В черной краске становишься черным (染于苍则苍) [1 арка]

* 瞞天過海 — первая военная стратагема, означающая, что настоящую цель необходимо выдвинуть на передний план, а скрыть то, что несущественно, чтобы запутать врага. Обр. обмануть у всех на виду. 

Предупреждение: немного жестокости. 

Мо Хэ опоздал. Когда он подлетел к Се Юньци, тот лежал на спине, не двигаясь. Шуйгуй исчез в красной вспышке, как и все следы его присутствия, только под молодым человеком земля осталась влажной. Мо Хэ резко оглянулся на труп в круге и крикнул Гу Вэньвэнь:

— Немедленно заверши барьер!

После этого он осторожно поднес пальцы к носу Се Юньци, пытаясь понять, что только что произошло. Шуйгуй оказался сильнее, чем он думал, и сломал барьер, а потом напал на молодого господина Се и исчез. Может ли быть так, что...

Правое запястье Мо Хэ вдруг перехватили и стиснули так, что кожа побелела. Се Юньци открыл свои прекрасные глаза, радужки которых запылали алым, придавая его лицу по-настоящему демонический вид.

— Се Юньци? — спросил Мо Хэ, настороженно глядя на заклинателя.

— Кто такой Се Юньци? — спросил тот, еще сильнее стискивая руку даоса, от чего тот невольно нахмурился. Он пытался вырваться, но «Се Юньци» держал крепко и быстро сел. Алые глаза скользнули по лицу Мо Хэ и ниже, и молодой человек опасно оскалился. — Это тело намного лучше, — промурлыкал он, поднимая вторую руку и глядя на тонкие длинные пальцы. — Не правда ли, даос? — Он наклонил голову вбок. Прежняя властность и надменность будто омылись водой и заблестели, придавая ему одновременно пленительный и пугающий вид. Как у настоящего демона.

— Выметайся из его тела, — взгляд Мо Хэ помрачнел. Он мог отшвырнуть руку молодого человека своей истинной ци, но не хотел навредить невиновному, поэтому ему приходилось осторожничать.

— Учитель! — Гу Вэньвэнь подбежала к ним, большими глазами глядя на радужки Се Юньци. — Что случилось с шуйгуем?

— Вэньвэнь, не подходи, — не обращая внимания на боль в запястье, Мо Хэ потянулся к рукаву. — Это и есть шуйгуй. Господин Се одержим.

— Какой умный даос, — ухмыльнулся «Се Юньци», усиливая давление на руку Мо Хэ, будто собираясь сломать кость. — Думаешь, как я прожила столько лет? Меня впервые пытаются изгнать.

— Учитель! — Гу Вэньвэнь заметила, как побелело запястье Учителя, и сдернула кнут с пояса. — Отпусти Учителя!

— Вэньвэнь, я сказал не приближайся! — рявкнул Мо Хэ, не сводя глаз с Се Юньци. Тот хмыкнул, и вдруг в тишине этого противостояния послышался хруст — это запястье Мо Хэ наконец не выдержало давления, и его кисть вдруг потеряла всякую силу. Однако он все равно не отвел глаз, хоть и побледнел.

— Учитель! — Гу Вэньвэнь чуть не плакала, глядя на двух мужчин.

— Отпусти его, и я не развею твою душу, — мрачно сказал Мо Хэ, не обращая внимания на боль. — Не трогай невинных, не добавляй себе грехов. Я могу разрешить твою обиду.

— На моих руках столько крови невинных, — хохотнул «Се Юньци», — одним больше, одним меньше. Какую обиду ты можешь разрешить? Все потому... — «Се Юньци» вдруг подался вперед и шепнул Мо Хэ: — ...что ты, даос, слишком добренький к демонам. Никогда нельзя проявлять к нам доброту. Любой демон за это вцепится тебе в горло когтями и с удовольствием запирует твоим золотым ядром, — глаза молодого человека скользнули к груди Мо Хэ, где под солнечным сплетением он будто уже видел его золотое ядро. — Но у меня есть к тебе предложение, — добавил он. — Отдай мне свое ядро, и я отпущу этого невинного. И... ее, — он вдруг щелкнул пальцами свободной руки, и Гу Вэньвэнь вскрикнула, когда влажная земля немыслимым образом вцепилась в ее ноги, заставив застыть на месте.

Мо Хэ продолжал смотреть на него, не отворачиваясь.

— Учитель, я в порядке! — крикнула Гу Вэньвэнь, стегая землю кнутом, но та продолжала ее засасывать, будто посреди старого дворика вдруг разверзлись зыбучие пески.

Мо Хэ стиснул зубы.

— Ну что, даос, хорошая сделка? Твое золотое ядро в обмен на две жизни, — вкрадчивым голосом проговорил «Се Юньци» и подцепил ногтем воротник даочжана. Тот вздрогнул от отвращения. Другая рука молодого человека переместилась ниже запястья, дробя кости Мо Хэ с особым удовольствием, и тихий хруст раздувал алое пламя в глазах демона все ярче. — Не отвечаешь? Буду считать это согласием... — Пальцы «Се Юньци» потянулись к поясу черного ханьфу даоса, и в этот самый миг...

Шлеп!

Мо Хэ резко отбросил чужую руку и внезапно ударил молодого человека раскрытой ладонью в грудь. От неожиданности тот опешил и не успел закрыться, явно не ожидая, что даос осмелится ударить невинного. Светлая ци проникла в его меридианы, выжигая трупный яд и рассеивая темную энергию, которая окутывала его фигуру. В алых радужках промелькнуло недоумение, затем толика страха, и огонь погас, когда его глаза закатились.

Последнее, о чем подумал Се Юньци перед обмороком, было: «Чтоб тебя, собачий даос!»

***

Тонкие пальцы призраков цеплялись за его одежду, тянули за волосы, щипали за щеки. Их далекий потусторонний шепот наполнял его уши: «Ты порок Небес, ты его бич и наша месть... Ты должен отомстить, отомстить за всех нас... Ты наша последняя надежда, последний потомок... Тот, кто родился под темной звездой, вернется к тьме и поглотит весь свет... Ты должен помнить...»

Проклятые призрачные руки лезли в глаза и дергали за брови, и он раздраженно фыркнул, но от этого ужасно заболела грудь. Вслед за этим ослепительная боль прокатилась по его меридианам, проникая во все части тела, и потом приливной волной обрушиваясь на его золотое ядро. Шепот поблек, утих, почти сходя на нет, будто призраки отступили.

Он задрожал, пытаясь избавиться от этого ненужного света, проклятого чистого света, который был ему противен, но свет не сдавался, выжигая его вены и меридианы, обливая болью его золотое ядро, пока он не мог больше держаться и закричал.

Се Юньци распахнул глаза и застонал. Его взгляд никак не мог сфокусироваться, и в мутном пятне над ним появилось чье-то лицо.

— Учитель, он очнулся! — громкий крик чуть не оглушил его, и Се Юньци поморщился, пытаясь сообразить, где он находится.

— Воды... — приказным голосом прохрипел он, ощущая себя так, будто на нем стоит гора Тай. — Воды...

Чьи-то услужливые руки поднесли ему чашу, и он, жадно захлебываясь, принялся пить. Вода потекла по подбородку, намочила воротник нижнего халата, и Се Юньци закашлялся.

— Помедленнее, не торопитесь, — услышал он другой голос, и перед его размытым взором появилась еще одна фигура. Этот человек взял его за запястье тонкими пальцами и нахмурился.

Се Юньци моргнул, и зрение наконец стало четким. Над ним склонились Мо Хэ и Гу Вэньвэнь. Мо Хэ проверил его пульс и вздохнул, снова пряча руку под одеяло. Гу Вэньвэнь убрала чашу от губ молодого человека и горько вздохнула:

— Как же вам не повезло, господин Се!

Пару мгновений Се Юньци пытался сообразить, откуда он их знает, и что здесь делает, и почему вместо дворцовых покоев он находится в каком-то убогом жилище, где даже полог над кроватью был ему противен. Он попытался сесть, но Мо Хэ надавил ему на грудь ладонью, не позволяя этого.

— Лежите, ваши внутренние повреждения слишком сильны. Демон чуть не поглотил вас.

А затем...

Се Юньци вспомнил.

«Собачий даос!» — пронеслось в его голове, и он закашлялся — только на этот раз от невыразимой злости, такой сильной, что будь у него силы, он бы вскочил и разорвал этого даочжана и его ученицу голыми руками. А потом потоптался бы на их трупах и скормил свиньям. Или собакам. Или всем сразу!

Мо Хэ уже хотел снова поднести ладонь к его груди, чтобы наполнить своей ци, и вот тогда Се Юньци вдруг не на шутку перепугался. Он мигом перестал кашлять, насильно подавляя гнев, и замолк, сверля даоса глазами.

— Спасибо даочжану за спасение, — наконец выплюнул он. — Се Юньци теперь дважды обязан вам жизнью! — Он хотел бы улыбнуться, но вышла только болезненная гримаса.

Мо Хэ махнул рукой:

— Это мой долг. Отдыхайте, мы зайдем позже. — Он чуть поклонился и вышел, забрав с собой Гу Вэньвэнь, которая все поглядывала на него с тревогой. Двери сошлись, и Се Юньци наконец остался один.

Должно быть, Се Юньци и правда плохо выглядел, раз эта девчонка так разволновалась. Впрочем, он был этому не удивлен — потому что он только что, черт возьми, принял полноценный удар ци от самого сильного заклинателя эпохи! Еще и сам подставился!

Стоило дверям сойтись, как Се Юньци уселся на кровати, морщась и скрипя зубами. В его душе перекатывались волны ненависти и ярости. За всю свою жизнь он никогда не был так унижен — чтобы этого достопочтенного так провели и атаковали исподтишка!

— Вот тебе и праведный заклинатель, — прорычал он и швырнул подушку через всю комнату. Та ударилась о дверь и упала на пол. — Мо Хэ!!!

Казалось бы, план был идеальным: он выпустил шуйгуя из барьера и молниеносно уничтожил, а сам притворился, что его тело захватили. Он даже бесподобно сыграл на чувствах добренького даоса, предполагая, что тот не станет причинять вред живому, хоть и одержимому человеку. Пусть праведные заклинатели и были лицемерными ублюдками, но только не безупречный даочжан Сюаньи, про которого ходили слухи, что он не обидит и жука и по добродетельности сравним с Буддой.

И что в итоге?! Этот «добренький» даочжан вместо того, чтобы благородно пожертвовать собой, ударил его ладонью, выжигая темную ци! Только вот эта темная ци принадлежала Се Юньци, а не старухе!! Он потерял несколько лет совершенствования из-за одного удара!

Клыки Се Юньци от ярости заострились, а пальцы стиснули деревянную кровать, и та жалобно заскрипела. Радужки его глаз вспыхнули алым, будто в него снова кто-то вселился.

— Мо Хэ... — прохрипел он, с трудом контролируя свой гнев, — хорош, а ты хорош... Нет, я не убью тебя так просто. Я заставлю тебя умолять о смерти!

От злости у него пошла кровь горлом, и он яростно сплюнул на пол, а затем медленно, тяжело поднялся, ища свою одежду. Красный верхний халат был аккуратно сложен кем-то на подставке, а сверху лежал его богато расшитый парчовый мешочек-цянькунь*. Се Юньци порылся в нем и извлек изящный костяной пузырек. Тяжело вздохнув, он вытряхнул из него кроваво-красную пилюлю, некоторое время смотрел на нее тяжелым взглядом, а затем проглотил.

* 乾坤 досл. небо и земля, вселенная. В сянься — бесконечное пространство, сжатое до малых размеров.

Се Юньци вернулся к кровати, забрался под одеяло и отвернулся к стене, чувствуя, как его меридианы загорелись огнем еще сильнее, и оттого его гнев становился все больше и больше, пока он не провалился в забытье. Никогда никому он не желал смерти так сильно, как одному даосу.

А некий даос совершенно не подозревал о том, что чья-то ненависть к нему могла бы закрыть Небеса. Выйдя из комнаты «больного», он вместе с Гу Вэньвэнь направился к госпоже Нин, которая уже несколько раз посылала к ним служанку.

— Учитель, как ваша рука? — спросила Гу Вэньвэнь по пути, глядя на опущенный правый рукав Мо Хэ, под которым, она знала, скрывается повязка на сломанном запястье. Этот проклятый шуйгуй так сильно схватил ее Учителя, что сломал ему кости! А лечебных мазей у них осталось совсем немного, и Учитель отказывался тратить их на себя, поэтому просто медитировал всю ночь и теперь наложил повязку. Она понятия не имела, в каком состоянии сейчас его рука, потому что Учитель ею не пользовался и не давал посмотреть.

Вот и сейчас он только сказал:

— Тебе не стоит переживать, — и ускорил шаг.

Гу Вэньвэнь поджала губы. Она не знала, кого в этом винить, кроме шуйгуя: этот Се ведь был одержим, так что не мог считаться виновным, но кто вообще дал ему такие сильные руки! А шуйгуй развеялся еще прошлой ночью, несмотря на все усилия Учителя спасти душу этой старухи. Гу Вэньвэнь знала, что Учитель расстроен, хоть и не показывает этого: по какой-то неведомой ей причине каждое уничтожение злого духа удручало его. Он даже позволил шуйгую подобраться так близко и сам получил травму, но увы, все оказалось напрасным.

Эти мысли заставили Гу Вэньвэнь тяжело вздохнуть, и Мо Хэ покосился на нее, не зная, что в очередной раз расстроило его ученицу.

Вдвоем они вошли в приемный зал, где уже бывали, и поклонились старой госпоже Нин.

— Садитесь-садитесь, — махнула она им. — Слышала, даочжан Се был ранен, он в порядке?

— С ним уже все хорошо, нужно лишь отдохнуть, — ответил Мо Хэ. — Мы пришли сообщить, что задание выполнено: водный дух вчера вечером был уничтожен, а тело сожжено.

Верно, вчера после того, как Се Юньци потерял сознание, Учитель сжег ставшее бесполезным тело. От злого духа осталась лишь горстка пепла, который Гу Вэньвэнь потом закопала под сливой в дальнем углу сада, пока Учитель медитировал. Впрочем, она совсем не жалела, что они не смогли помочь Цзун Шу: старуха была слишком злобной и совсем сошла с ума, а помогать ей мстить, чтобы отпустить обиду, они бы не стали. Посему они могли лишь насильно умиротворить ее, либо уничтожить. Но раз уж она перешла черту и захватила тело живого человека, первый вариант отпал сам собой.

— Спасибо вам, даочжан! — воскликнула старая госпожа Нин. — Вы избавили мой дом от злой силы, ввек не забуду вашей доброты! — Она кивнула служанке, и та подошла с лакированным подносом, на котором лежало два мешочка. Глаза Гу Вэньвэнь загорелись. — Как и обещала, плата. Один вам, второй даочжану Се.

Мо Хэ протянул здоровую руку и взял один мешочек.

— Мы с даочжаном Се только недавно познакомились, думаю, я не имею права забирать плату за него, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд госпожи Нин. — Как только он поправится, вы сможете сами заплатить ему, а мы с моей ученицей тогда откланяемся.

— Вы уходите? — удивленно спросила госпожа Нин, и Мо Хэ кивнул.

— Я еще проверю состояние господина Се перед уходом, а потом да, нам пора в путь.

— Что ж... — старуха замялась, разглядывая его лицо, а затем сказала: — Тогда прощайте.

Мо Хэ поднялся и поклонился, сложив перед собой руки. Гу Вэньвэнь последовала его примеру. Она молчала всю дорогу до внутреннего сада, а затем наконец не выдержала:

— Мы в самом деле просто уйдем?

— Конечно, пора отправляться дальше, — безмятежно сказал ее Учитель. — Или у тебя остались неоконченные дела в Чанъяне?

— Учитель... — Гу Вэньвэнь подняла на него свои персиковые глаза и мило улыбнулась, — у этой ученицы есть всего одно неоконченное дело...

Как мог Мо Хэ не понимать, к чему она клонит? Он вздохнул и потер переносицу, а затем поднял глаза к небу, на котором сгущались тучи. Пожалуй, они и вправду могли немного задержаться, если назревал дождь.

— Выбирай таверну, — сказал он наконец.

— Спасибо, Учитель! — подпрыгнула на месте Гу Вэньвэнь, мигом забыв об унынии.

___________________________

Автору есть что сказать:

Мини-театр:

Се Юньци, *нападая исподтишка*: Даос, тебя так легче подловить, хе-хе-хе, потому что ты слишком добренький к демонам и слишком честный. 

Мо Хэ: ... *бьет поддых просто на всякий случай*

Се Юньци: Какой же ты подлый, даос!! Я бы никогда так не поступил с тобой! Теперь ты передо мной в долгу, ухаживай за этим лао-цзы!!!