𝐎𝐛𝐬𝐞𝐬𝐬𝐢𝐨𝐧

— Что тебе нужно и как ты вообще смог со мной связаться? — в голосе Сэки любой мог бы идентифицировать яд, которым она имела беспроигрышный шанс отравить собеседника, если бы разговор был лично, а не по телефону.

— Раз нашёл способ, то явно не просто так, не находишь? — из динамика послышался такой же ядовитый смешок, но человек был полностью расслаблен, в отличие от Сэки, чьим спокойствием и не пахло. — У меня к тебе предложение. Мне донесли, что Вараи переезжают в Китай, это правда?

— Тебе какое дело? — выплюнула девушка, сжимая мобильный в руке едва ли не до хруста, но завершать звонок не спешила.

— Отвечай на вопрос, если не хочешь испытать моё терпение.

После появившегося в чужом голосе намёка на злость Хагивару как холодной водой окатило, и та перевела дыхание, начав успокаиваться и прятать характер, который решила показать явно не тому человеку.

— Правда.

— Отлично, — он усмехнулся, продолжая. — Тогда, будь добра, сделай так, чтобы отношения Рисако и Риндо закончились. Делай что хочешь, здесь я тебе уже доверюсь, как её лучшей подруге.

Повисла неприлично долгая тишина, которую разрушил лишь вопрос собеседника.

— Ты ещё здесь?

— Да, — Сэки подавилась воздухом из-за вмиг пересохшего горла и закашлялась, переваривая его слова. — Но зачем тебе это? Разве…

— А это уже не твоё дело. Просто сделай, и всё, тебе же самой давно хотелось, чтобы Рисако рассталась с ним, я ведь прав?

— Думаешь, я просто возьму и разрушу отношения подруги, потому что тебе так захотелось? — Сэки выгнула одну бровь и вернула голосу недовольство. И хоть она и правда желала, чтобы Вараи сняла розовые очки и сбежала от Риндо куда подальше, но прикладывать руку к краху чужих отношений, да ещё и по чьей-то прихоти, было гиблым делом и не было её желанием.

— Это что, торг? Так и знал, что ты не так проста, Хагивара, — девушка уже думала прервать вновь полившийся из динамика красивый, но противный ей смех, как следующая фраза приковала её внимание и заставила палец замереть над кнопкой сброса звонка. — А что, если взамен я проучу Нэо?

— При чём здесь Нэо? — Сэки спросила это неуверенно, будто прощупывала почву, и тем самым показала свою слабость, куда и нанесли удар.

— При том. Бросил тебя, негодяй такой, разбил хрупкое девичье сердце, — в голосе чувствовалась наигранная грусть, которую даже не пытались выдать за настоящую. — Но я могу поквитаться с ним за тебя. Думаю, такая сделка будет выгодной нам обоим. Так что же?

Она вновь замолчала, но теперь уже из-за того, что предложение сделать человеку, который ни с того ни с сего бросил её, как ненужную вещь, больно в отместку показалось слишком соблазнительным. И хоть Сэки пыталась сопротивляться жажде мести, впивая на закон бумеранга и силу Вселенной, которая обязательно сама наказала бы Нэо, злопамятный демон на левом плече нашёптывал подчиниться и проучить обидчика. И одержал победу.

— Я согласна.

Жажда мести пересилила желание не вмешиваться в жизнь Рисако ещё больше и возвела на плечи груз лжи, которую Сэки ещё во время телефонного разговора начала продумывать, чтобы разрушить отношения подруги. И всё из-за собственной боли, которую Хагивара поставила выше желаний других людей, несмотря на то, что с грузом будущей вины ей идти всю жизнь, а сладость мести будет длиться всего ничего.

— Тебе скажут, когда с Нэо разберутся, — даже не видя его лица, Сэки знала, что он улыбался и что даже не удивился её согласию, имея удивительный навык чтения и понимания людей. — Ещё увидимся, куколка.

***

Воспоминания о телефонном разговоре семилетней давности резанули по живому, когда настигли не в то время, не в том месте, а именно больничной палате, в которой всё это время находился Нэо, так и не пришедший в сознание после серьёзной травмы.

— Прости… — с дрожащих губ Сэки сорвалось сожаление, а глаза, ставшие темнее на оттенок, которые она не разрешала себе отрывать от некогда любимого человека, мигом наполнились слезами от боли и стыда. — Прости меня…

Ноги подкосились, и она упала на пол, ударившись коленями и лишь руками зацепившись за белую простынь рядом с прохладной рукой Огавы, к которой была подключена капельница.

— Нэо, пожалуйста, прости, я не знала, я…

Слова застряли в горле, а стыд и осознание, что все эти годы Сэки искренне считала, что её парня отправили на больничную койку в знак её мести, вызвали рвотный рефлекс, который раньше настигал только от сильного нервного напряжения.

— Я не знала, что это всё Риндо, я думала…

До конца вновь договорить не получилось, ведь стыд от мыслей и воспоминаний, как она сначала ужаснулась, а затем и обрадовалась, что с Нэо так поступили, перерастал в муки совести, из-за чего она спрятала лицо в простыне, где вскоре проявятся влажные пятна от слёз.

Сэки горько плакала, жалея о прошлом. О том, что так сразу поверила и приняла мысль, что Нэо её бросил. О том, что после первой же попытки найти его сдалась и смирилась, молча проклиная уже бывшего парня, пока он на тот момент уже лежал в коме. О том, что согласилась разрушить отношения Риндо и Рисако не только лишь из беспокойства о подруге, но и жажды мести. И о том, что всё это время, пока Огава боролся за жизнь и никак не мог открыть глаза, она тихо и аморально ликовала и даже не додумалась проверить дату, в которую Нэо поступил в больницу, а лишь приговаривала, что так подлецу и надо и что он заслужил, когда на самом деле оказалось, что ничем не заслужил то, что у него уже отняли семь лет жизни, и неизвестно сколько отнимут ещё, если он всё же однажды очнётся.

Но сожаления не изменили бы прошлое и уже ничего не исправили бы в настоящем, так что оставалось лишь полагаться на будущее и постараться изменить хотя бы его, что Сэки и решила сделать, когда подняла голову и взглянула на Нэо последний раз, перед тем как выйти из палаты на ватных ногах.

— Я отомщу.

Другого способа она не знала, не видела и не хотела видеть, вновь решив вступить на уже протоптанную дорожку ненависти и мести и отомстить уже не Нэо, а за него. Но подарит ли это покой душе Сэки, было неизвестно даже ей, да она и не думала наперёд, ведь глаза уже слишком плотно затянула красная пелена, цвет, который она хотела видеть на полу под телом человека, который испортил ей жизнь и хитростью заставил сделать то же самое с её лучшей подругой.

— Грёбаный кукловод, я уничтожу тебя.

***

Сомнения и догадки терзали уже который час, но после того, как Рисако отвезли домой и они попрощались с Сэки, брюнетка с волосами оттенка вишни так и не смогла ни о чём спросить подругу то ли из-за нежелания подвергать её слова сомнениям, то ли собственного страха услышать возможную правду. Но и оставаться в подвешенном состоянии желания не было — она и так за считанные часы в Японии успела пережить слишком многое в виде похищения и непонятной ей близости с бывшим парнем, которую и изнасилованием назвать не могла, а на обоюдное согласие язык сам собой не поворачивался. И если только эти эпизоды пошатнули её состояние в целом, то слова Риндо по поводу их расставания намертво врезались не только в голову, но и сердце, заставив засомневаться в правдивости ситуации семилетней давности.

— Да что же это…

Рисако, наконец-то выйдя из горячего душа и надев лёгкий халат, закрыла лицо руками и плюхнулась на кровать, стараясь хоть немного собрать мысли в кучу, но в них раз за разом всплывали либо лицо Риндо, либо его слова о расставании, о которых девушка уже не могла думать, так что решилась прояснить ситуацию, дабы не терзать себя ещё больше.

Пять гудков показались слишком долгими, и за это время Рисако успела не только содрать кожу с пересохших губ, пустив кровь, но и начать раздирать кожу пальцев, доведя до образования нескольких заусенцев.

— Привет, вишенка, как ты? — уставший и отчего-то печальный голос Сэки, что подруга списала на насыщенный не только для неё день, вернул в реальность, из-за чего Рисако спохватилась, едва не упала с кровати и не выронила телефон из слегка дрожащей руки, когда пришло время всё выяснить.

— Да, мне уже лучше, — ложь, которой Вараи пыталась избежать ещё больше вопросов, дабы быстрее перейти к сути. — Сэки, слушай, — замялась, сжав ткань халата и собираясь с мыслями, пока из трубки доносилась понимающая тишина, — можешь повторить, что Риндо просил передать мне, когда только вышел на волю?

Даже сквозь самую обычную тишину между фразами Рисако почувствовала напряжение и как наяву увидела растерянное лицо подруги, что и было правдой, ведь Сэки ожидала чего угодно, но точно не вопроса, который поставил бы её в такое трудное положение.

— Почему ты вдруг решила спросить? Хайтани что-то сказал тебе? — в обеспокоенном и уставшем голосе теперь зародилась злость по отношению к Риндо, которую Хагивара никогда не стеснялась показывать, но которая стала сильнее обычной, что было и не удивительно после похищения.

Рисако чувствовала все эмоции подруги и с горечью понимала, что догадки начинают подтверждаться, треща швами по её доверию и иллюзии, в которой она жила долгие годы. И в ответ она просто сказала правду, не в силах придумать что-то иное.

— Сказал, что никогда не бросал меня и это я с ним рассталась. Сэки, ты можешь это объяснить?

— Рисако, блять, — на выдохе практически выплюнула Хагивара, чьи нервы тоже сдавали на фоне очень сложного дня, который почти закончился, но чья тень будет идти следом ещё долго. — По нему за километр видно, что с головой не всё в порядке, даже на допросе он вёл себя как сумасшедший. Думаешь, он сказал тебе правду? Да Хайтани больной, опасный и ужасный человек, и тебе лучше поскорее забыть его и двигаться дальше, готовясь к свадьбе!

Она выговорила всё на одном дыхании, из-за чего в горле пересохло, пока Рисако продолжала молчать, понимая, что прямо на вопрос подруга так и не ответила, ещё раз подтвердив догадку о своём огромном и давнем враньё, что в очередной раз перевернуло её мир с ног на голову.

— Просто, — Сэки выдохнула, стараясь стать мягче после не самого приятного монолога, — просто отставь Хайтани на меня, ладно? Он ответит за твоё похищение. И он же больше ничего с тобой не сделал?

Тело за секунду налилось стягивающим жаром, стоило только вспомнить, что именно Риндо сделал с Рисако на той злосчастной свалке, но с губ сорвалось небрежное:

— Нет, ничего не сделал.

И Сэки, не заметив уже второе враньё из-за слишком сильной усталости и собственных проблем, которые полностью забили голову, кивнула, забыв, что Вараи не видит её.

— Ладно. Тогда отдыхай и готовься к свадьбе, завтра созвонимся, хорошо?

— Угу, до встречи, — быстро сказала Рисако и первая завершила звонок, сразу же откинув телефон в сторону и вновь прикрыв лицо руками, из-за чего не заметила, как в комнату вошли.

— Всё в порядке?

Тадаши зашёл в квартиру и комнату настолько незаметно, что Рисако пискнула от неожиданности, когда услышала его голос, и устремила на него напуганный оливковый взгляд, будто её застали за чем-то ужасным.

— Напугал? — сдержанно усмехнулся Андо, расслабив галстук и начав снимать пиджак. — Ты что-то говорила о Риндо или мне послышалось?

Он задал этот вопрос настолько холодным тоном с налётом раздражения, что Вараи тяжело сглотнула и на мгновение подумала, что и правда сделала что-то ужасное и противозаконное, за чем её и застали.

— А что? — она смотрела прямо, будто бросая вызов и не убирая напряжение в теле, которое будто задеревенело, пока Тадаши был вполне расслаблен, тем более когда уже снял деловой пиджак и остался в белой рубашке, рукава которой закатал до локтей и открыл вид на сильные рельефные руки с чёткими красивыми венами.

— Я уже не могу поинтересоваться прошлым своей невесты, тем более, если услышал, как она говорит о своём бывшем парне?

Он даже не удосужил Рисако взглядом, приковав его к пиджаку, который расправлял на вешалке, тем самым стараясь придать себе как можно менее заинтересованный и спокойный вид, что было отнюдь не так из-за подступающей к горлу злобы и усиливающегося пожара в груди.

— Это не твоё дело, Тадаши.

Отстранённый ответ девушки пошатнул его железную выдержку, вынудив машинально сжать челюсть. Рисако будто провоцировала его, испытывала и так огромное терпение и играла с огнём, который вот-вот мог обжечь.

— Не моё дело, говоришь, — он ухмыльнулся и приблизился к ней, начав сверлить пристальным взглядом, который не понравился Вараи, раз в ответ на него она отвернулась. Но Андо не понравилась уже её реакция, так что он резко вытянул руку и, сжав пальцами мягкий подбородок и щёки, что раньше никогда себе не позволял, даже если хотел, заставил Рисако смотреть на себя уже удивлёнными глазами. — А ничего, что я твой жених и будущий муж? И всё, что касается тебя, это также и моё дело?

Как-то отталкивать и хамить в ответ больше не хотелось, ведь Рисако впервые за всё время знакомства увидела Тадаши таким и почувствовала, каким жёстким он может быть.

Всё внутри сжалось в тугой узел опасений и тревоги, когда внутренний голос стал вопить, что это не предел, и может быть хуже, что читалось в одном только взгляде Андо, напоминающем ей жёлтое пламя, в котором её могли сжечь, словно ведьму.

— Отпусти, мне больно, — лишь это ответила Рисако, для чего понадобилась вся смелость и остатки внутреннего спокойствия, решив не помогать себе освободиться руками, уповая на слова.

Тадаши же отпускать не спешил, продолжая всматриваться в её лицо и со злостью понимая, что никогда не дождётся на нём счастливого выражения, а в глазах — любви, которую так жаждал получить от неё, но которая каждый раз ускользала сквозь пальцы.

Прошло не меньше десяти секунд после просьбы Рисако, и только тогда Андо, пренебрежительно цыкнув, убрал руки от её лица, где остались покрасневшие следы, которые, к счастью, быстро бы сошли и не стали синяками.

— Ладно.

Он развернулся и устремился на выход из спальни, дав понять Рисако, что эту ночь они проведут порознь, но у самого порога остановился и заговорил, повернув голову лишь вполоборота.

— Ты почти моя жена, Рисако, так что советую тебе забыть даже имя этого Хайтани, — говорил Тадаши с тихой ненавистью из-за воспоминаний того, что про Риндо узнал даже не от невесты, а её матери, когда та однажды сболтнула лишнего при нём, после чего и рассказала про подростковую любовь дочери. — Я добивался тебя и наблюдал несколько лет не для того, чтобы со мной ты думала о другом. Этого я терпеть не намерен, так и знай.

А затем вышел, закрыв за собой дверь и оставив девушку в смятении из-за так называемого предупреждения.

«Несколько лет?.. Тадаши знал меня ещё до того, как я познакомилась с ним?..»

Но размышления об очередной неожиданной новости, которых за один только день уже было слишком много для Вараи, прервал неожиданный звонок от абонента «Мама», на который девушка была не в состоянии отвечать, но всё же сделала это.

— Да, мам?

— Привет, милая, прости, что так поздно звоню, но отец не связывался с тобой или вы не виделись лично сегодня?

Женщина, не заметив пустоты в голосе своего ребёнка, протараторила это так быстро, что Рисако, чтобы уловить смысл фраз, понадобилось на несколько секунд больше, чем обычно, и, проморгавшись, она ответила.

— Нет, мы не созванивались, а лично и не могли встретиться, вы же…

— Мы прилетели в Японию ещё несколько дней назад, я хотела лично проконтролировать подготовку к свадьбе, а у Сатоши были какие-то дела в Токийском филиале, — перебила она дочь, вновь начав тараторить и показывать своё волнение. — Но вчера утром он уехал на работу и только вечером прислал сообщение, что пришлось срочно отправиться в командировку и приедет уже на саму церемонию.

Рисако сама ощутила тревогу, которая у матери переливалась через край, но, несмотря на и так хорошо расшатанное состояние и дикую усталость, смогла найти логическое объяснение пропаже отца.

— Мам, он же часто ездил в различные командировки в Китае, а в Японии такое тоже могло произойти, тем более его столько лет здесь не было. Не нужно паниковать раньше времени.

— Да, я понимаю, — выдохнула женщина, и даже в этом выдохе было слышно волнение. — Просто после вчерашнего сообщения на связь он так и не выходил.

— Мог заработаться, ты же его знаешь, — Рисако стоило немалых усилий выдавить из себя лёгкий, успокаивающий для матери смешок, который и правда подействовал, а значит был не зря.

— Да, и правда, что это я.

У неё отлегло, и спокойствие растеклось по венам, что отразилось в голове и порадовало дочь.

— Угу. Тем более Тадаши, — упоминание жениха неприятной горечью отразилось на языке, но эти слова всё же были нужны, — сегодня был на работе, а если что-то случилось с папой, он бы узнал и сказал мне.

Вараи согласилась, начав посмеиваться с того, как успела накрутить себя и почти накрутила дочь, которая, к счастью обоих, оказалась более стрессоустойчивой и рассудительной, из-за чего в её голове пробежала мысль, что Рисако выросла и уже не тот взбалмошный подросток, а серьёзная молодая девушка. Вот только увидеть, что на самом деле творилось в душе и мыслях единственного ребёнка, она не могла, да и, может, не хотела, ведь так было проще им всем.

— Да, ты права. Спасибо, милая.

— Угу. Кстати, мам, — рука сжала ткань халата, пропитывая жест волнением. — Тадаши знал обо мне до нашего личного знакомства?

— Конечно, вы же в одной старшей школе ещё в Токио учились, только он был на два класса старше. А его семья в Китай переехала на год позже нас. Ты разве не знала?

В ответ госпожа Вараи услышала лишь тишину, а затем резкий удар — телефон выпал из рук девушки и ударился об пол, чудом не разбив экран. А сама Рисако замерла, глядя в одну точку и не понимая, случайное ли это совпадение, или Тадаши был и остаётся ею одержим, раз был где-то рядом и скрывался в тени столько лет.