Хоть в гроб клади!

В этот прекрасный солнечный день в привычном дворике школы, в окружении хорошо изученных трещин штукатурки на зелено-голубых стенах, все было, в целом, и в любой другой год. Толпа во дворе, солнце в глаза, довольные первоклассники с воздушными шариками.

Только на это первое сентября в одной школе осталась лишь половина братства. Меньшая, если верить Бруно, что Аля еще не принята (хотя, откровенно говоря, все знали, что она уже наша).

Выделяющийся в толпе Бруно остался верен себе и новому внешнему виду: на линейку он приперся в своем обычном виде. Когда классная руководительница почетного математического класса попыталась его отчитать, он отшутился, требуя поблагодарить хотя бы за водолазку, и демонстративно закатал рукава, хвастая новыми татуировками. Когда учительница тяжело вздохнула, Бруно хмыкнул и скрылся за темными очками от заливавшего двор школы солнца.

Наблюдавшая эту сцену Аля закатила глаза. В её экономическом классе с углубленным обществознанием никто себе такого не позволял, так что даже гордость взяла. Девушка, кстати, выглядела не так стандартно. Вечный цветовой хаос летних нарядов сменился красно-бежевой клеткой, необыкновенно спокойной для Ламарр, но вообще-то ей подходившей. Рубашка едва напоминала ее обычный стиль, а уж пиджак вообще совершенно выбивался из образа привычной смешули. От летней Али остались только светящиеся в золотом сентябрьском солнце кудри.

В остальном на этой линейке, как и на любой другой, Бруно и Ламарр внимания друг другу не уделяли, будто и вовсе не были знакомы. Как подобало Максиму и Альбине, в общем-то.

Зато Тесла был не так хорош в соблюдении прикрытия. Он чуть не застрял в калитке решетчатого забора с охапкой цветов, едва помещавшейся в обе его длинные руки. Букеты желто-рыже пестрели герберами и розами.

- Осторожнее, господи! – Маргоша скакала следом и страховала его.

Вот уж кто по-настоящему сменил имидж в честь прадничка. Женя обновил обесцвечивание, сравнял цвет корней с по-овечьи белыми кудрями, только теперь они меньше напоминали барана: с помощью Маргоши волосы Женька были выпрямлены и зализаны назад, будто он не в свой лицей вернулся, а на Слизерин.

- Я же просил меня так не звать при людях, а то они догадаются! – хихикал Женя, заранее ускоряясь, но пинок от Маргоши его все равно догнал.

Бруно, наблюдавший за ними, посмеялся. Его всегда развлекало, как Женю в школу провожала сестра, и как они дурачились, оба будучи в элегантных костюмах. Семье Никитиных вообще не шли никакие строгие вещи как концепция.

- Ничего себе у тебя одноклассники, - Маргарита помахала на себя папкой с документами на манер веера, когда Женя здоровался с Максом.

- Все те же, что в прошлом году, - хмуро буркнул Максим, не особенно довольный таким публичным сближением.

- Да тебя с весны не узнать, - Марго потерла его бритую макушку и похохотала от недовольной ежистости парня.

- На! – Женя, игнорируя сестру, всучил однокласснику один из букетов. – Заказанное извинение для Ирины Викторовны. А я дальше.

Бруно кивнул в благодарность, уже не успевая толком ничего сказать убегающему русифицированному Малфою. Тут его отвлек новый сосед по парте. Они еще не сидели вместе, но друганы обоих ушли в колледж, так что было очевидно, что теперь Максим съедется с Серегой.

- Так, - на плечо Бруно хлопнулась тяжелая большая ладонь. – И с каких пор ты с Женьком корешишься?

- Привет, - Максим усмехнулся, поворачиваясь к Серёже. – Я тоже рад увидеться.

- Ну-ну, - он нахмурился от ревности. – Признавайся, нашел Андрюше замену получше меня?

- Только если у тебя вместо Димона будет Маша.

- Так, не надо тут мне! Даже не говори о таком! – Сережа пригрозил Максу пальцем, оба рассмеялись и обнялись, насколько позволяли букеты.

У Сереги в большой руке толпилась кучка гладиолусов, и даже Бруно подумал, что Ирина Викторовна не оценит. Зато выглядел он совершенно нормативно – в рубашечке, черных джинсах, даже в пиджаке получше, чем у Женька. Только если Тесла носил в школу костюм почти каждый день (это удерживало его от кувырков... почти в половине случаев), то Сережа так одевался ровно два дня в году – на первое сентября и девятое мая. Все остальное время он, будучи наполовину казахом, агрессивно косил под корейца, и являлся в каких-то балахонах с иероглифами и драконами.

- Ну вот и все, сидим вместе, - заключил Максим, когда оба решили не вспоминать Машу.

- Значит, сидим. Опа, снова не понял.

Если проследить за взглядом Серёжи, можно было увидеть Женьку, кружащего на руках Алю. Один из букетов, которые он еле держал пару минут назад, уже был у неё, самый желтый из всех.

- Да всё, поставь, дурак! – смущенно хохотала девушка, заливаясь краской.

- Ну правда, помнешь пиджак, а я гладила всё утро! – Маргоша поддержала ее и похлопала брата по плечу.

Опущенная на землю Альбина стала на голову ее ниже, но не растерялась, вежливо представилась:

- Альбина Лаврова.

- Но это девичья фамилия, потом моя будет, - торопливо вставил Женя, чтобы никто, не дай бог, не подумал, что у него несерьезные намерения. Аля тут же цапнула его за бок. – Ай, ты шо?!

- Нишо, - злобно шикнула она, краснея все сильнее под Маргошин смех. – Идиот ты!

- Непросто с ним справиться, конечно, - отметила старшая сестра, наблюдая гордый вид Теслы от такого оскорбления. – Но у тебя, похоже, неплохо получается. Привыкнешь еще. Меня можешь Маргошей звать.

Она резко переключила тему, когда Аля чуть отошла от энергии ее брата.

- Приятно познакомиться... - Альбина натянуло улыбнулась во все свои зубы с щербинкой между резцами.

Ей было неловко, как любому подростку, который знакомится с родителями другого подростка. Но чуть хуже, потому что с Женей у них, вроде как, была какая-то романтическая связь (что является отягчающим смущение обстоятельством). И все же в чем-то и чуть лучше, потому что Маргоша была не совсем родителем, а всего лишь сестрой, пусть даже серьезной и старшей. Сама серьезная и старшая сестра, между тем, совсем не стеснялась, расслабленная и легкая не хуже Жени.

- И мне невозможно приятно! Приходите сегодня к нам на ужин вместе, - невозмутимо предложила Марго, будто не видя, что от прилившей к щекам крови Аля вот-вот лопнет.

- О! Классная идея. Мама сделает карбонару? – Женя подпрыгнул на месте от предвкушения.

- Это которая с беконом? – Альбина скривилась.

- Да.

- Фу.

- Тогда никакой карбонары! Может, тогда стейки?

- Отличный выбор, - не увидев возмущения на лице девушки брата после такого предложения, Маргоша улыбнулась и обняла Женю за плечо, чуть потрясла. – Ты веди себя хорошо сегодня, и я передам папе, чтобы приготовил.

- Шаман! Место! – их внезапно прервал Серёжка, громогласно орущий на весь школьный двор: к классу пришла давать инструктаж Ирина Викторовна, неплохо было и Жене присоединиться.

Извинившись перед своими дамами, он ускользнул к классу. Маргоша, оставив Але многообещающее «до вечера» и воздушный поцелуй, поехала на работу.

Ребята тем временем собрались вместе и тут же нашли повод громко захохотать, будто и не разлучались. Хотя каждого из них было не узнать, так они изменились за лето, все остались теми же дурными детьми.

- Так, десятый «М», соберитесь, все-таки вы уже серьезные! Старшая школа ведь! – попыталась отчитать шумный класс руководительница, и сама едва сдерживавшая улыбку. После лета все соскучились и не могли наболтаться. – Дайте мне минутку.

- Минутку Ирине Викторовне, раз-два! – еще раз эхом разлетелся по школьному двору громовой Сережкин голос. Класс посмеялся, но затих. – А ты очки сними, невежливо, - закончил айдол местного разлива уже тише, щелкнув морщившегося от солнца Макса по носу.

- Отстань, - буркнул вампир.

- Максим, - Ирина Викторовна укоризненно вздохнула, поправляя пеструю кофточку, и даже нечисти пришлось послушаться: уважаемая женщина, вообще-то. – Спасибо. Теперь слушаем внимательно, эм-класс. Первачков нужно отвести в школу за руку. Обычно это делают выпускники. Но малышей у нас четыре класса, а одиннадцатых – всего два. Так что вы приходите им на помощь. Когда одиннадцатые кончатся, разбираете малышей-вэшек, и чтобы не материться хотя бы при них! Красиков и Никитин?

- Есть, мэм! – Серёжа с почти не саркастичной улыбкой вытянулся по струнке и отдал честь двумя пальцами.

- Дурень, к пустой голове не прикладывают! – Женя толкнул его в бок острым локтем, удобно спрятанный широкой спиной Максима.

- Я сейчас сам вам обоим надаю, если продолжите меня пихать! – шикнул на них он, когда Серёжка, пытаясь выдать ответную реакцию, чуть не свалил на землю всех троих.

К счастью веселых дурачков, это было всё, что хотела сказать Ирина Викторовна. Только драку им начать все равно не позволили: из вытащенной на улицу гигантской хриплой колонки ухнула веселая торжественная песенка. Правда, в первые секунды с традиционным писком, будто ультразвуком пытались усмирить разбушевавшуюся стаю псов. По толпе старшеклассников прошлась волна такого же традиционного болезненного стона, а растерянные малыши в первых рядах поджали уши и хвосты и умоляюще стали искать взглядами родителей. Может, еще не поздно отказаться от этого мероприятия?

Я мало пишу о том, как Бруно мучило новое бытие, потому что легко забыть о его муках, если никогда их не испытывал. Но давайте остановим внимание, ведь для него это первое сентября было особенно ужасным. На жаре и солнце во дворе сотни сочных тел, пышущих жаром жизни, аппетитно пульсирующих артериями. Он после обращения еще ни разу не пробовал крови, поэтому теперь чужой пульс стучал в его ушах. Обострившееся обоняние чуяло пот и слабый кровавый привкус воздуха – кто-то натер ноги, кто-то кусал губы, у кого-то еще остались ссадины на коленках после бурных каникул. В горле – сухо до боли. Небьющееся сердце пеклось от гнева, как у любого несчастного голодного. Бруно и не думал, что сдерживаться будет легко, но надеялся, что сможет хотя бы первое время, пока не начнет болеть, не пить кровь. И все же сила воли подводила даже его.

Когда колонка задребезжала монотонной высокой нотой, Бруно ударило в уши сильнее всех, и он зажмурился, стиснув зубы до скрипа – еще более мерзкого звука, сопровождавшегося болью. И в этот момент он на секунду потерял контроль над своими мыслями, все их заполнила кровь-кровь-кровь.

Через несколько секунд он опомнился, крепко сжимая в руке запястье Женька. Благо во второй руке был букет – неизвестно, где она могла бы оказаться.

- Мне хреново, - процедил Максим сквозь зубы тихо, чтобы слышно было только товарищу по братству.

- Солнце? – тут встревожился даже беззаботный Тесла.

- Кровь, - болезненно выдавил из себя вампир, до последнего не желавший себе в этом признаваться.

- И шо делать-то?! Гони в школу, может, отсидишься в туалете...

- Не могу, пока не пригласили, - жалобно, почти в стоне.

Женя не знал, что сделать. Сжатая в слишком сильной вампирской хватке рука болела, вытесняя остатки хаотичных мыслей.

- Максон, ты сейчас или в обморок упадешь, или блеванешь прям тут! – Сережа, ставший невольным свидетелем этого состояния, подключился как элемент здравого рассудка. – Иди на крыльцо сядь, в тенёк!

Он утащил мертвеца из толпы к стене, усадил на ступеньки эвакуационного выхода. Бруно оказался скрыт от остальных за невысокой стенкой, спрятан от солнца и ветра. Это не сильно облегчало его участь, но здесь было легче держать себя в руках (правда, это до сих пор сжирало все силы).

- Воды? – Серёжка скинул рюкзак с одного плеча, готовый полезть за бутылкой, но Максим уверенно отрицательно мотнул головой.

- Спасибо, нормально...

Началась торжественная речь директора. Женщина поздравляла с днем знаний под чуть стихший звук все той же торжественной песенки, тепло приветствовала первоклассников и передала слово приглашенному депутату городской думы, который должен был вручить похвальные листы и благодарственные письма за достижения прошлого учебного года. Максиму обычно нужно было оставаться наготове – Бессонов шел в списке одним из первых и, к своему невезению, был отличником, так что в такие моменты приходилось идти за очередной стопкой бесполезных бумажек. Но, к счастью, прошлый год был выпускным из девятого, так что всё, что нужно, ему выдали еще весной.

- Ты сможешь пойти с нами? – Сережа не унимался и все рассматривал несчастного Бруно, почти взаправду готового блевануть от отвращения к себе и голода по крови.

- Да, пойдем, как пригласят, - прохрипел Максим, скрутившись любимой буквой учителей – «зю».

- Что с тобой хоть? Ты за моей любимой партой не откинешься?

- А мы за твоей будем сидеть? На среднем ряду? – попытался перевести тему вампир, не горящий желанием придумывать отговорки на больную голову.

- Ну да. Твоя у окна мне не подходит, я весной от аллергии там совсем скопычусь, - поддался на нехитрую уловку Сергей.

- Лады... Будем надеяться, что все-таки никто из нас не откинется и не скопытится, а то второму придется сидеть с Женьком.

Бруно слабо посмеялся, слушая праздничный бит аплодисментов, слегка заглушающий чужой пульс в его мертвом мозгу. На Сережу старался не смотреть – слишком полный жизни и бодрый. В нем вампир видел только бьющуюся под кожей на шее артерию. Кровь там наверняка ужасно горячая, лишь слегка вязкая, не в пример более густой венозной. Свежая светло-алая, она бы разлилась по его рту и чуть ощетинившемуся хищному языку сладостью.

Бруно закрыл себе рот обеими руками, оставив букет лежать на обшарпанных ступеньках рядом. Клыки будто пульсировали, челюсть тянуло. Всё вокруг него билось, провоцируя.

Это длилось, казалось, вечно. Будто несколько часов они мариновались в прожаренном солнцем дворе школы на стареньких бетонных плитках, выслушивая самые раздражающие в мире мелодии и крики первоклашек. Надежда забрезжила, когда в небо полетели десятки разноцветных шариков с привязанными к ним бумажными голубями.

- Загадали желание?! – преувеличенно бодро спрашивала молодая завуч в юбке-карандаш, неуклюже чуть приседая, чтобы быть наравне с малышами по росту.

Нестройный хор высоких детских голосов ответил ей согласием.

- Теперь для вас прозвучит первый звонок! Пронесет его...

Бруно не дослушал, только страдальчески взвыл, понимая, что это еще две минуты бессмысленного ожидания.

Кто-то из одиннадцатиклассников кружился по двору с девчонкой в юбчонке на плече. Глупый неравномерный звон колокольчика, раздражал какие-то глубинные струны души, отвечавшие за эстетику, пожалуй, у всех, кроме воодушевленной мамы избранной первоклассницы, снимавшей всё на видео и напоминавшей девочке улыбаться.

- А теперь я приглашаю наших дорогих первоклассников пройти в школу в сопровождении выпускников!

Долгожданное облегчение – в конце тоннеля терпения и воздержания забрезжил иллюзорный свет свободы.

Бруно подхватил цветы с пыльной лестницы, чуть отряхнул упаковку, и поспешил за Серёжей к своему классу. Они успели как раз в последний момент и тут же протянули свободные от цветов руки под потные ладошки взволнованных крох.

- Максим! – отрезвляющий знакомый голосок и нескромная сила в тонких пальчиках.

- Тоша! – Бруно сжимал маленькую ручку младшего Звягина. Все остатки самоконтроля понадобились ему, чтобы не начать кружить первоклассника на руках посреди двора.

На лице засияла счастливая улыбка, несмотря на тяжкую усталость от навалившихся соблазнов. Как только двери школы и турникет оказались за спиной, букеты были уложены на лавку. Максим подхватил мальчика на руки и закружил, крепко обнимая. Он знал Тошу Звягина с рождения, так что и сам уже за брата считал. Первоклассник тоже был несказанно рад такому подарку, но вампир чувствовал запах неприятного волнения и даже страха.

- Как дела у вас? – спросил, присев на корточки, когда Тоша уже стоял на земле.

- Андрюша сказал, ты умер. Как папа. Мама так расстроилась... Ты не умер? – робко поинтересовался малыш, похоже, не веря реальности.

- Нет конечно, - Максим погладил его по голове и снова прижал к себе. Он не так сильно скучал по объятиям, просто нужно было спрятать лицо, чтобы не показать ребенку слезы.

Мимо все проходили одноклассники за ручку с другими новоиспеченными школьниками.

Макса колотило. Он заставил себя сделать несколько глубоких вздохов, хотя теперь можно было ставить под сомнение эффективность такого способа самоуспокоения.

- Все хорошо, - насколько мог убедительно сказал он Тоше, заглядывая в его огромные глаза. – Просто мне пришлось пропасть ненадолго, и Дюша испугался, что я умер. Но на самом деле я живой.

- Андрюша ушел от нас куда-то в другое место жить из-за этого... Теперь, когда ты живой, он вернется домой?

- Ты хочешь, чтобы он был дома?

- Хочу, чтобы с нами жил, да, - мальчик вздохнул, но через миг отвлекся на вышедшую в коридор учительницу. Мимо уже давно ходил класс «Г», и руководительница класса «В» забеспокоилась.

- У вас все в порядке?

- Да, извините. Я друг его старшего брата, - Максим выпрямил ноги, но еще наклонялся, чтобы остаться наравне с первоклашкой. Он продолжил шепотом, только для Антона. – Я поговорю с Андреем вечером, ладно? А ты теперь иди празднуй первое сентября.

- Хорошо! Я скажу маме, что ты не умер?

- Скажи, - смешливо разрешил Бруно, подав мальчику букет из нескольких роз, о котором первоклассник успел забыть.

Учительница увела Тошу, а Максим забрал свои цветы и поплелся в класс, по пути собирая ждавших в коридоре одноклассников, тоже за него волновавшихся. Вне толпы стало немного легче физически, но выходка Бора с совершенно ненужным признанием матери и побегом из дома добила морально.