Глава 10.
31 декабря 2:15 PM
Артур.
Отовсюду трубили об аномальном уровне выпавшего снега. Больше метра за сутки. Стали ходить шутки в сравнении с самый больши́м однодневным снегопадом в Америке, который произошёл в 1921 году, в штате Колорадо, тогда за сутки выпало 1930 мм снега. Как мы поняли по новостям из радио, пока ехали в такси, этот случай внесён в Книгу рекордов Гиннесса.
— Новый год без снега, это не праздник, — подмечаю я.
Мы прибыли на станцию вовремя. С подарками в руках люди обсуждали предстоящее торжество. Кто-то брюзжал на непогоду, а кто-то с восторгом фотографировал снег. Маленький мальчик в куртке с оленями и леденцом в руках, весело скакал по перрону в ожидание поезда. Неподалёку под навесом, расположилась группа уличных музыкантов, состоящая из трёх мужчин.
— Твои молитвы были услышаны, — отвечает Ассоль и достаёт из сумки камеру.
— Давай я сфотографирую тебя? Неужели, тебе будет интересно ностальгировать по фотографиям с заснеженным деревцем и рождественской вывеской на английском?
— Это называется эстетикой простых вещей.
— Это называется, меня некому сфоткать, вот и приходится изощряться, — легко парирую я и Ассоль хихикает.
Ставлю сумки на свободный край лавочки и прошу пожилого мужчину в шарфе, приглядеть за чемоданами. Он добродушно кивает и машет рукой. Достаю свой фотоаппарат. Музыканты проигрывали мелодии: настраивали аппаратуру. Мы отошли подальше от людей. Стоило мне взглянуть на девушку в объективе камеры, я уже не мог оторваться. Ассоль растерянного бегает глазами и не знает, куда деть руки.
— Соля, кхм... — сам не понимаю, как это вырвалось. — Расслабься. Ты в своём долгожданном приключении с таким красавчиком и профи, как я.
Девушка смеётся, и я ловлю кадры. Рассеивающие лучи солнца золотом переливаются на её русых волосах. Заиграл кавер Боб Дилана, на песню Must be Santa. Хриплый голос главного солиста, идеально подходил под выбранную композицию. Некоторые пассажиры принялись подпевать и приплясывать. Поднялся гам. Все передряги дня остались где-то там, за пределами этой маленькой платформы. Сейчас я почувствовал праздник по-настоящему. И вдруг стало неважно: в какой я стране, какие люди окружают, что предстоит. Внутри брезжилось ожидание чуда, как в детстве. От улыбки Ассоль в груди ёкало и приятной колкостью отдавалось в теле. Она раскрепостилась и даже начала притопывать ногами под динамичную музыку. Из ниоткуда взялась женщина, предлагая нас сфотографировать. Я принялся объяснять, что мы не пара и даже не друзья. Но она была сумасшедшей, в самом прямом смысле этого слова, и продолжила настаивать на своём. Ассоль залилась краской.
— Может она под чем-то? — предположила Ассоль, когда я подошёл к ней.
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Но безопаснее будет сделать пару кадров, дабы ты, я и мой фотоаппарат не пострадали.
Мы замерли рядом. Неугомонная женщина машет рукой, чтобы мы встали ближе. Одновременно делаем по шагу в сторону, слегка соприкасаясь пальцами. Слышу щелчок. Женщина выдаёт карикатурный жест, который означает приобнять девушку.
— Если ты против, я сейчас же закончу этот цирк, — обращаюсь к Ассоль.
— Нет-нет, — машет головой. — Давай и вправду сделаем нормальные фото на память.
Обнимаю девушку за талию, Ассоль сильнее прижимается ко мне. Не хочу смотреть в объектив. Хочу видеть только её. Из спины раздался шум мотора. Мы оба поворачиваемся. Гул поезда приближался, перебивая новую песню музыкантов. Люди засуетились. Наша фотосессия была окончена, — женщина с довольным видом передала камеру. Диспетчер объявила о прибытии поезда и начале посадки.
***
— Мне снились маки, — неожиданно произносит Ассоль, когда поезд трогается.
— Не карликовые лемуры, а цветы, — видя мой ступор, уточняет девушка.
— Я подумал о французских партизанах, во время Второй мировой войны. — Ассоль многозначительно посмотрела на меня. — Итак, чем же провинились эти и без того отмеченные клеймом наркотических веществ растения?
— Они пробивались сквозь толстые слои льда к свету.
— Уже прочитала об этом в соннике Ванги?
— Не смешно, — обиженно бурчит девушка, но я успел поймать взлетевшие вверх уголки губ.
— Прости, — поднимаю ладошки. — Их кто-нибудь топтал?
— Нет.
— Рвал?
— Нет.
— Осквернял иным образом?
— Да нет же! — не понимая возбуждается Ассоль. — Они прорастали посреди заледенелой пустыни, под красивую инструментальную музыку.
— Ну всё ясно, — подытоживаю я и вытягиваясь в кресле.
— Что тебе ясно?
— Ты поедешь в Антарктиду, заблудишься в ледяных скалах и провалишься под лёд, — чтобы не рассмеяться прикрываю глаза, но голос всё равно ломается. — И тебя спасёт какой-нибудь белый медведь, — то есть я.
Смотрю на девушку и указываю пальцев на свою грудь. В полном недоумение, Ассоль прищуривается. Я стараюсь держать невозмутимое лицо.
— Я погуглил значение своего имени. «Человек-медведь» — не иначе.
— Пф, — отворачивается к окну. — Ты дурак — не иначе.
Мы заехали в туннель. В отражение стекла я заметил, как Ассоль улыбается и слегка качает головой.
— Для тебя эта поездка многое значит, ведь так? — деликатно спрашиваю я.
— В какой-то мере, — задумчиво смотрит в пол. — Поначалу мне хотелось верить, что она наполнит меня. Моя жизнь всегда строилась по морально-правильному в обществе сценарию. Я хорошо училась, выполняла дела по дому, не перечила родителям; у меня не бушевали гормоны в подростковом возрасте; я не курила за гаражами, не напивалась на тусовках. Помогала отцу в туристическом агентстве и смотрела американские сериалы. Так и зафанатела по Манхэттену и небоскрёбам, — грустно улыбаясь добавляет Ассоль.
— Никогда не спрашивала себя, почему именно Америка?
— Да не знаю, — Ассоль перекидывает одну ногу на другую. — Я не ходила к психологам и не разбирала глубокие убеждения.
Мы оба улыбаемся.
— Не всему ведь есть объяснение, иногда ты хочешь или делаешь что-то — просто потому, что хочешь.
— Уверен, они бы поспорили с тобой.
— Я загорелась мечтой. Думала, поступлю в универ, начну сама зарабатывать, встречу свою половинку и вместе с ним мы свернём горы.
— А получила лишь сплошной опыт... — тихо заканчиваю я.
Тёплая атмосфера летала в воздухе. Под стук колёс складывался душевный разговор. Мне нравилось, что она доверяется мне.
— Я жила в Новороссийске, но поступать хотела в Москве. Усердно готовилась к экзаменам, окончила школу с золотой медалью и поступила на бюджет в Медицинский университет имени Пирогова. (прим. Российский национальный исследовательский медицинский университет имени Н. И. Пирогова).
— Похвально, — Ассоль улавливает иронию. — И кто же ты у нас по образованию?
— Биолог.
— Вдвойне похвально, никогда не понимал химии.
— Я планирую заниматься не научной деятельностью, а изучать зоопсихологию.
— Подумать только! — широко улыбаюсь. — Я впервые слышу о такой профессии. В чём она заключается?
— Не думаю, что тебе это будет интересно, — воодушевление в голосе, сменилось удручённостью.
— Ассоль, — обращаю внимание на себя. — Не поддавайся обесценивающим и навязанным установкам. Вот вдруг я, например, соберусь разводить креветок у себя в аквариуме.
— Да ты шутишь, — недоверчиво щурится девушка.
Фыркаю, и с вызовом смотрю на неё непрерывно. Достаю телефон и открываю галерею. Ассоль прикасается пальцами к приоткрытым губам.
— Ты живёшь в Аптекарском огороде? (прим. Ботани́ческий сад Московского университета «Апте́карский огоро́д»)
— Нет, в Ясенево.
Ассоль начинает смеяться.
— Увидев тебя, я бы никогда не подумала, что ты такой цветоман, — девушка листает фотографии. — Не дом, а оранжерея.
— Ну, вообще-то, — выдёргиваю телефон. — Я планирую быть ландшафтным архитектором. Одна из причин, почему пошёл в эту профессию — любовь к растениям.
— Прости, если я... — виновато поджимает губу Ассоль.
— Скажи мне, — обречённо вздыхаю. — Ежели я начну верить в силу Вселенной, буду молиться звёздам и кое-что попрошу у неё, она это исполнит?
— Эм, — на долю секунды она теряется. — Всё не так примитивно и зависит от твоих действий.
— Отлично! — складываю ладони в намосте, выпрямляю спину и закрываю глаза. Прочищаю горло и достаточно громко начинаю вещать. — По моему велению прошу Поднебесные силы, — Ассоль дёргает меня за руку. — Вразумить девушку рядом со мной и донести до неё, — Ассоль уже тянет меня на себя и просит прекратить. — Что она не обязана реагировать на чужие эмоции, — улыбаюсь, слыша пыхтение Ассоль. — Подчиняться чужим представлениям и вкусам, думать о чувствах других, в ущерб себе...
Падаю набок, и девушка зажимает мне рот ладонью.
— Прошу тебя, хватит-хватит! — Ассоль умоляюще зажмуривает глаза и сжимает свободный кулак. — На нас пялится уже весь вагон.
— Ну и пусть, — лежу у неё на коленях, пока она прячет пылающие щёки за волосами.
За окном проносится дорога. Природа под эгидой пушистого снега, плавно менялась на захиревшие от холода голые деревья. Небо перед Бостоном прояснилось, позволяя лучам солнца играть на внутреннем убранстве вагона. Люди тихо болтали. Девушка в наушниках, читала книгу и время от времени облокачивалась на заляпанное стекло, с умиротворением отслеживая пейзаж. Её маленький пёс облокотился передними лапами о её руку и лизнул ей щеку. Я опомнился, когда услышал неловкое покашливание Ассоль. Вернулся на своё кресло и не отставал от девушки, пока она не рассказала мне все мелочи своей работы.