.
— Твой отец лукавит, Ассоль, — кричит тётя Нина в трубку. — Только что уплетал да нахваливал.
— Мама хорошо воспитала меня, — бурчит в ответ отец, а я тихо хихикаю.
Мы поболтали ещё немного, я отправила им красивые фотоснимки и наконец-то принялась за уже остывший кофе. Беспокоить звонком Таю не стала: к ней прилетели родители из Минска. Она отправила тёплую фотографию со всей семьёй возле ёлки, где единственной недовольной мордой, был мой кот, в шапке санты.
Вафельная трубочка с хрустом рассы́палась на языке. Мягкая рикотта и шоколад таяли во рту, а ароматные цукаты норовили попасть на зуб. Не успела я проглотить первый кусок, как принялась уплетать дальше. Голос в голове по привычке вопил: «В одной маленькой трубочке, целых четыреста килокалорий! Съешь, и лишние кг не заставят себя долго ждать; никому не нравятся девушки с целлюлитом...». А я впервые за долгое время счастли́во улыбалась и не слушала его.
Внушительные домики из красного кирпича, лишённые благости снежной зимы, торчали за панорамными окнами. Они умело привлекали взгляды туристов разнообразием сдержанной, георгиевской архитектуры. Американский флаг развевался на окне, с чёрными ставнями. Здесь каждый уголок пропитан историей. Я записывала в ежедневник все детали, все места, где успела побывать за эти сутки. Собирала памятные вещицы: авиабилет, открытку из отеля, чеки, вырезки. Была бы возможность преобразовать объёмные вещицы — в плоские — я бы сделала это. С собой у меня есть скрапбукинг альбом, над которым я трудилась много лет, с переменным успехом. Он был задуман специально для этого путешествия. Кто-то посчитает это ненужным хламом, зацикленностью на событиях из прошлого — для меня это важные и ценные моменты, которые я хочу сохранить и с приятной ностальгией пересматривать всю жизнь. Это привет из вечности. Как закупоренная бутылка с заветным желанием брошенная в море, странствующая по морской глади, и однажды, воротившись к тебе руки, с напоминанием, что всё возможно.