Глава 6
Ближе к полуночи соседка отправилась навстречу ночному веселью, оставив Аделаиду предаваться скуке и унынию в гордом одиночестве. Чтобы не терять времени попусту, она взялась перекладывать вещи из потрепанных чемоданов в двустворчатый шкаф, складывая все аккуратными стопочками и распределяя по цветам. На половине дела тяжесть минувшего дня совсем внезапно низвергнулась ей на плечи и адептка стала часто-часто зевать. Кое-как довершив начатое до конца и облачившись в уютную пижаму, она с блаженством вытянулась на кровати и закутавшись в одеяло как в кокон, мгновенно забылась глубоким сном.
На сей раз собственное подсознание, будь оно неладно, осталось верным своему вчерашнему порыву и закинуло несчастную девушку все в тот же злосчастный кабинет с жаккардовыми шторами, но на сей раз владелец кабинета не пытался отправить ее на тот свет дверью или же своими жаркими поцелуями. Лорд Эминар Дартиас обнаружился сидящим за рабочим столом и с усталым видом перебирающим ворох различных документов всех степеней важности и совсем необращающим на Аделаиду своего внимания. Не желая мириться со своим положением, она задумчиво поджала губы и решив брать ситуацию в свои руки, быстро смахнула бумаги на пол и фривольно вытянулась на этом же столе, с вызовом глядя ректору прямо в глаза. Тот застыл, удивленный и малость растерянный.
— И что ты делаешь?
— Пытаюсь привлечь твое внимание, — уголки ее губ растянулись в улыбке и она тотчас капризно добавила. — Мне ску-у-учно.
— Я ведь занят, Аделаида, — сказал он с напускной строгостью. Но было что-то нежное, всепрощающее в его взгляде и с затаенной радостью девушка догадалась, что ее маленький саботаж удался на славу. Он думать забыл о своих делах и теперь смотрел только на нее одну.
— Пойдем в спальню? — без лишней скромности спросила она, упрямо проигнорировав сказанную им ранее реплику.
Отвечать Эминару было необязательно. Аделаида и без того прекрасна знала, что архимаг сделает все что угодно, стоит ей лишь попросить. Не сводя с нее внимательного взгляда, он встал из-за своего стола и подняв ее на руки, как невесту, открыл свой синий портал. В следующую секунду Аделаида упала на кровать и слегка подпрыгнув на матраце, спешно отползла к ее изголовью, наблюдая за тем, как ректор спешно растягивает пуговицы крахмаленой рубашки. Вскоре ее виду открылся точеный торс и сильные плечи. Совсем того не скрывая, она залюбовалась мощным телом своего мужчины.
Разобравшись со своей верхней одеждой, архимаг опустился на кровать и потянув Аделаиду вниз за лодыжку, подложил под себя. Тонко взвизгнув, она рассмеялась и сквозь смех потянулась к его притягательным губам. Поцелуй их был жарким и страстным, дурманящим сознание, точно наркотик. Никакому веселью не осталось места быть. Были только они и нестерпимое желание обладать. Его ловкие руки были везде, сминали одежду, откидывая назад ненужные ткани. Аделаида, словно костер пылала под ними, с головой ныряя во всепоглощающее удовольствие, которое они ей дарили.
Выгнувшись, словно кошка, она застонала.
— Адептка Тристан... адептка Тристан... адептка Тристан, харраги вас подери, проснитесь!
Сладкий сон выплюнул ее в объятия жестокой реальности. Тяжело дыша и не совсем осознавая происходящее, она приоткрыла один глаз — приглядываясь — затем второй.
— Эминар... — сказала тихо и уголки ее губ растянулись в нежной улыбке. Пронаблюдав за тем, как лицо архимага сменяется с недовольного на удивленный, Аделаида заподозрила неладное. Сонное сознание стало потихоньку проясняться и через секунду комнату пронзил оглушительный возглас. — Ректор Дартиас!
С круглыми от шока глазами, она отползла к изголовью кровати и натянуло одеяло до самого носа.
— Что вы тут делаете? — возмущенно зашептала Аделаида.
Надо же! Из сна в реальность переместился! Сон... Как же хорошо, что в комнате было темно, тусклый лунный свет едва просачивался окно и серебристыми пятнами оседал на пол, позволяя разглядеть лишь смутные очертания лиц и ректор никак не мог лицезреть ее пылающие от смущения щеки. Схватившись за стоящий на прикроватной тумбочке магфон и щурясь от ударившего в глаза ослепительного света, она выдала с еще большим возмущением:
— Сейчас три часа ночи! Вы с ума сошли?
— Нет, но я к этому близок, — без единой нотки раскаяния в голосе отозвался архимаг. — Будь проклят тот день, когда я согласился занять пост ректора в этой треклятой академии! Где ваша соседка, Аделаида?
Все еще пребывая в недоумении, девушка взглянула на расположившуюся в шести метрах от ее кровати, похожую кровать леди Адельвейн, к слову совершенно пустую. Аделаида озадаченно почесала затылок, пребывая в сомнении. Они с леди Адельвейн не были заклятыми подругами, но несмотря на то выдавать соседку совсем не хотелось.
— Я не знаю, — переместив взгляд на ректора Дартиаса, стоящего над ее кроватью и ожидавшего ответа на вопрос, Аделаида с честным видом соврала. — Мы не дружим, так что я понятия не имею где она может быть. Вы вломились в мою комнату глубокой ночью, чтобы спросить только это?
Как говорится, лучшая защита — это нападение.
Архимаг устало потер виски.
— Можете не прикидываться. Я знаю, что она ходила на вечеринку, как и добрая половина этой харраговой академии. Но та давно завершилась, виноватые получили свое, а адептки Адельвейн нигде нет. Куда она могла пойти? Подумайте, Аделаида. Это очень важно.
Адептка Тристан сокрушенно вздохнула и покачала головой.
— Я правда не знаю. Киара и я не в лучших отношениях.
Беспокойство въедливым червем стало заползать ей в грудь, но Аделаида быстро от этого отмахнулась и раздосадованно подумала, что ей никогда не везет с соседями. Одна закрутила шашни с преподавателем и обзаведясь ребенком, отправилась в ряды замужних женщин, другая — исчезла невесть куда, а за ней по всей академии бегает сам ректор. И кто она только такая, что он так за нее беспокоится?
— Может она решила заночевать у кого-нибудь другого. Не устраивайте панику на пустом месте, ректор Дартиас. А теперь, с вашего позволения, я собираюсь продолжить свой сон, — пробурчала Аделаида, не попытавшись скрыть недовольства в голосе и с головой закуталась в одеяло.
Не прошло и секунды, как в комнате послышалась новая вспышка портала. Неосмотрительно подумав, что архимаг ушел, она пробурчала в слух:
— Я утоплюсь, если он снова мне приснится, — и стала засыпать.
— Ты выяснил, где она? — вдруг раздался другой, совершенно незнакомый голос. Тут же распахнув глаза, Аделаида вскочила с постели и возмущенно уставилась на темные силуэты двух мужчин, бесцеремонно явившихся в ее комнаты посреди ночи.
— Где здесь вы увидели табличку «Проходной двор»?
Проигнорировав ее реплику, явившийся из портала мужчина, высокий брюнет, обратился к ректору Дартиасу, беглым взглядом осмотрев Аделаиду, точно она была невзрачным предметом интерьера. Это, наверное, у них заразное, смотреть на живых людей как на стул.
— Это ее соседка?
— Она ничего не знает, — ответил архимаг и мужчина смачно выругался одним из тех эпитетов, которым она выучилась у крылатой и недоброй волшебницы. Тоже с ней дружит что ли?
Недоумевая, когда же она успела стать невидимой, Аделаида стояла в легком ступоре, раздумывая над тем, как же этих господ отсюда выпроводить и продолжить свой сон. Совсем ни тот, с полуголым ректором, а тот, в котором она его мучительно убивает. Наглость незваных ночных гостей переходила всякие границы. Ко всему прочему, ей вставать завтра рано, а тут вот эти вот...
Вдруг входная дверь с особой осторожностью открылась и в комнату на цыпочках прошмыгнула героиня сегодняшней ночи, вернее виновница будущего соседского недосыпа. Заприметив поздних визитеров, Киара Адельвейн замерла, точно загнанный в клетку зверек и остановив взгляд на незнакомом мужчине, явившимся из портала, с напускным возмущением спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— Мне тоже очень интересно, — произнесла Аделаида, держа руки сложенными на груди.
Переведя взгляд на соседку, Киара виновата сказала:
— Прошу прощения за это.
— Где ты была? — зло спросил незнакомый мужчина, став стремительно надвигаться на растерянную леди Адельвейн, но та и не подумала идти на попятную и упрямо оставалась на месте, героически выдерживая тяжелый взгляд, не сулящий ей ничего доброго. Они остановились в метре от друг друга и показалось, что воздух в комнате внезапно накалился. Аделаида вдруг почувствовала себя третьим колесом в телеге, точно подглядывающей в чужое окно за чужими семейными разборками. Последний раз она испытывала это чувство, когда по юношеской глупости отправилась на свидание вместе с подругой — видите ли эта дуреха смущалась идти одна — и ее ненаглядным. Что она тогда только не пережила! Но сильнее всего был жгучий стыд, когда сладкая парочка останавливалась посреди людной улицы и начинала яростный обмен слюнями, который при всем желании она не могла назвать приличным поцелуем. Она даже опасалась, что этот монстр в один момент проглотит ее подругу, но до этого, к счастью, дело не дошло. С тех пор на тройные свидания она не ходит.
Видимо это чувство и ректора Дартиаса не обошло стороной и он повернулся к Аделаиде.
— Пойдемте. Дадим им время поговорить.
И не успела она возмутиться, как схватив ее руку, архимаг поволок ее за собой в открывшийся портал и отпустил только тогда, когда они вышли в незнакомой спальне. Растерянно оглядевшись, Аделаида заметила широкое, раскинувшееся на всю стену панорамное окно, откуда открывался великолепный вид на ночной Веллор со всеми его небоскребами и огнями. Отсюда она могла увидеть шпили Арвинской академии, находившиеся далеко-далеко, на противоположном острове, разделенного от столицы широким и длинным Корелийским мостом, выстроенного над Эльфийским океаном.
Задыхаясь от нахлынувшей на нее волны возмущения, Аделаида обернулась к ректору Дартиасу, собирающемуся скрыться за еще одной дверью, непонятно куда ведущей.
— Куда вы меня притащили?
— Мы в моих апартаментах в Веллоре. Посидите спокойно, через пятнадцать минут я верну вас обратно, — и он ушел, оставив ее одиночестве.
Аделаида в бессильной злости упала на стоящий поблизости диван и прикрыла руками лицо. Все внутри нее клокотало от злости и возмущения. А добавить ко всему никак не проходящую сонливость и ужасное чувство усталости, то получался убийственный коктейль. Она ненавидела, когда кто-то не считался с ее мнением. Ненавидела делать то, чего не хочет. Ненавидела, когда ей указывают. Браво, Эминар Дартиас! Сегодня вы побили все рекорды! Аделаиде очень хотелось приложить архимага чем-нибудь тяжелым, отвести душу, так сказать, но еще больше хотелось спать. Сегодняшнее сражение не прошло для нее даром. Она истратила больше половины своего резерва, что наложило весомый отпечаток на ее состояние в целом. Ощущение невыносимой усталости усиливалось с каждой минутой.
Чтобы отвлечься и позорно не задремать прямо в ректорской спальне, она с интересом огляделась. Апартаменты были весьма просторными, с высокими потолками, выполненные в современном стиле. Большая кровать, выглядевшая на редкость мягкой и притягательной, с белыми подушками и синим атласным одеялом и прилегающие к ней две черные тумбы по двум сторонам. В противоположной стороне от кровати находился трехстворчатый шкаф-купе, ворсистый белый ковер, на который хотелось лечь и не вставать. Картины на стенах были на редкость мрачными и совсем непонятными, с темными кляксами, в которых едва просматривались людские силуэты. Самая большая занимала почетное место над кроватью, в белой рамке, она изображала непонятный символ, похожий на древнюю письменность. Так же в комнате были стенды с книгами и парочка мягких кресел, в одной из которой Аделаида устроилась. Она клевала носом, вглядываясь в вид ночного Веллора, в ожидании возвращения ректора Дартиаса. Ни ругаться, ни спорить уже не хотелось. На то попросту не было сил. Ей не терпелось вернуться в свою комнату в академии и забыться сладким сном. И пусть весь мир катиться к харрагам.
— Даже не думайте здесь засыпать. Я не герой-любовник, чтобы нести вас на руках и укладывать в постель, — послышался голос будто бы из-под толщи воды и Аделаида легко ударила себя по щеке, прогоняя сонливость и отняв тяжелую голову от спинки кресла, посмотрела на пришедшего архимага.
— Вы ходили в душ? — спросила она, увидев обновленную одежду и влажные волосы, лежащие в легком беспорядке. Нельзя было не признать, что так ректор казался еще привлекательнее, но сейчас это ее мало чем привлекало. Злость на него была куда сильнее вспыхнувшей на днях глупой симпатии.
Едва кивнув, он уселся на кровать, тем самым оказавшись лицом к лицу с Аделаидой. Благо их разделяло целых два метра.
— Выглядите уставшей, — невзначай заметил он, не сводя с нее пристального взгляда. Правда никакого интереса Аделаида в его глазах не заметила, потому даже не смутилась.
— Может потому что сейчас три часа ночи, а вы не даете мне спать? — в ее голосе против воли проскользнули едкие нотки. Архимаг промолчал, а Аделаида решив не терять время, поинтересовалась. — Кем был тот мужчина и зачем ему Киара?
— Диар — мой хороший друг. Адептка Адельвейн приходится ему невестой. У них... сложные отношения.
— И вы решили утащить меня в свою спальню, чтобы ваш друг поговорил со своей возлюбленной? Как благородно с вашей стороны. Очень печально, что ваша благородность проявляется только в одну сторону.
— Я отнюдь не благородный, адептка Тристан, — с усмешкой сказал архимаг.
На этот раз Аделаида решила промолчать.
— Вставайте. Я верну вас обратно. — произнес он после минутного молчания. — Завтра можете пропустить занятия и выспаться.
Аделаида посмотрела на него с немым укором и даже не подумала пользоваться столь великодушным предложением. Она в академию не прохлаждаться пришла. Поднявшись, вступила в открывшийся портал и через секунду вышла в своей комнате. К счастью, никаких психованных женихов там не обнаружилось. Соседка лежала на кровати, уставившись в потолок, но заметив ее появление, приподнялась.
— Ты пришла, — с виноватым видом, она сникла голову. — Прости меня. Это все по моей вине.
— Впредь устраивайте свои разборки в другом месте. Подальше от меня, — устало буркнула Аделаида и решив, что позлится на нее завтра, обессиленно уронила себя на кровать, тут же засыпая.
К счастью, никакие романтично настроенные ректоры ей больше не снились. Едва она сомкнула веки, как тут же на всю академию прогремел набатный звон, кажись способный вызвать к жизни мертвяков с кладбища, что уж говорить о бедных и несчастных адептах, терпящих оное непотребство изо дня в день. Да только попробуй тут возмутиться! Был в прошлом году один смельчак. Заявился на ковер к ректору, мол, что за безобразие? А тот, умудренный опытом, послал беднягу взвывать к академическому духу, как раз отвечавшему за натужную бодрость адептов с утра. О том полупрозрачном представителе загробного мира, которого адепты за глаза прозвали Мудильником, давнешенько всякие байки ходили, в основном ну очень кровавого содержания. Вот и явился к рискователю растревоженный Мудильник во всей своей непроглядной и жутковатой красе, так бедняга в миг всю спесь растерял, стушевался, да удрал, малодушно поджав хвост. С тех самых пор адепты возмущаются молча, в подушку.
Оторвав лохматую голову от той самой подушки, в которую надо возмущаться, Аделаида уныло уставилось в окно, за которым вовсю царствовала водная стихия, спозаранку нагнав на академию затяжной ливень, перемежающийся раскатами грома и бело-голубыми молниями. Пришлось заспанной адептке вставать и идти умываться, чтобы потом облачиться в академическую форму и поплестись в столовую, где искусные повара подавали теплые блины и оладьи со сладкими сиропами. Больше всего на свете хотелось спать, но вопреки своей воле она отправилась на поиски дозы жизненно необходимого кофеина, способного вернуть ее в нормальное состояние. Налив себе спасительного напитка до самых кроев пузатой кружки, она собиралась направиться к своему столу, но тут же остановилась, заприметив там Кадена Росствера. Не желая изводить себя с утра глупыми ссорами, Аделаида стала глазами искать свободный столик, но такового, переполненного голодными адептами в столовой никак не обнаружилось. За то был другой, вместивший в себя Киару Адельвейн и еще одного незнакомого парня, сидящего к Аделаиде спиной. От безысходности, она направилась к ним, решив, что после вчерашнего происшествия соседка ни за что не сможет ей отказать.
— Я к вам подсяду, если вы не против, — сказала она и со стуком поставив кружку на стол, уселась. За столом образовалась могильная тишина.
— Кого я вижу! — с наигранным удивлением отозвался беловолосый парень, в котором Аделаида узнала Рэйтона Кьюбери, бывшего лучшего друга Кадена, переставшего быть таковым, после того, как по неосмотрительности пригласил в свою спальню его бывшую девушку. С тех пор, Рэйтон, неугодный негласному королю академии, считался в некоторой мере изгоем, и это при том, что парень был весьма недурен собой и происходил из знатной семьи. И если раньше, у Кьюбери не было отбоя от девушек, то нынче адептки старались обходить его стороной, чтобы, не дайте боги, не угодить в неугодность королю. Звучит бредово, правда? Аделаида тоже так считала, потому ему улыбнулась.
— Приятного аппетита, Рэйтон.
— А как же твой популярный стол? — спросил он с усмешкой, глянув на центральный столик, за которым и сам раньше частенько просиживался.
— Плевать на них, — отмахнулась Аделаида. — Каден козел!
— Согласен.
— Так вы, ребята, знакомы? — спросила Киара, ковыряя вилкой салат.
— Ада бывшая девушка моего бывшего лучшего друга, — объяснил Рэйтон и Киара замерла, удерживая вилку в воздухе. Осторожно к нему наклонившись, она тихо спросила:
— Это ты с ней переспал?
— Это было до меня, — рассмеялась Аделаида.
Сделав большой глоток горячего кофе, она блаженно прикрыла глаза. Это было как раз тем, чего ей не хватало.
— Я надеюсь ты перестала злиться на меня за вчерашнее, — повернувшись к ней, произнесла леди Адельвейн.
Аделаида только отмахнулась, нисколько не желая углубляться в события вчерашней ночи, а момент с перемещением в ректорскую спальню вовсю хотелось стереть ластиком из памяти, ровно, как и тот сон со всеми его постыдными пикантностями.
— Забыли. А куда ты исчезла, если не секрет?
Киара напряженно замолчала.
— Это неважно.
— Как знаешь, — еще один глоток и Аделаида почувствовала прилив энергии, с помощью которой она бы смогла пережить этот день, а потом доползти до кровати и наконец заснуть.
За столом продолжалась непринужденная беседа, перемежающаяся стуком столовых приборов, а иногда заливистым хохотом. И вскоре на стол опустился еще один поднос, принадлежащей Кайло. Он уселся рядом с адептом Кьюбери и как ни в чем не бывала продолжил есть.
— Вы сегодня не перестаете меня удивлять! — отозвался он и тотчас ехидно добавил, — И тебя популярность сморила и ты решил снизойти до простых смертных?
— Куда Ада, туда и я, — простодушно отозвался парень и пожав плечами, тепло посмотрел на подругу.
— Ты мой хороший, — умилившись, Аделаида свесилась через стол и в шутку потрепала его за щеки.
— Вы двое, перестаньте! Я же ем, — театрально проворчал Рэйтон.
После столовой адептов ожидало занятие по истории Элоры, где завсегдатай профессор Батери нудно вещал о бесконечных войнах, то и дело случавшихся в их славном королевстве и о великих королях, которые эти войны и затевали, если не от скуки, то по традиции. К слову ситуация в корне изменилась после появления Черного вируса, стремительно поработившего многие королевства. Но если их это коснулось в малой мере, то для королевства Арион, ныне имевшее ужасающее название Мертвая земля, вирус был сродни апокалипсису. Целое королевство было стерто с лица Морана. Как любили поговаривать в народе, «Где все началось, там и закончилось». Истинных причин появления Черного вируса история тактично умалчивала, известно было лишь то, что он имел ужасающие последствия для всего мира. Миллионы зараженных, сотни тысяч съеденных, десятки павших городов и абсолютное отчаяние. Страшно подумать, чтобы случилось со всем миром, если бы не бы не Светлый Орден, воплотивший Великую стену и по сей день его удерживающий. Маги абсолютной силы, герои восхваляемые в каждой песне и истории, спасшие миллионы жизней, они имеют необъятную власть. И именно они ввели закон о запрете любых военных действий, распространяющийся на все королевства. В чем смысл междоусобиц, когда в затылок дышит армия разъяренных харрагов?
— Добрый день, адепты, — профессор Батери медленным шагом вошел в аудиторию и остановился у кафедры. Старик выглядел изможденным, с темными кругами под глазами, заросшей серой бородой и в неопрятной одежде. Самые внимательные могли заметить проблески безумия в серо-голубых старческих глазах.
— Добрый день, профессор.
Он посмотрел в окно, точно силясь что-то там рассмотреть.
— Прекрасный день сегодня, вы так не считаете? — произнес он странной улыбкой на губах, а в глазах не было ничего, кроме бесконечной печали. — Наслаждайтесь, ведь скоро все закончится.
— О чем вы говорите? — в недоумении спросил юноша с первых рядов.
— О надвигающемся конце. Скоро мы все умрем. Разве это не очевидно?
Адепты молчали, удивленно между с собой переглядываясь. Никто не смел возразить старику. Профессор Батери и раньше был малость чудаковатым, но сегодняшнее его поведение никак не вязалось с понятием нормальности. Казалось он сошел с ума! Со всех сторон послышались перешептывания.
— Глупые детишки, вы живете в своем розовом мире и не видите действительности! — внезапно вскричал он, обвиняюще ткнув в адептов пальцем. Из его рта брюзжила слюна, а глаза его были безумны. — Мы все умрем! Стена скоро падет и нас всех сожрут! Мертвая земля пустит своих детей в наш мир! Помяните мое слово, мы умрем в ужасных муках!