Глава 17
— Никогда, ты слышишь? Никогда больше к нему не пойду! — шмыгая носом, ныла я, пока Алес усаживал меня в машину. То ли анестезия была хреновая, то ли врач, но было не просто больно, а БОЛЬНО! От жуткого хрустящего звука в моей ноге я чуть не померла! А уж когда мне заявили, что надо еще и кровь откуда-то откачать... В общем теперь мне не страшно ничего. От пережитого, все другие мысли исчезли из головы, оставляя меня наедине с собственными нервами.
— Ну успокойся, все уже закончилось, — с улыбкой ответил Алес, отъезжая от больницы, — И пристегнись.
— Я успокойся?! Да вы... садисты! — возопила возмущенная несправедливостью жизни я. И он мне после такого успокоиться предлагает?!
— Ка-ай, — притянув меня ближе и взъерошив мне шевелюру, протянул этот свин, — Поверь, теперь в следующий раз этого «садиста» ты увидишь только на плановом осмотре. Лучше скажи, за тортиком куда поедем?
Он со все той же улыбочкой заглянул мне в лицо. У-у.... Еще и издевается!
— Никуда! С садистами за тортиком не хожу! — я выползла из его захвата и демонстративно уставилась в окно. Несмотря на ситуацию, щеки пылали, но... Спишем это на злость. Да. В салоне повисла тишина, только я не собиралась менять своего решения. Пусть в нем просыпается совесть... Внезапно Алес крутанул руль, и мы, съехав на обочину, резко затормозили.
— Кай, — заискивающе протянул он, но я только засопела. Обида никуда не делась, да еще и нога продолжала ныть... Его руки снова добрались до меня, и я оказалась в кольце, крепко прижатая к нему. Бяка... Совсем и окончательно расстроившись, я скуксилась и шмыгнула носом.
— Ну все, все, — успокаивающе сказал мне на ухо Алес, поглаживая меня по голове. Снова хлюпнув носом, я уткнулась ему в грудь, таки позволив слезинке скользнуть по щеке. Ну и пусть. У меня стресс, я имею право!
— Ох, несчастье ты мое... В следующий раз, если болит, уходи сразу, ну ее, эту победу. Одно дело, когда ты филонишь на арене, другое — когда у тебя травма...
Ну вот, опять нотации. Нет чтобы просто пожалеть! Я уже собралась возмутиться, когда он продолжил:
— А этим малолеткам мы с тобой покажем, какие мы садисты. Чтоб неповадно было, да?
Правильно мыслишь. Я кивнула и уже в тысячный раз хлюпнула носом. Кажется, мне нужен платочек. И, все-таки, тортик не помешает...
— Вот-вот, будут знать, как обижать нашу маленькую Кай.
— Я не маленькая, — буркнула, предпринимая очередную попытку отстраниться.
— Конечно, не маленькая. Просто я старый, для меня все маленькие, — посмеиваясь, заявил он, даже не собираясь меня отпускать, — И вообще, нашу малышку сначала побили, потом напугали, потом отчитали... Изверги.
— Ты тоже.
— Самый главный, — вздохнул Алес, — Можешь меня за это укусить.
Хихикнув и напоследок хлюпнув носом, я кивнула. Меня молча гладили по голове, ожидая пока мой слезливый приступ закончится, а я успокоюсь. Собственно, это и произошло. Правда после того, как окончательно взяла бунтующий мозг под контроль, я... покраснела. Прямо от макушки и до пяток точно. Просто пришло понимание того, что меня обнимает не абы кто, а вполне симпатичный представитель мужского рода. С которым у нас уже были моменты определенного толка... стоп. Если я сойду с ума, меня загребут в психушку. А подобные размышления явно к нормальным не относятся! Я пошевелилась в попытке освободиться и меня беспрепятственно отпустили. И даже красные щеки не прокомментировали.
— Тортик?
Я только кивнула, и он, снова заведя машину, вырулил обратно на дорогу. Ух... Мое сознание, видимо, поняв, что сегодня хозяйка совершенно бессильна против него, продолжало бунтовать, подкидывая те или иные моменты и размышления на тему обид и прощений в отношении одного белобрысого индивида. Пришлось экстренно брать себя в руки. И первое, что до меня дошло:
— А я не смогу тортик выбрать.
Я сказала это с такой тоской, что сама удивилась. О реакции Алеса умолчим. Он просто, ну о-очень, задумчиво смотрел на дорогу. Минут десять. Ну ладно, тут я преувеличиваю, но все равно долго, а потом выдал:
— Выход есть, и он у нас под рукой.
Ухмыльнувшись, Алес взял с торпеды свой телефон и помахал им в воздухе.
— Готовься к потоку сладких фотографий.
Я улыбнулась шире. Точно, и как сама не подумала?
Когда мы подъехали к магазину, мое настроение уже не бултыхалось где-то в бездне, а вполне спокойно плавало на отметке «нормально». Алес оставил меня в машине, торжественно вручив мне ключи со словами: «Храни этот великий дар или боги покарают тебя», и теперь я, в ожидании сообщений, отрешенно смотрела в окно. А ведь если подумать, месяц отдыха — это хорошо... Заниматься физическими нагрузками я смогу, просто другими, да и проходить программу тоже. Но вот все эти харды, которые так любит Алес, уж точно отменяются... Звякнул телефон, и я бросила взгляд на экран. Стоп. Медленно подняв голову, посмотрела на то, что привлекло мое внимание: на пассажирском переднем сидении стоящей неподалеку машины, сидел смутно знакомый мужчина. Где я его видела?..
— О! — вырывалось у меня. Это же тот самый мужик, с которым я в отеле столкнулась! Я нахмурилась, вот уж точно говорят — мир тесен. Телефон снова звякнул, и пришлось, удивленно покачав головой, все же обратить внимание на экран. Так-с... Первая фотография демонстрировала розовое безумие кремовых розочек. Вторая — красное желе со все теми же розовыми розочками. А что-нибудь кроме розового имеется?! Недовольно запыхтев, я собралась написать Алесу это в более приличной форме, но третья фотография пришла раньше. О-о... Вот это я хочу!
Следующее утро хороших новостей не принесло. Я, наивная и беззаботная, искренне полагала, что, раз уж тренировки пока невозможны по техническим причинам, ранние подъемы отменяются иже с ними. Но нет. Рано утром, в час рассвета надо мною прозвучал... Вопль, достойный самого раненого тюленя, так его и эдак!
— Малявка-а, — провыл Алес, выдергивая меня из-под вороха подушек и одеяла, — Книжки и конспекты ждут тебя! Они умирают от нетерпения!
— Ну не-ет... — заныла я, стоило холодному воздуху обжечь оголенные пятки. Холодно-о! Верните одеялко обратно! Тепла и одеяла народу!
— Пятнадцать минут или устрою тебе заплыв в ванной!
Пока я пыталась сообразить, что происходит, назойливый изверг испарился из обозримого пространства, а дверь хлопнула. Ща...
На кухню я приползла уже в нормальном виде, но с не самым лучшим настроением. Обезболивающего, которое дал мне Генрих, хватало всего на двенадцать часов, и сейчас нога снова начала ныть. Эх...
— Алес, а обезболивающие есть? — спросила я, с трудом устраиваясь на привычно высоком стуле. Блин, если он сейчас скажет «нет», помру от горя.
— Есть, но тебе я их не дам, — придвигая ко мне стакан с соком, заявил он, — Генрих запретил пить больше одной таблетки в сутки.
— Что-о? Ну Алес!
— У тебя освобождение от практической части занятий, но на теорию ходить будешь, так что, если ты надеялась весь месяц спать до двенадцати, я тебя разочарую.
Я недовольно прищурилась и надулась. Тему переводим, да?
— Эх, сочувствую я тебе, куколка, — поболтав кофе в чашке, продолжил он свое черное дело, — Такие интересные предметы пропустишь...
Ну точно, переводит! У-у... Свинка. И ведь вполне успешно это делает.
— То есть?
— Начало стрельбы из снайперок — самое то. Можно следить за всеми подряд, оправдываясь настройкой окуляра. Или нервировать одногруппников лазером. Это вообще супер, сразу начинаются крики и ответные прицелы.
Он ухмыльнулся и одним глотком допил кофе. Ну, а я расстроилась... Не то чтобы горела желанием практиковаться, но и что-то интересное пропускать не хотелось. М-да... Кому еще могло так не повезти? С трудом и печальными вздохами я собралась и даже вышла на площадку к лифту, где меня терпеливо дожидался Алес. А может, меня все-таки дома оставят? Я попыталась вызвать у некоторых приступ жалости: состроила печальную моську, опустила голову, вздохнула...
— Даже не пытайся, — не отвлекаясь от телефона, сказал он и первым зашел в приехавший лифт.
— Ну А-але-ес! — заныла я, но мои стенания оборвал один укоризненный взгляд черных глаз. Да поняла я... Но это не мешает мне продолжить попытки! Так что вздыхать не прекратила. Да что там, все свое актерское мастерство подключила. Не выдержал он, уже когда мы выезжали из города, завопив:
— Да прекращай!
— Что именно? — буркнула я, мысленно злорадствуя. Нервишки лечить пора тебе, Алес. Он наградил меня зверским взглядом, мол «я прекрасно понял, что ты издеваешься», и отвернулся. Пф-ф... Тоже мне.
— И вообще, я уже сделал доброе дело — распечатал твое расписание, так что можешь сразу идти в аудиторию.
— Ковылять, — буркнуло мое обиженное величество. Тоже мне, доброе дело... Намного добрее было бы, если б ты оставил меня дома, изверг!
— А никто не просил тебя бегать через боль, — парировал он, — И заметь, запретов на жалобы по здоровью никто не делал. Сама виновата.
Возмущенно вздохнув, я посмотрела на эту свинку. Что?!
— А кто мне рычал про победы и так далее?!
— А про медицинские освобождения я ничего не говорил!
Аргументов не нашлось. Оставалось только молча глотать ртом воздух. Нет, ну какой наглый! Про медицинские освобождения он не говорил! То есть заставлять меня бегать всю ночь, когда все тело ломит по физиологическим причинам, он может, а так «не говорил»? С-свинья. Решив больше вообще с ним не общаться, я отвернулась к окну, но мой демарш нагло проигнорировали.
— Расписание в бардачке.
Может и стоило бы продолжить обижаться, но... Но расписание мне нужно. С каменным лицом я открыла крышку и, покопавшись немного, достала сложенный вдвое лист. И что тут у нас?
Первое занятие... Ну да, логично, с мисс Ларени, то есть арнейская литература. Ох, хорошо, что в этом году у нас уже нет всех этих общеобразовательных предметов. А если и есть, то они заменены чем-нибудь. И без этого пар хватает! Чего только стоят семь (!) языков, из которых два новых. Я помру. Нет, не так, я забуду родной арнейский и паду жертвой всех этих сложных языков! Досадливо скривившись, уделила внимание вечерней части. Эх-х... Поняв, что ничего нового в этом семестре нас не ждет, а предстоит только усовершенствованное старое, и окончательно разочаровавшись, запихнула лист в сумку и посмотрела в окно. За деревьями уже виднелись крыши академии, а значит — еще чуть-чуть и здравствуй, персональный ад. Интересно, чем продолжится этот учебный год?
Да ничем хорошим. Эта неделя, похоже, вообще неудачная! Первое, что я сделала, придя домой, — упала на кровать. Сил не было, от слова совсем, да еще и нога разболелась окончательно. Весь день я ходила, как сомнамбула, пытаясь абстрагироваться от непрекращающейся боли в лодыжке, но мир воспринимался так себе. Половину предметов пропустила мимо ушей... Тихонечко взвыв, я сжалась в комочек, прижав пальцами перемотанную лодыжку. Больно...
— Кай, ужин! — донеслось с кухни, но я не отреагировала, продолжая жалеть саму себя. Никуда не пойду, все! Помру тут, и так тебе и надо, изверг...
— А еще тебе посылка!
Иди лесом... Посылка? Наверное, от тети... Шумно вздохнув, заставила себя подняться и направиться сначала в гардеробную, а потом и в душ. И вообще, сутки прошли, пусть Алес отдает обезболивающие! Собственно, это я и сказала, заявившись на кухню.
— Сутки кончились, гони таблетки.
Он аж поперхнулся, потом посмотрел на меня и усмехнулся.
— Выглядишь, как бандитка, требующая деньги, — посмеиваясь, сообщил Алес, но к шкафу с аптечкой пошел и даже достал нужную коробочку, — учти, если даю тебе ее сейчас, завтра утром не получишь.
Я нахмурилась. Опять сидеть в аудитории и мучиться? Да ну к черту... С горестным вздохом я отмахнулась от Алеса и мрачно пошла обратно в комнату. Кстати...
— А посылка где?
— На диване, — возвращая на место аптечку, отозвался Алес.
Поменяв траекторию движения, дохромала до дивана и действительно обнаружила там красиво упакованную коробку. Тетя, как всегда, в своем репертуаре. Довольно улыбнувшись, я подхватила посылку и все же пошла к комнате распаковывать свой подарок.
— Эй, а ужин?!
Ужин, ужин... Не хочу я этот ужин, и так тошно. Отмахнувшись, я продолжила свой путь и вскоре плюхнулась на кровать, готовясь вскрыть коробочку.
— Уи-хи! Тетя, ты прелесть, — умилилась я, увидев сразу под письмом огромную шоколадку. Пусть марка и вид были таким же, как и обычно, но размер... Кажется, о моей неудаче ей уже известно. Решив совместить приятное с полезным, я открыла упаковку и откусила кусочек от шоколадки. Ум-м... Я даже не начала читать, но в моем мозгу уже появилась светлая мысль. Вот он — мой благодарный слушатель! Все равно она знает, что происходит, так почему бы не поплакаться именно ей? Кивнув, я снова откусила шоколадку и, жмурясь от удовольствия, развернула лист. Ну, так и думала. Поздравления со вступительными, вопросы о ноге и так далее. Вот, заодно и отвечу ей. Решив не откладывать дело в долгий ящик, я посмотрела на часы. Так-с... Времени у нас... Почти девять. Ну, насколько знаю, тетя еще не спит, но... Возьмет ли трубку? Все же, такие творцы, как она и папа, вечно чем-то заняты. Задумчиво покусывая губы, я погипнотизировала пустоту, потом тряхнула головой и слезла с подоконника, собираясь найти телефон. На оставшийся в коробке комплект даже не посмотрела, все равно он классный. Было бы удивительно, если бы он оказался некрасивым.
— Те-ле-фо-он... — протянула я, задумчиво оглядывая пространство комнаты. И почему никогда не запоминаю такие простые вещи, при том, что помню все остальное?
— О! Точно!
Подойдя к кровати, покопалась в ворохе подушек. И-и... есть! Так-так, теперь поищем номер тети в контактах... Откуда вообще их такое количество взялось? Наконец из трубки донеслись гудки, и я, устроившись поудобнее, принялась ждать. Спустя полминуты, по моим ощущениям, уже думала, что наткнусь на автоответчик, но...
— А кто это мне звони-ит? Привет, моя зайка! — раздалось ее радостное из трубки. Я аж вздрогнула!
— А-а... Привет! — я улыбнулась сама себе.
— Как ты? Как твоя нога, красавица моя?
— Уж-жасно! Ты просто не представляешь себе, насколько...
— А? Что? Ой, зайка, подожди секунду, — она явно отвернулась от трубки, потому что следующие слова были неразборчивыми и тихими, — Лесса, ты только не грусти, но я оч-чень, занята. Безумно хочу с тобой поболтать, но никак! Прости меня, родная.
Я уже собралась расстроиться, когда, после очередной фразы «от телефона», она вдруг выдала:
— Давай лучше встретимся, м-м... В субботу? Где-нибудь в районе двух-трех часов. Пойдет?
— О... Встретиться? — я хлопнула ресницами, но сразу же (а вдруг передумает?!) согласилась:
— Я за!
— Шикар-рно... Тогда я за тобой заеду. Пока, моя прелесть, береги свою лапку!
Звонкий чмок в трубку, и она отключилась. Эх... Вот так всегда. Я улыбнулась, ощущая легкое разочарование, но сразу же грусть сменилась радостью. Я встречусь с тетей! Всего-то через два дня! Последний раз видела ее, наверное, года два назад. И то, ей постоянно звонили из разных мест: где-то потеряли эскизы, где-то модель не доехала, где-то электричество вырубили — в общем ужас. В очередной раз довольно улыбнувшись, я откинулась на подушки и поерзала, устраиваясь поудобнее. И тут же нога дала о себе знать, снова заныв. У-у...
Лексан
— ...еще я нашел списки сотрудников секретариата и головного реестра, но не уверен, что нам это поможет.
Я только молча покивал и отпил кофе. Дамиан, висящий на линии, уже битый час вещает о том, что он нарыл, но пока ничего интересного я не услышал. Зато успел приготовить ужин, получить отказ его съесть от Кай, расстроиться и снова осознать, что я дебил. Но возвращаясь к словам Дейма... Ни малейшей зацепки для решения нынешней ситуации. Да что там, мы даже не определили четко, что нам нужно сделать, чтобы ее решить! Я вздохнул и, прикрыв глаза, потер лоб. Как сложно жить...
— Если собрать все вместе, получается полная бредятина. Нужно убирать лишнее, если хотим хоть в чем-то разобраться. Вообще, чую, что начинать нужно раньше. То есть, все началось раньше, еще до Фрост. Потому что, когда на все это смотрю, складывается впечатление, будто начинаем с середины.
Я убрал руку со лба и посмотрел на экран компьютера, где опер высвечивал найденные файлы. Ну-у... если так подумать, то да, похоже, что с середины.
— Давай начнем от Фрост назад. Она убрала парня, который...?
— Что-то сделал не так. Кого-то в живых оставил, если не ошибаюсь, — медленно протянул он, попутно чем-то шурша.
— Вопрос: почему? — я крутанул в руках ручку, слушая усиливающийся шорох в эфире. В какой-то момент шорохи стали просто оглушительными, и я не выдержал:
— Ты там что, жрешь, что ли?!
— Да нет, — отозвался опер, не прекращая шуршать, — То есть, да, но шуршу не этим. Мне тут недавно в руки бумажка классная попалась, пытаюсь откопать ее.
— А пересказать не судьба? — скептично отозвался я. Нет, понятно, что может быть беспорядок на столе, но если «недавно» попала бумажка, то как он умудрился ее посеять? Хотя... Я посмотрел на собственную гору бумажек, папок и прочего. Тут можно и самому потеряться...
— Будет нехорошо, если я ошибусь. Согласись, неверные данные — жуть жуткая.
М-да. Снова крутанув ручку, я вздохнул. Почему этот парень так поступил? Жалость в расчет не берем, если речь об убийстве всех в определенном месте — это значит всех без исключения. Без скидок на возраст. И, если он оставил ребенка в живых, значит была причина.
— Может, этот ребенок не играл роли в чем-то?
— Что?
— Смотри, — отбрасывая ручку и подаваясь вперед, выдал я, — Тебе дают задание: убить там, ну, допустим, семью политика. А у него ребенок, младенец, который в гонке за власть роли не играет. Если оставить ребенка в живых, то на текущую ситуацию он не повлияет, отец все равно из гонки политиканов уходит. Логично?
— Ну логично-логично, но там разве политики были?
— Где?
— В той ситуации.
— Э-эм... Не помню. Не знаю, точнее.
— Ну, как бы, если политики, то да, логично. Но вряд ли, шума-то ноль.
Вот же... Прав, зараза. Недовольно скривившись, я привычно взъерошил волосы.
— О, нашел, — объявил Дамиан, прекращая шуршать, — Ща, только проверю, то или нет...
Я собирался ответить, но мой телефон сделал это раньше. Звякнуло напоминание, и пришлось посмотреть на экран, чтобы понять, что там от меня надо. Сотня на то, что...
— У-у... — взвыл я, падая лбом о столешницу.
— На луну воешь?
— На камеры... Не хочу, ну не хочу я их проверять! Задолбался уже с этим режимом проверки!
— Смирись, это неизбежно, — безапелляционно заявил Дамиан, продолжая чем-то периодически шуршать.
Блин. Естественно, как бы не хотелось ничего не делать, пришлось включать второе окно с программой и щелкать камеры. Чисто, чисто...
— К слову, как твоя мелкая относится к камерам? Насколько себя помню, лично я постоянно бесился с этого.
— Никак, она про них не знает.
— Реально? Во ту...
— Эй!
— Что? Только тупой мог не заметить камеру в собственной комнате!
— Она не тупая, просто невнимательная... — недовольно пробормотал я, пролистывая очередную камеру. Нечего мою малявку обижать. О, комната Кай... Вот, между прочим, пришла очередная коробка по типу той, в которой были пистолеты. А сейчас она, похоже, собирается... позвонить отправителю? Судя по тому, что в руках у нее письмо из коробки, вполне вероятно. Жаль, звук камера не передает...
— Эй, Дейм, на волну телефона настроиться можешь?
— Сейчас?!
— Ага, срочно.
— Ты издеваешься... На телефон твоей мелкой?
— Именно. Кстати, я тебе сказал? Ей прислали пропавшие пистолеты.
В эфире повисла тишина, а через секунду из динамика полился отборный мат.
— А сразу не?! Мы ж так на убийцу можем выйти!
— А смысл? Что нам это даст?
— Мы сможем понять: кто есть кто... Хотя сначала надо, конечно, разобраться в причинах и следствиях.
— Угу, — я продолжал следить за Кай, не особо вникая в беседу с оператором. Когда она, хромая, направилась к кровати, меня в очередной раз охватило странное чувство досады и вины. Запугал свою малышку, и вот итог... Тяжко вздохнув, мне пришлось помотать головой, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Зато, когда я снова воззрился на экран, Кай уже сидела на кровати, приложив телефон к уху.
— Ну как?
— Готово, сейчас включу...
Из динамика послышались шорохи, а потом вышел четкий сигнал. Гудки. Долгие такие. Кто там настолько занятой, интересно? Мы продолжали молчать, ожидая пока кто-нибудь возьмет трубку. И наконец...
— А кто это мне звони-ит? Привет, моя зайка!
Услышав из трубки наигранно-радостный голос, я нахмурился: где-то я его уже слышал...
— А-а... Привет!
— Как ты? Как твоя нога, красавица моя?
— Уж-жасно! Ты просто не представляешь себе, насколько...
— А? Что? Ой, зайка, подожди секунду. Что? Какой софит? Почему у меня-то спрашиваете? К техникам идите! Лесса, ты только не грусти, но я оч-чень, занята. Безумно хочу с тобой поболтать, но никак! Прости меня, родная... Давай лучше встретимся, м-м... Идите отсюда со своим софитом! В субботу? Где-нибудь в районе двух-трех часов. Пойдет?
Что? Встретиться?! Я против!
— О... Встретиться?.. Я за!
Какое за?! Я против! Против!
— Шикар-рно... Тогда я за тобой заеду. Пока, моя прелесть, береги свою лапку!
Звонкий чмок в трубку, и женщина отключилась, оставляя Кай в растерянности, судя по камере, а меня в состоянии крайнего недовольства. Какая суббота, какие встречи?! Особенно, если я против!
— Забавно... Правильно понимаю, в субботу будем заниматься мониторингом уличных камер вместо полиции? — насмешливо спросил Дамиан.
— Иди в зад.
— Ох-хо, какие мы недовольные, — продолжил насмехаться опер. Ну, зараза! Я невольно угрожающе зашипел, чем вызвал у него приступ сдавленного смеха.
— Мониторингом займешься ты, а я буду просто следом кататься, — решив игнорировать его насмешки, сказал я, — и вообще, вернемся к нашим баранам.
— Баранам в прямом смысле слова... — буркнул опер, — В общем, бумажка, точнее, вырезка из какой-то газеты гласит, что в различных ситуациях погибли владельцы и директора нескольких крупных компаний, являющихся очень мощной поддержкой для экономики страны. И тут же мнение эксперта, хотя, я думаю, просто чувак захотел деньжат на крупной статье срубить, но не суть. Этот эксперт заявлял, мол это все пошатнет экономику страны, что выгодно другой стране. Угадаешь какой?
— Если скажешь чья статья, то может быть.
— М-м... Креан. Статья вышла лет 10, точнее, уже почти 11 назад.
Выгодно, конечно, Арнейту, но... Я снова взял в руки несчастную ручку и покрутил в пальцах, мысленно подсчитывая даты...
— А Фрост умерла почти 12 лет назад. То есть, статья вышла позже?
— Да, примерно через год. И к слову, на момент ее смерти было три убийства, а в статье их четыре.
— Это все прекрасно, но какая связь?
— Во-первых, заказ на третье убийство взял тот мужик, про которого ты говорил. И именно в нем выжил ребенок. Правда, его потом тоже прибили, но это замяли, и в топ пять этой статьи он не вошел. А, во-вторых, выгодно, и я бы даже сказал очень, это Арнейту. Забавно то, что одно из оставшихся убийств я пробил и заказывали его не из Арнейта или Креана, а из Соръерры, и итог должен был быть другой. Там все обставили производственной...
А-а, все. Я устал.
— Связь есть, сдаюсь, но мой мозг не работает. Все. На сегодня хватит.
— Слабак, — усмехнулся Дамиан, — Но, кстати, то, что предполагаемый убийца Фрост нашелся, это хорошо. Можно прижать и выспросить, что да как. Такой вариант явно проще, чем копание в никуда. Надо понять с кем имеем дело и как можно воздействовать...
— Да-да... — выдохнул я, ероша волосы и снова откидывая ручку. Вот вечно разговоры с Деймом выливаются в долгую и нудную резину. Замерзшую. Такую, что с мертвой точки почти не сдвигается.
— Все, тогда я пошел. Может, были похожие случаи... — снова зашуршав чем-то, он отключился, даже не дожидаясь ответного согласия. Я же откинулся на спинку кресла, пытаясь уложить в голове новые данные, но получилось не очень. Еще и телефон опять зазвонил, пришлось лезть в карман за ним. Дамиан, так быстро... Ого. Алекс?
— Здравствуй, Алекс, — поприветствовал я его, стараясь придать бодрости голосу.
— Да-да, — как всегда торопливо начал он, — Никаких отмен не будет. Снять Лессу с показа не получится, она лицо компании, и уже засветилась где можно, поэтому новая линейка переносится на декабрь. Можете успокоиться, пусть она спокойно лечится.
— А...
— Так, нет, стоп, все потом, у меня тут завал. Из-за вас неугомонных, между прочим! Скажи спасибо, что лекцию не читаю. О чем я? Ах да, я тебе на почту прислал пару файлов, распечатай и Лессе передай, пусть посмотрит и скажет, что думает по этому поводу. Если не дозвонится, скажи, чтобы написала мне, я звонил ей недавно, но телефон был недоступен.
— Хорошо, еще наставления?
Иронию в моем голосе мог не услышать только глухой. Нет, как бы я не уважал Алекса, но, когда мне вот так диктуют, что делать, а что нет... Бес-сит.
— Ха-ха, поязви мне тут. Я надеюсь, вы не забыли про выставку Валеона Шери? Учти, буду ругаться, если забыли, почему от вас ни слуху не духу? Лесса нашла в чем пойдет? А ты? Увижу тебя в джинсах и рубашке, прибью чертенка, я до сих пор помню, как ты на последний вечер в таком виде пришел, а потом сеть разрывалась. Выставка семнадцатого октября, поставь себе сразу напоминалку... Все? — он на секунду замолчал, а потом продолжил, — Все. Ребенка беречь и лечить, от меня ей привет. Пока!
Звук завершения вызова раздался даже раньше, чем я ответил. Недовольно поджав губы, посмотрел на экран. Интересно, а с Кай этот занятой человек хоть раз поговорил? Она расстроится, если нет... Понятное дело, что первым, кому я позвонил после больницы — был Алекс. Странно было бы не уведомить родителя о травме ребенка. И хотя на меня наорали, уличив во всех смертных грехах, в чем-то я его понимал. Но передавать приветы дочери вместо того, чтобы нормально с ней поговорить? Это уже ненормально... Звякнуло уведомление. Ага, это письмо упало на почту... И что это? Досье? Я вчитался в текст, чтобы через секунду злобно зашипеть сквозь зубы.
«Солнце, тебе скоро восемнадцать, поэтому я считаю — пора подумать о будущем. Я попросил Менди собрать информацию о нескольких парнях. Они хорошие ребята, я знаю их самих и их родителей и очень надеюсь, что кто-нибудь тебе приглянется...»
Да кто тут может приглянуться?! Этот ханурик?! Или это прыщавое недоразумение? Да, сразу видно, что его к косметологу таскали за уши, вон какие шрамы, я их невооруженным взглядом вижу. Подавив желание швырнуть телефон об стену, я сделал пару глубоких вздохов. А что, собственно, ты буянишь, Лекс? На что ты тут наделялся? Кай тебе не девушка, не невеста и так далее... На этой мысли другая часть мозга возопила «мое!» и пришлось экстренно приводить себя в чувство. Значит, замуж ее сплавить хочешь... Нормальное желание для любящего отца, нет? На плечи тяжелым покрывалом опустилась подавленность. Кто я, кто она, и что нас может ждать... И, может, правда, ей будет лучше выбрать кого-то из них? Появившиеся в голове картинки вызвали очередную вспышку ярости. И, даже несмотря на отрезвляющие мысли из холодного островка логичности в моей голове, я продолжал злиться.
— Твою ж! Как меня все бесит... — зашипел я, ероша свою шевелюру. Потом вообще вскочил из-за стола, подхватил из ящика пачку сигарет, зажигалку и вымелся на балкон. Только после пары затяжек, я все же сумел найти точку равновесия. Так. Все, что нужно — не показать ей эти документы. По крайней мере пока. Пока у меня еще есть призрачный шанс... Сто-оп! Все. Решил ведь уже. К тому же, следующим пунктом надо вернуться к более серьезным проблемам. Вер-нуть-ся!
Сделав над собой усилие, я снова начал перебирать разговор с Деймом. Что мы имеем... Наши главы что-то мутят, и уже давно. Элиен об этом узнала — ее убрали. И... черт. Они думают, что я тоже знаю? А следом за мной Кай... М-да. Ладно, начнем с этого убийцы, а там посмотрим... Но, чтобы начать с него, надо устроить допрос, жесткий такой. То есть надо знать, на что давить. А для этого... придется узнать его личность, то есть... Вот он, момент, когда необходимость залезть в ящик Кай начинает гореть! Как бы неприятно это ни было. Сбросив сигарету в свободный полет, я вернулся в кабинет и, усевшись за стол, помассировал виски.
— Так... так...
Резко вскинувшись, включил камеру в комнате Кай и увидел, как она сидит за столом и делает домашку. М-да. Чтобы спокойно посмотреть на письмо, приложенное к пистолетам, придется ждать, пока она заснет, причем крепко. Значит, ждем. Тут я слегка обрадовался тому, что не придется делать это прямо сейчас. Все же, неприятно даже думать об этом... Но да ладно, раз есть время, займемся делами. И для начала, меня ждет очередной отчет об успехах Кай. Вообще, я должен был сдать его еще перед вступительными, но... скажем так, я просто лентяй, который забыл про все. Да еще и Кай, если честно, нифига не успешная, но об этом мы, как обычно, умолчим. Итак, приступим...
Я проверял камеру из комнаты Кай каждый час, так что момент, когда она улеглась в кровать и погасила свет, не пропустил. Решив подождать для верности еще часа два, я приступил к выбору заданий на следующий месяц. На текущий момент у меня уже лежала стопка заказов, но выполнить их еще успею, а вот урвать интересные из новых — это надо постараться... Мне повезло, и в итоге я разжился шестью заказами в Арнейте, его пригороде и нескольких близких к нему городах. Удобно, близко, стоит дорого. Прелесть. Правда, на это занятие я потратил всего полтора часа. И оставшиеся полчаса просто крутил в пальцах ручку, размышляя о настоящем. Не сказать, чтобы радостном, но настоящем. Почему не радостном? А что хорошего в толпе «пастухов» вокруг дома, готовых снять меня или Кай в любой момент? Или в новой идее Алекса? Хотя, тут я, конечно, зря возмущаюсь. Идея, может, и хорошая, просто у меня реакции неадекватные... Опять. Опять к этому вернулся. Надо отвлечься, но как? Серьезно, ощущать себя влюбленным идиотом было прикольно только первые две недели! А потом я понял, как сильно влип. И дело не только в странных реакциях и превращении в курицу-наседку, работать нормально не могу! Черт бы все это побрал... Пора завести девушку. Явно. Сиан занята с учеником, да и я с ней уже порвал, так что не вариант. Да и бесит она меня. М-да, безысходность... А главное, какой тупой повод!..
Звякнул будильник. Я его специально поставил, правда, не рассчитывал, что закончу раньше, но да ладно. Поднявшись из-за стола, я вышел в коридор и, пройдя к двери в комнату Кай, остановился. Как бы не было неприятно... Стараясь делать все бесшумно, зашел внутрь. Так. Осторожно ступая, подошел к кровати, пару секунд посмотрел на куколку из одеяла на ней, а потом все же опустился на корточки и с тихим шорохом выдвинул подкроватный ящик. Ничего непонятно. В комнате горел ночник-гирлянда, так что свет был, но как разобраться в таком количестве коробок?! Недовольно выдохнув, открыл ближайшую к себе... и тут же закрыл.
— Мать вашу, кто хранит такое на видном месте?! — шепотом возмутился я, узрев кружевное безумие черного цвета. У-у... Мой мозг теперь замучает меня фантазиями, как подростка в пубертате! Цыкнув с досады, отложил эту коробку и потянулся к следующей. Что? Высушенные розы? Кто хранит подобную муть? Выглядит жутковато... Крышка закрылась, и я потянулся к следующей коробке. Опять! Правда, уже не чисто кружево, но черт подери! Может, надо смотреть с другой стороны? Подавив горестный стон, я все же переместился в сторону и уже спустя пару коробок обнаружил нужную мне. Как узнал, что это она? Да просто это единственная коробка таких размеров. А сразу ее не увидел, потому что сверху уже были наложены новые. Ужас какой-то... Кейс лежал отдельно, но, даже зная, что там, я все равно заглянул в него.
Тишину комнаты разрезал мой тихий тяжелый вздох. Те самые. Понятно, что я оставлял себе шанс на ошибку, но нет, в этот раз мои выводы оказались чертовски верны. Проведя пальцами по гравировке на дуле одного из пистолетов, я решительно закрыл кейс и открыл коробку. Традиционного, видимо, комплекта здесь не оказалось, но мне же лучше. Хоть какое-то спасение для истощенных нервов. Да и видел я его... Зато письмо обнаружилось сразу: оно единственное осталось в коробке, не считая большой шоколадки. Посмотрим... Быстро прочитываемые строки вызывали у меня смешанные чувства. Сначала я недоверчиво и даже снисходительно читал про «...я найду, чем его прижать, если начнет наглеть и окончательно слетит с катушек.» Кто это тут еще наглеет! Чтобы такое заявить, надо быть не слабее меня, а я сейчас первый в рейтингах...
Следующий момент, на котором я слегка подвис — кавалер. Черт, что это за сводня и какого рожна она это пишет? Развращает ребенка! А вот строки про оружие разочаровали. Ни малейшего намека на отношения Элиен и этого дарителя. Только имя в конце письма. Риа. Кто такая Риа? Это явно сокращение, либо позывной. Два варианта. Хотя нет, вру. Еще раз перечитав последний абзац, я понял, что, во-первых, эта Риа знает о родстве Кай и Элиен, и... «родная»? В таком контексте намекает на родство между... Хм. Задумчиво взъерошив волосы, я достал телефон и сделал снимок письма. Потом, если что, еще посмотрим. А теперь надо уложить все, как было...
Шорох с кровати привлек мое внимание, и я, замерев, посмотрел на Кай. Она выползла из своего кокона и, шумно вздохнув, потянулась. Потом, так и оставив руки над головой, слегка оттянула одеяло с лица ногой и затихла. Я хмыкнул. Кажется, наша куколка перегрелась. До сих пор не понимаю, как она так спит в одеяле... Покачав головой, я вернулся к укладыванию коробок и вскоре, осмотрев труды рук своих, закрыл ящик и выпрямился. Все. Можно идти спать... Но, естественно, сразу никуда не пошел. Как последний придурок стоял и смотрел, как мерно и почти незаметно вздымается грудь Кай, на растрепавшуюся косу, раскинувшуюся по подушкам, на тени от ресниц на щеках... Вздохнув, я осторожно опустился на край кровати. В голове снова закрутилась тысяча и одна мысль о ней и, не сдержавшись, я легонько провел пальцами по ее щеке, скорее подумав, чем прошептав:
— Я точно схожу с ума...
Стараясь не потревожить ее, убрал прядь волос, упавшую ей на лицо, снова коснулся щеки. Никогда не сказал бы, что сумасшедший, но иногда, когда смотрю на нее вот такую, расслабленную, без каких-либо ее любимых улыбочек и так далее на публику... Фантазии посещают самые разные. Да еще и выглядит так беззащитно...
— Что же ты делаешь со мной, малыш... — я усмехнулся и тягуче провел пальцами по шее до ключиц. Всего одна недоночь, словно намек на то, что могло бы быть, и эта малышка... сладкое яблоко, которое никогда не достать. Очень, очень сладкое. Я хмыкнул. С каждым разом я все ближе к почетному званию «тряпка»... Пару секунд я еще думал о правильности своих поступков, но потом... А кто видит? Никого же тут нет... Поддавшись внезапному порыву, я наклонился к ее шее, касаясь губами. Потом поднялся выше, зацеловывая щеки, коснулся уголка губ...
— Как бы я хотел... — «...чтобы ты была моя». Мысли, чувства, все смешалось в моей голове. Руки сами потянулись к талии моей малышки и выше. Не понимая, что делаю, я стянул одеяло ниже и, коснувшись губами ее шеи, скользнул к ключице. На миг представил, что какой-нибудь молокосос будет также касаться моей девочки и, уткнувшись лбом ей в грудь, тихо зарычал. Заранее его ненавижу! Я закрыл глаза, собирая крохи самообладания... Хотя, хотелось взять Кай и собрать губами ее стоны. А тут, самообладание...
Оттолкнувшись руками от постели, выпрямился, поправил одеяло... Ничего же не случится, если один раз так сделаю, да? Именно с этой мыслью я наклонился к таким нежным губам. Поцелуй вышел до отвратительности целомудренным, но внутри все равно вспыхнул пожар. Хочу ее. А-а, черт подери, я идиот! Я сумасшедший! Но ничего же плохого не случится? Она даже не узнает... Я легонько прикусил ее губу, зализал... И тут она ответила! То есть, реально ответила, позволяя поцелую превратиться из целомудренного безобразия, во что-то более чувственное, обещающее, манящее... Но при этом ее дыхание не изменилось! Кай точно спит! Что же тебе там снится, малыш... Я поймал себя, когда мои руки уже стянули с нее одеяло и даже забрались под футболку, касаясь нежной кожи, оглаживая талию. Стоп. Нужно остановиться. С трудом оторвавшись от нее, я, тяжело дыша, одернул ей футболку, натянул одеяло до самой ее шеи и, стремительно встав, вышел. Мне срочно нужен ледяной душ. Срочно! Докатился, домогаюсь спящую девушку, да я свихнулся! Мне скоро не душ понадобится, а психиатр!.. И яду, пожалуйста...