Глава 4
Невероятный первобытный рейдж дал Дане достаточно сил, чтобы в один мощный прыжок повалить Сергея на пол вместе со стулом на котором тот сидел, продолжая свой длительный рассказ.
— Ты чё творишь? — только и успел сказать его друг, прежде чем ему пришлось дефаться руками от кулаков Ишутина. Ярость и алкогольный делирий ослепляли Даню достаточно, чтобы половина ударов пришлась на пол и спинку стула. Когда Ишутин стал замедляться из-за усталости, превосходящий его физический Сергей нанёс меткий удар коленом прямо ему в бок. Они сцепились начав роллить по полу, всё это время Даня что-то неразборчиво кричал, пока не устал и они не продолжили схватку в тишине, прерываемой кряхтением и звуками борьбы.
Наконец, ловко извернувшись, Сергею удалось перевернуться на другой сайд вместе с Ишутиным, ударив того головой о крепкую дубовую ножку стола. Даня ослабил хватку, давая Серёге возможность встать и выскочить в коридор. Даже не пытаясь найти свою обувь, он ливнул из квартиры. Даня встал пытаясь зачейзить его, по пути ударившись лбом о дубовую дверь ванной комнаты. Сильным толчком он захлопнул её и выбежал в подъезд, только чтобы услышать удаляющиеся вниз быстрые шаги друга.
— Ну и пошёл нахуй! — Злость все ещё переполняла его. Сердце билось быстрее и казалось вот-вот выпрыгнет из груди — Сукааа! — зайдя обратно в квартиру он ударил висящее на стене зеркало, которое с грохотом рухнуло на пол и шаттернулось на крупные осколки разлетевшиеся по полу. Даня подошёл к кухонному столу и залпом допил всё то немногое, что осталось в бутылке.
— Какие же они ублюдки! Им всем плевать на меня... — он бормотал себе под нос как крейзич, расхаживая взад вперед по кухне. Его сотрясала ярость. Со всей силы он ударил ногой по морозильной камере сломанного холодильника, оставив на ней небольшую вмятину — Эти... Эти ретарды!
Глаза Дани все ещё были красные, то ли от слёз которые продолжали течь по его щекам, то ли от злобы на весь мир. Наконец, он десайднул. Пора заканчивать это.
Вооружившись самым большим ножом который он только мог найти на кухне, и мусорным ведром он направился к двери ванной комнаты. Кипение дошло до критической точки, и... Left him. Ему не хватило сил открыть дверь. Бросив нож и ведро, он отступил назад и сполз вниз по стене. Голова, которая перестала болеть во время, как ему казалось, «момента ясности» заболела вновь с утроенной силой. Он просто плакал закрыв лицо коленями.
Он даже не повернул голову, когда услышал стук в дверь. До тех пор, пока не осознал — стучали из ванной.