Хоть в гроб клади!

Вечером у Никитиных все было, как Марго и обещала: папа стейки приготовил. Мама же заняла себя закусками (каким-то бессчетным количеством, собравшимся в постоянно пополняемое ассорти) и салатами (да всего два и оба очень легкие, что вы). Маргоша подготовила только свой слегка усталый вид после работы, а Женя старался, но так и не подготовил Алю по-хорошему: она продолжала волноваться, будто уже надо было выходить замуж. Впрочем, от Женьки все равно уже было не сбежать, так что она понемногу начинала смиряться с безысходностью.

Единственной частью подготовки, которая Але, по ее собственному скромному мнению, удалась на славу, было запомнить имена и отчества родителей. Она весь день бормотала себе под нос и старательно запоминала, хотя Женя и предупреждал, что отчества, скорее всего, не пригодятся.

Вечером, конечно же, дядя Олег не хотел слышать ни про какого «Олега Николаевича», а тетя Света - ни про какую «Светлану Петровну».

- Давайте тогда и к вам по отчеству, - в шутливом реверансе дядя Олег, разодетый в фартук с цветочками, протянул руку. – Альбина...

- Альбина Михайловна. Лаврова, - смущенно протянула руку девушка, чувствуя себя и правда глупо и смешно. И отчего так боялась и драматизировала, спрашивается, будто Женька мог быть той самой осинкой, рожденной от апельсинки.

Дядя Олег чмокнул поданную руку и улыбнулся.

- Ну, проходите, Альбина Михайловна, - он не выдал себя, пока Аля не скрылась в кухне. Оттуда зазвучали веселые голоса Маргоши и тети Светы, а вот дядя Олег в эту же секунду нахмурился и задержал Женю в коридоре, положив ладонь на его грудь. – И почему ты мне не сказал?

- О чем? – озадаченно захлопал глазами Женёк.

- О том, что ее отец – Миша Лавров, - негромко, но и не шепотом, нарочито спокойным тоном, чтобы не вызывать подозрений.

- А кто такой Миша Лавров? – без малейшей искры понимания во взгляде.

- Вечером поговорим.

Любой после такого угрожающего заявления, конечно, был бы сам не свой до самого разговора, ерзал бы на стуле и нервно губы кусал, портя всем праздник. Хорошо, что Женя был не из таких, и забыл об этом отцовском обещании уже через минуту – как только заскользнул на кухню.

Аля, легко влившаяся в коллектив, хохотала над чем-то с Марго и, конечно, как только явился Женёк, обе рассмеялись еще сильнее. Только тете Свете хватило выдержки – она лишь поджала губы и шумно выдохнула. Очевидно, обсуждали Женю. Не исключено даже, что смотрели его детскую обнаженку на мамином телефоне – Дракула побери эти новые технологии.

- Все кости уже чистые? – невозмутимо улыбаясь, парень уселся чуть позади Али и привычно положил подбородок на ее плечо.

От слова «чистые» всех так передернула очередная вспышка смеха, что Женя даже понял, какая именно его фотография была открыта на мамином телефоне, наспех заблокированном и покоящемся под ладонью Маргоши.

- Извини, - пробормотала сквозь рвущийся наружу хохот сестра, забывшая усталость. Что ж поделать, радость любимых женщин Женьку была дороже репутации, и минутный позор он вынес стойко.

- Да лан, шо вы. Можете еще посмотреть, - без иронии отметил парень, все-таки подсознательно мстивший: обнял Алю сзади при всех и довольно лыбился, сколько она ни краснела от смущения.

С тяжелым вздохом к ним вошел и дядя Олег. Немного напряженный, он потер переносицу. И, хотя все успели заметить этот жест, в следующий момент мужчина был улыбчив и приветлив, совершенно обезоруживая. Даже если кто-то успел оснаститься вопросами, они отпали.

- Ну, рассказывайте, Альбина Михайловна, - дядя Олег поддерживал все тот же насмешливый тон и саркастичное обращение на «вы», разлил в бокалы апельсиновый сок и подмигнул гостье.

Весь ужин Аля напрягалась не сильнее, чем стоило бы от обыкновенного знакомства с родителями. Не знаю, было ли ей лучше, что дядя Олег не выдавал своего настроения, или напротив, но как минимум один вечер прошел хорошо, а это уже не совсем ужасно. Девушка смогла получить удовольствие от замечательного знакомства, поэтому зачтем за «к счастью».

А вот Женьку ждало не самое счастливое продолжение вечера, когда он, проводив Алю, вернулся домой. Ведь разговор с отцом все-таки должен был состояться.

- Марш на балкон, - скомандовал дядя Олег строго, совсем по-военному.

Женя подчинился, шумно сглотнув от напряжения. Так и не верилось, что это был тот же человек, что отстоял перед дедом его право не учиться в кадетском. Женьку могло даже показаться, что отец передумал и решил наверстать упущенное самостоятельно за день. Какими бы ни были мотивы дяди Олега, дисциплина у его сына тут же возникла ниоткуда и вытянула того по струнке.

На балконе было душновато несмотря на то, что первые осенние ночи уже приносили влажность и холодный ветер. Мамины цветы в горшках заполняли пространство у стен так, что прислониться было не к чему. Ковер на полу чуть скрипел под резиновыми шагами шлепанцев.

- Шо случилось-то? – Женя вжимал голову в воротник толстовки, хоть и не замерз, и глядел на отца исподлобья виновато, хоть и не понимал, в чем именно накосячил.

- Рассказывай, - захлопнув дверь на балкон, дядя Олег закурил, чего не делал с тех пор, как уволился со старой работы.

- Да шо рассказывать-то, бать? Я ничего не понимаю...

- Давай напомню, - мужчина тяжело вздохнул, достал с антресоли, даже не поднимаясь на носочки, толстый фотоальбом в твердой обложке и плюхнул на подоконник. – Миша Лавров.

Женя по-настоящему начинал пугаться. Прямо перед тем, как с прошлой работы отец ушел, это было его обычным состоянием. И семья боялась его такого. С морщинками между бровей, напряженными желваками, сигаретой, исчезающей за две затяжки. Теперь Женёк мог бы точно сказать, что страх этот был почти мистическим – тоже с холодком по затылку и волосами дыбом.

Он открыл альбом. Фото из прошлой жизни Олега Никитина. Армия, старая работа... Что это было? Что-то типа ГАИ, как он всем говорил. И дядя Миша. Михаил Лавров. Женя узнал его не сразу, только на одной из последних фотографий. Рыжий смуглый офицер с густыми бровями и шрамом на лице, который маленького Женька пугал до дрожи.

- Так это... Аля дочка дяди Миши, получается... – он нервно провел пальцем по срезу альбома. – И шо с этого?

- То, Женя, шо я тебе очень рекомендую держаться от нее подальше. И от ее папаши – тем более, - дядя Олег принципиально не смотрел в альбом. Он сверлил суровым взглядом сына. Зеленые глаза потемнели.

- А может, я уже сам буду решать, с кем мне общаться? – попытался справедливо возмутиться подросток. У Жени были точно такие же глаза, так что он мог точно так же нахмуриться, правда, выглядел не устрашающе с мамиными щечками и большими губами.

- Решай. Только если это не касается Лаврова. Он жестокий человек, Жень. Хуже, чем ты можешь представить. И, что самое страшное, у него есть власть, поддержка и безнаказанность, - дядя Олег вздохнул и толкнул балконную дверь. Та с щелчком открылась. – Можешь идти, но имей в виду, не связывайся с Лавровыми.

Конечно, он никак не мог знать, что Женя уже навсегда связан. По рукам и ногам, а главное, по воле сердца.

И скоро будем связаны все мы. Плотно и прочно привязаны к мистической тайне вампиров в Москве. Хотели разгадать, но стали ее частью.