Глава 5
Тихий шум издаваемый холодильником сменялся радостной и ненавязчивой трелью тех немногих, оставшихся на зимовку птиц, сливаясь в успокаивающую мелодию.
«Где я?» — первым делом подумал Даня, после того как сделал глоток горячего чая из своей любимой кружки. Очевидно, он был на своей кухне, но здесь было чисто, горел свет, и всё казалось каким-то другим, более приветливым.
— На твоей кухне, где же ещё? — Даня немного подпрыгнул на стуле от неожиданности. Будучи в ступоре он смотрел на Александра Прурса сидящего напротив. Тот казался совсем живым, всё та же клетчатая рубашка, та же ехидная улыбка, но ни следа огромной гниющей раны на голове.
— Сань... Ты жив? Но как же... Я же видел... Видел твой труп, возился с ним весь грёбаный день. Это что, шутка? Или я сплю?
— Это не шутка, но и не сон. Смотря про что ты спрашиваешь. — Александр сделал глоток из второй наиболее любимой кружки. — Занятный выдался денёк, не правда ли? Где-то ты сидишь со мной и мы спокойно беседуем на разные идиотские темы, философствуем, ругаемся и смеёмся. А где-то ты сидишь один возле разбитого зеркала и теряешь остатки рассудка. А знаешь в чём разница?
Не дожидаясь ответа, Саша показал пальцем на кружку из которой хозяин квартиры только что сделал очередной глоток. Это была хорошая кружка, очень крепкая и увесистая. Кажется ему кто-то подарил её на один из дней рождения. Вроде он её потерял. Или разбил? Во всяком случае, он не видел её со вчерашнего дня.
— В кружке? Это же бред!
В ответ Саня лишь устало покачал головой — В общем-то тебе решать, что делать и где находиться. Выбор всегда за тобой — Прурс допил уже давно остывший чай и оставил кружку на столе.
— Ну, я пошёл. Сегодня ещё куча дел, надо выкурить минимум четыре кальяна. — с этими словами он направился ко входной двери, где стал неторопливо одеваться. Даня не хотел вставать с места. Ему хотелось остаться здесь ещё ненадолго.
Тем не менее он нашёл в себе силы задать последний вопрос, прежде чем Саня скрылся за уже открытой дверью.
— Так, это... Между нами всё ок?
Прурс улыбнулся, Даня не мог понять, была ли эта улыбка настоящей.
— Всё и было «ок». Это никогда и не было про нас. — дверь закрылась за его спиной и Даня остался один.
Он сделал глоток. Знакомый, слегка горьковатый вкус водки успокоил его.