Глава 21
Вова едва успел обхватить Ладу за талию, когда она кинулась ему на шею, чуть с ног не сбив.
— Воу! Тише, щас упадём, — и всё же прижав девушку ещё крепче, приподняв немного над землёй, расплылся в довольной улыбке, как идиот. — Как экзамен? Сдала?
— Сдала! — эмоции, будто та первая встреча, только в этот раз можно и расцеловать всего, и обнять крепче, и куснуть чуть-чуть. Ну так, чисто потому, что переизбыток любви надо выпустить. — Как же я соскучилась... — Лада вжалась в Вову, утыкаясь ему в грудь.
— Таки по заднице давать некому, — как жаль, как жаль. — Но поздравляю, умница, я в тебя верил, — Вова прикрыл глаза, наслаждаясь объятиями. Ох, он бы так же сильно сдавил Ладу, но боялся сделать больно. Рёбра затрещат. — Иди сюда...
Разлука длиною чуть больше месяца дала о себе знать огромным желанием. И в этот раз Вова не волновался, что на них могут смотреть, узнавать или даже осуждать. Плевать.
Он опустил Ладу и одной рукой приподнял лицо за подбородок, накрыв её губы своими. Как же он, блять, соскучился.
Юнгина в миг включилась в поцелуй, пробежав ладошками по груди Вовы, сцепляя их у него за шеей. Мягко разомкнула губы, давая больше манёвра, и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом.
Как же это было приятно вновь ощущать его руки на себе, чувствовать его губы на своих и слышать его запах. Как будто год прошёл, не меньше. Так всё ярко и будоражит. Тем более Лада опять не ожидала его приезда. Нет, ну ждала конечно, но вновь думала, что Вова приедет чуть позже.
Кто-то со стороны присвистнул, раззадоривая Вову ещё больше. Он не хотел ничего превращать. Соскучился по губам, запаху, телу. По всему. По тому, как целует Лада. Как мягко отвечает, иногда кусаясь. Будто сон. Будто ему и правда нужно в дурку — он просто сходит с ума.
— Как же я соскучился, — отстранившись немного, прошептал Вова в губы. — Чуть с ума не сошёл.
— И я. Очень сильно, — совсем тихо проговорила Лада, мотнув хвостом. — Будто сон. Очень надеюсь, что не сплю.
И ведь реально. Притупленные до этого момента чувства будто ожили, разрастаясь и завлекая за собой. Как хорошо, что вся учёба позади и у неё теперь есть время.
— Я тебя очень рад видеть, правда, — сглотнул Вова с шумом и нехотя отстранился. — Но, блять, я щас сварюсь. Это тебе, — и, будто школьник, сунул букет чуть ли не в нос Ладе.
Со смехом Юнгина приняла цветы. Опять её любимые и такие красивые.
— Спасибо большое. Я тоже очень рада. Как и обещала — после сессии я вся твоя.
— Родители хоть в курсе? А то щас устроят и тебе, и мне, — Вова покрылся мурашками, ощутив лёгкое дуновение ветерка. — Я на машине, тебя домой сначала завести? Или куда-нибудь сходим?
— Почти в курсе. Да и, кажется, — Лада усмехнулась, вспоминая утро, как они еле разлепились, когда она зашла на кухню, — им сейчас вообще не до меня. У них там свой лямур. Ходят, меня смущают, как школьники прям, — она отвела взгляд, задумавшись. — Ну можно домой, чтобы цветы сразу поставить. А так, не шибко рвусь.
— Что, тоже чаи гоняют? — рассмеялся Балтийский, тоже припомнив Ладину отмазку. — Ладно, значит, домой сначала. Подружку подвезти?
— Ага, чаи... — усмехнулась Лада, стараясь изгнать из памяти родительские сюсюканья, и оглянулась на подругу.
А Света так и стояла в сторонке, хитро улыбаясь и тыкаясь в телефоне.
— Не-а, меня не надо, — оповестила Елизарова, подходя ближе. — За мной уже тоже едут. Приятно познакомиться, а то в прошлый раз не вышло, — подруга мягко улыбнулась, помахав.
— Мне тоже, засланный казачок, — махнув в ответ, Вова кивнул в сторону, где оставил машину. — Тогда пойдём?
— Пойдём! — Лада с готовностью ухватилась за протянутую ладонь, обменявшись воздушными чмоками с подружкой, которая потрясла телефоном, намекая, чтобы Юнгина потом обязательно проверила их чат.
И пошли по оживлённой студентами улице, отходя чуть дальше от учебного корпуса, про который теперь можно на время забыть.
Машину бросил в ближайшем дворе, поэтому идти пришлось недолго. Сразу открыл дверь, пикнув сигналкой, и махнул приглашающе.
— Сильвупле, мадмуазель, — как только Лада села, поправил ей платье, чтобы дверью не прищемить, и быстренько перескакал за руль.
О, божественная прохлада кондея! Ещё бы полчаса на жаре и футболку можно было выжимать.
В принципе, в памяти достаточно хорошо сохранился наиболее удобный маршрут до дома Лады, и картами пользоваться не пришлось. Пусть музыка играет вместо «поверните направо».
— Голодная? — поинтересовался Балтийский, остановившись на светофоре, и уложил руку на бедро Юнгиной. Без каких-либо намеков. Наверное. Просто погладил ногу, слегка играя пальцами с краем платья.
— Да ну так, — Лада пожала плечами, пытаясь поймать пальцы Вовы в свои. — Я в жару очень мало ем, больше пью. Но если за компанию, то можно.
В прохладном салоне было приятно. Юнгина откинулась на сидении, слегка покачивая головой в такт музыке. Если после сданного экзамена настроение было хорошим, то сейчас просто на высоте. Как же приятно, что Вова снова приехал сюрпризом.
— Согласен. У меня, наверное, ещё вчерашнее не переварилось, — в такую жару кусок в горле встанет. Сейчас бы пивка холодного или хотя бы минералки. — Как экз в целом прошёл? Несильно препод валил?
— Ой. Чуть-чуть пыталась. Начала дополнительно спрашивать то, о чëм заранее не предупреждала. Хорошо, что первая девочка сказала, на чëм она может завалить. Мне сам билет нормальный попался, а вот потом еле вспомнила. Думала, всё — единственная тройка пойдёт в зачëтку. А ты как доехал? Нормальная дорога была?
— Поздравляю с закрытой сессией. Аж сам вспомнил, как радовался, когда сдавал без хвостов. Лето — халява, — Вова наконец перестал играться с Ладой и тронулся с места, как только зелёный появился. — Да в целом норм, бывало и хуже. Но какие же дотошные ППСники стали, пиздец, через каждые сто километров останавливали, проверяли. В какой-то момент даже подумал, что-нибудь всё же найдут. Вчера приехал и свалился сразу.
— Спасибо! Прощай скучная учёба! Здравствуй весёлое лето, — это и правда было блаженством — забыть на время о парах, преподах и учебном процессе, наслаждаясь и распоряжаясь своим временем как вздумается. — И не говори. У папы тоже всегда сто и одна история. Как начнут проверять — груз, бумажки, так он часа на два останавливается.
— Он, кстати, в рейс ещё не ушёл? — всё же Вова, как и предполагал, начал волноваться уже даже до очного знакомства.
— Нет ещё. В конце следующей недели поедет. Ему там ещё что-то починить нужно в тягаче, поэтому пока не брал себе заявки.
С одной стороны, хорошо, сразу познакомятся. А с другой... Сложно ему было, блин, уехать на денёк куда-нибудь? Вон, к тёще, к примеру!
У подъезда нашлось удобное местечко для парковки. Лада завозилась с цветами, и Вова вновь поспешил открыть ей дверь. Но к подъезду так и не проводил, оставшись стоять у машины.
Лада быстренько забежала в подъезд, чуть не запутавшись в платье. М-да. Грация картошки. Лифт опять дурил голову — ехал медленно, будто его тянут за верёвочку. Но вот, наконец-то, отвёз на десятый этаж.
Влетела в квартиру, разуваясь со скоростью звука, сразу заруливая на кухню за вазой.
— Ты посмотри! — сразу нашёлся папа, отрываясь от телефона. — А она опять с цветами! Скоро все у тебя в комнате будут, а я где матери букеты буду брать?
Лада залилась хохотом, кладя пионо-розы на стол, а сама полезла в шкаф, доставая нужную вазу.
— Не переживай, и для тебя останутся, — включила кран сразу похолоднее и набрала воду почти до краёв. — Экзамен я сдала!
— Вот нисколько не сомневался, — Владислав Михайлович чмокнул Ладу в макушку. — Там Марго у тебя спросить что-то хотела. Загляни к ней.
— Хорошо, — подхватив цветы, Юнгина потащила их к себе в комнату, ставя подальше от солнца, в тень.
Ну и что там мама хотела? Её внизу очень сильно ждут.
Вова тем временем сделал круг возле машины, потом ещё один. В тачке посидел, музыку пощëлкал. Потом уже к подъезду перебрался покурить. Тут как раз телефон пиликнул, оповестив о матче Ливерпуля с Фулхэмом, и время потекло незаметно.
Зажав в зубах сигарету, едва сдерживал себя от матов или радостных криков, когда Ливерпуль продувал или забивал голы. Напряжно...
— Да! — всё же вырвалось, когда Нуньес забил такой красивый и чистый гол... Прекрасно, просто, блять, идеально.
Только Владислав Михайлович собрался покурить на балконе, как его оттуда чуть ли не ссаными тряпками погнали. А у него, между прочим, нервы. Тут, между прочим, важный матч. Но пришлось спускаться к подъезду, пока Марго присела на уши дочери, выспрашивая, как ей сделать что-то там в программе.
На улице жара. Даже мухи еле летают. Сейчас бы пива холодненького...
Юнгин не мешкая спустился вниз, наблюдая в телефоне передвижения игроков, и вышел под солнцепëк, прикуривая сигарету на ходу.
Во дворе почти никого. Даже бабки не спешат вылазить на свои посты. Только парнишка белобрысый сидит себе вразвалочку на скамейке, тоже в гаджет пырится. Ну скамейка-то чай общая. Влад сел на другом конце и упëрся локтями в колени, выпуская дым в сторону, смотря почти не моргая, как всё приближается к ещё одному голу.
— Ну ебаный ты в рот! — такой момент, но не забили.
— У вас колени в другую сторону гнутся или куда, блять?! Глаза раскройте! — Вова со злости чуть упаковку сигарет не разорвал. Зажигалка ещё сдохла. — Дядь, огонька не найдётся?
— Да на, держи, — не отрывая глаз от телефона, протянул зажигалку парнишке Юнгин. — Ну какие же тугие олухи... — стряхнув пепел, Владислав Михайлович затянулся ещё раз, смахивая пот со лба. Баня на улице, не иначе.
— Благодарю, — Вова шустро прикурил и сунул зажигалку обратно. — Ну-ну-ну... — вот-вот, совсем чуть-чуть и... — Да! — Балтийский аж подскочил, когда второй тайм завершился со счётом «четыре — три» в пользу Ливерпуля.
Сосед по лавке тоже радостно подскочил, подняв кулак в воздух.
Господи, какой же красивый гол! Мяч пролетел над вратарём, как фанера над Парижем.
— Ай, молодец! — от души немного отлегло, мозг подостыл, и Вова глянул на довольного и щедрого до огонька соседа. — Чё, тоже за Ливерпуль?
— Ну так, конечно, — кивнул на вопрос Юнгин, плюхаясь обратно и доставая из кармана шорт пачку сигарет, чтобы взять ещё одну. — Щас же больше не за кого болеть. Одни блаженные. Вот раньше было — да-а.
Владиславу Михайловичу только волю дай лясы потачить. Сколько же раньше команд было. И наши-то как могли. А сейчас? Без слëз не взглянешь.
— Эт да, ЦСКА мощь были у нас, а щас так, только траву топчут, — упал рядом Балтийский. — Чего только Корнеев стоил или Колесников.
— Вот! Правильно говоришь! — сразу включился Юнгин. — Как они красиво забивали. Да и вообще, не игры были — искусство. Смотреть приятно, а щас? Иной раз включишь и не понимаешь, за что им лярды платят. Одни немощные доходяги, — Владислав Михайлович махнул рукой, откидываясь на спинку, и взъерошил начавшую редеть шевелюру.
— Когда мелкий был, там же Семак играл, Жирков. А Березуцкий? У него ж не игра была, а сплошная тактика. С батей смотрели, как за полем боя, так он всё просчитывал... А щас да. Ну хотя есть там вроде нормальные, но это время покажет.
— Только если молодняк пойдёт, чтобы игру делать, а не за деньгами. Этим же гореть надо, думать. А они ж щас все славы хотят. Какая же это слава, если только бегаешь как дурак, а сделать ничего не может. Березуцкий, да. Талантище. Такого второго после него больше не было.
Тут подъездная дверь заверещала, и из прохлады подъезда выбежала вся такая взволнованная Лада. Мама её по полной загрузила, но завидев, что дочь сама не своя, отпустила, поняв, кто там её так сильно ждёт.
— Вов, прости, пожалуйста, я там маме помогала... — на ходу начала Юнгина, но тут вдруг застыла в ступоре, уставившись на скамейку. — А вы чего тут вдвоём сидите? — она хлопнула ресницами, переводя взгляд с отца на Вову и обратно. Вот это прикол.
Владислав Михайлович даже не ожидал такого исхода. Теперь уже глянул на парня более основательным взглядом.
— Я уже думал, тебя там засосало куда-то или маман твоя опять капать на мозги стала, — Вова встал, выкинул бычок, убрал телефон, всё же немного пожалев, что Ладка не задержалась ещё на часик, чтобы он мог матч досмотреть. Ладно, глянет повтор. — В смысле вдвоем? — Балтийский свёл взгляд на собеседника, сначала не понимая. После глянул на Ладу. Снова на соседа по лавке. — Это... Это... Ну... Это он?.. — сглотнул он, ощутив, как капелька холодного пота потекла по спине.
Лада в шоке. Вова в шоке. Папа вдруг улыбнулся и тоже встал, подходя ближе.
— Получается, он, — вздохнул Владислав Михайлович, глядя на парня. А высокий-то какой. Лада же еле до плеча достаёт. — Ну, здравствуй, — протянул руку Юнгин, пытаясь не засмеяться. Напугался-то как. А до этого сидел и не бздел.
А Лада, никогда не знакомившая родителей со своими парнями, готова была уйти под землю. Ей же тоже подготовка была нужна. Что в тот раз, что в этот. Пиздец. А по-человечьи будет хоть раз что-то?
Вова сглотнул ещё раз. И ещё раз. Быстро вытер взмокшую ладонь о джинсы и протянул отцу Лады.
Ух ты ж... Вова прям почувствовал, как с каждым движением мужчины тело всё больше начинает неприятно знобить. Дядька-то не хилый. Здоровенный такой.
— Володя. То есть Вова. Вернее, Владимир. Александрович... — запутался он в своём же имени. — Балтийский, — для чего-то добавил. Паспорт осталось достать.
Сжав ладонь, Юнгин кивнул, всё ещё пытаясь оставаться серьёзным.
— Ну а я просто Влад, Владимир Александрович, — гогот всё подступал, но Владислав Михайлович сдерживался как мог. Бедный Вова, он же Володя, он же Владимир, переволновался знатно. И Ладушка, тут уже видя, как он переживает, начала нервничать. — Чем заняться планируете?
— Пап... — Лада уже и сама вся бледная. Чë он такой серьёзный? Сам же не донимал — когда Вова приедет, когда Вова приедет? А сейчас мучает его своим взглядом. — Там тебя мама ищет, — вдруг нашлась Юнгина.
— Ниче она не ищет. Работает сидит. А чë, спросить нельзя? Может, я нам с Владимиром Александровичем уже планы наметил.
— Чай пить... — почти рискнул Вова, выдав первое, что пришло в голову. — Чёрный.
— А-а, ну чай — это хорошо, — и всё, прорвало. Владислав Михайлович заржал, запрокидывая голову. — О-ой... Ну вы и два кадра, — стёр слëзы с уголков глаз и, отдышавшись, хлопнул парня по плечу. — Не боись, Вова, кусать не планирую. Можешь выдохнуть. Приятно наконец с тобой познакомиться. С приездом.
Лада закатила глаза, стараясь не поддаться желанию тыкнуть отца в бок. Ну кто так делает-то?
— Всё тогда? Можем идти? — Лада придвинулась к Вове, намереваясь увести его уже отсюда подальше.
— Идите, — кивнул, будто вольную дал, Юнгин. — Хотя нет... Во сколько планируешь привести? — обратился он к Вове, кивая в сторону дочери.
В тот миг, когда Владислав Михайлович расхохотался, у Вовы с плеч свалилась целая гора. Это типа проверка была? Типа пранк, что он такой Грозный? Его заскамили, вот блять.
Почуяв, что особой опасности нет, Балтийский привычно расправил крылья:
— Сегодня? Эм... Ну, утром?
Владислав Михайлович кивнул, но со скрипом. Утром... Эх, ладно, они с Марго тоже молодыми были. А эти вообще сколько не виделись. Допустим, отпускает, закрыв глаза на все мысли по этому поводу. Была бы Ладка младше, хер бы он отпустил.
— Ну хорошо, — снова полез в пачку, дал добро Юнгин. — Лад, ты только это... заранее предупреди, как возвращаться будешь. Смску там или дозвон.
Лада, поджав губы, подняла голову к небу. Да они издеваются.
— Угу. Обязательно. А может, мне тогда вообще не возвращаться, раз вы «заняты» будете? — она подхватила Вову за руку, толкая его на дорожку. Нужно убираться.
— Не, ну вообще не возвращаться не вариант. Так что просто сообщи. И все рады будут, — закуривая вновь, заключил Владислав Михайлович. — И да, Вов, в следующий раз нормально посидим. Так что готовься.
— Замëтано, — кинул он через плечо, небольшим толчками передвигаясь к машине. А как оказался на достаточном расстоянии, чтобы батя Лады не слышал, выдохнул: — Я думал, он меня закопает прямо где-нибудь в клумбе. Так ведь нельзя! У меня чуть сердце не остановилось. Я был морально не готов, — завозмущался Вова, забыв про приличие, первым залезая в машину.
Под Вовины возмущения Лада влезла в тачку, усаживаясь на сидении и осторожно хлопая дверью.
— А я прям была? Выхожу, а вы сидите, как бабки, треплетесь. Я вообще думала, что он дома. Как так вышел незаметно? — но теперь можно выдохнуть. — Обошлось же всё. Да и не закопал бы он тебя.
— Господи, — откинулся Вова на спинку, прижавшись затылком к подголовнику. — Это ж надо было так с ним встретиться... Так, — попытался успокоиться Балтика, потерев лицо. — у меня стресс. Мы едем за пивом. Ты пьёшь?
— Пьëшь. Видимо, тебе совсем не везёт. Сначала мама, потом папа... Было бы смешно, если бы у меня старший брат был, — есть, конечно, двоюродный, но это не то. — Ладно, поехали за пивом. О, и сыром!
— Бог сберёг от такого набора, — отшутился Балтийский. — И за сыром. Тогда и за рыбой, что уж. Гуляли-гуляли, а самого главного мне не показала. Лад, как так? Где тут у вас хорошие пивнухи?
— Таки я ждала особого момента, — Юнгина улыбнулась. Ажиотаж там конечно сейчас, но ради такого пива... — Проедемте, пожалуйста, до «Дна». Это пивнуха при Жигулёвском пивзаводе. Если уж и брать, то там.
— До дна, так до дна, — и вбив название в навигатор, хотя зачем, тут рядом живой экскурсовод сидит, но пусть будет ещё и электронный, нашёл нужный адрес. Пара секунд для синхронизации телефона и машины. И в путь. — Ты какое больше любишь? Мне вот тёмное заходит.
— Когда как. Но в основном светлое. Иногда грешу всякими напитками вкусненькими или медовухой, — сразу ответила Лада, попутно вспоминая про подружку. Вот ведь. Из казачка перепрофилировалась в папарации. Как успела записать момент, когда Лада Вову чуть не снесла — хрен знает. Но мило. На память останется. Они тут такие влюблëнно-счастливые. Надо сохранить.
Намотав на ус вкусовые предпочтения дамы, Вова двинул в сторону пивнухи.
Лада что-то там залипла в телефоне, отчего Вова почти сразу напрягся. Опять Гога? Он, блять, этому Гоге... Так не делается.
Уложив ладонь на бедро Лады, Вова нагло скользнул прямо под платье, пробираясь всё выше. Не так уж ахуевше, чтобы сразу в трусы лезть, но рядом погладит. А что она? Он ехал, чтобы она с каким-то мудаком чатилась? Ага, хера с два.
— Я ща тебе кое-что отправлю, — Юнгина заëрзала от такого неожиданного наступления. Рука Вовы уже недвусмысленно пробиралась к трусам, уводя мысли в сторону. Совсем в сторону. Она же после разлуки сейчас такая отзывчивая. — Ты что там нащупать пытаешься? — со вздохом решила уточнить Лада.
— Не знаю, вдруг у тебя выросло что за эти дни? — Вова остался довольный своим планом привлечения внимания. Провел пальцами по линии белья на бедре и спустил руку на внутреннюю сторону, всё ещё касаясь только ляжек.
— Конечно. Елда выросла, которую я к ляжке скотчем примотала... Нашёл? — пришлось сжать ноги вместе, не пуская его руку дальше, чтобы не разводить водопады. А то сейчас вёдра придётся подставлять. Видео улетело в их с Вовой чат, а телефон Лада заблокировала, пихая в рюкзачок.
— У, какая капризная, ну ладно, — пришлось всё же вытащить ладонь и не отвлекаться сильно от дороги.
Возле пивнухи нашлось удобное местечко для парковки. Хоть тут кружиться не пришлось, а то Вова универ Лады проклял, пока искал, куда впихнуться. Зачем столько много людей и машин?
Ох, этот божественная пряный и хмельной аромат. Вова уже начал таять.
Быстренько выбрали с Ладой на пару пиво с закусками. Мясные чипсы, просто чипсы, гренки, сыр, рыба. Господи, его желудок не выдержит столько всего жирного. Да и похуй.
— Хочешь куда-нибудь поехать? Или ко мне сразу? — предложил Вова, убирая пакет в багажник.
— Можем сразу к тебе, — с улыбкой отозвалась Лада. В этот раз она с подготовкой и снаряжением. — Но если ты вдруг хочешь куда-то, то можем рассмотреть варианты. Не сказать, что погода так и располагает к прогулкам, но можем на Ленинградку съездить, если интересно.
Сели обратно в прохладу салона, Юнгина убрала рюкзак на заднее сидение, чтобы не держать в руках, и теперь уже сама опустила лапку на бедро Вовы, слегка сжимая.
— Я не видел тебя больше месяца, я хочу только одного, — признался Вова и легко двинул губами в улыбке, ощутив на бедре руку Лады. — Ленинградка подождёт.
Уж как до хаты, до дому добраться, Балтийский понял, поэтому на светофоре отвлёкся на минутку, вспомнив про то, что Лада скинула. Забавное видео такое. Юнгина будто парня с армии дождалась. Девушка солдата.
Вова прямо почувствовал, как греет изнутри эта искренняя и радостная реакция.
— Подругу твою хоть в разведку отправляй. Инфу достанет, фотку сделает. Идеальный шпион.
— Плюсом ещё и подруга, и человек хороший. На все руки мастер, — кивнула Лада, продолжая поглаживать рукой бедро. — Ну, в твоих желаниях, я тебя могу только поддержать. Они обоюдные.
Хотелось уже остаться вдвоём, без посторонних глаз и прочего. Все мысли с момента встречи лишь об этом. Другие даже подгружаться в мозгу не хотели.
— Если ты не прекратишь, мне придётся где-нибудь остановиться...
И он даже не шутил. Такого лёгкого касания хватило, чтобы разжечь огонь. Месяц! Он так соскучился, как никогда. И желание с каждым поглаживанием росло в геометрической прогрессии, как и член твердел, упираясь в ширинку.
— Лада... — в предупреждении прошипел Вова, со свистом выдохнув носом.
— Что? — невинно отозвалась Юнгина, продолжая дразнить. — Я же почти ничего не делаю...
Но всё же что-то делала. Что-то, что, возможно, ей потом аукнется.
— «Я же почти ничего не делаю...» — передразнил Вова, вжав педаль газа, шустро перестраиваясь из одной полосы на другую и обгоняя так медленно плетущиеся сейчас машины. — Так нельзя делать, в курсе? Нельзя вот так выряжаться красиво. Я ещё не настолько старый, чтобы никак не реагировать...
— О, так мне ходить в мусорном пакете? — со смешком предложила Лада. — Думаю, будет не совсем удобно — вспотею, прилипнет...
Вова предпочел, чтобы она ходила голой, что уж там...
— Лада, ты только сильнее дразнишь меня.
Хвала яйцам, вот уже последний поворот во двор и так и оставшееся пустовать парковочное место. Как только Вова пристроился, чтобы никому не мешать, окинул девушку жадным, горящим взглядом.
— Сучка, — хмыкнул он, стараясь не улыбаться. Вот окажется в квартире, посмеётся от души.
— Может быть, — Лада елейно улыбнулась. — Если совсем чуть-чуть. Ты такой серьёзный. Будто план мести обдумываешь...
У Юнгиной и самой уже пошёл мыслительный процесс. И вообще, он первый начал её дразнить, она просто подхватила. А ему ещё и не нравится. Ух какой!
— Я бы тебе сейчас улыбнулся, но, боюсь, ты испугаешься.
Оу, наверное, это будет выглядеть как оскал голодного животного. А Вова изголодался. Очень сильно. Какое совершенное отличие. Когда в первую встречу он боялся даже прикоснуться к ней, а сейчас едва сдерживал себя, чтобы не взять прямо в машине.
Вова никогда так долго не ждал лифт. Никогда. Эти несчастные полминуты растянулись в вечность, которую он старался скоротать, щипая Ладу за задницу. Ну, а что? Кто ему запретит?
Лифт оказал душной коробкой, сильнее сдавив желание внутри.
— Твой отец меня закопает, — безнадёжно выдохнул Вова и шагнул из лифта, — если узнает, какие у меня сейчас мысли в голове... Или отстрелит яйца, потому что...
Потому что, как только он перешагнул порог, позволил себе сорвать пломбы с каких-то рамок приличия, сразу утянув Ладу в квартиру. Зажал прямо в прихожей, забыв про обувь, бросив пакет в углу. Ему нужны были губы, и он быстро нашёл их в тёмном уголке квартиры. Ему нужно было тело, и он, ухватив Ладу за талию, прижал к себе, целуя.
— Никогда месяц так долго не тянулся, — едва слышно выдохнул он в губы Юнгиной, вновь затягивая в поцелуй.
О, этот поцелуй. Лада очень надеялась на такой исход. Ведь всё, о чëм она могла думать последние минуты, пока они ехали к нему, это о том, как быстро они перейдут к самому интересному. Ведь эта встреча такая долгожданная, и так хотелось уже насытиться близостью.
Лада прильнула ещё ближе к Вове, запуская ладони под его футболку, чуть проводя ногтями по пояснице и выше. Дразнила языком и совсем лёгкими укусами губы. Хотелось вжаться, стать ещё ближе и никогда не разлепляться.
— Да, никогда... — Лада оторвалась от губ Вовы, спускаясь поцелуями ниже по челюсти, шее, слегка засасывая кожу около кадыка. Его руки сжимались вокруг её талии так несдержанно и горячо, что нестерпимо хотелось почувствовать их на обнажённой коже. — Хочу тебя.
— Это мои слова, — всё же улыбнулся Вова, почуяв такую долгожданную отзывчивость, и наступил на Ладу, подталкивая её спиной в сторону кухни. Она ближе. А ему совсем не терпелось.
Вова просыпался с мыслями о Ладе. Засыпал с мыслями о Ладе. Жил с мыслями о Ладе. Ел роллы — вспоминал последний совместный вечер. Проходил мимо полок вина — вспоминал про свидание. Видел где-то творческие магазин — вспоминал Ладу. Она была просто везде и всюду. Тут, там. В картине, в аромате. В милых голосовых. В фотках. Он бы назвал её ведьмой, если бы сам знал, что она с ним сотворила, из-за чего его так тянет.
Мелкими шагами отступления, не прерывая поцелуя, они добрались до кухни, где Вова подхватил Юнгину за бедро и усадил за стол. Да простит хозяин хаты, если захочет здесь позавтракать. Им не до этого сейчас.
Вова уже вовсю задрал Ладе платье, прижимаясь ртом к шее и открытым плечам. Стоило ему только распробовать тогда, какой Юнгина бывает, и его тянуло, как медведя к дикому мëду.
Со стоном Лада развела бёдра шире, подпуская Вову ещё ближе к себе. Схватилась за футболку, намереваясь стянуть её с него, чтобы прижаться губами к груди.
Ей горело. Так сильно, что казалось, под кожу запустили огонь. Плавилась под его поцелуями, нуждаясь в ещё больших касаниях. Везде. Ладони Вовы оглаживали её бедра, подходя всё ближе и ближе туда, где уже всё мокло от его ласки. Юнгина и сама коснулась рукой паха, слегка стискивая член сквозь джинсы, тут же расстëгивая ремень и молнию, чтобы добраться напрямую. Так не терпелось. Они вон сколько терпели, поэтому сейчас даже секунда промедления казалась кощунством.
Вова шумно выдохнул, ощутив касание члена. Это то, чего ему та-а-ак долго не хватало. Лады.
Наконец расправился с платьем, скинув на стол, за спину Юнгиной. И вот она. Во всей своей красе. К чёрту бельё, пусть и такое сексуальное. Он хотел быть к ней ближе, тело к телу. Замок легко поддался пальцам, и тонкие лямками без единого звука сползли по плечам. Туда же лифчик.
Сегодня особо без прилюдий. Вова не выдержит и либо сгорит, либо кончит в штаны. Стоило проверить, и, о, какая же она мокрая! Пальцы только коснулись белья, тут же скользнули по влаге, пропитавшей ткань. Его тут ждали, определенно.
Подцепил край, сдвигая в сторону бельё, тут же спуская свои трусы. Придвинул Ладу к самому краю, и красная головка члена упёрлась туда, куда надо, осталось только надавить.
Вова ухватился за стол, стараясь держать себя в руках и не двигаться слишком уж резко. Плавно толкнулся, срываясь на стон. Жарко, душно. К чёрту футболку.
Это просто идеально. Пусть они и готовы уже сдохнуть от жары. Надо было хотя бы окна открыть.
Лада плотно и тесно сжала его в себе, и Вова на несколько мгновений замер, дав себе передышку. Резинка, блять.
— Прости, — шепнул Балтийский, плавно толкаясь и цепляясь за стол сильнее.
— Угу, — со стоном кивнула Юнгина, хватаясь за предплечья Вовы.
Такая приятная наполненность пьянила и не давала мыслить здраво. Лада чувствовала его напрямую, и от плавных толчков хотелось растечься. Она запрокинула голову, кусая губу. Попыталась двинуться сама, встречая движение, и тут же шумно выдохнула от того, как головка потëрлась о переднюю стенку.
Юнгина сцепила лодыжки, выгибаясь, и снова застонала, прикрывая глаза.
Как же хорошо.
Так хорошо, что хотелось застыть в этом моменте.
Лада мигом отвела руку, хватаясь за бок Вовы, будто желая притянуть его ещё ближе. Этот неспешный темп сводил с ума, разжигая возбуждение. Делая его всё острее и острее.
Ему наврали. Нагло солгали, сказав, что ждут. Его жаждали с такой же жадностью, с какой жаждал и он сам.
Ухватился за бёдра Лады, наращивая темп. Так тесно внутри, как тогда. И это просто идеальное чувство. Спина быстро потела, как и торс. Как и Лада. Оба мокрые и липкие, вытесняющие из кухни последние капли свежего воздуха. Духи Лады смешались с его одеколоном, какая-то адская смесь, но Вове нравятся. Сладко и остро.
Лада сильнее сдавила его ногами, буквально вжимая в себя и вынуждая трахать лишь мелкими быстрыми толчками. Губы Вовы искали себе места везде: на губах Лады, её шее, плечах. Он кусался. Может, не специально, а может, намерено оставляя за собой следы. Лада вряд ли обрадуется мелким синякам на шее, но сейчас не протестует, а это главное.
— Ты идеальная, просто нереальная, — сбито проговорил Балтийский, вновь припадая ртом к шее.
На язык попадал пот, мешаясь во рту со странным вкусом духов. Вова широко лизнул место под жилкой и прикусил, всосав в рот кожу. Он как подросток в пубертат, считающий засосы каким-то показателем взрослости. Или ему просто нравилось чувствовать Ладу везде: в объятиях, на члене и во рту.
Он плыл от её жарких и таких же смазанных поцелуев то тут, то там. Плечи, шея, грудь, губы. Вова, прикрыв глаза, уже даже не понимал, где именно Лада его целует.
Чувствовать Вову вот так — одно из лучших ощущений. Юнгина подставляла шею, наслаждаясь его укусами, будто намеренно желала быть помеченной им. Куснула в ответ, оставляя след зубов с небольшим засосом под ключицей.
Лада тонула в смешавшемся запахе, вкусе. Она вся сжималась от частых толчков, обнимала, чуть царапалась, водя ногтями по мокрой спине. Впивалась губами в губы Вовы, обласкивая языком его язык. Стоны смешивались, как и их такое горячее дыхание, которое наполняло кухню ещё большим жаром. Они будто в агонии, всё никак не могут насытиться, продолжая двигаться навстречу друг другу, ловя такую сладкую и нужную сейчас волну удовольствия.
— Вов... я люблю тебя, — её накрыло. Так сильно и безбожно, что всё остальное сейчас не имело вообще никакого смысла.
Нужда так сильно зазывала ещё резче двигаться, переходя на бешеный ритм, что Юнгиной казалось, она задохнётся от обжигающе горячего воздуха, поступающего ей в лёгкие.
Вова кое-как просунул руку между мокрыми телами и накрыл пальцами набухший клитор. Как скролл на мышке, только меньше. Хоть где-то пригодятся его натренированные пальцы, кроме как в игрушках.
Соседи, должно быть, уже ненавидят его и хозяина хаты. Они с Ладой слишком громкие. Её стоны, его вздохи, стук стола о стену...
— Я тебя тоже, моя девочка, даже больше... — прошептал он в шею и поцеловал под подбородком, после вновь накрывая губы Лады своими.
Быстро и уже даже резко, грубо немного. Он так хотел её, выбирался, вытрахивая стоны, покрываясь мурашками от царапин на спине. Ему так хорошо...
— Да-а, вот так... пожалуйста, — Ладу пробила дрожь, смешиваясь с пульсацией стенок, и она со стоном ткнулась в грудь Вовы, смыкая зубы на мышце.
Пальцы на ногах скрутило аж до лёгкой боли, и она откинула голову назад, содрогаясь от мелких импульсов, которые, будто лавина, обрушились, сметая остатки плавающих будто в киселе мыслей.
Вову пробило болезненной судорогой от укуса. Это было сильно и даже слишком возбуждающе, что цепляться уже не за что. Он уже на пределе...
— Отпусти меня, — почти неразборчиво то ли попросил, то ли сказал Балтийский, хватаясь за колени Лады и расцепляя ноги.
Вышел слишком быстро. Даже не нужно было продолжать рукой, чтобы кончить. Густыми каплями заляпал Ладе бедро и лобок. Похуй.
— О, господи...
Его прошибла мелкая дрожь, и он тут же упёрся в стол, прижавшись лбом к горячему плечу Юнгиной.
— Это было просто ахуенно...
От духоты, жары и оргазма язык сейчас едва шевелился. Вова бы лёг прям здесь на полу и отдышался, чтобы не сдохнуть. Весь мокрый. Лада тоже. Они будто пустыню пересекли.
— Слишком ахуенно...
Лада медленно моргнула, медленно вдыхая и выдыхая, чтобы успокоить сердце, которое так и норовило выпрыгнуть наружу от их бешеной скачки. Мышцы тут же отозвались усталостью, но размять их пока даже не было сил.
Вова замер над ней, обжигая грудь жаром своего частого дыхания. Юнгина осторожно подняла подрагивающую руку и погладила взмокшую шею и голову парня. Прохладный душ им обоим сейчас жизненно необходим.
Ладно. Он себя перехватил. Возможно, он слишком старый. У него голова кружится и руки немного трясутся. Уже даже забыл, что значит адская жара и попытка физической нагрузки. Ладно, в зале хотя бы кондёр есть.
— Ты... Первая в душ, уступаю, — ох, ебать джентльмен. Не скажет же он, что рухнет прямо в душе, если давление резко упадет из-за смены температур.
— Спасибо, милый, — Лада чмокнула в щеку Вову, осторожно спускаясь со стола.
Ох, блин! А ножки-то трясутся. Щас бы ещё дойти до ванной и не упасть, когда судорога лодыжку схватит.
Юнгина кое-как подцепила платье и нашла в коридоре свой рюкзак, доставая от туда всё необходимое. Вроде маленький, а вместительный — не прогадала, когда покупала.
В душе сразу же настроила воду на лёгкую прохладу, покрываясь мурашками, но от того было ещё блаженнее. Искупалась быстро, не задерживая очередь, и, обтеревшись наскоро полотенцем, влезла в шорты и кроп-топ, забивая на бельё. И так жарко, можно пропустить слой одежды хотя бы сейчас. Вышла в комнату, ероша влажные волосы и уступая душевую Вове.
Пока Лада не видела, Вова открыл окно и жадно, как собака, дышал ртом, высунувшись на улицу. И там пекло, и тут. Ладно, сейчас кондёр включит, и дела будут, как у кошечки.
В душ пошёл сразу после Лады. Прохладная, почти холодная вода сейчас хорошо привела в чувства. Вроде даже сердце перестало прыгать. Будет ходить в трусах. Лада его уже и без трусов видела, стесняться некого.
А перед тем, как пойти в спальню и блаженно упасть на кровать, Вова вспомнил про пиво, брошенное в прихожей. Сейчас всё уладим. Бутылки обернул мокрыми одноразовыми тряпичными полотенцами и сунул в морозилку. Закуски в холодос. И всё.
Рухнул прямо к Ладе, тут же сгребая её в объятия. Благо, кондëр уже сделал своё дело. Иначе они бы лежали на разных концах кровати даже без попыток приблизиться.
— Какая ты хорошенькая! — Вова игриво хихикнул, подмяв девушку под себя.
Пока Балтийский плескался, Лада развалилась на кровати звездой и одним глазком смотрела рилсы, отдыхая и телом, и мозгом.
А вот когда он вернулся, сразу начав облапывать её, Лада мигом откинула телефон, отдаваясь в его объятия.
— Прям уж такая хорошенькая, — Юнгина ткнулась носом в грудь, находя взглядом укус. — Покусала вон тебя всего...
— Я тебя тоже, — мазнул он носом по засосам на шее. — Сможешь замазать? А то, боюсь, твой батя меня точно закопает. Хотя, скорее маман.
— Замажу, куда деваться. Да и за волосами не совсем видно будет. Хотя есть такое чувство, что они не заметят, — хмыкнула Лада. — Да и не бойся. Не думаю, что мама будет возникать. Я с ней поговорила, и она даже не против, если уеду.
Вова приподнялся на локтях, изумлённо привскинув брови:
— Ого! Вот это прогресс. Походу, твоя маман точно влюбилась. Ты ей намекни, что сначала работа, а потом любовь, — улыбнулся он, скатившись на бок, пока Ладу не раздавил.
— Я уже намекала, а она смущается и руками на меня машет. Главное, что от меня отстала и нормально всё воспринимает. Остальное как хотят, — Лада перевернулась на живот и, согнув ноги в коленях, начала мотать ими из стороны в сторону и лапкой так, эть-эть, по боку Вовы.
— Что ты ко мне пристаëшь? — прикрыл глаза Вова, вытягиваясь на кровати. Хорошо-то как... — Щас за жопу укушу.
— Ща договоришься и не буду приставать вообще, — сразу надулась, щипая за бок. — Я тебя вон сколько не видела, дай потрогать.
— Это, — перевернулся Балтийский на бок, — звучит как вызов... — и коварно ухмыльнувшись, просунул руку под Ладу, ловко перевернув на спину. — За какую? За левую или правую? А за обе!
И пока Лада не начала махать ногами-руками, потянулся к шортам. Подцепил с одной стороны, сдвигая к середине и оголяя ягодицу, со второй. На всякий случай даже прилёг немного на Юнгину, чтобы не брыкалась. Чмокнул одну ягодицу — ласково-ласково так. А потом как укусил! И вторую тут же.
Заверищала так, глядишь сейчас все соседи перед дверьми квартиры собираться с вилами и факелами — только и шум отсюда слышно.
— Пизда тебе! — Лада начала брыкаться, попутно пытаясь потереть укушенные полужопия. — Молись, чтобы я у тебя что-то не откусила сейчас!
Лада под Вовой заворочалась червяком, веселя ещё больше. Как минимум для ещё одного укуса и несильного шлепка.
— Ну и что? Куснул по-дружески! — и склонившись к заднице, уже слабее сцепил зубы сбоку.
Снова запищала, но уже как-то даже смерившись.
— Это не по-дружески! По-дружески я тебе правда в жбан дам, — хоть бы до чего-нибудь добраться у него...
Кое-как вывернула руку, находя бочину, и попыталась добраться до рёбер. Вдруг тоже щекотки не переносит?
Пальцы Лады пробежались по боку Вовы. Балтийский мелко дрогнул и напрягся, наваливаясь на девушку почти всем весом. И в ответ куснул вторую ягодицу, прямо рядом с ляжкой. Наверное, не стоило, потому что Лада слишком уж пронзительно пискнула, вздрогнув.
— Прости, — сразу же поцеловал покрасневшее место.
Юнгина хмыкнула на его «прости». Жопу, значит, накусал и отделаться вот так хочет? Ага, щас!
Выбравшись еле-еле из-под Вовы, Лада села на пострадавшую попу, пару секунд сканировала открытые участки, которых было более чем достаточно, а потом резко, как змея, бросилась на Балтийского, сцепляя зубы на бицепсе не хуже, чем бультерьер.
— Ай! — Вова тут же взял Ладу в захват руками и ногами, только это не помогло, и зубы она не разомкнула. — Так нечестно! Я предупреждал перед нападением!
Прижатая Юнгина отстранилась, мельком целуя укус, и подняла глаза на Вову.
— Я предпочитаю грязную игру. Теперь ходи и оглядывайся, — и дëрнув бровью, ухмыльнулась.
Нет. Он так не согласен.
Выпустив Ладу из захвата, перевернулся, уже теперь нависнув сверху, и хищно глянул на грудь. Вижу цель — не вижу препятствий.
— Нет! — без слов поняв намёк, Лада, попыталась закрыться. Он её сейчас всю понадкусывает! — Я буду драться! Я отпиздю тебя, и не смотри с нисхождением на мою маленькость!
— О, какой грозный противник! — Вова шустро прижал руки Лады к кровати и ухватился зубами за топик, задирая вверх. — Я тоже буду вести грязную игру тогда, — и нацелился сразу на сосок, клацнув зубами совсем близко.
Вместо писка вырвался какой-то скулеж. Дыхание Вовы согревало остывшую от кондиционера и прохладного душа кожу, поэтому от контраста температур соски пришли в боевую готовность.
— Да я же пошутила! — сразу пошла на попятную, опасаясь таких укусов. — Это все шут-ка! Шутейка небольшая. Не надо, дядя!
— Думаешь, я тут шутки шутить буду? — постарался сказать как можно серьёзнее и всё же сомкнул зубы на соске. Легонько так. Не дебил же он силами мериться. Сверху лизнул языком, отпустил и оставил лёгкий поцелуй, наблюдая, как от влаги и прохлады сосок стал твёрже. Поцеловал ложбинку и улёгся сверху, опустив голову на грудь. Удобно. И всё под рукой. — Будешь знать, как нападать без предупреждения, — отпустил Вова руки Юнгиной.
Лада притихла, улыбнувшись одними уголками губ. Прошлась ладонями по шее, а потом начала поглаживать голову Вовы, перебирая пальчиками. Тот потерялся, как кот, поддаваясь на ласку.
— Посмотрим на твоё поведение, может быть, и не буду, — всё же совсем тихо ответила Юнгина, продолжая такой неприхотливый массаж.
Вова передразнил Юнгину, мазком поцеловав грудь.
— Щас доиграешься, и я тебя реально укушу. Какая ты противная бываешь, оказывается. Я даже не думал.
— Сам ты противный! У меня теперь жопа вся в синяках будет от укусов, так что сам нарвался, ничë не знаю, — Лада убрала руки, раскинув их в стороны. — Давай, кусай, раз не жалко.
— Дурочка, — улыбнулся Вова, поглаживая ей бок. — Что ж я тебе намерено больно буду делать?
— Надеюсь, что нет, — но показав всё же язык, вернула руки на место, поглаживая короткие волоски, которые уже успели высохнуть, будто и не мочили. — А что будешь делать?
— Любить, ласкать, кормить, пивом поить. О, пиво, — вспомнил Вова про парное. — Уно моменто.
Лениво поднялся с кровати и утопал на кухню. Отыскал в верхних ящиках пару тарелок под закуски, два стакана. В два захода управился, притащив сначала почти ледяное в хрустящем полотенце пиво, потом закуски.
— Надо на фон включить что-нибудь, не знаю. Может, что-то из травелблога?
— Давай, — тут же отозвалась Лада, садясь и выхватывая у Вовы тарелки, чтобы расставить по кровати. — Это всегда в тему.
Закуски пряно щекотали ноздри, подталкивая побыстрее начать. И вид холодных бутылок пробуждал жажду.
Вова подключился с телефона к Ютубу на телевизоре. Как раз вышло новое видео про Камчатку на канале, который он нашёл случайно. Понравилось, подписался.
Бутылка тихо зашипела, стоило открыть. Пиво разлилось по стаканам, самое то сейчас, в жару.
— За встречу! — поднял Вова стакан для тоста.
— За долгожданную встречу! —Лада со смешком стукнула легонько своим стаканом о его, сделала небольшой глоток и блаженно закрыла глаза. М-м, как всегда вкусно. И так сейчас в тему.
Первая бутылка утекла быстро. Вторая тоже, а после неё Вова с Ладой чуть не подрались за очередь в туалет. Ладно, он в раковину может.
Сделали небольшой перерыв. Ну как. Закуски хомячили пока без пива. Лада уплетала сыр, а Вова — мясные чипсы, вновь устроившись на груди Юнгиной. Ему тут прям уютно.
Вова в один момент потянулся к руке Лады. Поднес к лицу, выхватив из пальцев сыр и глянул на кольцо. На её пальцах и правда выглядит очень красиво. И размер подошёл, а он переживал. Провел по кольцу большим пальцем, поднёс ладонь к губам и поцеловал.
— Не снимай его. Тебе идёт.
— Спасибо, — Лада улыбнулась, мазнув пальцем по подбородку Вовы. — Я и не снимаю его. Всегда на мне.
Как же просто и уютно было. Лежат, лопают, видео смотрят. И ничего больше не надо. Всё теперь на своих местах. И сердце успокоилось, как он рядом оказался.
— М, — лениво шевельнулся Вова, глядя под топик Лады. Глаза сами туда смотрели, он ни при чëм. — я тут вспомнил кое-что. Ксюха, мой менеджер, просила у тебя спросить. Короче, у неё подруга открывает магазин нижнего белья, сама шьёт. И ей нужно оформление. Я ей твой работы показал, она в восторге. В общем, она хотела узнать, сможешь ты взяться?
— Конечно! — с ходу. Без раздумий. — Уже готова. Мне только волю дай. Всегда любила лето за то, что можно рисовать сколько захочешь. Так что я с радостью возьмусь.
Перспектива работы заметно окрылила Ладу. Сначала несколько картин продала, теперь оформление. Глядишь, так и на постоянку получится выйти. Всегда же есть те, кому нужно оформление или рисованные персонажи какие.
— Я тогда напишу ей, она с тобой свяжется. Только чуть позже, а то щас сломя голову кинешься за красками, — Вова прикрыл глаза, переместив голову на подушку, и притянул Ладу к себе, уткнувшись в макушку. — Не хочу тебя делить даже с красками.
— Хорошо, — Юнгина кивнула, расслабляясь в его объятиях. — Пока точно не придётся. А потом буду соблюдать баланс, не волнуйся. Но если вдруг почувствуешь, что мало внимания — просто скажи. Буду рисовать, когда ты занят.
— Шучу. Ещё не хватало, чтобы ты из-за меня рисовать перестала. Это я так, из вредности.
— Такого точно не случится, врединка, — извините, господин Балтийский, но с красками она поболее знакома.
Что-то уже и пригрелась в руках Вовы, что аж моргать всё медленнее и медленнее получалось. Только захрапеть для полного счастья не хватало.
— Лад, — прикрыл глаза Вова, уже почти засыпая. — Пошли на пляж?
— Угу, пошли, — а сама уже сопит носом. — А что мы там делать будем?
Вова сонно посмеялся, вспомнив про последнее свидание:
— Купаться.
— У меня купальника с собой нет. А голышом ты меня купаться не пустишь, — проговорила Лада, устраиваясь на подушке удобнее.
— У меня тоже нет. Пойдём в трусах.
— Ну пошли в трусах.
— Пошли... — уже едва разборчиво мыкнул Балтийский.
Пойти-то они пошли. Правда, не на пляж, а поспать. Уснули как сурки, и не до купаний стало. Лада ноги-руки на Вову закинула и растянулась звездой, пытаясь улечься до кучи ещё на его подушку. Своей же нет, там притягательней.
Прохлада от кондера только и способствовала дневному сну после такой страстной физнагрузки и вкусного полдника. Ну, почти садик для взрослых.