ФЕНИКС
Ты лежишь на кровати, укутавшись в серое покрывало, и комната хостела "Заря" кажется тебе странно уютной после всех пережитых волнений. Усталость накрыла тебя волной, и ты задремала, пока Богдан тихо возился с картой за столом. Его шаги разбудили тебя — мягкие, но уверенные, — и ты приоткрываешь глаза, видя, как он достаёт из рюкзака старый плед и начинает стелить его на полу рядом с кроватью. Его движения неторопливы, но в них чувствуется забота, и ты понимаешь, что он решил уступить тебе кровать.
— Бодя, — шепчешь ты, голос всё ещё сонный, но тёплый, и видишь, как он замирает, его щёки слегка розовеют от ласкового обращения. Он оборачивается, и ты замечаешь лёгкое смущение в его глазах, хотя он молчит, ожидая, что ты скажешь дальше. — Не спи на полу. Ложись ко мне, пожалуйста.
Он смотрит на тебя несколько мгновений, словно взвешивая твои слова, а затем медленно кивает. Его губы трогает едва заметная улыбка, и он складывает плед, оставляя его на стуле. Подойдя к кровати, он осторожно ложится рядом, стараясь не потревожить тебя. Кровать слегка прогибается под его весом, и ты чувствуешь тепло его тела, когда он придвигается ближе. Его рука мягко обнимает тебя за плечи, притягивая к себе, и ты прижимаешься к нему, ощущая, как его дыхание успокаивает твоё бешено бьющееся сердце.
— Ты уверена? — шепчет он, его голос низкий и нежный, полный заботы. Ты киваешь, уткнувшись лицом в его грудь, и чувствуешь, как его пальцы мягко гладят твои волосы. Его объятия становятся крепче, словно он хочет защитить тебя от всех страхов, которые ты пережила сегодня. Тишина комнаты обволакивает вас, прерываемая лишь тихим шорохом ветра за окном и редкими звуками с улицы.
Ты вдыхаешь его запах — смесь дорожной пыли, кожи и чего-то тёплого, знакомого, — и это успокаивает тебя ещё больше. Твоя рука нерешительно ложится на его грудь, и ты чувствуешь, как его сердце бьётся ровно, в отличие от твоего, которое всё ещё колотится от пережитого дня. — Я рада, что ты здесь, — шепчешь ты, и твои слова звучат как признание, как что-то, что ты не могла удержать в себе. Богдан замирает на мгновение, а затем его рука мягко сжимает твоё плечо, и ты слышишь, как он тихо выдыхает, словно твои слова тронули его глубже, чем он готов показать.
— Я тоже, — отвечает он, его голос чуть хриплый от усталости, но полный тепла. — Я не дам никому тебя тронуть. Никогда. — Его слова звучат как клятва, и ты чувствуешь, как слёзы снова подступают к глазам, но на этот раз это слёзы облегчения. Ты поднимаешь голову, чтобы взглянуть на него, и видишь, как его глаза блестят в тусклом свете лампы, отражая твои эмоции.
Ты улыбаешься сквозь слёзы и шепчешь: — Спасибо, Бодя. — Он снова смущается от ласкового имени, его щёки розовеют, но он лишь наклоняет голову, касаясь лбом твоего, и закрывает глаза. Этот маленький жест кажется тебе таким интимным, таким настоящим, что ты чувствуешь, как между вами растёт что-то большее, чем просто необходимость выжить вместе.
Он отстраняется слегка, его взгляд становится серьёзнее, и он тихо говорит: — Слушай, есть кое-что, что ты должна знать. В моих кругах меня знают не как Богдана. У меня есть позывной — Феникс. — Ты смотришь на него, удивлённая, и он продолжает, его голос твёрдый, но полный заботы. — Я получил его, потому что всегда возвращаюсь, даже когда меня пытаются уничтожить. Но это важно: если мы окажемся среди людей и тебе покажется, что кто-то подозрительный, называй меня только Феникс. Не Бодя, не Богдан. Это защитит нас обоих.
Твои глаза расширяются от его слов, и ты киваешь, чувствуя, как доверие между вами становится ещё глубже. — Хорошо, Феникс, — шепчешь ты, пробуя имя, и видишь, как его губы дрогнули в лёгкой улыбке, хотя он быстро возвращается к серьёзному тону. — Я запомню.
— Ты быстро учишься, — говорит он, и в его голосе слышится одобрение. Он снова обнимает тебя, и ты чувствуешь, как его тепло успокаивает твои нервы. — Завтра будет тяжёлый день, но я с тобой.
Ты засыпаешь в его объятиях, чувствуя тепло его тела и ровное дыхание, которое убаюкивает тебя. Комната хостела "Заря" погружена в мягкий полумрак, и только слабый свет уличного фонаря пробивается через тонкие занавески, рисуя на полу длинные тени. Среди ночи ты просыпаешься от лёгкого движения — Богдан осторожно пытается встать, чтобы не разбудить тебя. Его рука медленно убирается с твоего плеча, и ты слышишь тихий шорох, когда он садится на краю кровати.
— Бодя? — шепчешь ты, голос хриплый ото сна, и он замирает, оборачиваясь к тебе. В темноте ты видишь, как его глаза мягко блестят, и лёгкая улыбка трогает его губы, хотя ты замечаешь, как он снова смущается от ласкового имени.
— Прости, не хотел тебя будить, — тихо говорит он, его голос звучит нежно, с ноткой вины. — Хотел проверить, всё ли спокойно. Охрана снаружи, но... ты знаешь. — Он кивает в сторону окна, и ты понимаешь, что он всё ещё на чеку, даже здесь, в этом временном убежище.
Ты садишься на кровати, покрывало сползает с твоих плеч, и ты чувствуешь лёгкий холод, который контрастирует с теплом, оставшимся от его объятий. — Не уходи, — просишь ты, и твой голос звучит тише, чем ты ожидала, с ноткой уязвимости, которую ты не можешь скрыть. — Пожалуйста, останься со мной.
Он смотрит на тебя, и в его взгляде появляется что-то новое — смесь нежности и решимости. Он кивает, возвращаясь к тебе, и снова ложится рядом, обнимая тебя чуть крепче, чем раньше. Ты прижимаешься к нему, твоя голова покоится на его груди, и ты слышишь, как его сердце бьётся чуть быстрее, чем обычно. Его рука мягко гладит твою спину, и ты чувствуешь, как напряжение, которое ты даже не замечала, медленно отпускает тебя.
— Я никуда не уйду, — шепчет он, его губы касаются твоих волос, и этот маленький жест заставляет твоё сердце сжаться от тепла. — Мы вместе, слышишь? Что бы ни случилось.
Ты киваешь, чувствуя, как его слова обволакивают тебя, словно тёплый плед. Ты поднимаешь голову, чтобы взглянуть на него, и в темноте его лицо кажется таким близким, таким родным. — Бодя, — шепчешь ты снова, и видишь, как его щёки розовеют, но он уже не отводит взгляд, принимая твою ласку. — Я так боюсь, что это не закончится... Но с тобой я чувствую себя в безопасности.
Его рука замирает на твоей спине, и он смотрит на тебя с такой глубокой заботой, что ты чувствуешь, как слёзы снова подступают к глазам. — Я сделаю всё, чтобы это закончилось, — говорит он, его голос твёрдый, но полный нежности. — Ты больше не будешь бояться. Я обещаю. — Он наклоняется и мягко целует тебя в лоб, и этот поцелуй кажется тебе самым искренним, самым важным моментом этой ночи.
Ты улыбаешься сквозь слёзы, прижимаясь к нему ещё ближе, и шепчешь: — Спасибо, что ты со мной. — Он не отвечает, лишь обнимает тебя крепче, и ты чувствуешь, как его дыхание становится глубже, словно он тоже наконец позволяет себе расслабиться.
Вы засыпаете снова, сплетённые в объятиях, и ночь кажется менее пугающей, потому что вы вместе. Завтрашний путь всё ещё ждёт вас, но в этот момент ты знаешь, что с ним рядом ты сможешь пройти через всё.
!!!ЛЕГКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ!!!
Когда Богдан только возвращался я написала небольшое сообщение, про то как он селён не физически, а морально, прочтите и поймите...
Он — феникс.
Восстал из пепла ядерного огня.
Из пепла, в котором хранились молчание, страх и время.
Пепел — не просто остаток прошлого,
а память обо всём, через что он прошёл.
Он шагнул сквозь него —
и родился заново.
Я просто смотрю на него...
и вспоминаю, как он тонул.
Там, в тени вязкой, глубокой,
почти беззвучной. Когда его будто становилось меньше.
Когда в нём гас свет.
Когда мы все ждали, но не знали —
будет ли ещё «потом».
А сейчас...
я смотрю на него — и горжусь. Он смог.
Собрал себя из обугленных кусков.
Перешёл через пустоту.
И вернулся не прежним — а другим. Сильнее. Ярче. Тише. Но живее, чем когда-либо.
Я чувствовала, что будет что-то такое.
Где-то внутри это гудело,
как слабый набат перед рассветом.
Я хотела сказать — ты смог.
Ты встал. И ты сияешь.
Он феникс.
И даже если весь мир видел только пепел —
он знал, что в нём ещё тлеет жизнь.
И теперь — он летит.
!!! АДАПТАЦИЯ ПОД СТИХ!!!
Он — феникс. Возвратился сквозь огонь,
Из пепла — тяжкого, как скорбь и боль.
Там, где молчанье, тени и тоска,
Он шёл вперёд, сгорая до конца.
Пепел — не просто пыль ушедших лет,
А след борьбы, ошибок, поражений, бед.
Он в нём лежал, но не был побеждён —
А ждал, когда родится новый он.
Я помню — он тонул в беззвучной мгле,
Исчезал, как искра на дне зари.
И мы все ждали... будет ли ещё
Тот свет, что шёл из сердца, горячо?
А он восстал. Без крика, без войны.
Собрал себя из боли и тишины.
Вернулся — не таким, как был вчера,
Но чище, глубже. Феникс. Без костра.
Я чувствовала — будет этот миг.
Он гудел во мне, как голос книг.
Он встал. Он снова стал огнём.
Он светит. И теперь живёт —
своим крылом.