𝐎𝐛𝐬𝐞𝐬𝐬𝐢𝐨𝐧

Каори Вараи, сколько себя помнила, никогда не была и не хотела быть хранительницей домашнего очага, а роль любящей жены и матери, по её скромному мнению, была ей чужда.

Она родилась в богатой и строгой семье, где отец с детства держал в ежовых рукавицах и даже лишнего шагу ступить не давал. Замуж вышла по договорённости, хоть любовь и зародилась ещё до свадьбы, в двадцать один, а родила Рисако - в двадцать три. Из-за раннего создания семьи и думала, что не нагулялась и не успела достаточно насладиться юностью и молодостью до того, как уже должна была остепениться. Так что большую часть своего времени она проводила не с весёлой взбалмошной дочерью, от которой за последние годы осталась лишь тень, что Каори предпочитала игнорировать, дабы не лезть в дебри её души и не услышать страшный для себя ответ "это ты виновата", и не с всё же любящим и любимым мужем, который характером да и частично внешностью походил на отца главной героини из мультфильма "Коралина в Стране Кошмаров", а в компании своих так называемых подруг, даже если была знакома с ними не больше месяца или просто знала о их существовании заочно. Времяпровождение в кругу таких же женщин из высшего общества и жён влиятельных и богатых мужчин за чашкой кофе или бокалом шампанского было ей только в радость, а шоппинг в дорогих бутиках или светские вечера были намного интереснее семейных ужинов.

Вот и после приезда в Японию, где Вараи не была больше семи лет, она чуть ли не первым делом ринулась гулять со старыми подругами, которые едва ли могли скрыть, что вспомнили о её существовании совсем недавно. Впрочем, это было взаимно и со стороны Каори, ведь в Китае она тоже о них почти не вспоминала - там у неё также практически сразу сформировался немалый круг общения, в котором она и нашла женщину, такую же японку, чья семья переехала из-за работы и чей сын стал хорошей кандидатурой для её дочери, а вскоре и женихом.

Вот и теперь Каори после занимательного времяпровождения в компании подобных ей светских львиц, а именно шопинга в люксовом бутике и покупки новой кожаной сумочки, которая ей толком и не нужна была, разве что в очередной раз напомнить людям о своём материальном состоянии и уменьшить сумму на банковском счёте мужа, села в машину к личному водителю и всё же решила заняться делами насущными - лично проконтролировать подготовку к свадебной церемонии дочери, которую хотела сделать идеальной и запоминающейся.

Черный Lexus тронулся с места и вскоре припарковался у величественной и солидной церкви, на которой уже давно висел ярлык «церковь для богатых», что не было удивительно из-за нахождения её в богатом районе города и пожертвований крупных бизнесменов или политиков, в которых ещё было место вере и которые даже молиться, жениться и отпеваться хотели в комфорте и красоте. Оттого внутри всё и было практически идеально: яркие и до безобразия чистые витражи на окнах в виде ликов святых, элегантные фрески по периметру стен, которые создавал будто сам Микеланджело, отполированные до блеска колонны, скамьи из дорогого тёмного дерева без единой царапины. Даже были предусмотрены отдельные комнаты помимо основного огромного зала, где проходили различные церемонии, и в тех Каори уже организовывала "уголки" жениха и невесты, в которых будут проводиться их последние приготовления перед вступлением в брак.

- Идеально, - радостно улыбнулась госпожа Вараи, обнажая ровные ряды белоснежных зубов, и хлопнула в ладони, наблюдая, как главный зал уже заканчивали украшать перед завтрашней церемонией.

Она была радостней даже самой невесты, которая не горела желанием заниматься подготовкой, но Каори была полна энтузиазма за двоих. Чего только стоил её восторженный взгляд и широкая улыбка на губах с бордовой помадой при виде того, как флористы украшали зал нежными белыми цветами, которые она так любила и про которые даже забыла спросить Рисако.

Так Каори и потеряла счёт времени, контролируя всё до самого вечера и ставши одной из последних, кто выходил из церкви.

На дворе уже сгустились сумерки, а вокруг была полнейшая тишина - территория была немаленькой, и хоть это был приличный богатый район, здание всё же было на его окраине и рядом с небольшим зелёным парком, который почему-то вообще не пользовался популярностью среди горожан, оттого вечерами вокруг было безлюдно.

Вараи, будучи в приподнятом настроении и с лёгкой усталостью, зашла на задний двор и села в припаркованный у него, уже заведённый автомобиль, сначала даже не заметив, что водителя нет на месте - вышел покурить, с кем не бывает, - а затем отвлеклась на телефонный звонок.

- Слушаю.

- Госпожа Вараи, это Сэки Хагивара, - раздался взволнованный голос давней подруги Рисако, и женщина сглотнула ком в горле, уже зная, что разговор не будет предвещать ничего хорошо.

- Да, Сэки, здравствуй. Что-то произошло? - с надеждой спросила она, непроизвольно сжав наманикюренными пальцами край своей приталенной юбки.

- Риндо Хайтани, - на выдохе выдала Сэки, и у Каори душа ушла в пятки только при упоминании этого имени. - Он объявился и вчера виделся с Рисако, - продолжала полицейская, решив не упоминать, при каких конкретно обстоятельствах происходила встреча разделённых возлюбленных. - Я не знаю, что он ей сказал, но Рисако сегодня весь день не отвечала на мои звонки. Я очень волнуюсь.

- Я... - замялась Вараи, уже не замечая ничего, что происходило вокруг, и даже не заметила странные звуки, будто что-то заклеивали скотчем, - я говорила с ней вчера вечером, и она была какой-то уставшей...

Совесть, которая долгие годы спала и просыпалась крайне редко, дала звонкую пощёчину на пару со скудной материнской любовью, порождая нарастающее чувство вины оттого, что Каори ни то что или не замечала, или закрывала глаза на состояние единственного ребёнка, а и даже не помнила, когда последний раз справлялась о его самочувствии.

- Ладно, можете просто понаблюдать за Рисако? Я волнуюсь за неё, да и вдруг Хайтани решит... - Сэки не смогла договорить, боясь даже представить, что может сделать Риндо с её подругой, тем более из-за её вранья. - В общем, будьте осторожны, ладно?

- Ладно, - наконец-то смогла хоть что-то сказать Каори, будучи почти полностью в собственных мыслях, откуда слышала слова Хагивары, но которые не выводили её из скованного состояния полностью. - Спасибо, Сэки. Но где сейчас Риндо?

Из телефона послышался приглушённый кашель, словно собеседник пытался подобрать слова, а затем нейтральное:

- Его арестовали, так что пока не сможет ничего сделать, но у него есть брат, да и куча людей, поэтому осторожность в любом случае не помешает.

Вараи прикусила губу, стирая помаду, и зажмурила глаза, начав проклинать и себя за инициативу провести свадьбу именно в Японии, на которой даже родственников, помимо родителей молодожёнов, не будет, а лишь бизнес-партнёры мужа, с которыми ни она, ни Рисако вообще не виделись, а Сатоши поддерживал отношения на расстоянии в течение семи лет, и семью Андо, которые с радостью подхватили инициативу вернуться на Родину для такого торжества.

- Хорошо, спасибо, Сэки, до встречи на свадьбе.

Каори тяжело выдохнула, кладя трубку, и тут же закашлялась, раздирая горло, будто в него попал песок или противный дым.

- Чёрт, - продолжала она кашлять и потянулась к ручке двери машины с целью открыть и вдохнуть свежий вечерний воздух улицы, но когда не вышло, женщина поняла, что находится в ловушке, в которой с каждой секундой становится тяжелее дышать. - Что происходит?..

Испуганный взгляд стал метаться по салону, а уже начавшие слезиться глаза обнаружили самое страшное, что в тот момент могли - к переднему окну с её стороны была подведена и заклеена скотчем по бокам трубка, из которой незаметно из-за шума двигателя в салон проникал угарный газ как раз таки из выхлопной трубы, травя запертую внутри Каори, у которой помимо сложности с дыханием уже начали кружиться голова и подступать тошнота.

Теперь она корила себя ещё и за то, что, как всегда, была слишком невнимательная и даже не заметила, как сама зашла в ловушку, из которой не могла вырваться, даже со всей силы дёргая дверную ручку и стуча по окну, издавая глухие звуки вместе с криками о помощи, пока внутри всё обволакивало серым дымом, с болью проникающим в лёгкие.

Вокруг, что было слышно по уже пугающей тишине, не было ни души, что заставляло погружаться в отчаяние и уже прощаться с жизнью, как Вараи заметила приближающийся к ней силуэт.

Надежда и радость заплясали внутри, и она принялась стучать и кричать ещё громче, как бы больно это ни было из-за газа, дабы привлечь к себе внимание. Но когда сквозь слёзы она с трудом смогла разглядеть подошедшего к ней человека, надежда на спасение разбилась точно так же, как грёбаное, слишком крепкое стекло в её мечтах.

- Здравствуйте, госпожа Вараи, - человек нагнулся к окну и придвинулся ближе, чтобы во всех красках разглядеть результат своих стараний и почувствовать сладостный вкус мести и чужого страха. - Как думаете, это стоило того, чтобы увозить Рису так далеко от меня?

- Ты...

Каори зажмурила глаза и отпрянула назад как от огня, упав за задние сидения и, задев лежащий на них телефон, скинула тот куда-то на пол.

- Я, - человек широко улыбнулся, но улыбка была ужасающей и больше похожей на оскал, что заставляло у тех, кто её видел, кровь стыть в жилах. - А что, не ожидали?

- Хайтани, - уже едва слышно произнесла Вараи, тут же закашлявшись и зажмурив глаза, пока Риндо наблюдал за ней, словно хищник за потенциальной добычей, выжигая взглядом аметистовых глаз, в которых крупным шрифтом читалось ликование.

- Лучше радуйтесь. Вашему мужу повезло меньше.

Реакция на эту фразу позабавила садиста ещё больше, разнося блаженство по крови и окуная в эйфорию при виде такого огромного отчаяния в таких же, как у Рисако, оливковых глазах и на чем-то схожем с ней лице, по которому скатывались слёзы уже не только от действия угарного газа.

Каори была раздавлена уже не только перспективой умереть и чувством вины перед дочерью, а теперь ещё и новостью о том, что Хайтани что-то сделал с её мужем, в то время как она продолжала спокойно заниматься своими привычными делами и больше не перезванивала и не писала ему после вчерашнего разговора с дочерью. Но даже раздавленной она продолжала цепляться за жизнь, не желая умирать, не дожив и до пятидесяти. Дверная ручка продолжила ходить ходуном под приглушённый снисходительный смех Риндо, пока женщина изо всех сил старалась не упасть в обморок от тошноты и сильнейшего головокружения, но всё было тщетно.

Попытка вызвать помощь по телефону показалась спасательным светом маяка, но Каори с огромным трудом сначала нашла его под передним сиденьем, борясь с бесконечными приступами кашля, а потом бессчётное количество раз пыталась его разблокировать и набрать нужный номер. И всё под снисходительные смешки Риндо - он намеренно не забирал у неё мобильный и довольствовался бесполезными попытками спастись, точно зная, что исход уже давно предрешён.

И всё вышло так, как Риндо и планировал изначально. Каори вскоре перестала бороться за жизнь и обмякла на сиденьях, потеряв создание, пока вокруг тела, которое покидала жизнь, продолжал сгущаться дым. А знакомый до дрожи Риндо голос, раздавшийся из динамика, показал, что она упала прямо перед финишной чертой.

- Да, мам? Алло, ты в порядке?

Хайтани застыл, прислушиваясь к сладкому голосу Рисако, и прикрыл глаза, не решаясь что-то сказать, чтобы чуть позже написать ей сообщение от имени матери и уверить, что звонок был случайным. А также попрощаться до завтрашнего дня. Дня её свадьбы.

***

День, отмеченный красным в календаре, настал, но Рисако не могла поверить в это, даже глядя на себя в зеркало и видя красивую, но грустную невесту. Словно жила в иллюзии или находилась во сне, а не реальности, где вот-вот выйдет замуж.

Ни до безумия красивое и идеально сидящее по фигуре платье от Вивьен Вествуд, ни безупречные макияж с причёской, выгодно подчёркивающие все достоинства внешности, ни праздничная атмосфера вокруг не могли поднять настроение девушке, чья фамилия вот-вот сменится с Вараи на Андо.

Идеальные стрелки и тени не могли скрыть пустоту глаз, которыми Рисако всматривалась на себя в зеркало, будто желая заглянуть в собственную душу и вытащить на свободу прошлую себя - весёлую, искреннюю и энергичную девчонку, вечно вляпывающуюся в передряги, и душу каждой компании. Но она осталась в прошлом и умерла в тот момент, когда из её жизни ушёл Риндо, которого она не могла отпустить по сей день и с которым её, как выяснилось, разлучили против воли.

С губ, сложенных в кривую улыбку, сорвался отчаянный смешок от понимания, что на самом деле произошло - Рисако ещё позавчера во время телефонного разговора с Сэки поняла, что та соврала ей и Риндо её не бросал, а наоборот, даже думал, что бросили его. Такую махинацию Вараи просто простить и забыть не могла, и родившаяся обида вылилась в полное игнорирование - она просто не могла заставить себя нажать на зелёную клавишу и услышать голос подруги, который, скорее всего, сказал бы очередную ложь. Но которая уже явно не сделает её жизнь хуже, чем сейчас.

- И как я докатилась до жизни такой? - спрашивала Рисако сама у себя, всё так же не отрывая взгляда от зеркала и рассматривая каждую деталь, которая вызывала отторжение, равно как и мысль выйти замуж за нелюбимого человека и навсегда вычеркнуть из жизни Риндо, с которым, как она была уверена ранее, её нить судьбы переплетена слишком туго и прочно.

«Риндо», - вместе с дорогим сердцу именем в памяти вспыли все тёплые и радостные общие воспоминания, вся нежность и любовь, связывающая их и вызывающая приятный трепет в груди, который не перекрывал даже инцидент на свалке металлолома, о котором, как бы Вараи не было стыдно признаться, она даже не жалела. И все эти мысли вырвались наружу осознанием и фразой, изменившими всё только сейчас.

- Я так не могу, это ошибка...

Возымев твёрдые намерения, она, резко подскочив с места, направилась к двери, как та сама открылась, впуская в комнату невесты её жениха.

Тадаши выглядел так, будто только что сошёл с подиума модного показа, а его глаза, сияющие предвкушением, померкли в момент, когда он увидел выражение лица Рисако.

- Что-то случилось? - спросил он, выражая беспокойство, приправленное злостью из-за нехороших предположений, и, не оборачиваясь, закрыл за собой дверь.

- Да, - выдохнула Рисако и сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони до лёгкой боли. - Я не могу выйти за тебя, Тадаши, прости. Я только сейчас осознала, что это всё ошибка.

Вараи говорила спокойно и даже слишком медленно, но Андо даже не пытался её перебить, стоя на месте и лишь внимательно глядя в её лицо, считывая каждую эмоцию, среди которых больше всего выступало волнение. А когда Рисако закончила, на его лице растянулась улыбка, предвещающая явно что-то плохое.

- Это из-за твоего Хайтани, я прав? - сердце девушки пропустило удар из-за упоминания этого имени и фразы, попавшей в самую цель. Тадаши будто прочёл мысли, которые были настолько глубоко, что Вараи даже сама была не в силах их озвучить, но согласилась.

- Я не люблю тебя.

Пространство разрезал хлёсткий звук пощёчины, заставивший девушку замолчать и замереть на месте, даже не в силах вернуть голову в прежнее положение и вновь посмотреть прямо. Туда, где было налитое злостью лицо Андо, в чьих глазах плескалась ненависть по отношению к Хайтани, который всё никак не покидал сердце и голову Рисако, с чем он не мог смириться, и каждый раз терял контроль из-за дикой ревности к её прошлому, и самой Рисако, которую Тадаши слишком сильно хотел заполучить себе, всю без остатка, но не мог.

- Значит, полюбишь.