Хоть в гроб клади!

Если истории моих братьев я мог услышать от них, то о вампирах, скажете вы, наверное, мне уже точно неоткуда узнать. Вот не спешите с выводами до конца этой истории и примите на веру, что кое-что мне известно...

Итак, примерно в то время, как мы изучали семейство Коваль, они изучали нас. Правда, кроме родственников Гаусса здесь в игру вступает и некая КАУСТИКА... Не огибающая лазерного пучка, как вы могли подумать, если увлекаетесь оптикой, а специальная структура, регулирующая деятельность вампиров на территории России.

Контрольное Административное Управление Сверхъестественных Тварей И Квазиреальных Аппараций узнало о нас незадолго до того, как о них узнали мы. И ничего бы не привлекло внимание серьезного спецподразделения в кучке подростков, копающихся в вампирском грязном белье, если бы не новообращенный вампир, появление которого не согласовали.

Майор Лавров встретился с Олегом утром в беседке в глубине заповедника. Царицынский лес встречал их тепло, золотое солнце сочилось меж тонких длинных стволов деревьев, скользило лучами по рельефным узорам желтой беседки со львами. Олег курил. Он тогда любил носить черную футболку, отбеленную хлоркой на мотив тай-дай, и рваные джинсы, хотя мода на них давно ушла. На голых руках были упомянутые Гауссом татуировки. Майор Лавров был хмур. Специальной формы в КАУСТИКЕ не носили, но он все равно одевался строго и серьезно, чтобы производить впечатление.

В общем, они наверняка выглядели контрастно, подчеркнуто на разных сторонах конфликта.

- Миш, ну хорОш мне мОзги компостировать? – вампир фырчал, недовольный обвинениями. Ладно бы хоть заслужил, так ведь не по делу. – Я сказал тебе уже, никого не обращал.

- Но откуда-то же появился новый обращенный. Не зарегистрированный, - Михаил Лавров был выше Олега всего на сантиметр, но выглядел всегда, будто на полголовы. Вытянутый по-военному в противовес сутулому панку. – Согласись, это в твоем духе. Натворить дел и слинять, будто ничего не было.

- Ага, и я за прошлый раз уже расплатился сполна.

Олег пустил колечко дыма в Лаврова, и без того щурящегося от солнца. Майору приходилось смотреть ровно на светило, так как вампир оставил его за спиной, прячась в тени за колонной. Одно что смуглый и явно часто выходящий днями, Олег все равно, как и остальные, свет не любил.

- И, похоже, со времен расплаты память притупилась, - Лавров сверлил Олега взглядом. – Сколько уже? Восемьдесят лет? Времена-то изменились, и государство уже другое.

- Да один черт, какое государство. Люди – вы всегда одинаковые, - вампир вздохнул и выбросил окурок в урну, что была почти у него за спиной. Угрожающе метким, надо сказать, он был. – Это вам свойственно забывать, потому что мОзги слабенькие.

- И что же, вампиры когнитивным искажениям не подвластны? – Михаил хмыкнул, как он умел, строго и по-военному. Чтобы за словами читалась ответная угроза.

- Мы никому и ничему не подвластны, кроме своей воли, в отличие от служивых псов, вроде некоторых... - Олег закатил глаза. Лавров делал вид, что умный, когда всюду совал факты из когнитивистики, только вечно забывал, что его горячо любимые «свобода» и «справедливость» - тоже лишь когнитивные ошибки человеческого мышления.

- Ты про псов-то поосторожнее, Олежик. У самого морда в пушку.

- Ага, остроумно, - он поморщил нос. Почти по-собачьи скалясь. – Не обращал я никого. Больше повторять не буду.

- Тогда кто? Кроме тебя некому? – Михаил не отставал. Если бы он был сладостью, то карамелью – твердый и липкий, не отвяжешься и зубы вот-вот сломаешь.

- Да мне почем знать? Я вообще от тебя впервые про обращенного слышу. У нас только Эля.

Олег начинал раздражаться. В такие моменты он снимал с ворота футболки очки-авиаторы и прятал глаза, хотя солнце все еще было за спиной. Наверное, он так скрывал краснеющие радужки. Они у него были особого цвета, как и у Гаусса. На первый взгляд карие, но иногда отливают нечеловеческими оттенками.

- Если это не ты, то кто-то из твоих родственничков. Я все равно узнаю, кто именно. Тебе будет лучше, если от тебя, - Лавров улыбался, но Олег бы назвал это оскалом. Уж он, как пес, в оскалах понимал. – А если это был ты, молись. Не христианскому Яхве, так любому, в кого веришь, хоть Ярилу.

- Я больше по Перуну. А ты своего всуе не поминай, мало ли. Тебе-то умирать, шансы свидеться есть.

Вампир дерзко похлопал майора по запертому в пиджаке крепкому плечу и ускользнул из беседки черным туманом под плитку.

Но, как бы не хотелось забить на назойливого Лаврова с его принципами и непониманием более глобальных процессов, майор заставил Олега задуматься. По большому счету, младшему из Ковалей всегда было по барабану, что там и как происходит в окружающем мире, кому какие из его убийств не нравятся, да и вообще по всему, честно говоря, Олег барабанил. Только когда дело доходило до личного наказания, его можно было тронуть.

Домой он вернулся загруженным. Не больно хотелось еще несколько лет лежать расчлененным по ящикам, а представлений о происхождении нового обращенного не было. И домашние, конечно, никак не помогли.

Елена, как обычно нога на ногу, сидела на слабо освещенной помпезной кухне в окружении нездорового количества странной посуды, и пила красный чай. Хоть она всегда кривилась от любых современных дизайнерских изысканий в их доме, подаренный Элей роскошный халат в пол с меховой оторочкой Елена носила с удовольствием.

Аэлита, которую и зовут Элей, лепила очередную мятую чашку из глины. В семье Коваль она, Горемыкина до вампирства, была во всех смыслах человеческим детенышем: в какой-то измазанной красками футболке, расстегнутом комбинезоне, лохматая и с высунутым от усердия языком.

- Что-то принес? – с особым строгим безразличием поинтересовалась старшая сестрица. Олег только закатил глаза.

- Я не на добыче был, Лен. С Лавровым, - он упал на стул и снял очки.

- Скорбно, - Елена постучала острыми ногтями по столу. – Чего хотел?

- У нас новенький обращенный. Лавров уверен, что кто-то из нас.

- А то нам не хватило...

- Да я ему то же сказал.

- Москва большая, - вступила неожиданно Аэлита, втянув все-таки язык в рот и отвлекшись от глины. – И в ней не только ваша семья.

- Наша, - поправил Олег, немного обиженный, что она все еще не считала себя частью их семейства, хотя прошло восемьдесят лет. – И, к сожалению, именно в нашем районе этот обращеныш объявился. Мне Лавров за него мОзги выест чайной ложкой!

- Эй! – Эля ущипнула его за набитого повыше локтя орла. Прям за клюв: ее любимое место. – Я вообще-то тоже «обращеныш». И это не только обуза тебе с лишними документами! Тут, между прочим, человеческая жизнь!

Она вскочила, забыв о рукоделии, и принялась кричать на обоих нежитей, ничегошеньки в бытии человеками не понимавших. И брат, и сестра смотрели на нее без понимания.

- Да с вами как со стенкой говорить, никакого сопереживания! – завершила речь Эля. Отбросив отросшую челку с горделивым видом, она удалилась с кухни.

- Тебе сделать каркадэ? – со вздохом спросила Елена уже потиравшего глаза Олега.

- Давай.

- И что ты в ней нашел... - сестра причитала, брезгливо отставляя от плиты чашку в виде лягушки и два кошкочайника – мальчик и девочка, естественно. Иначе как бы эти посудные недоразумения размножались так быстро?

- Да тише ты! Услышит еще, - Олег шикнул и сложил руки на груди, по-детски обиженный.

- Ага. Если за восемьдесят лет не поняла, что ты влюбился, то либо тупая, - Елена включила чайник и глянула на брата из-за плеча лукаво. Её особая манера, в голубых глазах шальной туман. – Либо на самом деле поняла, просто игнорирует этот факт, чтобы не пришлось тебя отшивать.

- Спасибо, сестренка, утешила, - Олег закатил глаза. Когда снова сфокусировал взгляд на кухне, на периферии зрения материализовалось белое пятно, и вампир дернулся. – Твою ж на клык! Ты че, еще с нами живешь?

- Да, - немногословный старший братишка Эдгард в своих белоснежных одеяниях проскользил неслышной туманной походкой к столу. – Воняешь КАУСТИКОЙ.

Олег фыркнул и открыл было рот, чтобы снова затянуть жалобу на майора Лаврова, но бледный палец Эдгарда быстро скользнул по его языку, намазав чем-то поганым. Олег закряхтел и согнулся над полом. Тошнить его не могло, но спазмов таких он давно не испытывал. Как наевшийся песка ребенок, он отряхнул язык руками.

- Это что за гадость? Отраву притащил? – завозмущался младший брат. – Я тут пропитание добываю в поте лица двести лет, а старшие еще и убить пытаются, дОжили.

Елена тяжело вздохнула, наблюдая за их мальчишескими ребячествами. Она была выше глупых споров о пропитании – кто-нибудь добудет. Она не создана для волнения о материальном.

- Где ты опять пропадал, Эд? Мы твое присутствие только по оскудению запасов вычисляем.

- Мой ход был, - невозмутимо ответил Эдгард, полностью проигнорировав выпады братца в свой адрес. Он медленно переместился ближе к Елене.

Теперь не сводивший с опасного брата глаз Олег заметил, как тот смазал из бутылька на цепочке свежую каплю крови на палец. До младшенького дошло, что он попробовал образец, но верилось до сих пор слабо. Слишком уж скверно на вкус.

- Вы все еще ту партию играете? Сколько уже лет? Пятьдесят? – вампирша презрительно сморщила нос. Единственное, что визуально роднило ее с Олегом.

- Ту закончили, новую начали, - Эдгард спрятал бутылек крови в необъятный карман своей белой мантии. – Папа передает тебе привет.

Он всегда знал, куда давить. Елена задохнулась от дерзости, когда разговор зашел об отце. Она раскрыла рот в шумном вдохе, и оттуда уже почти вырвалось некое «чтоб ты знал...», но сестра попалась в ту же ловушку Эдгарда. Кровь с его пальца мазнула по языку вампирши.

Елена закрыла рот обеими руками, в ужасе уставилась на братьев расширившимися голубыми глазами.

- Читай-читай, - хмыкнул Эдгард, вытирая руку салфеткой.

- Больно, - хныкнула Елена. – Больно, обидно и тоскливо. Ничего хорошего. Зачем мне это читать?

Она почти заплакала от горестного вкуса несчастной крови и глядела на Эдгарда с первобытной ненавистью.

- Я хотел понять.

- Что понять? Что нам не нравится жрать говно? – Олег нахмурился, вставая на защиту сестры. Всегда принимал ее сторону - все-таки она роднее, Эдгарда-то другая мать рожала. – Это и так было ясно. Спросил бы, я б тебе сказал, где нормальной крови достать.

- Угомонись, - хмыкнул равнодушно Эдгард с фирменной косой ухмылкой всезнающего. – Елена, что-то еще?

- Он был совсем один, - вампирша ухватилась за резной край столешницы красного дерева. Глаза ее бегали, лишенные фокуса: вся сила сознания была в чтении крови. – Одинокий и... Подожди. Злой. Именно! Впору это слово больше прочих, он очень зол. За обиды, за одиночество, за тоску и по всем причинам сразу.

- А поводы умереть? – начал соображать Олег.

- Нет, - уверенно отрезала Елена. – Это молодой мальчик без серьезных болезней.

Эдгард поймал взгляд брата. Понимающий и даже не злой. Не до гнева было, когда разгадал дело майора.

- Тебе надо в КАУСТИКУ. Заявление там заполнить, все дела.

- Да, обязательно, - Эдгард снял с плиты засвистевший чайник и кощунственно залил подготовленную Еленой для церемонии заварку кипятком, пока сестра отходила от транса и не могла проконтролировать. – Только партию доиграем.

- Это еще через десять лет? Он же кого-нибудь убьет! – Олег вскочил со стула, когда Эдгард начал уходить.

- Если за первую неделю не убил, спокойным будет, - безразлично бросился мифом вампир, прекрасно зная, что это лишь сладкая ложь, чтобы не видеть правды. – И не тебе, Олежка, об убийствах беспокоиться, ты же сам наемный палач.

- Я – другое дело! Я зарегистрированный и с правами.

Эдгард остановился в коридоре и вздохнул, обернулся к брату.

- Мое мнение ты знаешь, никого регистрировать я не собираюсь. Никаких дел с КАУСТИКОЙ.

- Зачем тогда вообще его такого обратил? – в коридор заглянула злобная Елена, верно, уже обнаружившая надругательство над чаем.

- Не знаю. Никогда не пробовал, каково это, - Эдгард пожал плечами и белым паром скрылся за дверью, не открывая ее.

В шахматной сел обратно к отцу, еще размышляющему над своим ходом.