Глава 18
Лесса
Стоило двери в ванную закрыться, как я открыла глаза и, перевернувшись на бок, ошарашенно коснулась своих губ... Естественно, я не спала! Проснулась от щелчков заклепок на кейсе, и все, что было дальше, прекрасно слышала. И если сначала дыхание контролировать было относительно легко, то после... Такого шквала эмоций мы с моим мозгом давно не испытывали! Я зажмурилась и свернулась в клубочек, пытаясь утихомирить разбушевавшийся организм. Меня изнутри сжигало... Желание? О-о, боже... Кажется, я тоже сошла с ума! Извращенка, черти меня раздери, я самая настоящая извращенка! Убейте меня...
Утро... выдалось нелегким. Почему-то вечером я думала, что ночь без обезболивающих вполне выдержу, мол, все равно же сплю. Однако к утру готова была проклясть все и вся. Я просыпалась каждые пять минут от тупой ноющей боли в лодыжке, пыталась найти удобное положение для сна, постоянно шевелилась, и от этого нога болела еще сильнее. В итоге, теперь меня можно было ставить на заставку фильма о зомби. Зеркало транслировало все те же синющие глаза и огромные синяки под ними. Приплюсуйте сюда еще более бледную, чем обычно, кожу и всклокоченную алую шевелюру... Алеса хватил инфаркт.
— Куколка, ты вообще спала? — просто для проформы спросил он, когда я чуть ли не ползком явилась на кухню, волоча за собой сумку. Почему для проформы? Да потому, что на моем уже накрашенном лице и так все написано! Вопрос я проигнорировала, но, как только уселась на стул, прохрипела:
— Будь другом, поделись кофе и обезболивающими.
Впрочем, еще одна причина перевода темы со «спала», была в том, что в этот момент я сама была недалеко от инфаркта, ибо пришлось приложить массу усилий, чтобы не показать своего смущения. Алес был сама невозмутимость! А вот так с виду и не скажешь, что вчера ночью уцеловывал мою шею и... меня... На щеках невольно вспыхнул румянец, а внутри вновь разлилось желание. Да вашу ж...
— Ты заболела?
— Что? — я подняла нарочито спокойный взгляд на Алеса.
— Ты вся красная. Температура? — он потянулся потрогать мой лоб, но я отпрянула. Хватит с меня прикосновений!
— С румянами, наверное, переборщила... — промямлила я и тут же вернула его к истокам нашего разговора, пока он ничего не заметил:
— Ты таблетки несешь, или как? Я сейчас помру!
Смерив меня сочувствующим взглядом, этот изверг, о чудо, без каких-либо едких комментариев, встал и направился к кофемашине.
— Таблетки на столе, в коробочке. Я подумал, что лучше взять меньшую дозировку, и растянуть ее на день, так что там их две. Одну сейчас, одну вечером.
Мне лично было глубоко безразлично, что там и как. Поэтому, выцарапав из коробочки одну таблетку, я быстро запила ее водой, в надежде, что скоро! Эта ужасная нога! Перестанет болеть! Правда, до конца завтрака лодыжка все еще ныла, но к тому моменту, как мы сели в машину, боль уже притихла, хоть и была по-прежнему ощутима.
— Уф-ф... — вздохнула я, устраиваясь на переднем сидении и пристегивая ремень, — Думала — умру.
— Вообще болеть уже не должно, — отозвался Алес, выворачивая с парковки, — Даже странно, что до сих пор беспокоит...
Промычав что-то в ответ, я прикрыла глаза, чтобы дать им хоть немного отдохнуть. Макияж, конечно, великая сила, но сон — еще лучше. И всякие мысли мне не помеха. Не помеха, я сказала!
— ...й, Ка-ай. Малявка, просыпайся! — уже очень недовольно нудит кто-то над ухом, тормоша меня за плечо.
— М-м...
— А ну брысь из машины! Опоздаешь!
— Ну и пусть...
Сверху хмыкнули, и заговорчески спросили:
— У тебя джахарийский первый, препод не убьет?
Джахарийский? Кто там...
— Ох черт! — выдохнула я, подрываясь с места и выскакивая из машины. Правда, тут же угодила в объятия к Алесу, но меня мгновенно отпустили. А мои покрасневшие щеки удалось скрыть: я просто отвернулась к машине, чтобы забрать сумку.
— Не упади по дороге, опаздушка.
Махнув рукой, я на всей возможной скорости понеслась к аудитории, чтобы влететь в нее буквально за несколько минут до начала.
— Ты поздно, — прокомментировала мое торопливое появление Виа, просматривая последние записи с лекции. Я ничего не ответила, но вовсе не потому, что сказать было нечего. У меня было и что сказать, и на что пожаловаться! Только появившийся в поле зрения препод к разговорам не располагал...
— Вот интересно, чем занимались эти ребята раньше и как попали в академию, если они не могут и двух слов связать? Я на сто процентов уверена, что при поступлении у них были экзамены по джахарийскому и фларенскому как минимум! — размышляла Виа, сидя за столом в столовой, — От них же сейчас ничего серьезного не требуется, на новых языках уж точно. Я могу понять их «минуты тупизма» на занятиях по старым для нас языкам, у нас уровень выше, но новые! Они нас просто тормозят!
— М-м...
Очень умно. Ага. Но отвечать так лень... Первая половина дня позади, три языковые пары тоже там же, а общеобразовательные у нас заменены... Политологией и экономикой... Жуть. И почему у обычных групп всего четыре пары и допы, а у нас пять?! А ведь еще практика до ночи... Хорошо, хоть на нее пока не надо ходить. Я вяло ковырялась вилкой в тарелке, не испытывая ни малейшего желания идти на экономику, а вот Виа...
— Почему вообще нас не разделят по уровню? Почему мы должны сидеть и ждать, пока они думают, как сказать самое банальное предложение?
Ну, кстати, да. Еще в первый год в академии я заметила, что группы, кроме специальных, в основном, из новых лиц. Сейчас новичков, к слову, еще больше: видимо, первый год был подготовительным у обычных групп. В данной ситуации меня радовало только то, что состав специальных классов поменяться не мог. Разве что некоторые устранятся по ходу... Но, возвращаясь к больной теме, занятия иностранными языками проходили смешанными группами. И там оказалось много людей, которые только начали изучать тот или иной язык. Это было действительно ужасно! Но смысл возмущаться?..
— Кстати, ты уже решила, в каких соревнованиях будешь участвовать?
Я хлопнула ресницами.
— Чего?
— Я про спортивный фестиваль, — пояснила подруга, отправляя в рот листочек салата. Фестиваль?
— Какой фестиваль?
На меня глянули, как на дебила, после чего пояснили:
— Вчера мисс Ларени говорила, что в начале октября будет спортивный фестиваль. Участие обязательно, и надо было выбрать, в чем участвуешь, она запишет нас по секциям завтра.
Секции... Вот не было печали! Нахмурившись, я снова ковырнула котлету и уточнила:
— А какие есть?
— Марафон, бег с препятствиями, не как у нас, а с какими-то другими, разные эстафеты, волейбол, плавание, ну и еще что-то, не помню. Вообще, я сама ничего про него не поняла, так что лучше уточни у нее.
Я задумчиво отправила в рот кусочек. Что выбрать? А смогу ли вообще участвовать? Хотя... начало октября, а освобождение до конца сентября... Эх, придется выбирать, но что? Видимо, нужно подумать над этим более основательно. Решив отложить все на потом, я сосредоточилась на обеде и даже успела съесть половину порции до того, как Виа вскочила из-за стола со словами: «Звонок через пять минут!» Пришлось экстренно сворачиваться и бежать в аудиторию. Вот, сейчас на экономике как раз и подумаю о фестивале.
Устроившись за партой, я, как любая приличная девочка, разложила перед собой тетрадь и ручки, но почти сразу же отключилась от лекции. Серьезно, искренне не понимаю, что такого интересного в экономике может быть! Понятно, нужно разбираться в экономической ситуации в стране и мире, но все остальное... Фи. А теперь, время размышлений.
Если вспоминать какие виды спорта есть в академии... В чем я хороша? Волейбол? Ну, такое себе. Баскетбол? Мои пальцы заплачут кровью, когда я получу открытый перелом. Теннис? М-м... Прыгать в короткой юбочке и махать ракеткой самое то... Я усмехнулась. А что, разве я плохо буду смотреться в форме? Соберу все взгляды, особенно парней. Тут в голову пришла интересная мысль, что вот он, шанс заинтересовать Джери не только мозгом и характером, но... Но. Одно белобрысое наглое и противное «Но». То самое, которое творит что хочет, не особо интересуясь, хочу ли этого я. Не удержавшись, я скривилась и, вздохнув, подперла голову рукой, переводя взгляд в окно. Из-за совершенно беспардонных поступков Алеса продолжать мечтать о Джери как-то... Мягко скажем, не получалось. И тут смешивалось все: начиная от ярких картинок, подкидываемых моим воображением, и заканчивая вопящей совестью! Вот же Алес, свинья, такую великую любовь испортил! А вдруг это была судьба... Но, к слову, после того демонстративного наказания изверг вел себя не сказать, чтобы очень... по-садистски? Даже не знаю, как выразиться. Зверствовал, конечно, но в пределах нормы, а в остальное время вообще паинька. Прямо как подменили. Что такого, интересно, произошло? Резкий сдвиг по фазе в другую сторону? Озарение? Просветление? Курсы повышения квалификации?! Боже, а вдруг ему в руки наконец-то попал справочник для педагога? Да не, вряд ли он бы его прочитал...
— Алькаира, Вам не интересно? — раздался строгий голос преподавателя над моим ухом, прерывая бурный поток мыслей. Блин! Выпрямившись и сложив ручки на парте, я потупилась и промямлила:
— Извините.
Смерив меня недовольным взглядом, он отошел от стола и вернулся к доске, надо хоть послушать, для приличия... Но что же случилось с нашим садистом?
— Данное явление очень удобно рассматривать на примере кризиса восьмидесятых годов в Креане. Несколько родных крупных корпораций покинули рынок по определенным причинам, что сделало последний доступным для сторонних компаний. Это почти полностью откинуло национальные мелкие компании назад под напором более развитых иностранных, что, в свою очередь, привело к провисанию в экономике Креана, и поднятию экономик других стран, в частности Арнейта. Но, вернемся к нашей теме...
В текущей теме я уже ничего не понимала и собиралась разобраться в ней дома, обложившись учебниками и вооружившись интернетом. Ну и от помощи Алеса отказываться не собиралась, он в плане объяснений намного круче всех преподов. Поэтому я вновь с совершенно чистой совестью отключилась, правда, на этот раз не забывая изображать внимание к лекции...
Кажется, я там говорила, что Алес ведет себя как паинька? Щазс. Моя «невезучая» неделя продолжила «радовать» меня сюрпризами! Нет, все началось очень просто и банально! Мы как раз выехали на шоссе, когда он, будто невзначай, спросил:
— Как экономика?
— М?
Честно, я даже сначала не поняла, что он имеет в виду. То ли устала, то ли еще что, но мозг соображал крайне туго. Поэтому отвечала дежурно:
— Нормально.
— Да? У вас сегодня вроде был феномен экономики брендов?
— Э-э... Ну, да... Интересный...
Какой феномен? А-а!
— Да ладно? А профессор Гоан пожаловался, что ты его не слушала, — насмешливо сказал Алес, верно истолковав мое невнятное бормотание. Вот же... еще один противный старикашка на мою несчастную голову!
— Как думаешь, что мне выбрать для спортивного фестиваля?
Да-да, я нагло пытаюсь перевести тему! Правда, похоже, безуспешно, потому что Алес подарил мне лишь очередной насмешливый взгляд.
— Я думаю, у тебя найдется время на парочку конспектов? Ах да, еще терминологический диктант, наверняка, проблемой не станет, он же маленький, так что не сложный. Особенно по невероятно интересной экономике, да еще и такой теме. Тебе она должна быть особенно интересна, все же, единственная наследница Алекса, вдруг придется самой рулить, — уже откровенно издеваясь, протянул Алес. У-у... свинья! Ну нет, я не остановлюсь. И вообще, если не поддерживать разговор, то он дальше и не пойдет...
— Кстати, я в субботу хотела сходить погулять со знакомыми, так что оповещаю тебя заранее.
— Ах, ну раз так, чтобы куда-то пойти, сдать рефератики ты должна в субботу утром, и еще их надо ответить устно. Хм... а диктант... — он сделал вид, что задумался, — Может, в воскресенье вечером? Или нет, днем, вечер оставим на теорию по метанию ножей, да? Этому надо учиться, а то на промежуточных провалишься... Да?
Думаете, я что-то скажу? Ну-ну. Поняв, что этот свин просто издевается, я в течение всей его речи молча смотрела на него, ожидая... Да, пробуждения его совести. Вот только, по-моему, там ее и не было никогда!
— Кстати, надо еще упражнения на доверие продолжать! Думаю, можно немного сменить формат, раз уж ты у нас теперь несколько ограничена в возможностях...
Молчу, смотрю, жду. Угу. Алес усмехнулся, нагло так.
— А ты думала, в сказку попала? Не-ет, куколка, не дождешься. Обленилась вконец! Еще немного, и скатишься к уровню средней школы, — тут я возмущенно сложила руки на груди, — Надо бы подумать над стимулом к активной работе...
— Не пытайся, у тебя плохо получается, — таки не выдержала я, и почти сразу прикусила язык. Упс... Кажется, мы с мозгом начинаем забывать о прекрасных деньках в начале первого года... Алес вскинул бровь и тихо хмыкнул.
— Давай посчитаем, — с непробиваемым спокойствием начал он, — Сейчас у нас начало сентября. Тренироваться ты сможешь начать только в октябре, ибо повязку снимут в худшем случае через месяц. При плохом исходе, ближе к середине, потому что мы не знаем, сколько времени тебе понадобится на восстановление и разработку. Промежуточные уже в декабре, итого на нормальную подготовку останется даже не два с половиной, а всего два месяца, ибо в конце декабря будет только тотальная отработка всего и сразу. Так вот, скажи мне, куколка, у тебя будет время?
С каждым новым словом моя голова опускалась все ниже. Сама не понимаю, почему! Говорит вроде спокойно, но хочется убежать и забиться в уголочек...
— Уже на промежуточных, у вас будет задание на доверие между опером и киллером. Чем выше степень доверия, тем быстрее ты пройдешь испытание. Улавливаешь?
Чем быстрее, тем лучше результат. Провалюсь в одном, общий показатель будет ниже. А что будет потом?
— Не слышу ответа, — жестко окликнул Алес, и пришлось промычать что-то в согласие. А он, словно читая мои мысли, продолжил:
— Я еще не до конца продумал, чем бы таким тебя стимулировать, но поверь, прошлый раз, на фоне этого будет просто цветочками.
Прошлый раз... Все лето я периодически невольно думала и поэтому упорно отгоняла эти воспоминания, но вот сейчас они снова всплыли в памяти, заставляя вновь ощутить весь спектр эмоций начиная от ярости и заканчивая бессилием. Но, кстати, если задуматься... От еще не до конца оформившейся мысли щеки потеплели. Блин, о чем я опять...
— Куколка, прием! — он щелкнул пальцами у меня перед носом, отчего я моргнула и перевела взгляд на него.
— Вот о чем я тебе и говорю, ты расслабилась как никогда! Я, конечно, понимаю, что в твоей голове может поместиться куча мыслей, но, будь добра, соберись.
Недовольно выдохнув, я надулась и отвернулась к окну. Алес, видимо, решил дать мне время переварить полученную информацию, так что больше меня не трогал. Правда, когда мы зашли в квартиру и я, повесив куртку на вешалку, уже надеялась уйти в комнату к домашке, у нашего садиста, как выяснилось, оказались несколько другие планы.
— А я отпускал? — наигранно удивленно спросил он.
— Э-э... — озадаченно протянула я, останавливаясь на полпути, — Ну... У меня домашка, все дела...
— Да? А по-моему, у тебя недоученная теория, рефераты по технике безопасности при стрельбе из снайперки и по балансировке метательного оружия. И, да, экономика брендов, которую ты сегодня прослушала. Еще только девять, ты все успеешь.
Этот... Нехороший человек ухмыльнулся и потыкал пальцем на диван. Ну, нет! Я не собираюсь все это писать! И, вообще, завтра пятница, а не суббота, пусть идет со своим рефератом далеко и надолго! Мой возмущенный вздох очень красноречиво проиллюстрировал мои мысли, поэтому я почти не удивилась, услышав ехидное:
— Нет, я, конечно, могу задать тебе еще пару рефератов, но... Ты же хочешь пойти в субботу гулять, да?
— С-свинья... — злобно прошипела я себе под нос, надеясь, что он не услышит.
— Ага, еще какая, — хмыкнул Алес, — Для разминки напишешь мне десять синонимов к этому слову.
Ненавижу...
Вы думаете, я не успела написать эти чертовы рефераты? О-о... Вы глубоко ошибаетесь. Не знаю, сколько точно я спала за прошедшие две ночи, но в субботу утром с затаенным злорадством предъявила белобрысому садисту и первый, и даже второй конспекты. Каждый — не меньше пяти исписанных листочков. Мелким почерком. Неразборчивым. И косым. А нехрен было издеваться, свинья белобрысая!
— М-м... А я уж думал, ты сегодня дома обретаться будешь, — ехидно подкололи меня, пока я удерживалась от того, чтобы картинно швырнуть листки на стол, — И надолго идешь?
— Нет, — буркнула я, разворачиваясь и уходя из кабинета. Его реакцию уже не увидела, потому что дверь за спиной закрылась, а мои мысли со скоростью света улетели к встрече с тетей. Ух-х... Жду не дождусь ее звонка! А пока она не позвонила... Можно принарядиться и даже волосы подкрутить. Прелесть!
Решив, что погода на улице слишком холодная для тепленькой меня, а встреча не настолько официальная, я остановила свой выбор на большой теплой толстовке, которая делала из меня пышную зефирку голубого цвета, и широком шарфе. Буду самым уютным человеком сегодня! Осталось только привести лицо в божеский вид, чтобы не пугать тетю синяками под глазами и зеленоватой кожей. Просто, даже несмотря на другую дозировку обезболивающих, я все равно ощущала тянущую боль в ноге. Круглосуточно. Поэтому спала по-прежнему урывками, периодически просыпаясь и делая отчаянные попытки найти более удобное положение. Эх, скорее бы эта лодыжка прошла! Не могу больше... Дело не столько в том, что неудобно ходить, спать, или что она постоянно болит, сколько в том, что я не могу нормально заниматься практикой. Мои мышцы требуют нагрузок — раз, и я хочу во всем этом участвовать — два. Это невероятно обидно — слушать рассказы Виа о практических занятиях, не имея возможности принять участие! Блин, вот я мазохистка. Нет чтобы радоваться, что ничего делать не надо и нет «хардов», а я... Ужас. Недовольно запыхтев, в последний раз махнула кистью с пудрой по лицу и отложила ее, осматривая получившийся «шедевр». Сойдет. Лучше все равно не будет... Где-то на кровати зазвонил телефон. Подскочив с пуфика перед зеркалом, я, как могла, быстро подошла к кровати, отыскала смартфон и, взяв его в руки, ответила.
— Да?
— Привет, зайка! — донеслось радостное из трубки, — Ты готова? Я жду тебя внизу.
— Окей, выхожу. Кстати...
— Красная легковушка, зай, номер СД308-96АТ.
— Читаешь мои мысли, — невольно расплываясь в улыбке, ответила я. Ну разве это не мило?
— Все, жду тебя!
Она привычно сбросила, не дожидаясь ответа, а я попыталась поторопиться. Конечно, с моей ногой это нереально, но все же, все же... Еще раз придирчиво осмотрев себя в зеркале, я подхватила сумку и куртку. Потом засунула телефон в карман и вышла из комнаты. Быстренько обувшись, выскочила на лестничную клетку и даже вызвала лифт, но вот чего я не ожидала, так это Алеса. Он, как ни в чем не бывало, вышел из квартиры, закрыл дверь и, попутно надевая куртку, встал рядом. И как это называется? Я с подозрением на него уставилась.
— Что? — заметив мой взгляд, спросил он и, криво улыбнувшись, привычно склонил голову набок.
— Собираешься следить? — подозрительно прищурилась я. Наигранно, конечно, но любопытство — не порок!
— Конечно, а как иначе? — фыркнул Алес и потянулся, — Это моя работа, куколка.
Угу. Очень рада. Вот только в данный момент меня больше заинтересовал выглянувший из-под приподнявшейся футболки пресс. Я так и осталась бы стоять и смотреть на уже опустившуюся на место ткань, но звякнул прибывший лифт. Ох, черт! О чем я только что думала? И о чем мы вообще говорили...
— Я смотрю, ты уже смирилась с этим фактом?
Собрав мысли в кучку, мой мозг все же смог выдать нужный ответ:
— А есть смысл бунтовать?
— Никакого, — широко улыбнулся мне Алес и первым зашел в лифт. Вот, а смысл спрашивать тогда...
— Но ты можешь попросить меня этого не делать.
Что-о? Я вскинула бровь и, хмыкнув, с ироничной усмешкой повернулась к нему.
— Даже боюсь спросить, что ты попросишь взамен.
— Почему сразу боишься? Ничего криминального, — он тоже повернулся ко мне и положил руки в карманы, — Позвонишь мне если что-то случится.
— У-у... — издевательски протянула я, — Допустим соглашусь, но... Волнуешься за меня? Да? Ути-пути, какая ты заботливая мамочка. А, нет, папочка.
— Издеваешься, малявка, — поморщился он в ответ и взъерошил мне волосы. Тщательно уложенные волосы!
— Эй!
— Ай, — передразнили меня, прекращая свое черное дело и укладывая лапищу мне на плечо. Опять! Вот же... Я скорбно возвела очи вверх, но про вопрос не забыла, поэтому нагло напомнила:
— Так что?
Звякнул звоночек, и двери лифта открылись.
— Кто знает, — он пожал плечами и сделал шаг вперед, увлекая меня за собой. Мне осталось только тяжело вздохнуть, понимая: ответа не будет. Поэтому, смирившись, я внимательно осмотрела парковку, выискивая...
— Ушла, — предприняв попытку скинуть его руку со своих плеч, сказала я. Правда, получилось это, только когда он проследил за моим взглядом и понял, куда именно я смотрю.
— Удачной прогулки, куколка, — усмехнулся он, отпуская меня и уходя в сторону своего монстра. И что это было? А, не важно. Я дошла до модной красной легковушки и, открыв дверь, села в салон, чтобы мгновенно попасть в такие теплые и родные объятия.
— Привет, солнышко! — радостно протянула тетя, без остановки тиская меня.
— Ой, задушишь, — улыбнулась я, обнимая ее в ответ.
— Ай, как я тебя задушу, я же такая хрупкая, слабенькая...
— Пф-ф... Уже к старости готовишься?
Меня выпустили, и я, не прекращая улыбаться, посмотрела на тетю. Она совершенно не меняется! Все те же русые чуть вьющиеся волосы, помада нежного оттенка и зеленые таинственные глаза. И именно эти зеленые очи прищурились, разглядывая мою наглую рожицу.
— Как тебе не стыдно! Поставь нас рядом, и мы почти ровесницы!
Я только рассмеялась.
— Ну что, куда хочешь? Как насчет того кафе? Помнишь, где...
— Где божественные кремовые пирожные с шоколадными фигурками! — закончила я за нее, и мы вместе мечтательно вздохнули, переглянулись и рассмеялись.
— Тогда решено! — она завела машину и аккуратно вырулила с парковки. Вот уж, кто хорошо ездит. Не то, что некоторые экстремалы... Стоило нам выбраться на дорогу, как я машинально посмотрела в зеркало заднего вида. Конечно, многого не увидела, но и синего монстра Алеса там не наблюдалось. Ну и прекрасно. Интересно, куда он поедет? Хотя, какое мне дело...
— Ну-с, и что за блондинчик с тобой вышел? Это же Сейрей, да? — хитро глянув на меня и помешав ложечкой кофе, начала тетя. Я осторожно отпила чай и нахмурилась. Сейрей... Лексан Сейрей, то бишь Алес. Точно он.
— Ага, — все же ответила я и, поставив чашку на блюдце, цапнула с тарелки розовую пироженку, — А ты разве его первый раз видишь? Он же постоянно где-нибудь рядом со мной.
— Видела, но никогда его внимательно не рассматривала. Ничего такой, жаль не в моем вкусе.
— Тетя!
— Лесса! — в тон мне возмутилась она, — Просила же!
— Да помню я, помню... — буркнула я в ответ и отправила в рот ложечку розового крема, — Риа, как ты можешь рассматривать этого садиста в таком ключе?
— Пф-ф... — она показушно закатила глаза и ткнула в меня ложечкой, — Вот когда ты в моем возрасте будешь, тогда и поговорим. Если, конечно, замуж не выскочишь раньше.
— Какой замуж в семнадцать лет... — пробормотала я. И даже не совсем в возрасте дело, скорее в моем бешеном мозгу, с которым еще разобраться надо. Фантазия тут же услужливо подсунула одну из картинок, благодаря которым я и пришла к такому мнению. Ай, блин, ну опять... Несколько скиснув, я нехотя ковырнула мгновенно опостылевшую пироженку.
— О, кстати, не хочешь с ним пообщаться? Вдруг хоть ты ему скажешь прекратить надо мной издеваться! Все же ты у нас авторитет, взрослая тетя... К тому же обещала его прижать, если начнет наглеть!
— А ты маленькая наглая девочка, — мне досталась добрая улыбка, а в наказание за «взрослую», Риа украла шоколадное сердечко с моего пирожного, — Смысл мне с ним общаться? Максимум, что я могу сделать, поискать слабое местечко и хорошенько по нему вдарить, чтобы у него мозги на место встали. Либо подать пару заявлений о нарушениях устава в деканат, потом в ректорат, потом долго ждать ответ... Этот твой Лексан всего лишь глупый ребенок, который творит, что хочет, и периодически превышает полномочия. Пубертат в чистом виде, воспитанию не поддается, да еще и с ректором якшается и постоянно увиливает от наказаний. Могу просто подарить тебе перцовый баллончик и подержать твоего «садиста», пока ты будешь изгаляться.
Она пренебрежительно фыркнула. Кхм. Ну как бы... Она, может быть, и права, но... Появившееся внутри чувство наталкивало на странные мысли...
— На самом деле, если уж говорить откровенно, мне совершенно не нравится, что ты у него в учениках! — тем временем продолжила тетя, — Кто знает, что ему взбредет в голову? Этот придурок может взбеситься и убить кого-то, пользуясь лицензией на убийство, вломиться в кабинет к какому-нибудь начальнику, вон, к тому же ректору академии, да что там может, постоянно ведь так делает. Просрочивает отправку документов и задерживает задания, отказывается от конкретно на него сделанных заказов, скрывает факты в отчетах, взламывает системы и даже не скрывается. Чему вообще может научить это недоразумение? Нарушать устав? Вот уж чего не надо.
Она продолжала возмущаться, а мне оставалось молча слушать и осознавать... Что мне не нравится. Не нравится, что она так пренебрежительно говорит об Алесе, что называет его психом и считает плохим примером... Блин, я его сейчас оправдываю? Угу, походу именно это и делаю. Эй, мозг, ты что, с ума там сошел? Она же права! Во всем! Или с Джери переключился на... Алеса? На этого садиста?! Лучше скажите, что это сейчас был глюк, я согласна даже на неутешительный диагноз...
— Да и мастер из него посредственный. Кто запугивает ученика настолько, что он продолжает заниматься, даже получив травму? Я на сто процентов уверена, что он и объясняет не нормально, а орет на полной громкости. Как ему еще не влепили за такое отношение?
Угу, бывает. Особенно когда я туплю. Но, серьезно, если бы на меня не орали, наверное, и прогресса не было бы... Все же тот факт, что я люблю лениться, никто не отменял.
— Эх, было бы у меня больше времени, я бы сама тебя взяла, — досадливо покривив губы, завершила свою недовольную тираду Риа, — Но, увы, без меня...
— Все пойдет наперекосяк, — криво улыбнулась я, произнося любимую фразочку папы. Она утвердительно закивала. Хотелось бы верить, что на этом ее слова в адрес Алеса кончатся, а разговор пойдет в другую сторону...
— К слову о перекосяк, — хвала ее легкому характеру! — Слышала, модели повседневных линеек клянут тебя всеми словами сразу. Надеюсь, никаких проблем из-за этого не было?
Что? Задумчиво отпив чай, я попыталась понять, о чем она говорит, но моя попытка не увенчалась успехом. Так что, пришлось, признавая поражение, уточнять:
— Что ты имеешь в виду?
На меня очень удивленно посмотрели, потом отставили чашку и осторожно спросили:
— Ты же знаешь, что новую коллекцию перенесли на зиму, поменяв местами с повседневной коллекцией?
Клянусь, в этот момент я готова была стукнуться лбом об стол, и даже два раза! Почему?! Ну почему я не подумала об этом раньше?! Понятно, что папа вечно оставляет мои съемки на самый последний момент, а для нас репетиции показа обещали начать только со второй недели сентября, но я даже не задумывалась, почему так спокойно сижу дома со своей ногой, вместо того чтобы виновато шмыгать носом перед папой. А эти двое... Вот свиньи! Особенно Алес! Уверена, это он опять скрыл от меня самое важное! Так, спокойно. Проклянем его позже. И папе тоже потом позвоним, а сейчас надо сделать вид, что так и задумано. Я же взрослая, значит ответственная... и вообще, перед тетей в грязь лицом падать не хочу!
— А, ты об этом, — максимально ровно произнесла я, и, поднеся чашку ко рту, осторожно отпила уже остывший чай, — Конечно, в курсе. Просто, ты же знаешь, я иногда забываю что-нибудь важное, а потом долго соображаю, пытаясь вспомнить.
Вскинутая идеально подведенная бровь ясно дала понять: мне не верят! Но последующая мимолетная улыбка показала, что и раскрывать мою маленькую ложь никто не собирается.
— Вообще, это конечно феерично, я тебе скажу, — она усмехнулась и снова сделала маленький глоточек кофе, — За три недели до показа взять и поменять просто все... Понимаю в чем-то этих моделек. Даже мне сейчас к Алексу подойти страшно, что уж говорить о них.
— Я не специально, так что да простят меня все стилисты. Да не пострадают ноги и волосы их, а каблуки не подведут, — смиряясь со сказанным выдала я и притянула к себе голубенькую пироженку. Тетя тихо рассмеялась и покачала головой. Нет, ну, а что еще мне надо было сказать? Моя совесть меня и так заест...
Больше сегодня к темам Алеса или показа мы не возвращались, обсуждая новые течения в моде, наступающую зиму. Ну, хоть кто-то мой мозг не убивает...
— Пока, моя прелесть, — целуя меня в щеку на прощание, просюсюкала тетя, вернув меня к Алесу. Я улыбнулась, бросила короткое «пока» и выпрыгнула из машины. Уф-ф... Губы невольно расплылись в довольной улыбке, а в груди поселился маленький комочек счастья. Все же, такие реальные встречи куда как лучше писем или чего-то еще. Правда, холодный порыв ветра заставил поежиться и поторопиться зайти в здание.
Нажав кнопку вызова, я достала телефон, привычно открыла социальную сеть и бездумно начала щелкать записи. В голове же тем временем активно работали шестеренки, проматывая сегодняшний разговор от начала до конца и вычленяя самое важное для меня. Как бы весело и интересно не было сегодня, но привычка анализировать ситуацию за прошедший год железно впечаталась в подкорку, и теперь именно она и включилась. Ужас, в такие моменты ощущаю себя машиной! Эх. Итак, что у нас в итоге... Звякнул лифт, и я сделала шаг вперед, машинально мазнув взглядом по парковке за стеклом. Потом развернулась, нажала кнопку этажа... Что? Я удивленно встрепенулась и даже попыталась нажать кнопку открытия дверей, но лифт уже поехал вверх. Мне же не показалось, да? Нахмурившись, я попыталась воскресить в памяти только что увиденное. Если честно, то это бред: на дальнем ряду с краю стояла темная машина, через лобовое стекло которой виднелась очень знакомая рожа. Да того самого мужика! Он меня преследует? Серьезно, один раз совпадение, два уже закономерность! А может все же показалось?.. Снова звякнул лифт, и я шагнула на лестничную клетку. Ну хорошо, допустим, он сталкер, но попасть на нашу парковку не так уж реально. Насколько помню, на машины жильцов, служебные и так далее устанавливается датчик, автоматически открывающий шлагбаум. Для всех остальных — пропуск. Не знаю, как его выбивают, но уверена, что с трудом. Если брать это во внимание... То я совсем ничего не понимаю!
Задумчиво обкусывая губы, достала ключ и открыла дверь в квартиру, встретившую меня тишиной и пустотой. Хм? Алеса нет? Вздохнув, скинула обувь и пошла к своей комнате. Ладно, посмотрим в понедельник. Если опять на него наткнусь, то скажу Алесу. А что? Мои проблемы — его заботы, нет? Вот-вот. Хмыкнув, прошла в комнату и, раздевшись, плюхнулась за стол. Так. Домашка... привет тебе большой и горячий, но сейчас меня больше интересует спортивный фестиваль. Раскопав среди своих бумажек нужный буклет, я развернула его и всмотрелась в представленный список. В пятницу я слезно (ну ладно, преувеличиваю) попросила мисс Ларени дать мне время подумать до понедельника. Сослалась на свою ногу и, выслушав тонну охов-ахов, таки получила разрешение, а заодно и буклетик с перечнем спортивных станций или как их там. Ага... Ну, в общем все, как и сказала Виа. Точнее, почти.
Итак, в наличии у нас есть: бег на разные дистанции, трехногий забег, полоса препятствий, волейбол, баскетбол, футбол, теннис большой и настольный, плавание, марафон... Боже, а это что? Раздел для спецклассов?! Сборка-разборка автоматов, стрельба по мишеням, метание оружия, отдельная полоса препятствий... Убейте меня! И что выбрать? Примерный план, конечно, имелся, но мисс Ларени сказала, что мне для отработки практических занятий нужно выбрать не меньше семи секций, а лучше больше. Ага, больше. Может сразу все? Недовольно поморщившись, снова перевела взгляд на буклет и подхватила ручку. Ок-кей, значит так... Бег, наверное, брать не стоит, хотя... Стометровку пробежать можно. Да и забег возьму. Баскетбол, по понятным причинам — нет. Волейбол?.. Ну попробуем. Большой теннис однозначно — да. Плавание — тоже. Ну, а из спецовых... А сколько вообще получилось? Пять? Тогда возьму все, кроме препятствий... Все? Получилось... восемь! Ну и прекрасно. Я отбросила брошюрку и все же взялась за учебники. Эх.
Все, что теперь оставалось — ждать, пока мне снова разрешат заниматься практикой. Собственно, это я и делала весь следующий месяц: зубрила программу, а вместо утренних и вечерних тренировок смотрела практическую часть новых приемов в исполнении Алеса. Хотя некоторые он разрешал мне делать, включая стрельбу и метание оружия. Сложно было удерживать общее положение тела, все же забинтованная нога обеспечивала некоторые трудности, однако это отходило на второй план, стоило зайти в тренировочный зал. Не знаю, что все же случилось с моей головой, может, все байки о том, что общаясь с психами, ты сам становишься ненормальным, правдивы, но в любом случае... Мне нравилось наблюдать за Алесом, когда он показывал мне новые приемы, объясняя зачем и как именно их применять. Втайне восхищаясь им, я мысленно складывала образ настоящего убийцы, такого, каким однажды стану сама. А я точно стану, потому что с появлением действительного осознания того, кем я могу стать, у меня появилось желание двигаться дальше. Раньше, временами, я училась словно на автомате, выполняя задания и проходя испытания просто потому, что они есть в программе. Зато с появлением одного изверга все резко перевернулось с ног на голову. В моменты, когда Алес демонстрировал практические приемы, как по одному, так и в комплексе, он не был похож на того противного типа, что общался со мной большую часть времени: сквозь привычные ехидство и показушность начинала просвечивать собранная расчетливая сущность, а сам Алес будто превращался в опасного хищника с холодным взглядом. Все приемы были четко выверены и динамичны. Теперь я понимала, почему он иногда ругался на меня за автоматичность действий, ведь каждое его движение было... индивидуальным? Не было ни одного похожего приема, хотя иные мы отрабатывали часами напролет! В итоге... Уже в первых числах октября от моей открытой неприязни к нему почти не осталось следа, а ее место заняло... Какое-то другое, странное чувство, которое по-прежнему не удавалось определить, что угнетало. Поэтому я старалась не думать об этом. Облегчало задачу то, что Алес за исключением наших занятий меня не трогал. Точнее, остальную часть времени меня просто не замечали, так что непонятно, действительно ли «облегчало»... Да что там, в какой-то момент я даже почувствовала себя женой, которую променяли на работу! Однако почти сразу поменяла решение. Хорошо же!
Единственным, помимо ноги, что меня действительно тревожило, оставалось молчание со стороны папы. Ни единого звонка с самого лета! Поэтому, когда календарь протранслировал первые числа октября, я решительно взялась за телефон. Долгие гудки в эфире и последующее «абонент не отвечает» заставили нахмуриться. И что это такое? Я набрала снова, но и во второй, и в третий раз ответа не дождалась. Выбросив смартфон куда-то, судя по грохоту, на стол, откинулась на кровать и мрачно перевела взгляд в потолок. Меня игнорят? Нет, не так. Меня игнорит папа? Внутри зажглась неприятная искорка обиды. Ну вот и как это называется... Настроение окончательно испортилось, так что, забив на задания и прочее, я завернулась в одеяло и, щелкнув пультом люстру, уставилась в пустоту. Никогда не думала, что всеобщее игнорирование будет таким обидным...
Логично, что и к утру мое настроение не улучшилось. А стоило зайти на кухню и, открыв кастрюльку, узреть завтрак... В общем, оно ухудшилось.
— Доброе утро, — раздалось от двери и, отвлекшись от ковыряния каши в тарелке, я посмотрела на Алеса. У-у... Он выглядел не сильно веселее меня. И кто сказал, что утро доброе? Алес сразу пошел к кофемашине, нажал на кнопку и принялся гипнотизировать столешницу. М-да. Хорошо, что сегодня нет тренировки: в таком настроении он бы точно закатал меня в асфальт, а точнее в пол. Снова ковырнув кашу и вяло поболтав в ней ложкой, я, скрепя сердце подняла последнюю и даже поднесла ее ко рту, когда раздался звук разбитой посуды, а следом смачное ругательство со стороны Алеса. Все же отправив кашу в рот, я безразлично проследила за тем, как он тяжело вздыхает и, с недовольством посмотрев на осколки на полу... Махает на них рукой и подсаживается за стол.
— Обжегся?
И нет, я не волнуюсь, так, для галочки спрашиваю... Мне достался мрачный взгляд и тишина-а... Свинья. Алес подцепил из корзинки на краю стола яблоко и, откусив, наглядно показал, что отвечать не собирается. Ну и пусть. Пожав плечами, я вернулась к каше. Ох, каша-каша...
В таком же молчании мы вышли из квартиры и сели в машину. Настроения поговорить как обычно, не было ни у меня, ни у него. Поэтому, стоило нам выехать на шоссе, я перевела взгляд в окно, «упиваясь» собственной обидой на папу. Между прочим, если возвращаться к показу, то Алес ведь точно был в курсе. Получается... Знали все, кроме меня! А папа, значит, даже позвонить и сказать не посчитал нужным. Обида выросла в прогрессии, и я недовольно засопела. Вот же... нехорошие люди. Чтоб им там всем совесть по голове настучала...
Из динамиков, прерывая тихую мелодию радио, раздался звонок телефона. Я было повернулась посмотреть кто там, но Алес уже принял вызов.
— Ты на громкой.
— Хватай свою малявку и катите сюда, — с места в карьер начал динамик голосом того самого врача-садиста, — Я тут посмотрел медкарты, у нее завтра надо осматривать ногу и, может быть, продлевать освобождение, а у меня конференция, так что выделяю вам время сегодня.
Бли-ин... Я с ужасом воззрилась на Алеса, но он, продолжая смотреть на дорогу, согласился! Нет! Не хочу к этому садюге ехать! Алес сбросил звонок, и только тогда я осмелилась просипеть:
— А может, в другой раз?
Меня наградили тяжелым взглядом и даже не прокомментировали мои слова. Наоборот, он съехал на объездную дорогу, и вскоре мы уже летели в обратную сторону. Хотя тут я вру, мы не летели, а вполне прилично ехали, в кои-то веки соблюдая правила дорожного движения. Ну ясно. Пора морально подготовиться к встрече с как-его-там, Генрихом, вроде, раз у Алеса нет совести!