Глава 1
Я смотрю в глаза свои
Через зеркало ванной
И вижу дитя, что ранимо молчит.
Я ношу маску с надписью
"Бесстрашный"
Но бесстрашный иногда кричит.
ⒸШахназ Сайн
_________◇_________
Пять лет спустя
В двадцать лет, я полностью перестала верить в чудо. Хотя оказалось, это произошло ещё за долго до этого. Просто только сейчас, это осознала.
Я больше не верила, что кулон с корабликом принесет счастье, а красная нить на руке убережет от неудач. И не верила, что в мире есть справедливость или добро побеждает зло. Все это розовые очки. Розовый туман, застеливший многим глаза.
Люди жестоки.
Зло часто побеждает.
Справедливости нет. И не будет.
Деньги решают все.
Вот вся правда.
Все ещё помню, какую глухую боль испытала и испытываю со смерти мамы.
Она была там. Она была там, когда взорвалось половина нашего дома. Не осталось ничего. Она умерла. Моей мамы больше не было.
Самое обидное было то, что он даже не захотел узнать, кто был к этому причастен. А зачем? Ведь главное жив он. А возможно это просто несчастный случай?
Но я знала правду.
— Куда? — сжимаю кулаки, когда слышу грозный голос Марко. Поднимаю взгляд, застыв перед столом, и медленно растягивая губы в разные стороны. Я улыбнулась. Но всем своим нутром показала как его ненавижу.
— Пойду гулять с твоего позволения.
— Ты никуда не идёшь, Андреа, — выпалил он, спокойно качая головой. — Я сказал, пока нет телохранителя, нет свободы.
— Разве не легче, если я сдохну? — язвительно бросаю в его сторону. Господи, подавился бы он едой, что глотал.
Марко поднимает глаза с тарелки, и громко ударяет кулаком об стол.
Что и стоило ожидать.
Вивьен — его нынешняя жена, и как оказалось, моя мачеха, чуть ли не подпрыгнула на месте. Она старше меня на пять лет. Молодая. Статная и красивая. Девушка из нашего клана. Она была сиротой, и работала в одном из клубов отца. Пока он не заметил её. Марко был зависим ею, но она этого не желала. Смотря на неё, с каждым днем все больше и больше видела как тускнеют её глаза. Как у мамы когда-то.
— Андреа! — он пытался остановить меня криками. Но это у него мало получалось.
Я не боялась его. Не боялась того, что он мог поднять на меня руку. Все это настолько приелось в моей жизни, что давно позабыла о том, что такое страх. Поэтому и смогла выйти из дома, забрав ключи от машины.
Отец был совсем не такой, как прежде. Он не мог растрачивать силы куда попало. Тем более на такую никчемную как я. Год назад он получил пулевое ранения. После этого довольно сильно пошатнулось его здоровье. А ещё он нажил себе врагов в виде семьи Конселло. Хотя у них и до этого были не слишком хорошие отношения.
Семья Конселло владела ровной половиной Италии, как и мы. Постоянная конкуренция. Они хотели расширить свои владения, как и порты с товарами. У Марко была та же цель. А в прошлом году, на сделке, отец открыл огонь в их сторону. Он убил старшего и единственного сына Лоренцо Конселло — Диего. Я знала, месть с их стороны не заставит долго ждать.
Но могла ли предположить, что все произойдёт так быстро?
Со стороны моря играл холодной ветер, пахло дождём и несколько капель касалось лица. Начинался дождь.
Разогреваю машину, и быстро выезжаю. Так быстро, что шавки отца не успевают остановить. Заборы автоматически открываются, и я уезжаю навстречу ветру. Дождь усиливается, как и скорость на спидометре. Открываю окно, вытягивая руку и соприкасаюсь с каплями дождя. Ветер и запах сырой земли приятно считались с теплотой салона машины. По радио играл первый попавшиеся репит.
Еду быстро, зная прекрасно, что там где-то позади, не могут догнать несколько охранников Марко. Я всегда отличалась бунтарством. И эта черта во мне одновременно раздражала и нравилась отцу. За последний год, его ненависть ко мне не уменьшилась, как и моя к нему. Но он понял, что я ему нужна. По крайней мере, чтобы переписать один из самых важных банков в его владении на мое имя. Ведь если что-то пойдёт не так, моя голова полетит первой.
Тина не успела стать пешкой в его делах. Удачно выйдя замуж, она нашла своё место. И как оказалось, не за каждым грозным лицом, кроется монстр. Хотя с самого начала и ей было нелегко. Но сейчас, кажется счастливей сестры нет никого на этом свете. Я рада за неё. Хоть кто-то из нас обрел счастья. Мама умерла. Возможно так было правильно. Может только так она смогла найти покой? А я…мне нечего терять. Я просто плыву.
Сбавив скорость, повернулась в сторону побережье и растянула губы в ухмылке. Теперь они потеряли мой след. Дождь лил все с большей силой, а я припарковавшись, вышла из машины, наслаждаясь, когда капли летнего дождя задевали мое тело, будто охлаждая горящий огонь внутри. Волны у побережья бушевали. Вокруг не было ни одной живой души. Подошла к самому краю и посмотрела вдаль, где загорелись огни.
Вдыхаю побольше воздуха, и задерживаю. Лёгкие приятно колит. Закрываю глаза, выдыхаю, и губ трогает улыбку. Но это на минуту, пока чья-то огромная рука не закрывает мне рот, и я ощущаю дуло пистолета у бедра. Мной одолевает неожиданный страх и паника. Рыпаюсь, вспоминая хоть один приём, что учила в спортзале, но ничего не получается. Мужчина оказывается сильнее, сжимая меня в тисках и грозно приказывая молчать.
Не сдаюсь. Пинаю ногами, пытаюсь ударить. Но все тщетно. Кислорода становится катастрофически мало, и боль в лёгких теперь не такая уж приятная. Слышу несколько голосов, но в панике смутно разбираю их слова.
— Быстрее!
— Мы не должны ей навредить.
— Делай, что сказали.
Их было трое. И каждый наспех в капюшоне. Перед глазами мутнело. Я не могла различить мужчин. Сил хватает лишь на то, что бы схватится за капюшон одного, когда он силой пытался запихнуть меня в машину. Единственное, что уловила взглядом — татуировка ворона. Символ клана «Corvi». Конселло нас настигли, и как оказалось, начали с меня.
Как бы не старалась, мои силы были превыше того, чтобы противостоять им.
Мне не спастись.
Так я думала, пока не услышала звуки ударов и боя. Все было слишком быстро. Мужчина разобрался сперва с двумя справа, а после дошел до того, кто схватился за меня мертвой хваткой, и одним рывком оттянул.
Задышала с новой силой, когда рука ублюдка больше не закрыла мой рот. Голова закружилась от резкого вдоха, а тело затряслось от страха. Меня впервые так открыто крали. Так резко и неожиданно.
Ноги стали ватными, когда выбралась из машины, и столкнулась землёй под ними.
Поднимаю взгляд и встречаюсь с глазами моего спасителя. Они такие чёрные. Вызывали мурашки по телу. Словно бездна, тянули на дно.
— Эй, — он делает шаг в мою сторону, и ловит за руку, когда я почти теряю равновесие. — Нам нужно сматываться, ты же понимаешь? — мужчина приподнимает бровь, явно думая, слышу ли я его? А я слышу. Да так, что внутри поднимается волна дрожи.
Киваю, сглатывая слюну, и ощущая как болят мышцы шеи. Надеюсь, нет повреждений.
— Моя машина…она там, — одним кивком головы указываю на «Ferrari» желтого оттенка. Спаситель кивает, и ведёт меня к ней. Безоговорочно отдаю ему ключи, разрешая вести. — Я не в состоянии, — подчёркиваю, когда его рука забирает металл из моих.
Мужчина помогает сесть, закрывает дверь машины, после чего и сам располагается на водительском сиденье. Он заводит мою малышку, и нажимает на газ. Автомобиль так быстро разворачивается, что сердце в груди подпрыгивает. Обычно, я люблю скорость. Мне нравится то чувство свободы, когда отметка достигает двухсот или больше. Но сейчас. До сих пор чувствую грязные лапы на своём теле. И страх, образовавшийся в то мгновения, вновь сжимает горло. Мысль о том, что могло бы случится если бы не «он», пугала.
Включаю печку на максимум, пытаясь не трястись от холода. Черные глаза моего спасителя видят это, и в следующую секунду он снимает серое худи, протягивая мне. Молча. Даже не глядя.
Я ведь вышла из дома в одних шортах и в топе, с длинными рукавами, напрочь позабыв о погоде. Не знаю чем я думала. Знаю лишь, что хотела поскорее убежать из клетки.
Смотря на худи, слышу не очень радужные предостережение в голове.
А если он окажется маньяком? А если захочет изнасиловать меня? Или что хуже — убить?
Но я смотрю в его сторону, и беру вещь. Грозный взгляд и лицо, не выдающие ни единой эмоции, без сомнения пугали, но что-то была в нем такое, что помимо страха, заставляло чувствовать безопасность.
Это странно.
— Что ты делала одна на набережной в такой час? Родители не учили тебя безопасности? — в одно мгновение спрашивает он, выезжая на центральную дорогу.
Пожимаю плечами, растягивая губы в ухмылке. Тело уже не тряслось от холода, а его худи, что было в два раза больше меня, дарило тепло. Я ощущала запах мужского парфюма, с нотками чайного дерева. Удивительно, но мне нравилось.
— Зато учили, как пускать пули в лоб своим обидчикам.
Мужчина хитро растягивает губы. Его руки ловко управляют моей машиной, и под моим надзором мы едем в правильном направлении. Конечно, говорить ему свою фамилию не стану. Это небезопасно. А ещё, хотелось побыть просто Андреа. Девушкой, решившей лишь прогуляться. Не бежать из дома. Не мечтать о свободе, как птица в клетки. Не пытаться унять эмоции, принося себе боль.
Хотелось быть просто девушкой, что мечтает о парнях, и о том, как хорошо сдать экзамены в университете. Или той, что думает какое же платье надеть на вечеринку.
— Опасная значит? — задумчиво бросает спасатель.
Наши взгляды встречаются, и лёгкие сжимаются от задержки воздуха.
Его глаза будто поглощают ночь. Густые темные брови. Смугловатого оттенка кожа от загара. Высокие скулы, покрытые аккуратной, тёмной щетиной, и вольный подбородок.
Во рту резко пересыхает, а сердце колотиться с бешеной силой. Отвожу взгляд, глотая слюну и пытаясь вернуть прежнее состояние. Лучше бы тряслась от холода, нежели сгорала от его взгляда. Дальше говорить не решаюсь. Мы едем в тишине. Даже музыка не играет. Был слышан лишь звук дождя, бьющегося об машину, и тихие постукивания его указательного пальца об перегородку окна.
Странное ощущение. От каждого стука, в груди что-то сжималось.
Когда мы подъезжаем к нашим вратам, ожидаю, что поблагодарю своего спасителя. И да, узнаю все же имя. После он уйдёт в закат, а я буду проклинать Конселло до конца своих дней. Ведь даже голову нормально не могу повернуть. Болела шея. Кажется растянула, в попытках выбраться из лап этих чудовищ.
Но все пошла совершенно не так. Уже у ворот стояли охранники Марко. Несколько машин, с включёнными фарами, заборы закрыты. Они искали меня. Я знаю. Вся эта шумиха началась из-за моего отсутствия. Я никогда не пропадала больше, чем на час, а на часах уже давно пробило за нужную стрелку.
— Черт! — чертыхаюсь под нос, как только вижу несколько силуэтов, спешно шагающих в нашу сторону. Дверь с моей стороны открыл Вико — консильери Марко. Его брови сошлись на переносице, и из губ вырвался усталый вздох.
— Синьорина, вы что, решили довести отца? Он разгорячён!
— Напомни, Вико, когда он был «не» разгорячён? — усмехаюсь, выходя из автомобиля и грохотом закрывая дверь.
Мужчина качает головой, пожимая губы в возмущении, глядя хмуро и строго.
— Кто этот молодой человек в вашей машине? — Вико смотрит в сторону того самого «молодого человека». Он выходит из машины вслед за мной. Все вокруг заметно напрягаются. Будто он один, мог пойти против всех стоящих. Их, на минутку, было примерно пятнадцать.
— Мой друг! — нагло вру.
Складка между бровями Вико становится глубже, а глаза просят правды. Казалось от злости его седые волосы стали дыбом. В этот момент к нам подходит…
— Даниэль, — спаситель встаёт напротив Вико, и серьёзным тоном продолжает: — Я нашёл её, когда трое незнакомцев пытались силой забрать синьорину.
Рот открывается от изумления. Вот же…вот же мразь. Зачем он это сказал? Почему не подыграл? Боже! Теперь тюремного заключения (это к слову) не избежать.
Даниэль, как я это поняла, достаточно удивил Вико. Мужчина от возмущения чуть ли не запыхтел. Последний месяц, с того самого момента как Лоан ушел в отставку, вся ответственность за меня, легла на плечи Вико. Он был почти моим телохранителем. Просто не ходил за мной по пятам. Но вот за все мои проступки получал сполна.
— Ты вообще понимаешь, в какую опасность влипла? — ох, кажется кто-то разозлился. Ведь на «ты» мы переходили только в такой ситуации.
— Понимаю, — кидаю в ответ, и прохожу мимо, направляясь в сторону дома.
Ну спасибо, чертов Даниэль.
— Андреа! — кричал в спину Вико, но я упрямо шла вперёд — Его тоже заведите в дом, — слышала позади. И кажется уже поняла, о ком шла речь.
Быстро забегаю домой, и бегу к лестнице. Вот запрусь в комнате, и будет спокойней. Но не тут-то было. Только вступаю на первую ступень, как слышу злобный возглас Марко.
— Андреа! — господи, сколько же я слышу это злобное «Андреа!» За день.
Замираю на пороге, и устало закатив глаза оборачиваюсь в сторону отца.
— Ты окончательно решила заставить самому тебя убить?
Срываюсь на смех. Тем самым удивляя его. Он недоумевает. Кажется думает, я сошла с ума.
— Ого, — раскидываю руки в стороны, заливаясь смехом ещё громче, — Ты сделаешь мне этим лишь одолжение, — его глаза заливаются яростью. Но я решаюсь продолжить свой путь.
Слышали о том, что не стоит оборачиваться к хищнику спиной?
Я кажется нет, потому что обернувшись, тут же ощущаю как Марко сжимает мои волосы на затылке, и тянет вниз. Мгновенно оказываюсь на полу.
По пояснице тянется боль от резкого удара об мрамор. С уст срывается рык. Не всхлип, не крик и не жалостный писк. А настоящий отчаянный и злой рык.
Рука Марко мертвой хваткой впивается в мой подбородок, а другой он держит меня за волосы. Цепляюсь в его руки длинными ногтями, от чего он шипит от боли, дергая меня ещё хуже.
— Не трогай меня! — кричу разъярено, — Отпусти же, — Марко наклоняется ближе, опаляя рыхлым дыханием. Хотелось плюнуть ему в лицо. Но во рту так пересохло, что кажется даже слюны там не найдётся.
— Ты жалкая сучка! Как ты смеешь убегать? Как смеешь меня ослушиваться?! — он отпускает мой подбородок, только чтобы в следующую секунду влепить звонкую пощёчину, — Вся в мать. Такая же дура! Кем ты себя возомнила? — когда его рука ещё сильнее замахнулась на моё лицо, я просто закрыла глаза и представила закатное небо. Оно такое красивое в это время. На нем смешиваются разные оттенки розового и желтого. Солнце все дальше и дальше исчезает за горизонтом. Потом ночь и пустота. Кромешная. Холодная. Поглощающая.
Как взгляд тех самых черных глаз. И почему они так сильно мне запомнились?
Я потеряла сознание. Легче так, чем ощущать всю боль от избиения.
— Эй, — вздрогнула, когда моего плеча коснулась рука Вивьен. Еле подняла веки, и поняла, что до сих пор лежу на полу в прихожей, — Я помогу тебе подняться, — она пытается помочь, но напрочь забывая о солидарности, отдергиваю её руку.
— Не нужно, — бросаю сухо и без чувств.
Немного приподнимаюсь, шипя от боли, ощущая железных вкус крови во рту. Смотрю в её голубые глаза, и вижу слезы, что ещё больше выводит из себя. Повернувшись, и шагая в сторону лестницы, кидаю ей напоследок:
— Эти слезы ничем не помогут. Не реви, он ненавидит их, — и это последнее, что срывается с моих губ, прежде чем скрываюсь в тёмном коридоре второго этажа.
Нахожу свою комнату в темноте и запираюсь. Скатываюсь на пол, и прикусываю губу от боли, возникшей в спине. Снова жалобно ругаюсь, от того что прикусила разбитую губу.
В глазах встают слезы. Но я не должна плакать! Не должна себе этого позволять.
Слезы льют только слабые! А я — воин.
Застывшая в глазах соленая жидкость, заставляет заново встать, и войти в душ.
Сняла толстовку и при тусклом свете тёмной луны из маленького окошка, достала лезвие, стоящее под тюбиком бальзама.
Все тело напрягается, когда металл направляется к предплечью. Зубы сжимаются с такой силой, что скрипят. В ту же секунду лезвие проходит по коже. Боль пронизывает всю конечность. Поднимаю голову и устало вздыхаю, ощущая лишь физическую боль. Больше не хотелось плакать. И боль, что таилась внутри, уже не так сильно душила. Та боль, что я нанесла себе, перекрыла всю остальную.
Боль — мой главный наркотик. Она затупляет чувства. Даёт забыться и приятное послевкусие. Я могу хотя бы часа три находиться в экстазе. А остальное…остальное меня не волнует.
Позже набрала полную ванну ледяной воды.
Рана перестала кровоточить, а вот с губы с новой силой текла кровь. Пришлось зафиксировать её пластырем.
Моя аптечка была на все случаи жизни. Я как облупленная, знала все как пять пальцев, уже с тринадцати могла оказывать первую помощь. Перевязывать раны и обрабатывать их. Знала как можно остановить кровотечение. Или как остановить боль, кроме своего метода. А ещё прекрасно знала как узнать, не сломана ли у тебя рука или это вывих? А может растяжение?
Когда тело окутывает холодная вода, мною одолевает ощущение вонзивших в тело тысячу игл. Ныряю в воду, чувствуя как щемят раны и новые кровоподтёки на теле. После резко выхожу, делая судорожный глоток воздуха, и убирая пряди темных каштановых волос в стороны.
Только после этого, наспех закутавшись в халат, прыгаю в постель, чтобы заснуть. Только для того, чтобы проснуться в холодном поту, с застывшим криком в горле.
И так было каждый божий день.
Но сегодня мне снились те самые псы Конселло и…Даниэль. Только в этот раз он не довез меня до дома. Он убил меня.
☆☆☆
Если вы думаете, что может быть хуже моего отца? Прямое доказательство этому его мама, и как полагается моя бабушка.
С самого утра, я уже возненавидела этот день.
Она приехала. Бог знает зачем. Это остаётся тайной.
Когда вхожу в столовую, чтобы откопать себе еды, и уйти в спальню, как делаю это добрых два дня, бабушка смотрит с высока, сидя около стола и попивая кофе. Взгляд ее карих глаз оглядывает с презрением.
Ну если смотреть на меня, то, выглядела я ужасно. Разбитая губа, и засохшая на ней кровь. Она болит, и только тронь, начинает кровоточить. Растрёпанные волосы, которые я даже не удосуживалась расчесать после душа. Бордового оттенка синяк на скулах, и потухшие зелёные глаза.
Смотря на меня, она ни капельки не проявила сожаления. И так было всегда. Только могла винить меня. Побил? Сама виновата!
— Что за вид, Андреа? — ужаснулась бабушка Кора, — Ты бы причесалась, — её нос сморщивается от отвращения, — И пижама на тебе, она что, из детского мира?
Закатываю глаза, оглядывая себя. Ну вообще-то нормальная пижама. С авокадо, розовая, атласная. Разве не классно? Да и вообще, думаете мне было дело, что надевать?
Все эти дни то и дело, что лежала.
— Думаешь, если причешусь и нормально оденусь, это скроет мои побои? — бросаю резко.
Бабушка с грохотом ставит чашку с кофе, и устало выдыхает.
— Ты его вывела.
— Началось, — держусь за голову, чтобы не свихнутся. Вытаскиваю апельсиновый сок, и быстро пью с самой глотки. И я прекрасно знала, что скажет…
— Господи, что это такое, Андреа?! — слышу стук её каблуков, а после у меня отбирают стеклянную бутылку.
— Я пить хотела, — вытираю рот тыльной стороной руки, и злорадно улыбаюсь.
Бабушка ставит руки по бокам, и начинает свою любимую тираду. Подготовьте тазики, вам захочется блевать от этого. Лично у меня всегда такое ощущение.
— Тебе двадцать лет! Ты девушка в рассвете сил и красоты. Тебе бы следить за собой. Отец не даёт денег? — она оттягивает ткань моей пижамы, и ей явно не нравится, — Купила бы что-нибудь подобающие нашей семье. Ни манер ни стеснения! Когда уже поймёшь, что девушки в твоём возрасте себя так не ведут?! — она даже не делает передышку, — Тебя бы замуж отдать. Тогда и поумнеешь! Родишь ребёночка и встанут мозги на места. Я в твоём возрасте уже родила второго! Эх, — разочаровано выдыхает женщина, — Не учила же твоя мать тебя ничему. Дурой была, что взяла ее в жены сыну своему.
Ногти автоматически впиваются в ладонь, а губы превращаются в тонкую линию от злости.
— Не смей так говорить! — терпение лопается мгновенно, — Пусть ваш жалкий язык не коснётся моей матери, — лицо бабушки искажается от злости.
Ей было шестьдесят пять, а выглядит она намного моложе. Одевалась она статно, и даже в таком возрасте посещала салоны и косметологов больше, чем делаю я. Но это не меняло ее ужасный характер.
— Да ты вообще страх потеряла, — возмущается бабушка.
О, да! Я потеряла его так давно, что забыла что это такое.
— Ну что опять творится? — в кухню входит ее ненаглядный сын.
— Что за наглость, Марко? Это же ни в какие ворота не лезет, — стуча каблуками идет к отцу, что открыв холодильник взял от туда молоко, — Она садится нам на голову! Ее нужно срочно найти жениха! В самом коротком сроке.
Отец встречается со мной взглядом. Захотелось его ударить. Он кивнул бабушке, заполняя стакан молоком.
— Я думаю над этим. Мне на днях звонил Грек, — начал он, заставляя прислушаться с опаской.
Грек был главой чикагского наряда. Хотелось скривиться, как только вспомнила Рицци. После того случая, просто ненавидела его всем сердцем.
С мужем сестры мы практически не разговаривали. За эти пять лет, могу посчитать на пальцах одной руки, сколько раз мы перекидывались некими разговорами.
— Он как раз ищет невесту для младшего сына.
Бабушка Кора засверкала улыбкой.
— Это же прекрасно! Тебе нужно ответить согласием!
— Ни за что! — подаю голос, и женщина оборачивается. Ее густые брови сходятся на переносице.
— Твоя сестра вышла замуж в восемнадцать. И вон, — скидывает она руки, — Живёт припевающий! А тебе уже двадцать, Андреа. Раньше, в наше время, такие девушки считались старыми девами.
Боже, остановите её! Мне не хватает воздуха. Как же много она разговаривает.
— Вы не дали мне договорить, — вдруг влезает Марко, — Я ответил ему согласием. Мы ждём их в гостях через две недели. Конечно, они не прочь и на этой неделе договорится о помолвке. Но…, — он взглядом даёт понять, что в таком виде я не смогу встречать гостей. Но я была слишком потрясена, чтобы об этом думать.
Дьявол, он серьёзно думает, что я соглашусь на этот брак? Да лучше перерезать себе глотку. Или пустить пулю в лоб.
— Я не выйду замуж! — практически срываюсь на крик. — Только через мой труп!
Марко хмурится. Кажется избивать меня он не собирается. Думаю, ему не хочется тянуть с семьёй Романо ещё дольше. Но это не помешало схватить меня за предплечья и подтянуть к себе.
Шикнула от боли, когда его руки сжались на моих плечах. Он касался именно пореза, нанесенного мной в день его порыва.
— Только попробуй возразить, и хорошим это не закончится, — сверкнули его глаза, — Ты либо выйдешь из этого дома женой, либо мертвой, — была бы рада отвесить ему пару ласковых, но нас перебивает Вивьен.
— Отпусти её, Марко, — это было сказано с явным страхом, — Если изобьёшь, то мы не сможем встретить семью Романо. Кому нужна невеста в кровоподтёках?
Усмехаюсь её словам, уже не чувствуя ничего, кроме ярой злости.
— Можешь избить меня до полусмерти, но я не стану его женой.
— Андреа! — возмущается Кора. Марко почти замахнулся, с громкими словом «дрянь», когда около нас вновь появилась Вивьен.
— Марко! — почти вскрикивает она, — Отпусти девочку, — крепко держит его за руку, — Я поговорю с ней сама. Дай мне сделать это, — он думает минуту, кидая взгляд на свою жену. После чего почти бросает меня на пол, и я еле удерживаю себя.
— Пошли, — Вивьен мертвой хваткой цепляется в меня, и подталкивает в сторону выхода, — Молчи, — она крепче сжимает мою руку, заставляя прикусить язык, и я молча ухожу.
Входим в мою комнату. Не чувствуя ничего, кроме сжигающей ярости внутри, резко беру вазу, стоящую в углу, и кидаю в стену. Она разбивается на тысячу осколков.
— Я не выйду замуж! — кричу от обиды внутри, — Не выйду! — в моменте оказываюсь на кровати и уже сжимаю свои волосы от злости. Вивьен кажется удивлена не меньше, чем я.
— Ты делаешь только хуже своим отказом.
Поднимаю взгляд, встречаясь с её глазами полных сожаления.
— Серьёзно? Ты считаешь что мне нужно выйти за этого ублюдка? Я не Тина, Вивьен. Смирится не смогу, и вряд ли полюбить того, кто однажды отнял у меня свободу.
— О какой свободе идёт речь, Андреа? — вскидывает руки в стороны девушка, — Разве все это, — она окидывает взглядом дом, — Свобода? Брось, — слабая усмешка касается губ, — Мы оба знаем что это ад.
— Есть гарантия, что жизнь там, будет раем?
Вивьен замолкает, после чего садится на край кровати, и сжимает мои руки. Нежно, практически поддерживая.
Мы не были с ней близки за все четыре года, что они женаты с отцом. И никогда не разговаривали открыто, как сегодня.
— Твоя сестра замужем за Моро пять лет. Разве хоть раз она говорила о нем плохо? Жаловалась на него? Говорила, что он бьёт её? — мой ответ был очевиден. Нет. Только в начале, Тина плакала в трубку о том, что скучает. Но никогда не говорила плохо о своём муже. Наоборот, рядом с ним она сияла. Может не все так плохо?
Но вспоминая ту мерзкую улыбку на губах Рицци, постоянный заинтересованный взгляд, когда они приезжали к нам, хотелось скривиться от отвращения.
— Не все монстры одинаковы, Вивьен, — это заставляет её опустить взгляд. Мы оба знаем. Я в безвыходном положении. Но в каждом лабиринте есть выход, разве не так? Главное его найти.
— Тогда беги, — она будто читает мои мысли, когда поднимает взгляд, — Убегай, Андреа! Ты достойна большего, — не хочу отвечать, понимая что убежать будет слишком тяжело.
Думаете, отец не найдёт меня? Он достанет из-под самой земли.
— Почему ты вышла за него замуж? — спросила даже неожиданно для себя.
Это всегда меня интересовало. Любовь? Нет. Я никогда не видела таких чувств со стороны Вивьен. Даже симпатии не было в её глазах.
— Деньги, — кратко отвечает она, я хмурю брови. Ну конечно, это неудивительно. Но стоит ли деньги такой жертвы? — Не подумай, — тут же перебивает девушка все вопросы, всплывшие в голове, — У меня был брат. Мы сироты. С самого детства. Он болел редкой болезнью, а мне нужны были деньги. Я работала в местном баре, когда Марко заметил меня. Он нашёл моё слабое место, и мне пришлось согласиться.
— А сейчас он…? — прошептала сипло. Слово «был» пугало, но я надеялась на лучшее.
Мне стало жаль Вивьен. Не могу её осуждать. Ведь если бы с Тиной что-то случилось, я бы пошла на все.
— Он умер.
В груди встаёт ком, и взгляд опускается, от возникшей грусти внутри.
Почему же жизнь такая несправедливая?
— А я осталась в этой ловушке на всю жизнь, — заканчивает Вивьен, с грустной улыбкой. Она была в безвыходном положении.
— Мы ведь в похожей ситуации, Вив. Обе застряли здесь, без шанса на свободу. — горькая правда срывается с губ.
— Я забыла тебе сказать, — вдруг начинает она, — Марко нашёл тебе телохранителя. Уже завтра он приступает к работе.
— И уже через месяц его здесь не будет.
— Не все могут стерпеть твой нрав, — усмехается девушка, — И твоего отца тоже.
— Уж простите, какая есть, — улыбаюсь, хотя в душе так и развиваются волны вихря.
Ни за что не соглашусь на этот брак. Это единственное, что знаю. У меня есть две недели. И несколько до помолвки. Я не дам этому случится.
_________◇_________
Ну что! Вот и вышла первая глава. Я с волнением ждала этого дня, так как книга достаточно жестокая местами. Но какая есть. Без лишней краски. Очень надеюсь, что вам понравится наша увлекательная история.
Приятного прочтения! 🫂