Глава 26. Не такая Ясмина.
Ясмина
После уроков, как и условились, я встретилась с Линой. Словно прорвало плотину, она выплеснула на меня поток своих переживаний, копившихся столько времени. Она рассказала о встрече с Викторией и ее мужем. Внезапно меня осенило, и я задала вопрос, казавшийся мне вполне логичным:
— Разве Виктория не ходит в школу?
— Она на домашнем обучении, ей осталось только сдать экзамены, как и нам.
— Значит, она вышла замуж, еще учась в школе? Получается, мы тоже можем заключить брак? — недоумевала я. Не то чтобы я мечтала о замужестве, просто интересно.
— Ей уже исполнилось восемнадцать, а нам еще нет, мы несовершеннолетние.
— А-а, — понимающе кивнула я. — Мне же только в следующем году восемнадцать исполнится.
— Вернемся к тому, что они сказали, — серьезно начала Лина. — Виктория попросила вспомнить все, что происходило с отцом до моего рождения.
— Но как ты узнаешь, если тебя еще не было? — нахмурилась я.
— По фотографиям. Папа любил подписывать каждое фото. Он побывал во многих странах, поэтому им интересно, какие именно страны он посещал. Я имею виду нелегально.
— А твоя мама не знает?
— Она ничего не знает или делает вид, чтобы ее оставили в покое.
— И ты поможешь им? И вообще, зачем это им?
— Виктория хочет найти убийцу своей сестры, а у ее фиктивного мужа я не знаю, какие цели. Но взамен мне нужно узнать, кому принадлежит тот электронный почтовый ящик.
— Поняла, ты хочешь попросить их найти тебе хакера.
— Почему ты не ругаешь меня за то, что я создаю новые проблемы, пытаясь раскрыть старые?
— Тебя кто-то за это ругал? — я часто заморгала, удивленная.
— Алекс попросил меня не начинать это дело, и тогда он выглядел очень даже подозрительно, — закатила она глаза.
— Если это та искра, что разжигает в тебе жизнь, то гори, — улыбнулась я, любуясь блеском азарта в ее глазах. Эта искорка надежды, что зажглась в ней, была дороже всего. Больше никакой потухшей грусти – только огонь, и я готова идти с ней в самое пекло, чтобы раскрыть правду, который скрывает этот незнакомец.
— Кстати, как ты? — спросила она, чуть улыбнувшись.
— Альхамдулиллах, всё прекрасно, особенно когда вижу тебя такой, — хихикнула я, болтая ногами.
Мы сидели на старой скамейке во внутреннем дворе школы, деля на двоих последнюю булочку с корицей. Сладкий аромат быстро улетучился, оставив лишь легкое послевкусие на языке.
— Когда Алекс успел тебя упрекнуть? — вдруг спросила я.
— Вчера, после визита Виктории. Он появился сразу после её ухода.
— Маркус, Закир, Алекс с папой были в теплице, наверное после этого.
— Но зачем ему понадобилось навещать мою маму? — пробормотала она в задумчивости.
Я пожала плечами, наблюдая, как её взгляд тонет в одной точке, а в голове наверняка роятся планы мести. Но меня терзал главный вопрос:
— Кого ты подозреваешь больше всего?
— Сэм и Тони были моими главными фаворитами.
— Сэм? — изумилась я. — Да брось, это точно не её рук дело.
— Она устраивала тайные встречи с Тони.
— Да ладно, — я была ошарашена.
— Чтобы узнать меня получше, как сам выразился, — махнула она рукой.
— Вот же... клещ. Пусть к своей Майле липнет, придурок. Он и меня после трёхдневных выходных расспрашивал. Тебя тогда не было.
Лина задумчиво кивнула, переваривая мои слова. После долгой паузы она вдруг спросила:
— Ты же любишь детективы?
— Не до такой степени, как ты, но да, — кивнула я, не перебивая, зная, что она сейчас выложит всё.
— И ни у кого из вас не возник вопрос, почему я не пробила номер, с которого звонили маме?
— Разве мама не говорила, что голос был незнакомый, женский? Я думала, там всё зашифровано.
— Я пыталась восстановить звонок, но всё тщетно. А адрес выдал лишь телефон закусочной на выезде из города.
— Так вот зачем тебе понадобилась электронка от Майлы?
— Точнее, доступ к ней, — поправила она. — Мне нужно попросить Викторию выудить эту почту и вытащить оттуда адрес или домашний номер телефона. Таков мой план.
— Наш план, — теперь поправила я, и в ответ получила теплую, искреннюю улыбку.
Я обняла её за плечи, она прижалась ко мне, и так мы просидели до звонка на урок.
***
После уроков нас провели в огромный зал, где объявили о закрытии этапа выбора кандидаток. Чтобы убедиться в согласии каждой, оглашали имена всех, кто вошел в список.
Маркус и Алекс уже заняли места в первом ряду, поэтому нам пришлось довольствоваться задними. Алекс огляделся, словно кого-то искал, и, заметив нас, радостно помахал, вызвав в ответ улыбку. Сэм попыталась освободить для нас места в первом ряду, но мы отрицательно покачали головой, и, убедившись, что друг друга поняли, остались сидеть где сидели. И как раз вовремя: шоу начиналось. Первой кандидаткой назвали Сэм. Рейтинг оглашения выбирали случайным образом, он не зависел от общего количества голосов в отборе на звание «Мисс школы».
Пока объявляли других, я украдкой взглянула на Маркуса, и в тот же миг он повернулся ко мне, наши взгляды встретились. Смутившись, я поспешно отвернулась и устремила взгляд на сцену, боковым зрением заметив, что он сделал то же самое. Сердце бешено колотилось, я тяжело сглотнула, пытаясь сделать вид, будто ничего не произошло, но это казалось невозможным, когда в голове эхом звучали слова Сэм о том, что Маркус в меня влюблен.
Честно говоря, он совсем не похож на обычного парня. Знаете, обычные парни смотрят на объект своего обожания с вожделением, и это отвратительно, но за все время я ни разу не заметила за Маркусом такого взгляда. Да, его взгляд вспыхивал, когда наши глаза встречались, но в этом было нечто... восторженное, а не похотливое.
Встряхнув головой, чтобы прогнать навязчивые мысли и воспоминания о недавней встрече взглядов, я попыталась вслушаться в звучный голос помощницы директрисы, которая называла уже последних кандидаток. Вроде бы все довольны, но я все равно не могла понять, зачем для этого нужно собирать всю школу. Вместо этой бессмысленной траты времени мы могли бы хорошенько поесть.
Скучающим видом я оглянулась на Лину, которая уткнулась в телефон. Наверное, писала маме. Однако следующим именем, прозвучавшим со сцены, было... Лина?
Все в зале обернулись в нашу сторону, заставив меня выпрямить спину и оглядеть всех в ответ. Лина продолжала сидеть в телефоне, не обращая внимания на то, что все взгляды прикованы к ней.
— Аделина Хасани, — еще раз прозвучало в микрофон.
Я толкнула ее в локоть, вызвав возмущенный вздох, но она все-таки оглянулась и поняла, что все почему-то смотрят на нее. Я ожидала от сегодняшнего дня чего угодно, но не этого. Для участия в конкурсе необходимо согласие самой девушки, а учитывая, что Лина занята своим расследованием, она бы ни за что не стала в этом участвовать. Тем не менее она встала, растерянно оглядываясь на меня, будто я могла что-то знать. Я могла лишь пожать плечами в таком же недоумении, как и она сама.
Она вышла на сцену, оставаясь, как всегда, серьезной и деловой, словно весь мир ей что-то должен. Взглянув на директрису с явным вопросом в глазах, она взяла предложенную ручку. Нужно было подписать бланк или что-то в этом роде.
Лина попыталась объяснить самодовольно улыбающейся директрисе, что она не записывалась. Та лишь что-то прошептала ей на ухо, и Лина, словно загипнотизированная, поставила подпись и покинула сцену.
Я оглянулась на Сэм, которая выглядела озадаченной, как и я сама, но во взгляде читалось явное возмущение, словно я ее предала. Алекс и Маркус застыли, наблюдая, как Лина, вернувшись ко мне и молча вложив в руку несколько цветов, с покачиванием головы покидает зал. Едва не споткнувшись о чьи-то ноги, я выскользнула следом, на ходу засыпая ее вопросами:
— Почему ты подписала согласие? Что сказала директриса?
Лина, казалось, оглохла к моим словам. Она яростно терла лоб, словно в бессильной злобе на кого-то.
— Что случилось? — спросила я, умерив тон.
— Мама записала меня... хочет увидеть мою победу в конкурсе... — она запнулась, сглотнула, и после тяжелой паузы закончила: — Перед тем, как она... умрет.
Ох. Да это же тётя Мария во всей своей красе. Никогда не спрашивала дочь о её желаниях, делала лишь то, что, по её мнению, было правильно, начисто игнорируя, что Лина давно уже не ребёнок.
— Может, можно как-то убедить директрису аннулировать твою подпись?
— Нет, — Лина мотнула головой.
Затем она на несколько секунд погрузилась в свои мысли, а я изучала её изменившееся лицо. Злость схлынула, оставив лишь выжженную пустоту.
— Что ты собираешься делать? — с тревогой спросила я.
— Я собираюсь выиграть в этом дурацком конкурсе, чтобы доказать маме, что она не так скоро отправится на тот свет. Раз она этого хочет, она это получит.
В её голосе прозвучали почти зловещие нотки. Закинув рюкзак за плечо, она решительным шагом двинулась по коридору, крикнув на бегу:
— Я тебе позвоню!
Оставалось лишь ждать её звонка, потому что напрямую выпытывать о её безумных планах не хотелось. Если она не спешит делиться, значит, так нужно. Не стоит на неё давить.
— Что это было? — послышался голос Сэм.
Она уперла руки в бока, внимательно следя за моей реакцией, словно я держала ответ за все безумства мира.
— Что? — рассеянно переспросила я.
— Почему Аделина так поступила?
— Она... — устало протянула я, бросив взгляд в окно, где Лина покидала школьные ворота.
— Она правда будет участвовать?
— Прости, но да.
— Ты же знала, как этот конкурс важен для меня.
— Но я ничего не могу поделать, и я не забыла, что от этого зависит твое поступление в колледж.
— Ты сможешь уговорить ее не участвовать? — в ее голосе прозвучала слабая, отчаянная надежда.
— Думаешь, за нее будет больше голосов, чем за тебя? — с любопытством спросила я.
— Я не знаю, — она отчаянно покачала головой, и ее серебристый хвост волос взметнулся в стороны. Склонив голову в раздумьях, она начала медленно отдаляться по коридору.
— Ну и ну, — выдохнул Алекс, словно только что стал свидетелем столкновения двух враждующих государств.
Маркус не смотрел на меня. Он тут же подошел к окну, словно пытаясь разглядеть в серых тучах ответ на мучительный вопрос. Меня раздражало каждое его движение, каждый вздох.
— Она будет участвовать? Если да, то за кого мне голосовать? — подхватил Алекс, будто это самая главная его проблема.
— За свою девушку, — отрезал Маркус, не отрывая взгляда от окна. — Думаю, Аделина поймет.
— А ты за кого? — повернулась я, подперев руки в бока и сверля его раздраженным взглядом.
— За победительницу.
— Гений, — усмехнулся Алекс, оценив глубину и оригинальность его ответа.
Вскоре зал опустел, и мы, понурившись, направились домой. Алекс отделился от нас, растворившись в вечерней суете, оставив меня и Маркуса наедине с навязчивой тишиной, которая давила на уши. Не выдержав этого гнетущего молчания, я достала телефон, жадно впиваясь взглядом в экран. Там меня ждало сообщение от Аделины:
Аделина: Я дома. Мама и правда сообщила первой директрисе.
Ясмина: Ты думала, что директриса специально тебя подписала, чтобы ты ничего не вынюхивала?
Аделина: Ничего вынюхивать я не собиралась улыбающийся смайлик. Хочу лишь узнать, кем был незнакомый номер, звонивший маме.
Ясмина: Если что, буду помогать, спрашивай все что угодно.
Аделина: Окей. Спасибо. Правда, спасибо, что ты рядом сердечко.
Я так заумилялась ее словам, что не заметила, как расплылась в глупой улыбке, пока кто-то поспешно не схватил меня за локоть, оттаскивая в сторону. Только тогда я осознала, что едва не попала под машину, которая пронеслась мимо, раздраженно сигналя. Растерянно оглядываясь, я наконец убрала телефон.
— Нельзя смотреть в телефон на ходу, — вдруг отчитал меня Маркус.
— Как будто без тебя не знаю.
— Поэтому делаешь то, что нельзя?
— А ты что, следишь за мной? — раздраженно ответила я.
— Мы вообще направляемся в один дом.
— Я знаю, нет необходимости умничать, — закатила я глаза, чувствуя себя последней неблагодарной тварью, которая вместо благодарности устраивает этот цирк.
Я просто не могу разговаривать с ним по-другому, боясь показаться слишком мягкой, учитывая его чувства. И это будет казаться чем-то запретным. Да, я признаю. У меня есть чувства к нему, которые заставляют меня бежать, не оглядываясь, оставляя его грустить посреди тротуара, в тени моих невысказанных желаний.