Глава 5
— Меч пропитан кровью Моргенштернов, — тут же ответила я первое, что пришло в голову. — Фейри нашли его в поместье Моргенштерна, где прятался Валентин со своим сыном.
Я от всего сердца надеялась, что охотник не заметит моей запинки и страха в глазах, который я пыталась скрыть за маской холодного безразличия.
Я, в ожидании новых подозрений, уставилась на Джейса Эрондейла, но он не спешил говорить что-то еще. Размышлял о моих словах и все с тем же недоверием поглядывал на меня.
— Я слежу за тобой, — прошептал нефилим. — Уверен, что столь ценное и опасное орудие, как Фаэсфорос, фейри бы не отдали простой охотнице, которая еще даже не ознакомлена с законом сумеречного мира.
— Я его учу, — солгала я. Закон я знала назубок еще с детства. — Анжелика мне помогает в этом.
— Я знаю, — кивнул Джейс, светлые пряди волос упали ему на глаза. Он резко смахнул их и заверил: — Чтобы там королева Благого двора не сказала тебе при встрече, я бы не советовал тебе принимать их сторону.
— Я и не хотела этого.
— Очень на это надеюсь, — Джейс смерил меня долгим, пронизывающим до костей взглядом золотых глаз и, развернувшись, зашагал прочь. У самих дверей он обернулся и все же молвил: — Фейри — хитрый народец и ничто не дают нам даром. За любой подарок или услугу они требуют высокую цену.
— Они её не назвали.
— Тогда нам остаётся только ждать их следующих действий. Кто знает, что они задумали на самом деле.
— Я не перейду на сторону фейр! Вы мне не доверяете?
— Джоанна, — Джейс глубоко вздохнул, — в этом мире я даже себе не доверяю.
С этими словами он ушёл, оставив меня в полном одиночестве. Я задумчиво приподняла меч, поглядывая на выгравированную эмблему Моргенштернов на рукоятке меча.
— Что бы ни случилось, папа, — тихонько прошептала я, — я верну честь и имя нашей семьи.
***
Как только информация о сыне Джонатана Моргенштерна была доставлена Конклаву, Алек вернулся в Институт и заявил, что теперь, когда у меня есть собственный меч, он будет тренировать меня куда сильнее прежнего, готовя к Великой войне с детьми тьмы.
— Пойдём сегодня в бой, — заявил Алек.
Уильям с нескрываемой раздражительностью поглядывал на нефилима. В тренировке он не участвовал, но и из тренажёрного зала не уходил.
— Разве мне не рано воевать с демонами? — удивилась я его спешке. — Я ведь совсем недавно только...
— Уильям утверждает, что ты хороший воин и настоящий сумеречный охотник, — перебил меня Алек. — Джейс и я считаем, что тебе пора столкнуться с угрозой лицом к лицу.
— Она еще не готова, — процедил сквозь зубы Уильям, раздражённо сжав ладони в кулаки.
— Она нефилим, Уильям, — чётко произнёс Алек, — и ко всему прочему, уже совершеннолетняя. А нам на войне с демонами хороший охотник в своих рядах не помешает.
— В прошлый раз, когда вы так говорили, умерла Сьюзен, — раздражённо выкрикнул Уильям и сердито уставился на нефилима.
От его слов Алек попятился назад, словно от укуса демона. Мне оставалось лишь гадать, кто такая Сьюзен и по какой причине она умерла. Молчание затянулось на столь долгое время, что я даже было хотела его нарушить, но боялась. Охотники переглядывались друг с другом злобным и в то же время виноватым взглядом.
— Что здесь происходит? — Магнус, появившийся, как по мне, в самое подходящее время, разрядил обстановку.
Маг приблизился к Алеку и, положив руку ему на плечо, повторил вопрос.
— Алека жизнь ничему не учит, — ответил вместо него Уильям. — Он с отцом полагает, что Джоанне уже следует учиться воевать с настоящими демонами.
— Дело не в демонах и вовсе не в том, что Джоанне сражаться с демонами в новинку, — пылко ответил Алек, — дело в Сьюзен. Дело в том, что тогда произошло...
— Алек! — возмущено вскрикнул Магнус.
Лицо Уильяма искривилось от боли. Он смерил Алека ненавистным взглядом и, развернувшись, зашагал прочь. Алек раздосадовано схватился за голову и поспешил за Уиллом, выкрикивая на ходу слова извинения.
— Кто такая Сьюзен? — спросила я у Магнуса.
Маг задумался лишь на секунду, решая говорить мне или нет, но все же сказал:
— Это младшая сестра Уильяма. Демон памяти забрал её душу, когда Сьюзен исполнилось двенадцать лет.
— Демон памяти? — ужаснулась я.
— Он сказал, что это в отместку за содеянное, — пожал плечами маг. — Клэри полагает, что это месть за смерть Валентина и Джонатана.
— Но причём здесь Уилл? Почему Алек его обвиняет?
— Уильям был рядом, когда демон напал на Сьюзен, но ничего не смог предпринять. Ему самому было тогда пятнадцать... — Магнус тяжело вздохнул, поминая, что для сумеречного охотника это не оправдание. — Я не знаю всего, что там произошло, Уильям не рассказывает об этом никому, но все...
— ... все считают его виноватым в смерти Сьюзен, — подытожила я.
Магнус кивнул и с грустью взглянул на дверь, куда убежали охотники.
— Он ненавидит себя за слабость и трусость.
— Но ведь никто не знает, что тогда произошло, — раздумывала я. — Что если Уильям не рассказал всей правды?
— Полагаешь, что он что-то утаил от нас? Но зачем ему это делать, ведь Сьюзен его сестра.
— Возможно, у него был сложный выбор, — предположила я. — Иногда нам приходится совершать поступки, на которые ни один здравомыслящий человек не смог бы пойти.
Я вспомнила, как мама рассказывала о том, что Себастьян просил стать парабатаем моего отца, и ужаснулась от мысли, что он сам был инициатором этой идеи.
— Но ты ведь знал, что его убьют, — удивлялась я. — Вы и недели с ним не прожили, как парабатаи, так почему же ты попросил его об этом?
— Я обязан ему жизнью, — отвечал Себастьян. — Стать его парабатаем и поклясться в верности ему и его семье — единственно и последнее, что я мог для него тогда сделать.
Я уважала его выбор, но в душе ужасалась от этого.
— Возможно, ты права, Джоанна, но, когда демон памяти позволяет оставить в живых только одного ребёнка, страшно представить, по каким причинам Уильям посчитал правильным оставить в живых себя.
***
Ровно после захода солнца, Алек Лайтвуд, Уильям Эрондейл и я отправились в клуб Пандемониум, где, по словам охотников, водилось незначительное количество демонов и то самых безобидных, глупых и слепых.
— Они ориентируются по запаху, — пояснил Алек. — Тебе будет несложно заставить их врасплох.
Проблема заключалась вот в чем. При виде меня демоны всегда разбегались прочь, прятались в самые дальние закоулки города, дабы я их не увидела. И в эту ночь демоны вели себя точно так же.
— Как странно, — удивился Алек. — Ни одного демона, словно Лилит повидали.
— Возможно Эш призвал всех к себе, — предположил Уильям и, слегка расслабившись, непринуждённо зашагал в темноту.
Мы проследовали за них следом и очутились в подвальном помещении. «Пандемониум» был своего рода карточным клубом для любителей покера, выпивки и распутной жизни. Уильяму явно было такое по душе, отчего он не раз высказал свои предположения о том, что здесь должны водиться и проститутки. Но никого в плохо освещённом клубе не было, однако карты, разбросанные по столу, подтверждали мои домыслы о том, что демоны сбежали.
Пока охотники осматривали правое крыло заведения, а заприметила в противоположной стороне от них два красных глаза, с испугом устремившиеся на меня.
— Нападай, — прошептала я еле слышно, но грозно, и демон тут же ринулся на меня, хоть и боялся последствий.
Это было гигантского размера чудище, чей рост в три раза превозмогал мой собственный. Демон едва ли помещался в этой комнате, а его узкая длинная шея, покрытая чёрной блестящей чешуёй, доставала до самой люстры. Чудище грозно зарычало и засверкало своими красными глазами на охотников.
— Безобидные демоны говоришь, — усмехнулся Уильям и с нескрываемой весёлостью бросился в бой.
Я последовала его примеру, мысленно приказывая демону защищаться. Через несколько минут лёгких для меня, но тяжёлых для Уилла сражения, мы одновременно занесли мечи в сердце демона. Он с криком превратился в прах и рассыпался у наших ног.
— Хорошая работа, нефилимы, — похвалил Алек, все это время не участвующий в бою. — Теперь вас и Конклаву можно показать.
Уильям довольно усмехнулся, а я в недоумении обвела подсобное помещение взглядом. Правда ли сказали нефилимы о том, что здесь водится мало демонов? Ведь на деле из темных закоулках на нас в страхе поглядывали сотни демонов, боящиеся даже дышать в моем присутствии.
— Больше нам здесь делать нечего, — разочарованно заявил Алек, — да и не стоит разгуливать по Нью-Йорку в столь поздний час. Эш в любой момент может начать войну.
С этими мыслями мы вернулись в Институт, где отчего-то никто не спешил ложиться спать. Все с нетерпением ждали возращения Конклава, а вместе с ним и родителей Анжелики — Изабель и Саймона Лавлэйса.
— После такого тебе не мешало бы отдохнуть, — посоветовал Уильям.
Я послушно побрела в свою комнату, и как только голова коснулась подушки, тут же уснула. За все это время, проведённое в Институте, я боялась засыпать с теми, кто убил моего отца. То и дело в голову лезли дурные мысли, а вместе с ними опасения, что все вскоре обо всем узнают.
«Что я буду делать? Я одна, а их так много», — думала я и тут же себя успокаивала. В моем подчинении были все демоны преисподней, а за плечом сама Лилит — защитница своих потомков.
— Просыпайся, — встревоженный голос отца раздался из темноты.
Он, все такой же молодой и красивый, примерно того же возраста, что и я сейчас, смотрел на меня ласковым нежным взглядом.
— Просыпайся, доченька, — повторил он.
— Папа, — не веря своим глазам, прошептала я и, пока он не исчез из моего сна, поспешила обнять.
Он вовлёк меня в крепкие мужские объятия и, поцеловав лоб своими горячими, словно пламя губами, заявил:
— Просыпайся, тебе нельзя оставаться здесь.
И я проснулась. В холодном поту вскочив на ночи, я подняла с пола свой меч, семейное кольцо Моргенштернов и стило, которое я всегда носила с собой, и начертив руну тишины выбежала из комнаты. В Институте царил приятный полумрак и могильная тишина, которая впервые за всю мою жизнь пугала меня. Это было словно затишье перед бурей.
Казалось, что Институт пустует, и никто в нем не живёт уже сотни лет — вот так здесь было тихо.
— Куда-то собралась? — послышалось издали знакомый голос.
Уильям не обратился ко мне по-дружески, как раньше, не улыбнулся при виде меня, а напротив стал серьёзным, как будто собирался идти в бой с демонами.
— Не спится, — ответила я, с опасением поглядывая на клинок серафима в руке нефилима.
Уильям непринуждённо покручивал меч в своей руке и со злобным взглядом глядел на меня, будто все тайны, что я скрывала от него все это время, он наконец-то выяснил.
— А ты что здесь делаешь? — спокойным, немного сонным голосом произнесла я, пытаясь скрыть страх, затаившийся у меня у груди после пробуждения.
— Защищаю Институт от таких тварей, как ты, — процедил он сквозь зубы.
В следующую секунду все двери вокруг нас отворились, и безумный поток нефилимов ринулся внутрь. Во главе собравшейся толпы стояли уже знакомые мне сумеречные охотники, среди них я заприметила Изабель и Саймона, чьи фотографии видела в комнате Анжелики, а также Конклав, о котором немало слышала за всю свою жизнь.
По одному лишь жесту Конклава все сумеречные охотники взяли в руки мечи, стрелы и копья и устремили свои орудия смерти на меня.
— Здравствуй, Джоанна Амелия Моргенштерн, — спокойно произнесла темноволосая женщина в чёрном деловом костюме.
Насколько мне было известно со слов моей мамы, она являлась Инквизитором Идриса и смертоносной безжалостной женщиной.
— Тебя обвиняют в измене и заговоре с волшебным народцем, — звонко сообщила Инквизитор, — а потому мы вынуждены тебя задержать.
— Да неужели? — усмехнулась я, радуясь, что мне больше не придётся скрывать своей истинной сущности.
Я с серьёзным видом развернулась к Уильяму и без капли жалости спросила:
— Когда ты все понял?
— Раньше, чем ты можешь себе представить, — Уильям крепко схватил свой меч и выдвинулся вперёд, веля остальным нас не трогать.
Сумеречные охотник вокруг нас образовали большой круг и, наготове держа орудия, не отступали от меня, хоть и боялись моих дальнейших действий. Страх
был написан на их лицо, но никто даже не догадывался, что, находясь под защитой высших демонов, я боялась саму себя больше, чем Лилит и Люцефера.
— Я все понял еще в пятнадцать лет, когда демон памяти, он же демон воспоминаний, навестил нас со Сьюзен в Институте, когда ни одного из взрослых не было с нами, — продолжил Уильям. — Он показал нам одного сумеречного охотника, дитя тьмы, потомка Джонатана Моргенштерна, который вскоре должен был прибыть в Институт, чтобы отомстить нашей семье за смерть своего отца, — Уилл многозначительно уставился на меня. — Демон не показал нам лицо нефилима, но я отчётливо запомнил вот что: в его руке был меч Моргенштернов — Фаэсфорос. Этим мечом он должен был убить одного из нас — меня или Сьюзен. Но так как Сьюзен по своей природе была слаба и никак бы не смогла противостоять тебе, Джоанна, я посчитал правильным взять на себя ответственность убить тебя.
— Меня? — я старательно изобразила недоумение.
— Не стоит строить из себя глупую примитивную, — продолжил охотник, крепко сжимая в руке Геосфорос — меч, которым был убит мой отец. — Я догадался обо всем еще при нашей первой встречи, полагаю, остальные вскоре тоже убедились в правдивости моих слов. Как глупо с твоей стороны приезжать в Институт, не изменив свой облик. Твой отец над внешностью хорошо поработал, чтобы его не узнали, но вот ты ничего с этим не предприняла. Думаешь, у многих сумеречных охотников зелёные глаза и белокурые волосы? Нет, этой внешностью наделена только семья Моргенштернов.
— А твой меч, — присоединился к беседе Джейс, покручивая в руке клинок серафима, — выдавал своим сиянием тебя сильнее, чем ты думаешь.
— Мы не просто так отправили тебя так рано воевать с демонами, — продолжил Алек, — мы хотели убедиться, что ты — дитя тьмы и демоны подчиняются тебе так же, как и Лилит. «Пандемониум» — самый густонаселённый демонами клуб — это буквально их второй дом. Но, как ты помнишь, когда мы пришли туда, демонов не было. Лишь под конец, как я полагаю, ты призвала одного из них к себе.
— Вот так незадача, — продолжила Анжелика, находящаяся подле Конклава. — Эш раскрыл всю информацию о тебе прежде, чем ты успела побывать у королевы Благого двора.
— Вы все знали? — удивилась я. — Знали и ничего не предприняли.
— Мы надеялись, что ты не станешь на сторону Эша, — спокойно сообщил Уильям. И впервые я заметила — нефилим во мне разочаровался.
— Но я не на его стороне! — возразила я. — Эш не мой брат!
— Он сын Джонатана, — напомнила Клэри.
— Нет! — раздражённо крикнула я на нее, покрепче ухватившись за свой меч. — Это я! Я дочь Джонатана Кристофера Моргенштерна! Я последняя из семьи великих охотников, а не этот жалкий фейр! Он зачат от демона, а я от нефилимов.
— Но Джонатан и есть демон, — возразила Клэри.
— Нет! — вновь крикнула я, сосредоточенно глядя на охотницу.
Пришло время рассказать им всем правду.
— Он любил вас, — прошептала я совсем ласково. — Мой папа не хотел убить никого из вас, он хотел жить вместе с вами и защищать людей.
— Вранье! — выкрикнул Джейс, но Клэри и позади стоящая подле нее Джослин молчали.
— Он каждый день мечтал, что вы к нему вернётесь, — обратилась я к бабушке. Магнус давным-давно снял с меня чары, и Джослин явно узнала во мне Джонатана. — Папа каждый день мечтал о том дне, когда вы заберёте его с собой. Он хранил ваше письмо до конца своих дней в этом мире, но так и не дождался вашей материнской любви.
— Я любила его, — возразила Джослин. — Я хотела спасти его, но демоническая кровь полностью овладела им.
— Нет, — хриплым голосом прошептала я. По моим щекам стекали слезы. — Папа боролся с демонами до последнего. И у него это бы получилось, если бы в него верили и не считали чудовищем.
Я обратилась к Клэри и добавила:
— Он защищал вас. Папа приносил вам лечебные снадобья и лечим ваши раны всякий раз, когда на вас нападал демон. Но вы ведь об этом даже не знали.
— Алек, Изабель, — прошептала я имя сумеречных охотников. — Джонатан не убивал вашего брата, это сделал демон, овладевший его телом и разумом. Джонатан хотел оставить его, но у него не получилось.
— А вы, Джейс, — обратилась я к нефилиму. — Вы знали, что отец ел демоническую еду вместо вас, чтобы Валентин не обратил вас в себе подобного? Знали ли вы, что Джонатан принимал на себя удары плетью, чтобы вы оставались целыми и невредимыми? Вы знали, что это он убедил Валентина отправить вас к Лайтвудам, чтобы вы смогли жить лучшей жизнью, а не такой, какой жил он. Ну конечно, вы не знали, — презрительно фыркнула я. — Ведь все вы были одержимы мыслью о том, что Джонатан — предатель и демон. Но демоном сделал его не Валентин и даже не Лилит, а вы сами.
— Я любила его, — вновь возразила Джослин, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы.
— Неужели? — насмехалась я. — И когда же вы это поняли? Когда бросили его или когда убили его?
— Я знала все, что с ним происходит, Джоанна, — уверяла бабушка. — И незадолго до своей смерти Джонатан пришёл в себя. Он просил нас убить его, чтобы освободиться от крови демона.
— Вранье! — вскрикнула я, а когда заметила, что Конклав пытается меня схватить, крикнула своим демонам, что прятались в стенах Института: — Схватить их!
Демоны крепко сжали в своих костлявых пастях нефилимов, но, по моей просьбе, зло им не причиняли.
— Джослин говорит правду, Джоанна, — послышался ласковый голос мамы издали. Демоны расступились и пропустили её ко мне. — Геосфорос избавил твоего отца от демонической крови, но к тому времени он был слишком слаб, потому и не смог выжить.
— Нет! — плакала я, крепче держа в руке Фаэсфорос. — Ты ведь говорила, что Клэри убила его!
— Да, убила, но и освободила тоже, — мама аккуратно выдвинула ладони в перед, как бы говоря «успокойся, я не причиню тебе вреда».
— Я тебе не верю, — к своему ужасу произнесла я маме.
— Джоанна, это все правда, — Себастьян вышел из тени и подошёл ко мне ближе. — Мы даже вызвали демона памяти, чтобы во всем убедиться.
— Нет! — крикнула я. — Я вам не верю. Я пришла сюда отомстить за смерть отца, и я это сделаю. Схватить их, — приказала я демонам, которые тут же сцепили руки мамы и Себастьяна за спину.
— Ты хотел меня убить, — повернулась я к Уильяму, — ну так давай же.
Демоны выпустили его из своей мёртвой хватки и отошли в сторону. Нефилим тут же схватил в руки свой меч и занёс над головой. В следующую секунду я отразила его удар своим мечом и оскалила зубы. Ярость, возрастающая внутри меня, взяла мой разум под контроль. Я не знала, что со мной происходит, но чувствовала, что мое тело мне не принадлежит, что я будто сплю, а кто-то мной управляет.
— Твои глаза, — в ужасе прошептала мама, и в отражении своего меча я увидела, что они стали черными. Мной управлял демон.
— Это тебе за то, что Джослин бросила моего отца совсем ребёнком, — процедила я сквозь зубы замахнувшись мечом. Лезвие поранило руку Уилла, отчего нефилим скривился от боли, сдерживая крик, рвущийся наружу.
— А это тебе за Джейса, который бросил его наедине с Валентином, — я занесла очередной удар и в этот раз поранила ему ногу. — Это тебе за Клэри, которая не поверила своему брату, — по груди Уильяма потекла кровь, он обессиленно рухнул на колени и из последних сил держал в руке Геосфорос.
— Джоанна, не надо! — молила мама, крича мне изо всех сил.
Но я её не слушала, все моё внимание было сосредоточено на рыжеволосом юноше, которого я, настоящая я, не хотела убивать. Однако демон думал поступить иначе.
— А это тебе за смерть моего отца, — прошептала я, занеся острие меча в самое сердце нефилима.
— Не-е-ет! — услышала я крик остальных охотников. Клэри кричала из всех сил, но не могла вырваться из рук демона.
— Нет! — сквозь слезы прокричала я, вернувшись в своё тело.
Зелёные глаза отражались в лезвии меча, я упала на колени перед юношей и притянула окровавленное тело к себе. Уилл потерял сознание.
— Нет, нет, нет, — повторяла я словно заклинания, нервно тряся руками. — Я не хотела этого.
— Мы ведь договорились, что отомстим за смерть Джонатана, — послышался вблизи меня звонкий голос.
Передо мной стояла высокая темноволосая женщина с кровавыми глазами. Её костлявые обугленные от огня руки, крепко сжимали меч, что я выронила на пол.
— Лилит, — в один голос произнесли все охотники, и даже сами демоны попятились назад.
— Я этого не хотела! — сквозь слезы кричала на нее я, совершенно не испытывая перед демоном никакого страха. — Я лишь хотела рассказать им, каким был мой отец, хотела, чтобы они перестали считать его предателем!
— А я хотела их убить, — спокойно произнесла Лилит, дьявольски улыбнувшись мне в ответ.
— Это ты, — просинило меня, — это ты управляла телом моего отца.
— Всегда знала, что ты очень смышлёная, — улыбнулась она, недобрым взглядом поглядывая на меня.
Но почему? Зачем ты это делаешь? — плакала я, отчаянно прижимая к груди безжизненное тело Уилла. Руны исцеления ему уже не помогали.
— Мои дети должны быть со мной, а не в этом мире, — спокойно пояснила она. — Я лишь хотела забрать вас к себе в Преисподнюю, как мы и договаривались с Валентином, но он пожелал власти среди охотников. Я исполнила его просьбу, но за определённую плату.
— Смерть Джонатана, — прошептала я.
— Именно, — кивнула Лилит. — Кто же знал, что нефилим будет до последнего со мной сопротивляться. Видишь ли, Джоанна, твоё появление на этот свет не входило в мои планы, но так как в тебе тоже течёт моя кровь, отныне ты принадлежишь мне.
— Нет!
От звонкого смеха Лилит затряслись двери и окна, волосы стали дыбом, а Уильям закашлял кровью. Неужели еще жив?
— Предлагаю тебе выгодную сделку, — продолжила Лилит. — Я оставлю этого парня, — она указала на Уилла, — и всех остальных в живых, если ты вернёшься со мной в Преисподнюю.
— Не делай этого, — образ отца вновь возник передо мной, но казалось, что никто больше его не видит. — Оттуда ты не сможешь выбраться.
— Подумай хорошенько, — добавила Лилит. — Там тебя ждёт отец и Валентин, ждут подобные тебе демоны. Ждут только тебя.
— Я не демон.
— Это дело времени, — пожала она плечами, будто это было сущим пустяком, — кровь демона уже овладевает твоим телом.
— Джоанна, не надо, — молила мама.
Я взглянула на нее с любовью, перевела взгляд на Себастьяна, на которого все посматривали, как и на Лилит, словно на ожившего мертвеца, искоса бросила свой взор на Клэри, заливающуюся слезами, Джейса, пытающегося вырваться из рук демона и остальных охотников, желающих жить. Я посмотрела на Уильяма, чьё прерывистое сердцебиение вот-вот должно было прекратиться.
— Позаботься о моей маме, — прошептала я на ухо Уильяму, ласково поцеловав его в губы. — Она — все, что у меня есть.
Я аккуратно опустила голову охотника на пол, вскочила на ноги и, бросив последний взгляд на маму, сказала ей «Прости» и исчезла вместе с Лилит в тёмную, кишащую демонами Преисподнюю.