Неисправимые

Этот вечер не предвещал быть слишком сумасбродным и опасным для кого-либо из присутствующих. Суетящиеся официанты, желающие доставить комфорт гостям заведения, изредка появляющийся в зале сомелье, который также нес на себе бремя директора ресторана, и остальные комфортные условия для пребывания здесь — всё это так ярко кричало о привычном ритме ресторана эко-отеля "GRAND".

Лата, перекинув ногу на ногу, одной рукой монотонно перебирала пряди волос, а второй утомительно заставляла курсор мыши двигаться. На ум не приходило ни одной путной мысли, которую бы можно было осветить в тексте, поджимающие сроки с укором наблюдали из-за поворота, и даже окружающая приемлемая для ее работоспособности среда не бодрила и не вселяла новых идей. Всё это немало угнетало Лату, и заставляло все ее внутренности взвывать белугой. Но ныть и бездействовать — не ее история: пора брать себя в руки и сменить дислокацию хоть на чуть-чуть, и прогуляться в сторону барной стойки.

Именно это она и сделала тут же, как только в ее голову залетела такая удачная идея.

Бармен, чьего имени она не знала, приветливо кивнул ей, как только она зрительно уделила ему внимание и оперлась о барную стойку. Лата ответила ему взаимностью и, дождавшись слишком вычурного "чего изволите, мадам?" от такого простого и радушного бармена, вскоре ответила "безалкогольное мохито, пожалуйста", не сильно разделяя его юморного и приветливого настроя, коего у него было хоть отбавляй. Безалкогольное мохито — всегда хорошая идея, потому что он как минимум помог бы ей освежиться.

Лата обвела своим скучающим взглядом окружающих людей в зале, споткнулась тем самым взглядом об торопящегося и почему-то изрядно метушного официанта около роскошной блондинки, которая, судя по всему, послала его на небо за звездочкой, и вмиг распознала в ней ту самую даму, что в прошлый раз ужинала вместе с ней и слишком брезгливо отнеслась к чему-то, что для нее принесли. По тогдашним догадкам, ее, кажется, звали Маргарита и она имела прямое родство с владельцем отеля — была его дочерью и, вполне возможно, была наследницей сего столь роскошного загородного заведения, этого отеля. Мысли Латы вновь приняли нескромный рабочий оборот, в котором явно пульсировала одна ещё не до конца вышколенная и выверенная задумка ее заказчика - раскрыть тему с арестом дочки владельца заведения. Тема с арестом жгуча по сей день, ведь холена и лелеяна прямым заказчиком Латы не единожды, да несколько раз на день, но Лата искренне сомневалась, что в этой истории есть за что зацепиться, кроме как за то, что ее домашний арест происходит именно здесь, в загородном отеле.

От сего увлекательного дела — заныривания с головой в раздумья, отключаясь от внешнего мира насовсем — ее отвлек, как удивительно, не бармен, известив о быстром приготовлении мохито, а неизвестный для нее холёный мужчина в дорогом, но неопрятном смокинге. Его отвлек не столько он, сколько его слишком выразительное и, как назло, ужасно громкое — хоть бы сдерживать себя научился — отхаркивание. Лата сморщилась, не желая еще и лицезреть эту картину и перевела взгляд в сторону восседавшей немолодой супружеской пары чуть поодаль входа в ресторан. Несмотря на столь поздний час, в ресторане все еще были люди, и они хоть как-то вселяли в Лату надежду.

Супружеская пара выглядела куда менее расхристано — более изысканно и приятно. Заботливая жена, о чём-то увлечённо щебеча, жестом завлекала супруга съесть немного с вилки. Глядя на них, Лата невольно заулыбалась. Ей бы тоже хотелось провести старость с любимым, и не состоять в личных и теплых отношениях с работой даже в старости, а проводить уикенды вместе с мужем в загородном комплексе, кормя его с ложечки в шутку.

Лата невольно перевела взор на сидящего за барной стойкой мужчины: он выглядел слегка охмелевшим и не сильно ухоженным, не смотря на свой наверняка не низкий статус — в этом месте вряд ли будут гостевать люди с малым достатком как минимум. Мужчина бросил на нее свой затуманенный взгляд и как-то отстраненно улыбнулся, а она в ответ попыталась выдавить из себя что-то наподобие улыбки ради приличия — невежливо дичиться окружающих.

С горем пополам улыбка, поднатужившись, но совершенно нехотя, вылезла, но, казалось, что этого мужчину аж никак ее ответная реакция не волновала.

От разглядывания этого мужчины Лату отвлек звонкий стук стакана об барную стойку. Она обернулась и увидела стакан мохито около ее локтя, а после подняла взгляд чуть выше и встретилась взглядом с улыбчивым барменом. Она благодарно кивнула ему, забрала напиток и с ним собралась удалиться, но у высокопоставленного — будет абсолютно не удивительно, если чиновника, ведь в этом отеле встретить более простых смертных куда удивительней — мужчины на нее были другие планы: он фривольно поднялся с места и перекрыл ей путь. Лата непроизвольно ухватила высокий стакан с напитком покрепче и нахмурилась, пытаясь выразить на своем лице высшую степень замешательства. Ступить она и впрямь никуда не могла, поэтому постаралась занять наиболее комфортную для себя выжидающую позицию: обняла себя одной рукой, второй снова покрепче ухватила стакан, тяжело сглотнула и перевела свой уверенный взор на лицо мужчины. Он обвел ее своим оценивающим, липким и в какой-то степени сальным взглядом, а она невольно скукожилась от этого и постаралась отвести взгляд. Второе худо-бедно вышло, но отойти от него и пройти по направлению к своему столику оказалось нелегкой задачей: мужчина нахально улыбался и преграждал ей путь своим немалым телосложением. Спустя несколько затяжных мгновений молчания он соизволил промолвить то, из-за чего, собственно, и перекрыл дорогу.

— Мадам, а может быть прогуляемся с вами до моего номера?

Лата, конечно, догадывалась, что порой ее — не всегда намеренные — действия могут вызывать бурю эмоций у представителей противоположного пола, но представить себе не могла, что такого успела сделать на этот раз, всего лишь пройдясь от своего столика до барной стойки. Если кто-то размечтался о своем, то это исключительно его проблемы и ничьи больше.

В ее голове история складывалась так легко, и причины находились вполне просто, но найти быстрый и самый безобидный выход из ситуации так свободно она не могла: знала она таких мужчин не понаслышке — поимеешь неосторожность косо-криво высказаться или, не дай бог, посмеешь отказать — пустят в ход силу или избавятся другим путем — нагадят, включая свои связи, и лишат работы, а также всех регалий, которые до этого были, поэтому поступать с такими людьми нужно предельно аккуратно, а слова подбирать уж слишком тщательно.

Лата чуть ли не задохнулась от наглости и беспардонности этого мужчины...

Какой наглец! Так быстро и сразу в лоб!

... но своё мнение решила оставить при себе — для своей же безопасности.

Лата решила, что единственный правильный выход из этой ситуации — поступать предельно аккуратно, не врываясь в дискуссию с ноги, а слова подбирать тщательно, избегая грубостей и резкостей, чтоб вскоре за них не отхватить, и сделать всё от себя зависящее, чтобы уйти отсюда как можно скорее.

Лата ступила шаг влево, пытаясь обойти его, но он отзеркалил ее движение до поразительности быстро и точно, и она никак не могла этого не заметить. Она тяжело вдохнула и на пару секунд отвела взгляд в сторону, прикидывая, какая из всех скопившихся за этот, казалось бы, малый промежуток времени, искрометных и резких, — но, что самое важное, все таки аккуратных — фразочек идеально впишется в этот момент и тут же отобьет любое желание продолжать бить клинки. Собралась с мыслями, выдохнула и подняла на него взгляд.

Уверенно промолвила, стараясь не впасть в грубость:

— Вы ошиблись и с местоимением, и с кандидатурой для таких прогулок, — в его глазах она увидела полное несогласие с тем, что она глаголила, но посмела продолжить, отводя взгляд в сторону и пытаясь закончить этот изрядно опостылевший ей диалог на "нет": — Позвольте мне пройти.

Но у мужчины были на нее, очевидно, другие планы, в которые ее он вскользь, но все таки уже посвятил. Он отчего-то усмехнулся — мысли, наверное, от восторга услышанного разбежались, как тараканы при включенном свете — и, не теряя ни секунды, резко сократил расстояние, что разделяло их, и прижал девушку к себе.

— Да что ж ты такая строптивая-то?! — прошептал он ей прямо в губы, игнорируя резкий холод слева, исходящий от стакана, что она продолжала держать в руках.

Резкое сокращение расстояния между ними обескуражило Лату в одно лишь мгновение, и она едва ли сдержалась, чтобы "нечаянно" не пролить ледяной напиток на рубашку наглому типу. Свободной рукой она вцепилась ему в грудь и попыталась оттолкнуть, но стальная хватка из его рук на ее талии сковывала и блокировала любое действие, вмиг разрушив все планы Латы, которые покоились в ее голове. Лата постаралась расцепить его руки, но вышло дохло - он ловко увернулся и перехватил ее поудобнее. Обычно, когда словами делу не поможешь, Лата переходит к беспроигрышному варианту — любым тяжелым предметом в колено или куда повыше, но в этот раз, увы, такой прием как минимум небезопасен ей самой, прежде всего. Она оглянулась в поисках подмоги в виде окружающих людей, но бармен отвернулся к кофе-машине, что-то активно с ней вытворяя, молодые люди, которых она видела тут впервые — не иначе, как только сюда зашли — о чем-то громко спорили или ругались, — им-то уж точно не до ее проблем, а охранник обвел их парочку скучающим взглядом и продолжил стоять как статуя, отведя взгляд, оказывая этим жестом Лате, что в этой ситуации он ей не помощник. Так в какой же другой ситуации он поможет?! Когда душить будут?!

Замечательный сервис, ничего не скажешь!

Вот, вокруг чего стоит крутить статью — вокруг безумно профессиональных работников эко-отеля, которым нет дела ни до чего!

Когда неизвестный мужчина постарался развернуть Лату к себе спиной, чтобы, очевидно, увести ее отсюда, она чудом вспомнила о том, что до сих пор держит в руке стакан с холодной жидкостью, которую запросто можно залить за шиворот этому нахалу, и задумалась, как можно проделать эту операцию быстрее, чем желалось. Девушка попыталась еще раз увернуться в его руках, пискнула даже, посылая последнее китайское предупреждение, воскликнула недовольное "пустите меня!", зажмурила глаза, чуть наклонила стакан, замерла на пару секунд и... услышала один лишь оглушающий крик над своим ухом "Руки от нее убрал!".

Этот вечер у Юрия Сергеевича не задался как-то с первого поворота: единственный друг, который клялся и божился, что скоро проведает его в тьме таракани под громким названием Днище, слетел с этим предложением, докладывая, что планы на этот вечер у него изменились; Стелла Анатольевна услужливо подтолкнула к нему кипу бумаг в виде медицинских карточек всех сотрудников отеля, с которыми стоит разобраться, — а он эту бумажную волокиту так искренне не любил! — а сама отпросилась на ужин с Борисом Леонидовичем, и он ее, конечно же, отпустил — все равно же вечер у него свободен оказался. Но посиделки Юры с документацией завершились очень быстро, не успев начаться: в его кабинет, подобно тайфуну, влетел Лев Глебович со своей "правой ногой, левой рукой, а вообще я целым у маменьки родился, так что, Симпапулька, давай без вот этого вот". Этот вечер у Льва Глебовича был, на удивление, свободен, — его верный приятель, Игорь Палыч, наверняка просыпался после вчерашнего — поэтому он решил провести его в новой для себя компании.

— Юрец, тебе пить предлагать не буду, ты ж у нас трезвенник-язвенник, — Федотов шмыгнул носом, а затем, встретившись с недовольным взглядом Юрия, добавил: — да и мне запретишь.... но новое меню отведать надо!

До этого отмалчивающейся Ксения Борисовна обратилась к Юрию Сергеевичу, как только ее непосредственный начальник в лице Льва оказался по ту сторону двери, перехватив двумя руками свой телефон:

— Лев Глебович сегодня отказов не принимает.

— Разве только сегодня? — деланно изумился Юрий, даже не глядя на говорившую — предпочел оставить свой взгляд на синей папке и пропустить насмешливый взгляд Ксении, приправленный иронией. — Шучу. Ну ладно, — он громко захлопнул синюю папку с особым и едва заметным удовольствием в глазах, — идемте. Чем черт не шутит?

Догнать Льва Глебовича эти двое успели перед самим рестораном — он остановился уточнить что-то у начальника охраны, Лёни, и, судя по их беседе, Юрий и Ксения, если бы присоединились к ним, явно были бы лишними, поэтому встревать не решились — остановились поодаль.

Юра решительно обернулся в сторону хрупкой Ксении и краем глаза подметил ее нерешительные действия — она вовсю переминалась с ноги на ногу и явно была на пути к тому, чтобы задать какой-то вопрос своему нынешнему спутнику. Перспектива того, чтоб его застали врасплох своим неловкими или, еще чего круче, неуместным вопросом, его никак не радовала, поэтому он решил опередить события и пойти в наступление — сам первый поинтересовался чисто ради приличия.

— Ну а вы-то как под руку Льву Глебовичу попались? Меня он, похоже, искал уже целенаправленно...

Ксения передернула плечами и устремила свой взгляд на затылок Федотова, специально игнорируя взгляд в упор от Юрия Сергеевича.

— Имела неосторожность выйти из комнаты и попасться на глаза..

Одарить девушку уже готовым ответом не без подколки Юрий не успел: их отвлек громкий смех Льва Глебовича, который стоял с изумленным от сказанного начальником Лёней, и они перевели свои требовательные взгляды с каплей недопонимания происходящего на двух мужчин.

Уточнить причину столь великой радости Льва Глебовича и его искрящихся радостью глаз они не успели — Лев Глебович сам стал говорить:

— Не, ну вы его слышали? — хохотнул он, оглянувшись на личного врача и управляющую отелем, а затем снова вернул свой взгляд на главного в охране и настойчиво обратился именно к нему: — Хош совет? — и, не дожидаясь какого-либо ответа, продолжил: — Не тупи! Это шутка такая!

Юра слушал Глебовича лишь вполуха, вникал нехотя и через силу — и то, слишком слабо, а наблюдать за разгорающейся картиной перестал с первого смешка: все его внимание беспощадно захватили звуки, доносившиеся, кажется, из ресторана или около него. Он старательно пытался напрячь слух, чтобы расслышать хотя бы фразы, которые кидают друг другу люди, но желанное никак не хотело происходить. По барабанным перепонкам тонкие голоса двух молодых людей давали еще как, и Юра искренне не мог взять в толк, как его спутники не слышали этого, но спустя пару секунд понял: Лев и Лёня были сильно увлечены беседой, а Ксения Борисовна тупо смотрела на них, но, очевидно, мыслями была далеко не здесь. Великое желание услышать и понять, в чем соль и что же именно происходит в ресторане отеля подтолкнули Юру в его сторону.

Он вмиг столкнулся взглядом с Ксенией Борисовной, которая на сей раз смотрела на него недоуменно, но очень уверенно — очевидно, вышла из своего мирка и тоже не понимала, что происходит вокруг — и быстро пресек ее любые попытки рвануть в эпицентр событий одной лишь мимолетной фразой и успокаивающим жестом руки:

— Я на минутку... Я сам.

А после ускорил шаг и умчался на крыльях большого желания познать правду всего происходящего. А Ксения в ответ лишь успела рассеянно кивнуть и махнуть рукой в неопределенном жесте...

Юра быстрым шагом преодолел все расстояние, что разделяло его от дверей ресторана, и остановился в дверном проеме — устало потер виски и оглянулся по сторонам: вот там вдалеке на роскошном и удобном зеленом кресле расположилась Маргарита, дочка Льва, и фыркала направо и налево с виду изрядно уставшему и покладистому официанту, вот там, в другом углу, сидела супружеская пара в возрасте, а прямо под его носом были... те самые громкие голоса, обладатели которых хмурили один другому брови и, кажется, уже совсем не рады, что оказались в этом загородном отеле вместе — исходя из их речей, конечно. Юра оглядел их своим пристальным взглядом и наконец словил себя на мысли, что именно они привлекли его внимание и были причиной его резкого желания явиться сюда и проверить обстановку. Впрочем, вмешиваться в чужие отношения и попытаться воззвать разум Юра не хотел — сам не понаслышке знал, что обычно такие действия со стороны посторонних ни к чему хорошему не приводят. Юра уж было собирался вернуться к своему начальнику и управляющей, не найдя здесь для себя ничего интересного и знакомого, кроме как бармена и мелькающих официанток, как вдруг его привлекло действие, разгорающееся чуть-чуть поодаль двух молодых людей, за барной стойкой: он видел одного из недавно заселившихся депутатов государственной думы, который в тесных объятиях сжимал какую-то девушку, похоже, против ее воли. Данное зрелище его впечатлило своей беспардонностью и очевидной грядущей безнаказанностью за возможные действия этого депутата, но встревать он не рвался — резкие движения на первый взгляд — если брать издалека — бойкой девицы ясно давали понять, что она сможет справиться сама. Но стоило ему сощуриться, а с тем и приглядеться, как он тут же поторопился сменить свое мнение и ловко забрать свои мысли назад: в этой "бойкой" девице он узнал... свою Лату.

Свою Лату, которая явно испугалась навязчивого поклонника и, похоже, чуть ли не дрожала в его настырных объятьях...

Сердце Юры предательски сжалось, когда он сощурился и с трудом разглядел ее выражение лица, которое так и кричало о ее громадной злости вперемешку с нескрываемым испугом. Видеть и наблюдать, как до сердечного скрежета в груди родного человека и до сих пор незабытого, горячо любимого — последнее осознание вихрем прометнулось в голове, да так, что Юра только и успел посмотреть искренней мысли вслед — обижают, а ты, как последний олух, стоишь и ничего не можешь с этим поделать, слишком больно даже для него.

Планета вдруг перестала вращаться, и всё внимание Юры сконцентрировалось на этих двоих, да так, что он не слышал посторонних звуков и не реагировал ни на что, кроме того, что он видел перед собой.

Обижали его Лату, а такое он попросту терпеть не может.

Его Лату, которая за него и не побоится даже в огонь, несмотря на возможную колоссальную опасность, и в каламутную воду, если будет нужно.

Юра не успел и глазом моргнуть, как одолеваемая его злость грозилась вылезти на первого встречного, которому стоит стать пострадавшим, а именно, на обидчика Латы. Да как он смеет ее лапать и распускать свои руки?!

Юра даже не собирался угомонить свое истинное желание показать этому наглецу с высокой должностью и средней репутацией, где раки зимуют, и как стоит общаться с девушками, поэтому тут же оказался возле парочки и постарался преподать урок.

Ксения покрутила носком каблука и притопнула ногой. Ждать Льва Глебовича, который настырно пояснял своему непрямому, но все же подчиненному, охраннику соль своей шутки, которая до него не успела дойти, изрядно опостылело, да и как назло еще и местный товарищ Айболит скрылся в известном для нее направлении, — поторопился в сторону ресторана — но не торопился возвращаться, что также действовало на растрепанные нервишки. Уйти отсюда Ксения тоже, увы, не могла, ведь пообещала начальнику, но и стоять в томящем ее ожидании, мягко говоря, не улыбалось.

И вот, этот чудный момент настал, и Лев Глебович наконец отвлекся от выяснения отношений с Лёней, и обернулся к Ксении. Она сразу же воспользовалась моментом, ведь до этого пересеклась с умоляющим о пощаде взгляде Лёни, и заговорила:

— Лев Глебович, вы, кажется, ресторанных блюд отведать хотели..

— И сейчас хочу! — с запалом ответил он, а после нахмурился, заметив потерю бойца в виде врача. — Где Юрец?

— Юрий Сергеевич пошел проверить, что за шум в ресторане... — она недовольно постучала ноготком по чехлу своего смартфона, и продолжила, после небольшой паузы: — и так и не вернулся.

Лев Глебович усмехнулся и подбоченился.

— Что, моя пиар-компания сработала и Юрец пошел пробовать что-то из меню?

Ксения едва слышно хмыкнула ему в ответ и, как только он обернулся, пробормотала "хотелось бы в это верить", одолеваемая странными предчувствиями. Но Лев, как оказалось, услышал значительно больше, нежели Ксюше того бы хотелось, и переспросил у нее, про что она ворковала.

Ксения внезапно ощутила, как к ее щекам подступил жар, и, дабы скрыть неловкое проявление чувств, несколько раз откашлялась, подняла на своего прямого начальника взгляд и тут же реанимировалась:

— Так может нам к нему присоединиться?

— Ну пойдем, Симпапулька, — согласился Федотов и первый завернул в сторону ресторана.

На том и порешали.

Ксения тут же бросила прощальный и в некотором роде извиняющийся взгляд на Лёню, а тот ей ответил взаимностью, но без излишеств.

— Ксюха, — привычно начал он, но после, встретившись со взглядом Ксении, что кричал о недоброжелательности за такие наспех брошенные фразы, тут же осел и исправился, стараясь замять неловкость, — Ксения Борисовна, спасибо.

Ксения усмехнулась и, позволив своим губам дрогнуть в честной и открытой улыбке, кивнула охраннику, а после отправилась за Львом. Но тот, как оказалось, недалеко ушел: успешно прикопался к новому портье, который провожал гостей до ресторана.

Ксения не могла понять о чем именно они разговаривают, да и, справедливости ради, не пыталась даже и узнать, но по грозным жестам Льва Глебовича подозревала, что тот либо в чем-то провинился, либо Лев Глебович явно его в чём-то обвинил.

Указательный палец Льва то и дело сотрясал ветер, что даже Ксюша утомилась за ним наблюдать.

"Интересно, мы сегодня когда-нибудь дойдем до ресторана?!"

Стоять тут одной совершенно не улыбалось как и прежде, как ждать, пока Лев Глебович уморится отчитывать бедного портье, поэтому Ксюша решила не терять ни минуты времени: она аккуратно обошла Федотова с портье и зашла в ресторан, подзуживаемая безудержным интересом и желанием выяснить, где же носит Айболита номер Один в Днище. Девушка устремила свой взгляд на красочное действо, разворачивающееся прямо около барной стойки ресторана: слишком шумный и привлекающий к себе внимание депутат Госдумы, который как обычно не прочь помахать кулаками, какой-то молодой человек в розовой рубашке, что повернут к ней и входу в ресторан спиной, сносил все вокруг своей злобой, и первым его объектом был как раз таки опостылевший наверняка своей вредностью и придирчивостью депутат, и хрупкая девушка, что не скрывала своего дикого рвения и желания их разнять, определенно пытаясь защитить одного из них. Ксения было ступила на пару шагов ближе к ним, чтоб попытаться повлиять на ситуацию, но в определенный момент, не справившись с нахлынувшими на нее догадками, замерла на месте: этот мужчина в розовой рубашке — явно Юрий Сергеевич. Телосложение парня уж больно похоже на его, да и кеды те же..

Ксения почти не сомневалась, но просто в очередной раз убедилась, когда этот мужчина наконец обернулся в профиль, и пред ней предстал Юрий Сергеевич. А хрупкой девушкой была Лата Дмитриевна, видеть которую во всеобщем или личном кипише страшнее всякого — писулек в прессе не оберешься и прежде всего — от нее самой.

Но видеть их в общем кипише удивительнее в разы.

Ксения, не отрывая от затылка врача своего удивленного взгляда, шепотом промолвила для проформы:

— А вот и Юрий Сергее...

Но ее фразу перебил громкий, а тем и привлекающий к себе внимание, крик Юрия Сергеевича "Это моя девушка!" в сторону рядом разнимающей Латы, и четкий удар, прилетевший зазнавшемуся депутату Грицыну прямо в челюсть.

— ... вич, — ошеломленно договорила она.

— Нихрена себе кино! — раздалось прямо над ухом у Завгородней, и она даже не смела сомневаться в личности говорящего: Лев Глебович.

"Твою мышь", — пронеслось в голове у Ксении небезызвестная фразочка ее лучшей подруги, Юли.

"Руки от нее убрал", грозно отдалось эхом в голове у Латы, и она резко распахнула глаза, распознав этот голос из тысячи других.

Юра.

Ситуация, в которой она находилась, почти что не изменилась, но к ней подоспела подмога. Подмога столь неожиданная, но на тот момент настолько нужная, что Лата даже не смогла толком вымолвить и слова. Услышала наглый всплеск от депутата в виде "А ты кто вообще такой?!", но загородить собой Юру не успела — вместо этого услышала ошеломляющую и дорогую ее сердцу фразу "это моя девушка", а после грозный взмах кулака Юры и громкий стук, свидетельствующий об ударе.

Лата на автомате с упором вцепилась в плечи Юры, стараясь его оттолкнуть от представителя власти, чтобы не повлечь беды, и даже несколько раз загородила его собой, но уже было слишком поздно — первый удар был сделан. Удар Юры в челюсть депутату пришелся как раз кстати и этим они выиграли пару секунд, за которые моральное состояние Латы успело измениться раза три так точно.

Страх за родного человека сделал свое дело и девушка постаралась снова отвадить Юру от депутата, заглядывая ему в глаза. Но как только она сделала последнее — ее мир, что так долго, прочно и, что самое важное, крепко держался, в одночасье рухнул. Голубые глаза Юры всегда успокаивали ее и вселяли в нее уют и тепло, но в этот момент они еще и произвели на нее чарующий эффект. Лата наконец ощутила себя под защитой надежного и крепкого плеча, который точно поможет и убережет от всяких напастей.

И именно в этот момент до Латы дошло, что сказал Юра и как он преподнес эту ситуацию.

"Это моя девушка!", эхом отдалось в голове Латы ещё раз, и вся планета будто прекратила свое движение. Лата выпустила плечо Юры из своей до сих пор цепкой хватки и, внимательно глядя ему в глаза, старалась унять как некстати возникший прилив нежности и трепетности, а также подступивший и застрявший прямо в горле комок.

Лата вдруг осознала, насколько быстрыми и четкими были действия Юры, и насколько уверена была его атака...

И Лата точно знала, что все эти действия были рождены внутренним импульсом и желанием защитить, а не взвешенным решением. Юра не долго думал, прежде чем врезать этому наглому типу, а значит не смел и задумываться, что станет с ним и его карьерой после этой драки.

Лата знала, что Юре было глубоко наплевать кто именно по статусу к ней приставал, Юре был важен сам неоспоримый факт приставания. И Юра надрал бы задницу любому, кто посмел бы ее обидеть.

Он, черт возьми, хотел ее защитить от этого наглеца, даже ни на миг не задумываясь о своем возможном положении, безопасности и карьере. И Лата уже болезненно ненавидела Юру за его отбитое чувство самосохранения и нежелание побеспокоиться о себе.

И Лата не могла позволить ему загробить свою жизнь, мечту и безопасность.

Несколько секундная фора быстро завершилась, не успев начаться, и Лата, ни секунды не задумываясь, развернулась лицом к депутату и стала медленно отступать назад, закрывая собой Юру. Лата крепко ухватила его за руку, лишь бы он снова не предпринял попытку надрать задницу крепко провинившемуся, и вскоре ощутила, как его пальцы скользили по ее ладони недолго, но все же ощутимо и приятно, что аж где-то в глубине души что-то вновь надтреснуло. Надтреснуло слишком громко и ощутимо, что аж неправильно. И надтреснуло ну слишком некстати: депутат, воспользовавшись замиранием Латы, подошел к паре и толкнул Юру, а после зарядил ответный удар кулаком, угодив врачу прямо в нос. Лата ошарашенно оглянулась на держащегося за нос Юру, покрепче обхватила стакан с мохито, оглянулась по сторонам, в надежде соизмерить, сколько людей это видело, и столкнулась взглядом.. с Ксенией Борисовной, которая смотрела на нее с нехилым удивлением и полным непониманием, как и неприятием того, что она видела, а, судя по всему, увидела она достаточно, чтобы сделать правильные выводы. И Лата поняла, что, раз не один после этой драки подкорректирует биографию Юры, стараясь условно нагадить и перекрыть ему путь в большой и необъятный мир, как другая уволит по статье, а это грозит Юре прописным скандалом в рабочей книжке.

Последнее послужило Лате своеобразным ударом обухом по голове, что быстро привело к новым спонтанным решениям. Всё ещё холодный стакан мохито в ее руках очень вовремя дал о себе знать, и Лата не придумала ничего лучше, как вылить всё содержимое стакана депутату на штаны, как только увидела боковым зрением замах руки Юры. План Латы все таки сработал, пусть и не идеально: содержимое стакана больше испачкало и принесло вред пиджаку депутата, нежели его штанам и половым органам, куда она и целилась. Но всё же и штаны же задело, когда капли стекали с его пиджака. Депутат, чью фамилию Лата не знала и после случившегося знать не желала — разве что в корыстных целях, — прополоскать его имя после такого случая не поленится каждый встречный, если это только выйдет в прессу или как минимум за территорию отеля — моментально скрючился, а Лата в этот момент воспользовалась ситуацией и, отставив по сути уже использованный стакан с остатками мяты на барную стойку, коснулась плеча удивленного ее действиями Юры и аккуратно помогла ему усесться на стул. Юра, проявляя заторможенность в реакциях, спустя несколько секунд поддался провокациям Латы и умастился на стул. Бармен Слава, — Лата узнала его имя благодаря теперешней слегка замедленной фразе Юры — оказывал первую медицинскую помощь пострадавшему лекарю, прикладывая пакет со льдом к его бедной и измученной переносице, а раздраженный и точно взбудораженный всем происходящим депутат крикнул громкое и триумфальное "вы еще за это ответите!", а после этого поднялся по роскошным ступенькам и скрылся за поворотом, а Лата, сама того не особо желая, вновь встретилась взглядом с Ксенией Борисовной, а вскоре и.. со Львом Глебовичем, и успешно прикусила язык.

Юра придерживал лед около своего носа и едва коснулся взглядом Латы, слегка не веря в происходящее. В голове с трудом клеилось, что точку в этой драке поставила она, да еще и таким образом. И Юра прекрасно понимал, что она это сделала только для того, чтоб его защитить. И этот факт грел душу сильнее всякого.

Юра нахмурил брови, когда увидел ошарашенный взгляд Латы, посвященный даже не ему, а кому-то, кто стоял при входе в ресторан. Его это немало насторожило, поэтому он решительно перевел взгляд туда, куда смотрела Лата, и увидел Ксению Борисовну и Льва Глебовича, которые пребывали в полнейшем шоке.

Гробовая тишина в кабинете главного менеджера отеля давила на нервы каждого присутствующего человека: давило на Ксению Борисовну, которая неловко перекачивалась с ноги на ногу, разрываемая разными желаниями — хотелось оставить Юрия Сергеевича при работе, и выгородить его, но сделать это трудновато, не зная всей правды и ситуации, но она пыталась, а также хотелось как можно быстрее закончить это собрание и снять надоедливые каблуки. Хотелось бросить всё и уйти отсюда, оставив Льва решать проблему с Юрой, а самой разобраться в своих запутанных чувствах, которые скрутились в дополнительный клубок благодаря всему тому, что произошло этим вечером. Ксюша не понимала, что чувствовала к Юрию Сергеевичу уж так однозначно. С одной стороны после ситуации с фокусником они своеобразно сблизились, и всё было сносно, но с другой стороны — приезд Латы Дмитриевны... И он подпортил не только нервы Ксении, но и, как ни странно, ее отношения с Юрием Сергеевичем. Каким образом — загадка, но то, что журналистка и врач находятся в неоднозначных и необычных взаимоотношениях — это точно.

А возможно, она просто сильно накручивала себя... Искала подтекст там, где его нет. И эта прямая фраза "это моя девушка" была просто защитой, ведь ничего лучшего такой изобретательный Юрий Сергеевич не придумал...

Возможно, Юрий полез защищать Лату, чтобы сохранить честь и репутацию отеля, и тогда это даже похвально. Возможно, он полез ее защищать из-за того, что так воспитан — не может видеть женщину в беде и не помочь ей, и их взаимоотношения тут не при чем. Но где же тогда эта черта характера прячется в нем в обычные дни?...

Понять, что происходит внутри у Латы Дмитриевны значительно труднее, нежели разобраться с Юрием Сергеевичем, и это неоспоримый факт. Лезть к ней душу она не могла — для этого ее нужно как минимум прощупать, а для этого опять же таки нужно время. Поэтому копаться в этом пока что не приходилось, а остается только кутаться в предположения, подогреваемыми догадками.

Эта гробовая тишина давила на Юрия Сергеевича, который, склонив голову вниз, покорно ждал своего приговора от начальника, переваривая всё произошедшее. Он ни на секунду не жалел о своём поступке. Если бы на его глазах кто-то еще домогался Лату или даже если бы это был тот же депутатишко, Юра бы без зазрения совести снова бы врезал ему. Да, инстинкт самосохранения бесстыдно храпел, пока Юра вел войну со злом в лице депутата, и да, этот поступок был безрассудным, но очень честным и до кончиков пальцев искренним.

Юра не понимал, почему сбежала Лата сразу же после того, как убедилась, что с ним все более-менее в порядке, и Лев готов провести воспитательную — аль не очень — беседу, и не знал, какие плоды даст эта ситуация в его отношениях с Латой, когда первые эмоции поутихнут. Юра в принципе не понимал почему она ушла, хотя знал, что она ему ничего не обещала и даже не говорила. Юра безумно злился на этого придурка-депутата, который буквально кичился своей вседозволенностью и безнаказанностью, и считал свои действия в этой ситуации правильными, но вслух изъясняться об этом он не хотел.

Ну не нужно знать Ксении и Льву подробности, ведь они ничего им не дадут!

Он считал, что всё сделал правильно вне зависимости от возможных последствий. Если Лев его выгонит, то так и быть, придержит — он будет благодарен... в умеренном количестве.

Гробовая тишина давила даже на Льва Глебовича, который чесал свой затылок линейкой, сидя за столом, и при любом открытии рта Ксении, тут же взмахивал линейкой и жестом приказывал молчать. Активные движения линейкой по затылку Глебовича выдавали его открытое обмозгование ситуации.

Когда Ксения вновь постаралась что-то сказать в защиту врача, Юрий остановил ее взмахом руки и легонько коснулся ее горячей ладони — опаляющей и отрезвляющей одновременно. Ксения поспешила выдернуть свою ладонь из-под его, хотя он еще даже не успел ее накрыть и толком коснуться. Она отвела взгляд, стараясь показать, что не заметила неловкости, а Юрий даже не обратил на это внимание.

Лев Глебович впервые нарушил тишину:

— Я-то думал, что Грицын опять наклюкался как свинья, а тут вот какой хоп-хей-ла-ла-лей!...

И тут же умолк.

А Юрий устремил свой взгляд на вновь притихшего Федотова и уверенно заговорил:

— Лев Глебович, лучше не томите. Если скажете уйти — уйду.

Лев Глебович тяжело вздохнул и выдохнул. Настойчиво забарабанил пальцами по лежащей на столе папке и уж было открыл рот:

— Значит так!

... но договорить он не успел: в дверь постучали.

Мужчина уж было начал говорить простое "войдите!", но остановился на несчастном "во" и тут же прервался, а затем, даже не глядя в сторону Ксении, махнул ей, тем самым давая понять, чтобы это вслух произнесла она — ее ведь кабинет.

— Войдите! — с надрывом в голосе промолвила Ксения, не скрывая внутреннего напряжения.

После секундного ощутимого колебания дверь открылась и внутрь кабинета вошла.... Лата.

Как только девушка встретилась взглядом с Львом Глебовичем, она переступила через порог, будучи полностью уверенной в том, что он один в кабинете. Но, приоткрыв двери чуть шире и плотно закрыв их за собой, Лата увидела всю команду, что собралась в кабинете главного менеджера.

Ксения удивленно вскинула брови, увидев Лату Дмитриевну в кабинете, и рефлекторно приосанилась — благо, пиджак свободной рукой не поправила. Юрий ошарашенно перевел на Данилову свой взгляд, мысленно прикидывая ее следующие действия и, собственно говоря, цель визита. При виде новой гостьи Лев изменился в лице, приосанился и вымучил из себя улыбку.

— О, у вас тут консилиум... — усмехнулась Лата, окинув взглядом всех присутствующих, — я не помешала?

— Ага, ночной тимбилдинг, — воскликнул Лев Глебович, но сама фраза прозвучала уж сильно наигранно, и все это подметили, но тактично промолчали.

— Чего изволите? — уточнил Лев.

— Лев Глебович... — Лата сделала небольшую паузу, за время которой еще раз убедилась в том, что в этом случае лучше не идти витиеватыми путями, а сразу же сказать в лоб, как есть. — Юра.. — девушка запнулась, ощутив на себе слегка удивленный, но вместе с тем ошарашенный взгляд Юры, но после очень быстро реанимировалась, стараясь сделать вид, будто оговорилась: — Юрий Сергеевич ни в чем не виноват. Этот мужчина стал ко мне приставать самым наглым образом, не заботясь о моем мнении и комфорте, а Юрий Сергеевич лишь заступился за меня, выгородил. И если и чихвостить, то точно не его, — на последнюю реплику Лев вопросительно поднял бровь, — За охраной в ресторане лучше проследите. Те никакого содействия не проявили вообще, наоборот, лишь отвернулись.

Лев отвел взгляд на стол, и, когда услышал последнюю фразу журналистки, махнул рукой в сторону Ксении, мол, твой заскок.

— Поняли, приняли! — Ксения, увидев, что от нее ожидают ответ, дополнила и поджала губы, воспринимая как личное поражение.

Лата ей кивнула чисто для проформы и дополнила, обращаясь ко Льву:

— В общем, Юрий Сергеевич тут не при чем. Он не виноват в том, что другие мужчины не могут вести себя достойным образом рядом с девушками.

— Ну ладно, — Лев Глебович махнул рукой и дернул головой, — Юрец... — мужчина выдержал небольшую паузу, боковым зрением наблюдая, каким взглядом его личный врач обнимает приезжую журналистку, а после, когда встретился с ним взглядом, продолжил: — Уволить я тебя не могу... — поджал губы, — значит будешь оштрафован.. при одном условии.. — Юрий в ожидании смотрел на начальника, а Лата с Ксенией изрядно напряглись. Как только Лев добился ожидаемого, тут же продолжил: — Если в прессе об этом инциденте не узнают.

Лата, уловив мысль Федотова, расслабленно усмехнулась, давая волю своему напряжению уйти.

"Вы ждали только меня и моего слова о неразглашении этой истории?"

— Не узнают, честное журналистское! Разве что только... в хорошем ключе. "В эко-отеле "Гранд" работают наилучшие квалифицированные специалисты, которые заботятся о безопасности других посетителей даже в свое внерабочее время", — ответила она с лучезарной улыбкой на лице и подмигнула Юре, прежде чем закрыть за собой дверь с той стороны. А тот, ощутив прилив благодарности к Лате, закивал головой, а после ей улыбнулся в ответ.