Паутина

Когда Эвелина позвонила Марку и сообщила новость о том, что Адриан очнулся, капитан Аддамс выходил с длительного совещания, посвященного «Грезам наяву». Повод собрать его был весомый: команде капитана Линча удалось задержать несколько больших партий наркотика. Операция оказалась сложной, двое полицейских были ранены, но Отделу по борьбе с оборотом наркотиков удалось получить подтверждение причастности крупного чиновника к распространению «Грез» и завербовать информатора. Сеть, по которой наркотик попадал к покупателям, обретала все более явные очертания в глазах полиции — и быстро росла. Чтобы остановить это, усилий двух Отделов Бюро оказалось бы катастрофически мало, поэтому было решено объединить усилия с подразделениями по всему городу и накрыть сеть целиком. На подготовку руководство Бюро заложило месяц: за это время от полицейских требовалось сформировать оперативные группы, раздобыть как можно больше информации, работая под прикрытием, и помешать максимально возможному количеству сделок. Также необходимо было остановить распространение поддельных «Грез»: случаев их появления тоже стало больше, но эффект от дешевого аналога оказывался не таким серьезным, как от оригинала. По крайней мере, до сих пор не сообщалось ни об одном смертельном случае употребления, и это упрощало ситуацию.

Капитан Аддамс обсуждал следующие шаги с капитаном Линчем, когда телефон Марка завибрировал от звонка. Марк взглянул на номер абонента и сразу подал Джеймсу знак ненадолго замолчать. Капитан Линч паузой в беседе воспользовался с большим удовольствием: в конце концов, темным кругам под его глазами нужна была новая порция кофейного топлива. Пока он поставлял в тело очередную живительную влагу, госпожа Мерфи сообщила Марку несколько хороших вещей кряду: Адриан не только отлично себя чувствует — «Так, небольшая слабость при ходьбе, но скоро пройдет», — но и надолго в больнице не задержится. Анализы, общий осмотр и повторные снимки позволяли надеяться, что примерно через десять дней консультанта Мерфи выпишут. Также Эвелина заверила капитана Аддамса, что Адриан готов пообщаться с полицией о произошедшем и сделает это сразу же, как только у Марка появится возможность.

Воодушевленный капитан Аддамс, с горем пополам отбившись от Крошки Лу, показавшей особое рвение в попытках увязаться вслед за начальником, помчался в больницу. По дороге предусмотрительно заехав за свежими фруктами, он с широкой радостной улыбкой зашел в палату, в одной руке неся корзинку с ними, а другой придерживая ноутбук. Его-то первым делом и заметил консультант Мерфи. Без прелюдий и приветствий он протянул руку, кивнул в сторону устройства и выдал свое страстное, интригующее и содержательное:

— Дай.

Так феноменально капитан Аддамс не охреневал уже давно. Он, значит, искренне о консультанте переживал. Ни капли не колеблясь, сразу к нем поехал. А этот напыщенный болван вместо приветствия тут же что-то потребовал! Марку мгновенно стало ясно: если бы в Джоувере устраивали соревнование на самого бездушного пациента, неспособного оценить чужие сердечные порывы, то господин Мерфи его выиграл бы, даже не участвуя. И как прикажете после такого с ним в принципе разговаривать? Еще и не повторяя через слово обращение «невыносимый сукин сын».

Казалось, Эвелина, которая сидела у кровати Адриана, услышала мысленные возмущения Марка. Она шлепнула сына по тыльной стороне ладони, свела брови и принялась отчитывать:

— Сын, тебя воспитывали мы с отцом или беспризорные разбойники? Ты даже не поздоровался с капитаном! Вы несколько дней не виделись, а ты вот так-то его встретил? Он, между прочим, беспокоился о тебе. Но ты, коварное создание, повел себя подобно последнему нахалу.

Если бы капитан Аддамс заранее знал, какая именно реакция Адриана последует в ответ на эмоциональную речь госпожи Мерфи, то заранее изобрел бы машину времени, чтобы иметь возможность возвращаться в этот дивный момент так часто, как пожелает. Ну или хотя бы вовремя включил видеозапись на телефоне. Увы, неповторимое мгновение оказалось жестоким в своей скоротечности. Хотя Марку его хватило, чтобы почувствовать себя отмщенным, удовлетворенным и счастливым. Причина была проста: Адриан прикусил губу, опустил глаза и покраснел до кончиков ушей. Другими словами, невероятно смутился. И сцена могла бы остаться идеально трогательной — если бы Адриан не попробовал улыбнуться, говоря:

— Прости, капитан. Кажется, я слишком обрадовался возможности заняться чем-то стоящим. Видеть тебя здесь гораздо приятнее. Я скучал.

Вероятно, Адриан считал, что выглядит сейчас игриво и соблазнительно. На его неудачу, флирт и заигрывания в представлении капитана Аддамса плохо вязались с запавшими скулами, темными кругами под глазами, россыпью синяков и повязкой на голове. Сердиться дольше трех секунд на такого Адриана Марк был физически не способен, да и не слишком-то хотел. Он покачал головой и заверил Эвелину:

— Госпожа Мерфи, поверьте, я повел бы себя так же. Наш талантливый консультант пропустил задержание виновного по сложному делу, но уже наверняка осведомлен, что убийца находится под заключением. Я ведь прав? — Адриан молча кивнул. — Конечно, теперь он рвется узнать, что стало известно на допросе. Не стоит его винить за это.

— Как же сложно понять вашу полицейскую логику! — вздохнула Эвелина. — Но раз так, мальчики, не буду вам мешать. Обсуждайте свои серьезные дела, а я вас оставлю.

— Мама, ты можешь ехать. Ты уже достаточно сделала, тебе тоже не помешает отдохнуть.

— К твоему сведению, я так и собиралась поступить, мое самодовольное дитя. Или ты думал, что я устрою вояж по больнице, ожидая, пока вы закончите? Нет, моя миссия на сегодня исполнена. С чистой совестью передаю тебя капитану Аддамсу и отбываю по своим делам. Чао, дорогой ребенок, — Эвелина послала Адриану воздушный поцелуй. — Я приеду завтра утром. Пока меня будет, веди себя прилично.

Консультант Мерфи повел себя в полном соответствии с пожеланием. Ровно половину минуты. Дверь за Эвелиной закрылась, двое мужчин пристально посмотрели друг на друга, и Адриан поманил Марка к себе. Капитан Аддамс поставил свою ношу на прикроватную тумбочку, наклонился к Адриану — и оглянуться не успел, как его крепко схватили за ворот.

— Я не шутил, когда говорил, что скучал, — прошептал Адриан, прежде чем притянуть Марка еще ближе и затем выдохнуть прямо в губы. — Очень.

Благодаря Адриану капитан Аддамс быстро разблокировал новый уровень умения держать себя в руках. Марк-то понимал, что стоит быть аккуратнее, а вот Адриан придерживался иного мнения. Марк осознал это с особой ясностью, когда консультант Мерфи углубил поцелуй и ладонью скользнул к пуговицам Марка. Капитан Аддамс перехватил руку и отстранился.

— Кое-кто позабыл, что временно прописался на больничной койке после аварии?

— Я же не хрустальный, — возразил Адриан...

... после чего зашипел от боли в шеи и поморщился.

Марк легонько щелкнул его по носу.

— Очень убедительно, консультант. Конечно, мы сейчас можем свалить все на мои колени. Но предлагаю все же дождаться твоего восстановления.

— Придется внять твоей мудрости, капитан. Поднакоплю силы, чтобы в полной мере впечатлить тебя позднее. Но для начала я могу сделать это своими интеллектуальными способностями. Теперь-то я могу ознакомиться с материалами?

Марк подал ему ноутбук и присел на край кровати, но Адриан подвинулся и похлопал по месту рядом с собой. Капитан Аддамс от приглашения отказываться не стал и устроился под боком у Адриана с прихваченным из корзинки яблоком наперевес. Доблестный капитан тут же вгрызся в сочный плод, откусив внушительную его часть. Исключительно для того, чтобы через секунду оказаться ограбленным среди бела дня: Адриан языком проворно выудил съестную добычу изо рта Марка и с довольным видом откинулся на подушку.

— Склонен к деструктивному нарциссизму, асоциален, страдает от инверсии травмы и психотического расщепления, — подытожил Адриан, дочитав файл. — Контроль над смертью его возбуждает. Также я вижу последствия деформации морали.

— Переведи все сказанное на человеческий.

— Смотри. Когда госпожа Крейн сбежала и оставила сына с отцом, у мальчика не могло не появиться чувство отвержения. Он оказался не нужен, ему предпочли сестру. Думаю, если еще покопаться в его детстве, то можно обнаружить случаи агрессии. Вроде внезапно разбитых предметов. Игры с удушением я бы отнес к этой же категории. Совсем в юном возрасте он еще мог сопереживать другим, но его повышенный интерес к подобным играм уже говорит о первых проявлениях садистического сексуального возбуждения. Ему нравится контроль над чужой жизнью. При этом социально Крейн был не слишком заметен для остальных. Можно подумать, что его это устраивало, но в нашем случае это привело к появлению желания создать вокруг себя драму.

— Имеешь в виду все его «я проводник», «у меня миссия», его ник, цветы у девушек в руках?

— Да. Его судьба, прямо скажем, не удалась. Но он пытался ей управлять. Когда изменить собственную не получилось, он решил попробовать управлять чужой жизнью. Конкретно женской. В слабостях девушек, которые оказывались в поле его внимания, он находил отражение слабостей матери, причинившей ему боль. Прошлое он исправить не мог, но поверил, что может изменить будущее. Все это и привело к восприятию себя как благородной личности, преследующей возвышенную цель. Это к вопросу о букетах и той лодке, где нашли одну из девушек. Ну а выбор жертв-«путниц» подтверждает, что все жертвы для Крейна — безвольные заблудшие души.

— Молодые, эмоционально слабые, легко поддающиеся контролю, — перечислил Марк. — Такие боль не причинят.

— Зато можно причинить им и не считать это издевательством, преступлением или игрой. Это его способ выжить внутри своей боли и рациональное оправдание убийств. Он искренне верит в правоту в своей философии и при любой возможности будет нести ее в массы. Я так понял, ты стараешься держать его подальше от чужого внимания?

— Да. Я правильно поступаю?

— Абсолютно, — Адриан показал жест «окей», и Марк гордо улыбнулся. — Позже я бы еще тщательно проверял журналистов. Хоть один из них, но воспылает желанием написать биографию Харона. Если это произойдет, то Крейн затянет вам процесс.

— Я уже думал об этом. Проследим.

— Тогда у меня пока все. Больше смогу сказать, когда появится информация о других жертвах. Теперь передай мне, пожалуйста, воду. Немного пересохло в горле.

Марк протянул ему бутылку. Ненадолго завис, наблюдая, как вверх-вниз перекатывается кадык на тонкой длинной шее. Помотал головой, чтобы прийти в чувство, и тихо сказал:

— Нам нужно обсудить еще одно дело.

— Не одно, — так же тихо откликнулся Адриан. — Давай капитан, начинай сбор показаний. Я готов.

— Мне нужно знать обо всем, что происходило с тобой на протяжении двенадцати часов до аварии. Кто был рядом с тобой, что ты ел и пил.

— Капитан, не лукавь. Ты прекрасно осведомлен, с кем рядом я провел большую часть этого времени.

— Естественно. Поэтому он главный подозреваемый. Но не единственный. Поэтому выкладывай все, что помнишь.

В принципе, запоминать было не так уж много. Утром перед вылетом Адриан спустился в лобби отеля и за завтраком встретился с профессором, который чуть раньше предложил господину Мерфи поработать в крупном местном университете. Они обсудили условия и перспективы, проговорили около часа и разошлись, взаимно довольные общением. Адриан вернулся в номер, закончил укладывать багаж и выехал в аэропорт вместе с Крисом Ноэром. Ни до регистрации, ни после Адриан не употреблял ничего из напитков и пищи. В то время, когда он переписывался с Марком, Адриан чувствовал себя отлично, не было никаких признаков недомогания. В самолете он почувствовал слабость, но списал ее на упадок сил после конференции. В самолете съел обед и выпил несколько стаканов апельсинового сока. После приземления направился непосредственно к парковке, забрал машину и поехал домой. Вскоре у него сильно начала кружиться голова, в ушах загудело, а дальше все обрывалось и наступала темнота.

— Получается, вариантов у нас два. Тебя отравили или в отеле, или в самолете. Иного не дано. Проверим оба.

— Хорошо. Могу я тебя кое о чем попросить?

— На правах пострадавшего не стесняйся. Буду как никогда щедр.

— Капитан, — Адриан протянул руку и крепко сжал ладонь Марка. Он ответил тем же. — Если получится установить, что Ноэр причастен к случившемуся, дай мне сначала с ним поговорить один на один. Если все так, то на некоторые вопросы он полиции не ответит. Только мне.

— Волноваться или ревновать, что в таком случае прикажешь делать в первую очередь?

— Доверять.

— Вот как... — протянул Марк, намеренно растягивая гласные. — Пусть будет по-твоему, консультант. Хотя подожди. Пусть будет по-твоему, младший сержант?

Глаза Адриана широко распахнулись. Его сердце ухнуло вниз и подпрыгнуло к горлу, тело прошило иглами адреналина — а затем оно словно окаменело. Адриан несколько раз открыл и закрыл рот подобно выброшенной на берег рыбе. Марк, испугавшись, что Адриан сейчас опять впадет в бессознательное состояние, обнял его и заставил положить голову ему на плечо. Он ощущал, как дрожит Адриан, как он испуган, — и обнимал крепче. Когда мужчина в его объятиях немного успокоился, Марк приподнял его подбородок, заставляя посмотреть на себя, и прямо спросил:

— Об этом ты хотел поговорить по возвращении?

— Не только. Но хотя бы эта тема для тебя уже сюрпризом не станет. Надо было предположить, что у тебя найдутся опытные информаторы, способные откопать информацию об этой стороне моей жизни.

Марк всмотрелся в глаза Адриана, из которых еще не до конца ушел страх. Ни насмешливости, ни серьезности — исключительно честность и неуверенность. Словно Адриан протягивал ключ к одной из своих потайных дверей и боялся, что Марк его не примет.

Но капитан Аддамс взял его.

Он прижался лбом к лбу Адриана и твердо, без тени сомнений в голосе, сказал:

— Я не сомневаюсь в том, что это не единственная твоя тайна. Знаю, что рассказать о них будет нелегко. Я не стану торопить, злиться, больше не буду сам искать информацию. Если ты пообещаешь честно рассказать мне все, что тебе позволят обязательства и обстоятельства. И не сейчас. Мы дождемся, пока ты выйдешь из больницы, и устроим долгий честный разговор. Согласен?

Адриан молча кивнул и сильнее прижался к Марку. Капитан Аддамс, как ни в чем не бывало, перевел тему и начал рассказывать обо всем, что происходило в Отделе в отсутствии консультанта Мерфи. Так они и сидели до тех пор, пока Адриана не стало клонить в сон.

— Спокойной ночи, консультант, — мягко проговорил он, глядя, как слипаются веки Адриана. — Скорее набирайся сил. У меня на тебя большие планы.

— Ты умеешь интриговать, капитан, — пробормотал Адриан. — Придется поскорее восстановиться.

Адриан спал крепко и почти безмятежно. Единственным, что омрачало его ночной покой, стал странный сон, где он был цыпленком, вокруг которого хлопотали несколько куриц-наседок.