Глава 3: Дуриптах, пьющий росу.
Рассвет в горах — самое лучшее событие, какое только может случиться с человеком. И даже бессонной ночи (и двум потусторонним дебилам тоже) не под силу испортить романтику этого момента. Задрав голову вверх и полной грудью вдохнув свежий, всё ещё немного прохладный воздух, ловко смешавшийся с дурманящими разум ароматами сонных диких цветов, Чимин довольно улыбнулся, всем своим нутром совершенно бессовестно наслаждаясь происходящим. Да, он в раю. Ради этого стоило бросить всё и переехать в такие далёкие и пока ещё до конца им неизведанные Карпаты! На фоне здешних красот каменный разношёрстный Сеул нечто совершенно невзрачное, пусть и любимое до чёртиков. Жадно впитывая в себя малейшие изменения на горизонте, Чимин, подавшись атмосфере тотального покоя и умиротворения, о чудеса, даже злиться на прадеда и перелесника перестал (не факт, конечно, что надолго). Горы — ступени в небо. Однажды он поднимется на самый верх и, зарывшись пальцами в мягкие облака, станет по-настоящему един с природой. А там и прозрение придёт, чакры раскроются, сознание очиститься, ангелы хором запоют. Красота, словом.
Главное только после такого лютого прихода (пардон, прозрения) самому ангелом не стать. А то был у него уже как-то похожий прецедент, и так, к слову: за ту чудо-траву его условный срок всё ещё не закончился (но это секрет, да). Проснувшись (воскреснув, если быть точнее) тогда поутру, вывод им был сделан такой: конопля на подоконнике — зло, а вот маковая плантация под домом — благо. Дом у него теперь, кстати, есть, осталось только посадить мак. Зайти, что ли, на обратном пути на маковое поле и раздобыть там немного семян? Идея, конечно, хорошая, даже очень, но для его исключительно профессиональных целей (врёт как дышит) не все маковые цветы подойдут. Где там его старенькая потёртая книжка по травологии? Там-то точно должно быть написано, какие именно «сорта» мака нужно использовать для «прозрения» и единения с природой. Похоже, досуг на ближайшие несколько дней найден сам собой. Чудесно же! Растения — это друзья, которые никогда не предадут (отравят только, разве что)! Растения — это мост между небом и землей (иногда буквально). Как же чудесно быть потомственным травников! Столько любопытных рецептов в голове.
Довольно кивнув, соглашаясь со своими мыслями, Чимин только было хотел продолжить свой путь, как небо над головой, странно мигнув, стало совершенно бледным, почти бесцветным. Невольно напрягшись, он внимательно огляделся по сторонам и, заметив вдали небольшой мигающий огонёк, почти было сделать шаг к нему, как вовремя одумался (бабка, что ли, с того света отшептала?). Ну его! Он один в лесу, кругом нечисть, какой нафиг огонёк? Дураку же ясно, что здесь что-то нечисто. Так, за чем он там шёл? Ах, да! За травами на оберег. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов и быстро засеменив по извилистой тропинке вверх, он, стараясь толком ни о чём не думать (а то мало ли, мысли же материальны!), проскочил через колючие кусты шиповника прямиком в лесную чащу. Чем быстрее он найдёт нужные ему травушки-муравушки, тем скорее окажется дома и, возможно (лишь возможно), даже выспится.
Аккуратно ступая по сухим веткам и стараясь особо не шуметь, Чимин, заприметив пару любопытных (и ядовитых, естественно) кустиков, остановился напротив них и, присев на корточки, начал бережно собирать сочные ягоды, которые точно не стоит есть (ему так точно, перелеснику — да!). Сложив всё в небольшую потёртую тканевую торбу, он вновь лениво вернулся на тропинку, уводящюю его всё дальше и дальше от дома. Сделав всего несколько шагов и лишь чудом не споткнувшись о раненную птицу, пытающуюся испить с травы росы, он, громко охнув, наклонился, дабы поднять бедолагу, но та отскочила вперёд. Выругавшись себе под нос, Чимин нехотя повторил попытку поймать птицу, но та, опять вспорхнув вверх, отлетела буквально на несколько шагов и рухнула на землю. Видя, насколько птица утомлённая и слабая, он вновь и вновь пытался догнать её и оказать помощь, но куда там! Спустя минут тридцать непривычно изнуряющей погони, он уже сам был утомлённым и слабым (и с чего бы это?).
Рухнув задницей на землю, Чимин устало обернулся назад, запоздало понимая, что заблудился. Где он вообще? Почему кругом так темно? Да и небо над головой почему-то больше не приветливое и красочное, а какое-то грозовое. И не то, чтобы он не любил грозу — наоборот — его завораживало мрачное небо с огромными черными клубами туч и это пугающее ожидание громового раската, но помимо привычных атрибутов грозы здесь было что-то ещё, что-то совершенно непонятное и отталкивающее. Напрасно пытаясь понять свои чувства, он вновь посмотрел перед собой и, не увидев птицы, нахмурился пуще прежнего. Так... похоже пора делать ноги. Причём срочно. Гусем, подбитым на лету, подскочив с земли и, не глядя под ноги, бросившись наутёк, Чимин, не разбирая дороги, упрямо пёр вперёд, то и дело периодически цепенея от страха.
Споткнувшись о булыжник, спрятанный в траве, он отнюдь неграциозно рухнул на землю и, поморщившись от сильной боли, неловко сел. Сел и обалдел. Он там же, откуда начал свой побег. Он там же... как такое возможно? Он ведь бежал! И бежал довольно долго. Бежал и всё равно вернулся в изначальную точку. Хм... ну не может ему так не везти (сначала прадед, потом перелесник, теперь вот это всё). Неужели Блуд попутал? Что он тому сделал? Из дочки бабули на свет Божий появился? Так, ладно, нужно успокоиться. Ничего страшного пока не произошло. И не факт, что произойдёт. Что он знает про Блуд? Тот нечистая сила, которая сбивает с дороги. Ну, логично, да. Что ещё? Согласно быличкам*, оказавшийся под воздействием блуда человек не способен сориентироваться на местности, в которой он оказался, и может долго блуждать, ходя кругами, иногда даже в небольшом пространстве. Перед ним как будто возникают непреодолимые преграды или ему просто становится нехорошо, и он теряет все ориентиры. Блуд водит человека, пока тот не окажется в каком-нибудь труднопроходимом месте. В некоторых случаях заблудившийся может погибнуть.
И вот тут запахло жареным. Он хрен пойми где и без сил. Плохо. Так действительно можно и помереть. Долой панику, бабуля Блуд одолела, причём не один раз, и он сможет. Для начала хорошо бы понять, где нечисть притаилась. Как тот выглядит? Бабуля описывала Блуд как нечто лишённое каких-либо черт и не имеющее вообще никакого вида и формы, при этом страшное. В некоторых летописях так же писалось о том, что тот может появляться в виде различных животных (козы, кошки, собаки), птицы, человека любого возраста, карлика, неодушевлённых предметов (таких как копны сена, к примеру) и просто свечения. Свечения? Тот огонёк! Так вот где собака зарыта! Как он не догадался сразу? Огонёк привлёк его внимание. Чёрт! И что теперь делать? Огонька ведь больше на небе нет. Огонька нет, а птица была с ним до последнего.
Птица. Дуриптах! Вот его спасение! Птица — это Блуд! Нужно найти птицу. Найти, догнать и хорошенько отпинать. Может даже пару перьев из хвоста себе на память вырвать, чтобы больше не повадно было морочить голову порядочным травникам. Ни на шутку воодушевившись (и заодно поверив в себя), Чимин показушно прокашлялся и, сделав лицо поумнее, медленно зашагал вперёд. Он должен выглядеть так, будто всё понял и нашёл нужную дорогу. Как только Блуд усомнится в своей власти над его разумом, сразу же появится. Минуя дерево за деревом, Чимин, попутно собрав почти все нужные ему для оберега травы (трепещи прадедуля!), вышел к крутому обрыву и, довольно потянувшись, проговорил сам себе:
— Травы собраны, пора домой. Ох, до чего же красиво в этом лесу.
Несколько раз глубоко вдохнув и поправив на плече заметно потяжелевшую торбу, он всё тем же прогулочным шагом вернулся в чащу и, пройдя ещё пару метров, наконец, заметил у куста с волчьей ягодой знакомую птицу, жадно пьющую росу. Неужто Блуд тоже притомился? Или просто сушняк замучил? Ну, скотина, держись! Стараясь особо сильно не суетиться, Чимин манерно убрал с глаз отросшую чёлку и прохрипел:
— Опять ты? Иди ко мне, не бойся, я тебя не обижу. Лишь осмотрю раны.
Дуриптах на его слова никак не отреагировал. Допив с листочка последние капли чистейшей росы, тот привычно уже попытался неловко взлететь, но, как и раньше, буквально сразу плюхнулся на землю. Окончательно убедившись в своей правоте, Чимин театрально охнул и, подняв с земли увесистый камень, со всей дури запустил его, пусть и не в долгий, но всё же полёт, аккурат в голову птице (трёхочковый, ёпта!).
Не ожидая такой подставы, дуриптах, забавно пискнув, распластался на траве, напрасно пытаясь встать. Голодным коршуном налетев на птицу, Чимин схватил её за шею и, подняв на уровень своих глаз, прошипел разъярённой коброй:
— Попался! Думал до смерти меня по лесу водить будешь? Не на того напал, нечисть! Сейчас я преподам тебе урок хороших манер.
Несколько раз остервенело пнув пальцем птицу в бок, Чимин с нескрываемым удовольствием вырвал сразу три пера из хвоста и, показав их дурептаху, с видом бывалого маньяка пропел:
— Я сначала живьём ощипаю тебя, затем прирежу и сварю с крумплей, тьфу ты, с картошкой! И буду смаковать, тщательно обсасывая каждую косточку.
— Не сегодня, — вполне себе человеческим мужским голосом проговорил дуриптах и, ловко извернувшись, укусил Чимина за руку.
Крайне матерно выругавшись и во все глаза уставившись на птицу (картина прямо-таки из ряда: когда золотая рыбка молвила человеческим голосом, старик заорал нечеловеческим), Чимин только было хотел вновь схватить свою новоиспечённую жертву и наглядно показать, кто тут главный злодей, как дуриптах, совершив какой-то непонятный кульбит, отскочил назад и, прошепелявив: «Фрац би тя взяв», обернулся человеком. Неслабо так обалдев, Чимин, лишь чудом не раскрыв рот, с ног до головы оглядел невысокого (с него ростом) худощавого мужчину с чёрными (как прадедова душа) волосами до плеч, бедной кожей и узкими глазами и, не сдержавшись, ляпнул:
— Да... похоже, не только перелесник в этом лесе залётный, но и Блуд.
— На себя посмотри, — скривился Блуд, ткнув языком в щёку. — Нашёлся мне тут... Довбуш на минималках.
— А вот дерзить не стоит, — укоризненно покачал головой Чимин. — Думаешь, раз обернулся человеком, то опасность миновала? А вот и нет! У меня первый юношеский разряд по боксу! Сейчас тебе будет больно.
— Я в ужасе, — оскалился Блуд, оголив дёсны. — А нет, показалось.
— У тебя есть лишние зубы, чтобы так себя вести? — скидывая торбу на землю, прошипел Чимин. — Ну всё, ты сам напросился.
— Чтоб я не дошёл туда, куда я шёл, — закатил глаза Блуд. — Как много ты болтаешь, вот сразу видно, что родственник Тэхёна. Слов много, дел — нет.
Не стерпев такого оскорбления, Чимин, словно братья Кличко в свои лучшие годы, в один прыжок добравшись до Блуда, повалил того на землю и тут же принялся лупить куда придётся. Предчувствуя скорый нокаут треклятой нечисти (шутки, что ли, первый юношеский всё-таки у него), он, то и дело ловко уходя от чужих ударов, выцепил краем глаза на земле толстый сучок и, резко перевернув Блуда, ткнул того лицом в землю и, зафиксировав одной рукой, во вторую взял сучок. Кому-то сейчас будет больно! Больно и обидно! Как говорила его любимая бабуля: без битой задницы урок не усвоить, так что...
Усевшись на ноги Блуда, Чимин, не сдержав свой длинный язык, проговорил:
— Выпяти попку, нечисть, и считай до десяти.
— Ходи и оборачивайся, — сквозь зубы процедил Блуд. — Я ещё с тобой не закончил.
— Я с тобой как бы тоже, — пожал плечами Чимин, замахиваясь для первого удара. Но куда там!
Злобно зыркнув через плечо на Чимина, Блуд, задрожав всем телом, за считанные секунды с ног до головы покрылся чёрной шерстью и, приняв облик куницы, легко выбрался на свободу. Встав на задние лапы, аккурат напротив неожидающего такого поворота травника, он с гаденькой ухмылкой показал тому средний палец и, махнув хвостом, скрылся за кустарниками. Ну вот не сволочь ли? Никаких манер. Даже поражение не принял достойно. О-б-и-д-н-о. Даже очень. Словно подражая художнику на берегу зимнего озера, вообразившему целый мир внутри снежинки на своей ладони, Чимин, в красках представив себе кровавую расправу над... куницей/птицей/Блудом в человеческом обличии (нужное подчеркнуть), злобно откинул сучок в сторону и, намертво вцепившись в свою торбу, взял курс на дом. Так его ещё никто не обламывал!
Что там говорил этот притрушенный Блуд? Сразу видно, что он родственник Тэхёна? Да, именно так! Прадед тоже упоминал, что знает эту скотину. А раз знает, значит и в курсе, где тот обитает. Он улетел (позорно сбежал!), но обещал вернуться. Чимин его отыщет. Причём скоро! Через пару часов буквально. Отыщет и закончит начатое. И никто ему не помешает. Он хочет крови, и он её получит. Вишь, повадилась всякая нечисть ему нервы делать. Скоро все в горах узнают, кто здесь папочка! Узнают и стороной обходить будут.
— Прадед, — не своим голосом взревел Чимин, едва войдя во двор. — Ты где?
— За домом, — донеслось лениво в ответ. — Соскучился, внучок?
Быстро обойдя дом и совсем без удовольствия лицезрев расслабленного прадеда, попивающего что-то подозрительно похожее на вино в компании перелесника, Чимин, скривившись так, будто жменю зелёной вишни съел, проговорил:
— Этот что тут делает? Вы же вроде в контрах.
— У нас временное перемирие, — как нечто само собой разумеющееся произнёс Тэхён. — Вот выживем тебя из дома и опять конфликтовать начнём.
— Ты настолько неуверен в себе? — приподнял бровь Чимин. Да... оберег нужно делать срочно! Но сначала Блуд!
— Я призрак, а он из плоти и крови, — невинно захлопал ресничками Тэхён. — Смекаешь?
— Тоже мне проблема, — фыркнул Чимин. — Смешиваешь три любопытные травки, и астральное тело становится физическим. Причём надолго.
— И ты знаешь, что это за травки? — ошарашенно спросил Тэхён, всем своим видом как бы говоря: а что, так можно было?
— Естественно, я же травник.
— Слушай, внучок, что ж мы как неродные, — соловьём запел Тэхён. — Ты садись. Вино будешь? Давай знакомиться ближе. Я вот что подумал, дом у нас большой, всем места хватит. Чего мы ругаемся?
— Даже перелеснику? — зыркнув на вышеупомянутого, из гадости спросил Чимин.
— Нет, — отрицательно покачал головой Тэхён. — Чонгук, а ну вали отсюда. Ты мне больше не интересен.
— Вот падла, — выпалил Чонгук, вскакивая на ноги. — Чимин, не вздумай давать ему эти травки. Он же, едва обретя тело, сразу по девкам побежит. И тогда быть беде! Он столько лет за ними в бане подглядывал, аппетит нагулял. Караул просто!
— Ты серьёзно подглядывал за женщинами в бане? — посмотрев на прадеда, как на последнего извращенца, осведомился Чимин. — Не стыдно?
— За женщинами — нет, за девушками — да, — даже в лице не изменился Тэхён, явно не чувствуя раскаяния. — И вообще, что тут такого? Последние поколения и так погубили все традиции! Никакой отдушины. Вот помню в моей молодости на Ивана Купала такие оргии закатывали! Всё село трахалось в камышах. Девки сами охотно с члена на член скакали и гордились потом, если забеременеть удалось. Это же священное дитё! И не суть, что не ясно, кто отец. А сейчас что? Как те козы через костёр попрыгали, венки по воде пустили, чучело спалили — и всё! Не праздник, а унылое говно.
— Слышь, прадед, это же традиции древних славян, ты тут каким боком? — нахмурился Чимин. — О какой молодости ты говоришь?
— Ну, возможно, я чуть старше, чем ты думаешь, — проблеял Тэхён. — Всего на несколько столетий.
— Охренеть, так ты реально ископаемое, — не смог промолчать Чонгук. — Даже не хочу знать, сколько тебе лет.
— И правильно! — повысил голос Тэхён. — Я умер в двадцать три. Значит, мне всегда двадцать три. Логично же!
— Я не стану этого комментировать, — потёр переносицу Чимин.
— Умница, внучок, — просиял Тэхён. — Так что? Прогоним перелесника и по душам под винцо поговорим?
— Не до этого сейчас, — отмахнулся Чимин. — Ты знаешь, где Блуд найти?
— Юнги? — протянул Тэхён. — На кой он тебе?
— Зуб у меня на него.
— Оперативно ты, — почесал затылок Тэхён. — Один раз из дома вышел и тут же врага себе завёл. Вот ей Богу Чонгук беду накликал со своим этим: «Чтоб на тебя Блуд напал»!
— Чего это сразу я? — встал в позу Чонгук. — Нашли крайнего!
— А кто ещё? — не унимался Тэхён. — Все факты на лицо.
— Щаз я тебе сделаю скандал, и будет тебе весело, — упёр руки в бока Чонгук. — Факты у него на лицо.
— Так что? — теряя терпение, рыкнул Чимин. — Где этот ваш Юнги водится?
— В карстовой пещере, что на том конце леса, — показательно отвернувшись от перелесника, ответил, наконец, Тэхён.
— Ориентиры какие-то рядом есть?
— Да, висячее болото, — немного подумав, проговорил Тэхён. — Эту пещеру ты ни с чем не перепутаешь, там стены покрыты молочно-белым прозрачным кальцитом и напоминают по форме причудливые сказочные каменные цветы. Красота неописуемая.
— Понял, — скорее себе, чем прадеду, кивнул Чимин. — Я пошёл.
— Ты надолго? — всполошился Тэхён.
— Нет, сломаю средний палец вашему Юнги, и сразу домой.
— Хорошо тогда, — неуверенно протянул Тэхён. — Не задерживайся.
На автомате кивнув, Чимин хмуро перевёл взгляд с прадеда на лес и, мысленно сосчитав сколько времени ему нужно, чтобы добраться до Блуда, поплёлся в дом за всем необходимым для его мини-похода. Ещё немного и справедливость восторжествует. Ещё немного, и Блуд поймёт, как невежливо показывать людям средний палец. Око за око, чтоб его!
* Быличка — жанр устного народного творчества: рассказ «очевидца» о встрече с нечистой силой.