Неисправимые

Ксюша глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь привести свое сердцебиение и мысли в порядок: ничего сверхъестественного и ужасного не произошло. Всего лишь первая не слишком удачная встреча с человеком, от которого в принципе может зависеть судьба отеля. Подумаешь, всего лишь пару строк негативных отпишет, да так, что все потом годами отмываться будут!.. Подумаешь, Лев разозлится и уволит всех одним махом, а ее саму — в первую очередь! Что уж там?!

Полчаса назад Ксения догнала журналистку, от которой можно было ожидать в принципе всё, что угодно, и предложила ей помощь и экскурсию в их загородном отеле, на что она, чуть подумав, ответила вполне благосклонно. Но, едва подумав, заявила, что ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя после дороги, а после она готова с радостью нырнуть в любые перипетии отеля.

Завгородняя с ней с радостью согласилась, — особо не имела выбора, если честно — ведь каждому после дороги хочется передохнуть и привести себя в порядок, хотя эта девушка выглядела вполне себе приятно для человека, который несколько часов провел за рулем или просто в сидячем положении в машине. Напоследок она решительно оставила журналистке свои контактные данные и сказала, что будет ждать. Ксюша в принципе заделалась в личные путеводители Лате по поручению Льва, и искренне надеялась, что их общение сложится, и пребывание журналистки пройдет без эксцессов. Ксюша очень на это надеялась.

Ксения уселась за барную стойку и, окликнув бармена, попросила его налить ей воды, надеясь, что жидкость сможет ее взбодрить и привести в чувства. Да уж, успокоиться ей точно не мешало.

Девушка перебирала пальцами пуговицы на своем салатовом пиджаке, стараясь успокоиться. Вдох-выдох, вдооох-выдох, вдох...

— Добрый день, Ксения Борисовна! — раздался голос над ее ухом. Она без запинки смогла распознать владельца этого голоса — новый врач отеля и Льва Глебовича персонально, Юрий Сергеевич.

Самодовольный и не понять что из себя возомнивший новый врач отеля.

— И вам здравствуйте, Юрий Сергеевич, — с толикой издевки промолвила она, надеясь как можно сочнее зацепить — знала же, на что и куда бить, — лишь бы хоть немного отвлечься от насущной ходячей фурии. Юрий же, кажется, этого вовсе не заметил: то ли был настроен уж слишком миролюбиво, то ли его прекрасный сегодняшний настрой, о чем свидетельствовала его широкая улыбка, было невозможно расстроить.

— Слышал, к нам важная гостья сегодня должна приехать, журналистка какая-то, — усмехнулся он и постарался словить взгляд уверенной в себе управляющей, но вышло тухло: она, сразу же ощутив его напор, села вполоборота. Юра усмехнулся и продолжил: — Уже приехала?

Ксения тяжело сглотнула. Вот только этого чуда ей еще не хватало! Да, проштрафила, да, не сказала и ему, чтоб спустился в лобби, ведь он тоже часть коллектива, и даже Стеллу Анатольевну вместо него не отправила, но... разве это вообще так важно?!

— Приехала, — горделиво задрав нос, ответила она, а после, осознав свой промах — ей, к примеру, было бы неприятно, если бы ее так нагло отстранили от общего коллектива и не поставили в известность, что грядут немалые проблемы в юбке — опустила взгляд и взглянула на него чуть исподлобья: — Простите, что я вам не сказала. Но она, как оказалось, не оценила великодушного сбора работников под своим носом, так что...

— Хотите сказать, что я немногое упустил? — поинтересовался он.

— Возможно, даже многое приобрели. Но, поверьте, если она к нам надолго, то вы ее еще услышите.

Юрий Сергеевич улыбнулся и чуть выгнул бровь, собираясь поинтересоваться, чем же эта дама так примечательна, что он о ней услышит, но озвучить свою мысль не успел: телефон управляющей очень активно завибрировал и сбил их с тонкой нити разговора, но Юра даже не стал надеяться на продолжение — знал, что она подорвется и ответит на телефонный звонок раньше, нежели он успеет вздохнуть. Собственно говоря, так и произошло: девушка сразу же ухватилась за смартфон, ответила на звонок, промолвила ему быстрое «извините», а после, встретившись с его понимающим взглядом, да еще и напутствующими поддерживающими словами «ничего, я понимаю», скоро ушла, кивнув на прощание.

«Возможно, первое мнение весьма обманчиво», — именно такой мыслью Ксюша подвела черту в их совместной экскурсии по территории. Лата оказалась хоть и холодной и даже, не устрашимся этих слов, вполне отчужденной и закрытой девушкой, но все же вполне понимающей и ценящей время других — она не стала долго тянуть бесценное время, которое бы Ксюша могла потратить на свою основную работу, а не очередную прихоть Льва, и выпрашивать россказни о каждом кустике на лужайках; лишь попросила провести ее по ключевым местам, приговаривая, что, если она вдруг где заблудится или ей понадобится помощь, обязательно к ней обратится.

Когда они уже прогулялись по всем злачным местам и все возможное открытое и доступное было изведано, Лата уточнила у Ксении одну немаловажную для себя деталь:

— Скажите, а есть ли у вас ресторан или бар? Места для уединения — это великолепно, и там, в беседках, весьма уютно, но хотелось бы гущи событий.

Журналистка была права: бар — та еще гуща событий. Гуще некуда. Тут тебе и свадьбы, и празднования, и разводы, и пьяные угары известных личностей шоу-бизнеса, которые могут выйти им боком... тут всегда кипит жизнь. При любой погоде и обстоятельствах.

Ксения, вспомнив о том, что в баре, который, конечно же, есть в отеле, периодически восседает ее начальник, который не всегда приходит туда на трезвую голову, и даже несмотря на обещания Юрию Сергеевичу вести здоровый образ жизни и употреблять меньше спиртного, любит устраивать дебоши, задумалась, а нужно ли этой Лате знать о таком чудном месте, как бар?.. Но, вспомнив, что если Ксюша вдруг чем-то не угодит новой постоялице-журналистке, которая приехала сюда ради статьи, то получит по шапке от разгневанного Льва, а также вновь подержит свою трудовую книжку и помашет этому зданию ручкой... Ксения прикусила язык.

Эх, черт. Была не была!

— Да, конечно, — девушка взмахнула рукой в сторону святая всех святых, — Пройдемте.

Лата интересовалась баром или рестораном не в развлекательных целях, она искала живое место для работы.

Бары или рестораны — любое людное место, где она могла бы остаться незамеченной и наблюдать за окружающим ее бурлящим миром — заставляли ее творить, созерцать, наблюдать и расписывать свои идеи лучше другого. Хаос для нее не являлся помехой, он был хорошим мотиватором и вдохновителем.

Баром Лата очаровалась сразу же, как только попала в него, хоть и издалека он смахивал на хороший проходной двор — хотя в этом также была своя неоднозначная романтика, большее скопление людей. Девушка пробежалась взглядом по окружающей ее среде: улыбчивый бармен, о чем переговаривающийся со своим напарником; хохотушка постоялица, говорящая с кем-то по фейстайму; одинокий скучающий парень, который издалека показался Лате ну просто красавцем...

Лата краем глаза уже приглядела себе уютное место дислокации, вон там, в том углу, наверняка комфортный столик возле окна с видом на лес, но какой-то черт дернул ее снова вернуть взгляд на барную стойку и околачивающихся рядом с ней людей. Ее взгляд снова устремился на смазливого парня за барной стойкой, а глаза поневоле сощурились.

Твою мать.

Да это же Юра! Юра! Ее Юра.

Все такой же красивый, почти что безупречный и, как того бы не хотел рассудок, бесконечно родной. Даже после полугода негласного разрыва отношений.

Ком так уверенно и нагло подступил к горлу, что Лата просто не смогла сдержать свое безудержное желание закусить губу в порыве... злости на саму себя.

Не дай бог эту вольность и изменение — если таковое было — на ее лице увидит эта Ксения!.. Или кто ещё из работников!..

— Спасибо, Ксения, — Лата откашлялась и обратила всё своё внимание на управляющую, что всё это время покорно стояла рядом с ней на этих высоких каблуках и даже не жаловалась на боли в ногах — всё-таки, до этого они не по ровному покрытию ходили, а по лужайкам и тропам, хотя территория отеля была ровной. Девушка перевела на неё свой уже заинтересованный взгляд, а Данилова продолжила: — Дальше я сама.

Ксения кивнула и, бросив краткий взгляд на посетителей около барной стойки, помахала девушке телефоном.

— Ну, если что, на созвоне.

— Да, конечно, — Лата улыбнулась, — Благодарю.

Юра покрепче перехватил стакан с водой и сжал его в руке. Возможно, Ксения была права. Возможно, он действительно многое приобрёл, не увидев приезжую журналистку точно в срок её приезда. Он приобрёл время для того, чтобы обдумать, как ему стоит передвигаться по отелю и его территории так, чтобы никаким боком не пересечься с девушкой, острой на язык, или наоборот, как увеличить шансы скорой встречи. Он, в конце концов, приобрёл время для того, чтобы обдумать, что вообще из вышеперечисленного ему нужно.

Юра узнал. Юра узнал, что эта долгожданная журналистка, из-за которой весь отель и его сотрудники вместе с начальством на взводе, приехала. Оказалась она, по слухам, очень вспыльчивой и слишком новомодной, ведь очень остро отреагировала на неточность в «произношении» своего имени от бедного портье.

Для того, чтобы узнать о приезде «расфуфыренной журналюги», ему даже не пришлось прикладывать никаких усилий: всё вышло само собой, ведь каждый второй любопытный в этом отеле считал за должное потрещать с каждым первым о приезде журналистки, не переставляя вставлять куда не попадя необычное имя этой дамы, что аж уши в трубочку заворачивались.

Внутренности сжались, а сердце неприятно и слишком подозрительно закололо, когда Юра услышал имя этой журналистки снова, уже более чётко да от очевидцев: Лата.

Не было сомнений, что за Лата приехала в их отель. Единственная популярная — да и вообще — журналистка с таким именем, которых он знал — она. Только она. Только его Лата.

Это имя и без того было отбито у него где-то на подкорке сознания, а окружающие решили ввести это имя, как и его обладательницу, внутривенно. И Юра почему-то даже не захотел противиться.

К Юре в голову, конечно, не единожды за этот день залетали мысли по поводу Латы, — других девиц-журналисток с отточенным мастерством написания статей с сарказмом он попросту не знал, а Лата как раз таки идеально вписывалась под это описание — но он пытался настырно прогнать их прочь — все-таки, не одна она такая тут профессиональная. Он догадывался, что рано или поздно он сможет столкнуться с ней нечаянно и ненамеренно, но даже и представить себе не мог, что встретится он с ней на работе — и ее, и его непосредственно. Также, как и пять лет назад.

Юра, будучи человеком не сильно любящим публичность и не сильно любящий выставлять свою деятельность и награды напоказ, а также тем, кто не умеет слишком феерично преподнести историю и ситуацию, в которой сам вышел героем, пусть и непреднамеренно, восхваляя только свои достижения, после нескольких неудачных попыток интервью с девушками — с девушками, которые откровенно заглядывали в рот и видели в нём лишь кормушку, эдакий мощный кошелёк с довольно привлекательной обёрткой; некоторые забывали откровенно, зачем пришли и что хотели, обесценивая человека, которого собрались интервьюировать и показывали себя и своё почти что совершенство — не горел большим желанием общаться и с этой журналисткой с необычным именем, поэтому искренне не возлагал больших надежд — хорошо, если окажется интересной «не пустышкой», великолепно, если будет прекрасным собеседником и профессиональным и компетентным интервьюером.

Встретились они в ресторане, название которого никто из них не запомнил, — просто выбрали одну точку на карте, которая бы им подошла по нынешнему местонахождению и уровню занятости в этот день — от которого, как будто специально, не разило дороговизной, но от этого они оба были в выигрыше — нету этой вычурности на каждом шагу и официоза, который вгонял в определенные рамки, порываясь испортить возможно хорошее интервью.

Юра, со скептицизмом окинув взглядом более-менее просторный зал ресторана, устремил свой взгляд на идущую к нему девушку. Трехцветное платье удачно подчеркивало достоинства и формы худой девицы, а двубортное пальто бежевого цвета выглядело классически, но не менее приятно. Ну, насколько он разбирался в нынешней моде. С виду, лично для него, очень даже ничего.

Первый взгляд. Глаза в глаза. Его — испытывающий и увлеченный, ее — профессионально-настроенный. Отсюда и начали.

Лата, насколько поразительно, сразу же приступила к интересному для нее диалогу, не сильно отвлекаясь на внешние факторы — его поступок и характер затмевали все неудобства, а ее громадный интерес к нему как к целостной личности заполнял всё пространство.

Юре сразу же запала в душу ее организованность, пунктуальность, — это он пришел раньше, а не она опоздала — а также то, что она ценила его время. На самом-то деле, он мысленно для себя отметил, что дает этой Лате минут десять — если она никак не сумеет его заинтересовать и не убедит его в своей квалифицированности, то зачем ему такое общество и статья в наверняка непрестижном журнале? Но спустя пять каких-то пять минут Юра понял, что связался он с нужным журналом и довольно-таки интересным человеком. Десять минут плавно перетекли в два часа увлекательной беседы, и ни один из них не желал уходить. Они говорили-говорили, но не могли наговориться — одна тема выплывала из другой и многое из этого было не для статьи, а больше для личных воспоминаний.

Она поразила его критичностью и креативностью мышления, а также своей любовью к работе. Юра видел, как у нее горели глаза, когда он мимолетно уточнил, приносит ли ей удовольствие вечно прыгать из одной гущи событий в другую, постоянно меняя локации, и понял, что это — одна из их общих точек соприкосновения. Его любимая работа занимала большую часть жизни, как и её, и оба получали от этого колоссальное удовольствие.

А он удивил ее своим профессионализмом, точностью и большим рвением работать и помогать даже в нерабочее время. Прорваться сквозь лавину людей в гущу событий и очаг пожара, лишь бы защитить своего пациента — любой бы телохранитель бы просто позавидовал. Дорогого стоит такой незаменимый сотрудник, который за своим человеком и в огонь, и в воду. И большего стоит такой начитанный, умный и интеллигентный человек, как Юра.

Лата, конечно, знала от своих коллег, что «доктор-герой, что вытащил своего клиента-бизнесмена из огня» тот еще красавчик, но не взяла это на вооружение — все-таки не соблазнять его пришла, а работать. Пришлось воочию убедиться, что Юрий Сергеевич — привлекательный мужчина в самом расцвете сил, а также невероятно интересный собеседник и, кажется, вполне неплохой приятель. Не просто же так он у нее взял номер телефона...

И спустя два дня, когда она потеряла всякую надежду на возобновление их общения, он позвонил. Позвонил и предложил прогуляться по ее любимой Фрунзенской набережной, а она не сумела противиться своему желанию, а самое главное — такому напору, которого всегда подсознательно ждала от других мужчин, с которыми когда-либо имела дело. А вскоре выяснилось, что это и его любимое место в Москве, и им двоим стало невдомек, как это они тут раньше не пересекались.

Лате давно с кем-то не было так хорошо интеллектуально и эмоционально, как с Юрой. Юра умело распылял, а где-то вовремя усмирял ее личный огонь, и она с удовольствием поддавалась мужской воле и с особым блеском в глазах стала отдавать всю ответственность, которая ранее была возложена на ее плечи, а он не собирался ее игнорировать, а наоборот, наконец ощущал себя мужчиной.

Пару совместных встреч переросли в активное совместное времяпрепровождение на природе, улице или в кафе, а там и, после трех лет совместного житья и встреч в скорое, но очень взвешенное и точное решение — связаться узами брака...

Но судьба принялась вносить свои коррективы, испытывая на прочность два неслабых характера.

И испытала. До того, что теперь она находится вместе с ним в одном отеле и может появиться в любую минуту, огорошив своим одним явлением до учащенного сердцебиения.

Юра повернулся в сторону входа в бар... И какой черт его побрал это сделать, он действительно не знал и на тот момент даже не хотел знать: увиденное породило в нем скопление непонятной тоски и печали, что все вышло именно так, как вышло. Парень столкнулся с растерянным взглядом Латы и просто не смог отвести взгляд. А за полгода она так непозволительно похорошела... Да так, что сердце в груди предательски защемило не только от одного ее вида.

Она чуть помедлила с реакцией, прикрыла рот и стойкой походкой от бедра, которая всегда так привлекала окружающих мужчин, направилась в его сторону. Он сжал стакан с водой покрепче и кивнул ей, когда она остановилась прямо перед ним на долю секунды.

— Привет, — впервые за долгий промежуток времени молчания с этой девушкой он издал вслух.

— Ну привет, — выдохнула она, и Юра приложил все усилия, чтобы распознать, как много холода было в ее голосе и был ли он таким натуральным и естественным. Спустя пару секунд быстрого бега по ее лицу в поисках злополучных эмоций, которые точно попытались вынырнуть из тьмы неведения, — ведь он знал, что у него эти эмоции точно выпрыгнули, и Лата, будучи слишком внимательной к деталям и полюбившая глазеть на Юру, а также акцентировать внимание на скрытых мотивах или микро эмоциях, наверняка это заметила — не могла по-другому, — он отвел взгляд чуть в сторону, пытаясь выровнять все мысли в единый поток. Выходит, она действительно раздражена и зла, и это все не причуды фантазии. Ещё лучше.

Девушка, недолго думая, умастилась за столик прямо за ним — благо Юра успел поглядеть, куда она идёт, и по оповещающему звуку windows не трудно было предположить, что она включила ноутбук.

Юра отпил воды и сел к девушке вполоборота. Он заговорил к ней, не обращаясь, но был более чем уверен, что она поймет:

— Ничего не хочешь мне сказать?

Юра обернулся к девушке полностью, а она невольно столкнулась с ним взглядом. Ее взгляд так и кричал о стойкости разума и непоколебимости духа, а ее расположение на удобном кресле за ноутбуком показывали, что она ни капли не возмущена, но и не удивлена.

— Считаешь, что я тебе что-то должна сказать?

— А разве нет? — искренне удивился Юра. То есть она тут такая вытворяет, а еще с укором переспрашивает, будто это он сделал что-то нерациональное и противоречивое?

Кто кому еще что должен?

— Как будто это я сбежала за несколько дней до свадьбы! — вскинула она, лишь на пару секунд отрываясь от монитора ноутбука.

Юра качнул головой.

— Лат, ну, понимаешь...

— Не понимаю, — оборвала его она моментально, а после кинула строгий и испытывающий взор: — Это всё?

Слушать его россказни о том былом да нелепом, она, очевидно, просто не могла и не хотела.

Лата лениво пронаблюдала, как желваки вечно до одури уравновешенного врача заходили ходуном и, увидев закипающую злость, что надавливала ему на глотку, повела плечом, даже не удосуживаясь перегнать его молниеносный грядущий взрыв и так верно подкатывающий скорый уход. Некоторые вещи невозможно перегнать, и это осознание ударяло своим мощным хлыстом ещё раз, когда Юра, не найдя что и как ответить, отставил стакан на столе, гневно смотрел своими голубыми глазами, которые могли свободно метать молнии, в ее, с оттенком сероватого, с непробиваемой сталью в глазах, а после развернулся и ушёл. И Лата искренне надеялась, что ее дрожащих рук и воспаленных от скорых слёз глаз не заметил никто, кто имел бы здоровское право рассказать об этом Юре.