Глава 6.
31 декабря 7:05 AM
Артур.
Пусть мы и не под алкогольным градусом, но по русской традиции договариваемся с Билом о том, чтобы он приехал в гости вместе с семьёй. Они ни разу не выезжали за пределы штата, хотя всегда мечтали путешествовать. Мужчина на полном энтузиазме соглашается и даже просит мои контакты. И вправду говорят, что всё складывается наилучшим образом для нас. Если бы не отменённый рейс, я бы никогда сюда не заглянул и не познакомился с таким потрясающим человеком. Это что, нотки фатализма передались после общения с Ассоль? Где твоя голая прагматичность, Артур?
— Don't miss this girl. (прим. — Не упусти эту девушку.) — прерывает мои раздумья Бил, многозначительно улыбаясь.
— Oh, no. We are just companions. (прим. — О нет. Мы просто попутчики.)
Мужчина окидывает неодобрительным взглядом, разворачивается к противоположной стойке, берёт готовые напитки и передаёт мне. Рядом Бил положил несколько сэндвичей, я попытался возмутиться, но мужчина настоял на своём. Сошлись на том, что когда он приедет в Москву, угощу его блинами с икрой.
Рассвет вступил в полную силу. Новогодняя иллюминация поблёкла, а вот снегопад только усилился. Ступени кафе замело, и парковку прилично засыпало. Мимо проехало несколько снегоуборочных машин. Обвожу взглядом территорию кафе и нигде не вижу Ассоль. И куда могла запропаститься? По уже подтаявшему снегу бреду к автомобилю. Переминаюсь с ноги на ногу и стучу ботинками друг об друга. Сажусь в салон, расставляю провизию Била и достаю телефон. Чёрт! У меня же нет её номера. Не на шутку начинаю злиться, когда смотрю на время и обновляю навигатор. Из-за сильного снегопада и аварий на дороге время до Нью-Йорка увеличилось. Мне сейчас совершенно не до шуток: вечером я должен быть там. Иначе всё напрасно.
Достаю из сумки шерстяные перчатки, шарф и шапку. Куда можно было уйти, когда вокруг гольф-поля и лесные чащи? Или с ней что-то случилось? Сердце учащает удары. Торопливо надеваю вещи, кладу телефон в карман, который чуть не выпадывает на порог автомобиля. Мну уставшую шею рукой и прикидываю в голове варианты. Как всё это некстати. Двигаюсь в сторону заднего двора, от мысли, что с ней могло, что-то случиться, тяжесть в районе солнечного сплетения сковывала все внутренние органы. Молодая и красивая девушка, одна, в чужой стране — идеальная формула для Бостонского душителя. (— прим. прозвище ранее неустановленного серийного маньяка, виновного в убийстве 13 женщин в Бостоне, штат Массачусетс, в начале 1960-х годов.) Скверные мысли ползут по нейронам, заставляя мозг биться в панике. С силой сжимаю кулаки и заворачиваю за здание. Ветер стихает. Кроме, мусорных баков больше ничего не вижу.
— Ассоль! Ассоль! — кричу несколько раз и выхожу с другой стороны.
Здесь не задувает ветер, а от снега спасает навес из черепицы. Вижу следы. Они свежие. И очень похожи на маленький размер ботинок Ассоль. Она ушла в лес? Сама? Усмехаюсь и верчу головой. Край безрассудства и безответственности. Это не входит ни в какие рамки. Секунду колеблюсь и эмоции берут вверх. Разозлённый собственной злостью из-за чужого сумасбродства, держу путь по следам девушки и ничего не замечаю вокруг. Кровь пульсирует в висках, дыхание учащается. Я так яростно ставлю шаги, будто это матушка-земля виновата в сложившейся ситуации. Всё глубже захожу в глухие дебри. Здесь так тихо: слышно лишь сонное пение птиц вдалеке. Поднимаю голову и осматриваю зелёный лес. Всё как у бабушки с дедушкой за городом. Не хватает мелкой речушки, покрытой хрупким льдом.
Помню, когда мне было десять, мы поехали на природу. Мороз тогда стоял жуткий. Родители закутали меня и мою двоюродную сестру по полной программе: синтепоновый костюм, две шапки, шарф открывающий только глаза и связанные бабулей варежки на резинке. Мы передвигались, как пингвины на льду, но зато смогли увидеть невероятной красоты зрелище — замёрзший в скале водопад. Аквамариново-белые брызги застыли в полёте. Ледяные кристаллы прилипли к другу-другу и холодному камню, заполняя наледью расщелину. Под ошеломляющим впечатлением, все принялись фотографироваться. Нас с сестрой посадили на край так, чтобы за спиной открывался потрясающий вид. До сих пор эти фото хранятся в альбоме, с подписью: «Краснощёкие счастливые пингвины».
Приятные детские воспоминания перебивает чьё-то шуршание. Осторожно поворачиваюсь, огибаю дерево и прислоняюсь к нему. Передо мной открывается следующая картина: Ассоль лежит пузом в снегу, приподнявшись на локтях. Девушка аккуратно ёрзает из стороны в сторону, поправляя пальто. Что она делает? Двигаюсь ближе и замечаю, что в руках у неё фотоаппарат. Она приподнимает голову, смотрит в видоискатель, настраивает зум, — после всматривается в экран. Фотографирует! И ради этого сбежала в лес? Я небось, что надумал, а ей просто захотелось поснимать местные красоты?!
— Ассоль! — быстро сокращаю расстояние, девушка дёргается, оборачивается и испуганно смотрит на меня.
— Артур, — озадаченно выдаёт она и бегает глазами. — Ты напугал меня.
Ассоль встает слегка пошатываясь, и отряхивает одежду.
— Что ты здесь делаешь? — сквозь зубы цежу я, еле сдерживая раздражение.
— А! — выпучивает глаза с детским восторгом. — Ты не представляешь, кого я встретила. В кустах мелькнул какой-то зверь, я схватила камеру и побежала за ним. Оказалось, это Чернохвостый заяц, вот смотри, — Ассоль подходит ближе и поворачивает ко мне камеру.
— Угу, — отстраняюсь на шаг и сжимаю челюсти.
— Ты представить себе не можешь, какая это удача. Я думала, они водятся только на Западе США... — воодушевлённо продолжает девушка, но сталкивается с моим холодным взглядом.
— Что не так?
— Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом?
Ассоль продолжает прямо смотреть на меня.
— Ничего.
Разворачиваюсь и быстрым шагом двигаюсь к парковке. Уму непостижимо! Она в самом деле не понимает, что происходит или только прикидывается?
— Артур! — зовёт девушка, догоняя меня. — Артур!
Интересно, ей хоть на долю секунды приходила в голову мысль, что подумаю я, когда выйду из кафе, а её нигде не окажется? А что у нас в запасе меньше десяти часов, чтобы успеть добраться до Нью-Йорка? Уверен, что нет. Зачем это таким себялюбцем.
— Да постой же ты! — девушка хватает меня за плечо и встаёт передо мной.
Отворачиваю голову и смотрю в сторону. Ассоль спешно опускает руку.
— Ты расстроился из-за того, что я ушла?
— Какая удивительная сообразительность, — недовольно бормочу.
— Я ведь отлучилась совсем ненадолго. Пойми, для меня, как для зоопсихолога, это очень важно.
— Это ничего не меняет. Ты могла просто предупредить, — поднимаю глаза.
— Я не думала, что ты так отреагируешь.
— А как я должен был реагировать?! — закипаю я.
— Не знаю! — начинает психовать Ассоль. — Но точно не так.
— Слушай, не ты ли торопилась успеть до полуночи? На дороге ужасная обстановка, неизвестно сколько нам ещё добираться. А ты ведёшь себя, как маленький ребёнок. Сбегаешь, не сообщив, и тратишь без того ценное время. По-твоему, это не эгоистично?
— Так вот, в чём дело? — с непонятной досадой прерывает девушка. — Боишься не успеть представить свой супер — инновационный проект?
— Да! Поэтому мне важно оказаться там сегодня! — решительно заявляю, удивляясь самому себе. — Ведь в отличие от некоторых я еду туда работать, а не развлекаться!
Слова порывисто слетают с губ. Подавляю желание чертыхнутся и захлопнуть рот ладонью.
«Ты снова потерял самоконтроль, Артур» — отзывается эхом внутри.
— Да как мне надоело это! — люто восклицает Ассоль, вскидывая руки. — Бесконечные обвинения в мой адрес. Ассоль — то! Ассоль — это! Я сбежала от такого, как ты не для того, чтобы снова выслушивать это.
«Так вот, в чём дело»
— При чём здесь это? И какого «такого»? — хмурюсь, наклоняя голову набок.
— Того, кто считает себя умнее других. Думает, что девушки — это послушная глина, из которой можно слепить всё, что угодно, наделить обязанностями и функциями. Привязать рядом и требовать, требовать, требовать. Из-за вас мы становимся похожи на марионеток.
— Любишь вешать на себя ярлыки? И обвинять всех в своих проблемах? — беспричинные обвинения задевают меня.
— Что? — недоумевает Ассоль.
— ТО! — возвышаю голос. — Удобно жить в позиции жертвы? «Посмотрите, что вы сделали со мной. Я такая бедная и несчастная. Никем не любима и не понята» — строю грустную гримасу и коверкаю язык. — Прими реальность. Возьми на себя ответственность. Ты делаешь выбор, так научись отвечать за свои поступки.
— О-о-о, — возмущается девушка. — Простите мой белый господи, что посмела огорчить вас и отнять ваше время. — в театральной форме делает поклон. — Впредь буду более послушной собачкой!
— К чему эти фривольности, Ассоль? Ты взрослый человек! Ты ошиблась! Можно обойтись обычными извинениями, ты же привыкла раскидываться ими.
— Знаешь, в чём твоя проблема, — Ассоль отстраняется. — Твой взгляд настолько замыленный, что ты не замечаешь проблем в себе. Пытаешься манипулировать хорошими поступками, чтобы люди стали такими же хорошими, как ты. Чтобы они оправдали твои ожидания. Но знаешь, что? — она складывает камеру в чехол, и кусает нижнюю губу. — Может, я и жертва, но «вставать на цыпочки» и говорить обиняком вызывая чувство вины — ничуть не лучше.
Ассоль раскраснелась, волосы растрепались. Обида жжёт мне грудь, мы продолжаем испепелять друг друга взглядами. Сейчас она уже не похожа на ту робкую девочку в самолёте. Мышцы лба сдвинуты, губы плотно сжаты. От тёплого взгляда карих глаз осталось только выжженное поле. Они, как и оно, метают красноречивые искры, отражая всё негодование и несправедливость на душе Ассоль.
До этого даже подумать не мог, что за детским личиком, скрывается такой характер. Вижу её с другой стороны, и мне нравится это. Нравится, что никого из себя не строит. Такая какая есть. Взбалмошная. Непосредственная. Забавная. Слегка дурная и робкая, но такая милая. И очень красивая. На секунду это сбивает с толку. Мускулы лица смягчаются, неосознанно задерживаю дыхание и скольжу взглядом ниже по лицу девушки.
Только я делаю шаг навстречу и набираю в лёгкие воздух, как она, как ураган разворачивается и быстрыми шагами отдаляется.
— Ассоль!
— Спасибо за помощь. Но дальше я справляюсь сама