Глава 24. Настоящая забота.
Алекс
После визита Аделины и после её ухода нам всем было как-то непривычно грустно. Она была не та, что прежде – хоть и не часто одаривала улыбкой, но теперь отстраненность сквозила в каждом её жесте.
Уроки протекли бессмысленно, будто кто-то бесцеремонно выкрасил мир в серые тона. Даже кружок рисования, обычно манивший яркими красками, теперь казался чужим и далеким, как бы Сэм ни уговаривала.
— Что случилось? — тихо поинтересовался я, толкнув локтем, чтобы привлечь внимание Маркуса.
— Ничего, просто тревожное состояние, — пожал он плечами.
— Это из-за "кое-кого"? — спросил я, заметив имя Ясмины.
После моих слов Маркус вздернул бровь, но не стал отрицательно качать головой. Значит, из-за Ясмины. Ох, эти влюбленные.
— Сэм тебе грубит? — вдруг спросил Маркус.
Я усмехнулся, не понимая, к чему он ведет.
— Иногда, — тихонько смеясь, ответил я.
— Кажется, будто ей всё равно на меня, поэтому и противно от себя. Пытаюсь быть заботливым, но кажусь навязчивым.
— Забота не всегда бывает навязчивой, особенно твоя, — усмехнулся я. — Просто ей не нравишься именно ты.
— Спасибо, — издевающе улыбнулся он.
— Без обид, но сам подумай. Никто никогда не заботился о ней. Я имею в виду чужих.
— В смысле?
— Например, — задумался я. — Если бы я так заботился об Аделине, она бы выкинула меня через окно, потому что терпеть не может чужих парней, и особенно их внимание. Понимаешь?
— Пример, конечно, тупой, но смысл я уловил, — кивнул он. — То есть если бы ты отдал ей свою куртку в дождь, она бы отругала тебя за то, что ты посмел предложить ей партнерство на уроке труда?
— Нет, Аделина бросила бы эту куртку мне в лицо.
— Очень реалистично, — оценил Маркус.
— Просто старайся не так сильно и навязчиво заботиться о ней. Она не такая, как обычные девушки.
— Ты прав.
— Кстати, ты все еще думаешь, что она твоя родственная душа?
— Да, после совершеннолетия я предложу ей брак.
— Тебя не переубедить, — покачал я головой.
— А чем брак плох? — толкнул он меня.
Он взял меня на слабо. Вот засранец. Когда я хотел взять его на удушающий, вдруг понял, что мы на улице, и другие подумают, что мы деремся. Однажды так и было, какая-то женщина просто брызнула в нас водой, чтобы мы прекратили "избивать" друг друга.
— Не знаю. Брак накладывает на человека определённые обязательства, — ответил я, пожимая плечами.
— Обязанности есть даже у ребенка. Например, идти в школу, даже если не хочется. Слушать родителей. А ещё брак защищает от венерических заболеваний, незаконнорождённых детей и прочего, — добавил он.
— Тоже верно, — сказал я.
Мы наконец достигли дома дяди Хасана, который обещал провести экскурсию по их теплице.
— Ассаламу алейкум, — поздоровался Маркус с дядей Хасаном.
— Ваалейкум ассалам, дети, сейчас я возьму что-нибудь перекусить, и мы выйдем в дорогу, — он суетливо расхаживался по кухне. — Вытащите Закира из комнаты, он тоже едет.
Мы вытащили Закира из комнаты, проигнорировав хмурую Ясмину, на которую я неодобрительно покачал головой. Вот так мы оказались в машине, где Закир, как всегда, увлеченно хрустит чипсами, вызывая праведный гнев дяди Хасана за крошки на сиденьях, а Маркус, погруженный в свои мысли, молча вглядывается в мелькающие за окном пейзажи.
Спустя час машина наконец остановилась. Меня чуть не затошнило, но я вовремя взял себя в руки – вцепился взглядом в дорогу, молясь, чтобы мой завтрак остался на месте.
— Выходим, парни, — захохотал Закир. — Будете пахать.
Дядя Хасан легонько шлепнул его по затылку и добродушно пояснил:
— Никто пахать не будет, все будут любоваться орхидеями и свежими овощами.
— Только любоваться? — шутливо поинтересовался я.
— Можно и есть, — подмигнул дядя Хасан.
— Орхидеи тоже? — тут же подловил его Закир, заливаясь хохотом.
— Их не трогать, — смеясь ответил дядя Хасан.
— Это для Маркуса, он стесняется сказать, но любит овощи, — поддразнил я друга, все еще ощущая предательскую тошноту.
— Все, что душе угодно, дети, только не трогайте орхидеи тети Сафии, а то она сама вас в орхидеи превратит! — пошутил дядя Хасан.
Мы вошли в стеклянную теплицу, залитую ярким светом. Внутри нас ждал настоящий тропический лес. Воздух был влажным и густым, напоенным ароматами земли, цветов и зреющих плодов. На грядках стройными рядами выстроились томаты, огурцы и перцы, наливаясь соком под ласковым солнцем. Между ними уютно расположились кустики базилика и мяты, наполняя воздух пряными нотками.
— На стенах теплицы висят системы полива и вентиляции. Они следят за тем, чтобы растения чувствовали себя как на курорте, — с гордостью произнес дядя Хасан.
— А еще здесь бывают паучки, которые защищают урожай. Они крошечные, но Ясмина все равно их боится, — усмехнулся Закир, вызвав у Маркуса грустный вздох.
И вот, в самом дальнем ряду, я заметил их – те самые орхидеи. Они выглядели просто восхитительно, словно сошедшие с полотен импрессионистов. Теперь я понимал, почему здесь такие строгие правила по отношению к ним.
— А теперь давайте я покажу вам удобрения для наших красавцев.
— Под удобрением подразумевается навоз, — зловеще улыбнулся Закир, брезгливо зажав пальцами нос.
Одним словом, навоза было много, хотя и запах не такой уж и сильный, как я предполагал. Здесь был и конский, и куриный, и, конечно же, коровий. Конский навоз мы старательно перемешивали с водой, так как он был особенно насыщенным. Пока мы поливали растения этим "зельем", дядя Хасан рассказывал истории о том, как однажды случайно обжег навозом орхидеи тети Сафии. Она с ним не разговаривала целых четыре дня. Дядя Хасан с особым ударением выделил слово "целых", а затем от души расхохотался, словно вспомнив старый, добрый анекдот.
— Знаете, у меня тут созрел один коварный план, — вдруг заявил я, собирая спелые, налитые солнцем помидоры, пока Маркус в соседнем ряду увлеченно возился со сладким перцем.
— Какой? — с любопытством спросил Закир, а остальные заинтересованно устремили на меня свои взгляды.
— А давайте пригласим тех коррупционеров, которые отняли имущество у Маркуса, и... "случайно" разрушим орхидеи тети Сафии. А потом свалим все на этих придурков.
— Гениальный план, — с энтузиазмом поддержал Закир.
Дядя Хасан, смеясь, ответил:
— С моей женой этот номер не пройдет. Когда я подпалил ей орхидеи и свалил все на Закира, она не поверила. Что, впрочем, было лишь отчасти ложью.
— Эй! — возмутился Закир, ткнув пальцем в землю.
— Тогда каждый выживал как мог, — усмехнулся дядя Хасан, бережно собирая душистую мяту.
— Вот почему мама так на меня косилась, — пробормотал Закир.
— Потому что это ты надоумил меня засыпать свежий конский навоз, не дав ему перепреть! — рассмеялся дядя Хасан.
Маркус, до этого казавшийся поникшим и безутешным, вдруг тихонько рассмеялся, и от былой грусти не осталось и следа. Я же, с неподдельным интересом, продолжал собирать урожай. Стоит ли говорить, что делал я это впервые, и мир теплицы, полный запахов земли и солнца, казался мне непередаваемым.
После того как мы от души нахохотались и надышались свежим воздухом, парни принялись загружать собранные плоды в машину – на ужин. Я же настоял, чтобы меня высадили у дома, сославшись на отсутствие аппетита. После недолгих уговоров дядя Хасан смирился, пожелал успехов, и вскоре я уже стоял на пороге своего дома.
Я собирался на встречу, и чтобы не благоухать навозом, решил принять душ. Полчаса хватило, чтобы высушить волосы феном и выйти из ванной, обмотанным полотенцем. И тут я обнаружил, что вся моя одежда... испарилась. Что за чертовщина?
— Джейн! — раздраженно позвал я сестру.
В ответ – тишина. Я вышел из комнаты, заглянул в ее логово и застал ее за просмотром какого-то боевика на планшете.
— Где моя одежда? — спросил я, уперев руки в бока.
— Откуда мне знать? — она невинно пожала плечами, но в глазах ее плясали озорные искорки.
— А где мама? — я начинал терять самообладание.
— Не знаю, оделась и ушла, ничего не сказав.
— Что-то она часто стала уходить, — прошипел я сквозь зубы.
— Маменькин сынок, побежал бы жаловаться, если бы она была? — съязвила сестра.
— Я иду не к маме, а на встречу. Отдай мне мою чертову одежду, — я раздраженно поджал губы.
Она снова взглянула на меня, задумалась, и вдруг хлопнула себя по колену.
— Если ты расстанешься со своей змеей... ой, я хотела сказать, с Сэм, я скажу, где твоя одежда, — издевательски поправила она саму себя.
— Ни за что, — коротко ответил я. – Джейн, это не смешно, мне нужна моя одежда.
— Бла-бла-бла, ты много говоришь. Она под диваном, — закатила глаза эта ненормальная, не глядя на меня.
— Честно, однажды свяжу твои руки и ноги и побрею тебя налысо.
— А я поменяю твой шампунь на птичий помёт.
Громко хлопнув дверью, я отправился доставать свою приглаженную, но уже изрядно помятую одежду из-под дивана. Вскоре оделся в комнате, пригладил волосы, оценивая свой наряд. Черные спортивные брюки, черная атласная футболка. Натянув кроссовки, я сначала заскочил в магазин, чтобы купить торт с фруктами. Но, заметив гранатовый сок, взял и его, прихватив еще и несколько булочек с корицей.
На улице сгущались сумерки, а я шел по адресу, который прислал Маркус, надеясь, что он ничего не перепутал. Наконец я достиг нужного дома, огляделся и осторожно постучал в дверь.
Прошло несколько томительных секунд, и дверь открыла сама Аделина.
— Что ты здесь делаешь? — в ее голосе звучало неподдельное изумление, она словно пыталась найти причину моего визита.
— Я пришел навестить твою маму, — широко улыбнулся я.
Она стояла так с минуту, глядя на пакет в моих руках и мое непринужденное выражение лица. Я весело протянул ей угощение, и она, стараясь не касаться меня, взяла пакет с неуверенным видом и произнесла:
— Проходи.
Я вошел внутрь, разулся и последовал за ней.
— Зачем ты пришел? — спросила она, обернувшись ко мне.
— Мы же все-таки друзья, поэтому я захотел навестить твою маму.
— Между мужчиной и женщиной не бывает дружбы, — серьезно ответила она, так что мне захотелось закатить глаза.
— Почему? — тихо поинтересовался я, шагая рядом.
— Потому что рано или поздно возникнет взаимное влечение, — заявила она, слегка удивив меня своей прямотой.
Заметив двусмысленность своих слов, поспешила добавить:
— Ну, так говорит моя религия. Это не про нас конкретно.
— А что тогда происходит между нами сейчас? — прошептал я, заставив ее резко обернуться, словно проверяя, не послышалось ли ей.
В этот момент из глубины дома донесся женский голос:
— Аделина, кто там?
Аделина сделала шаг в гостиную, где на диване расположилась ее мать.
— Это Алекс, он... мы вместе были вынуждены решить одну проблему.
— Здравствуйте, Мария, как вы себя чувствуете? — вежливо произнес я, подходя ближе.
Аделина осталась стоять в коридоре, кидая в меня задумчивые взгляды, ее серьезную позу подчеркивали скрещенные на груди руки.
Мама Аделины тепло улыбнулась, перевела взгляд с меня на дочь и радушно произнесла:
— Все хорошо. Проходи, присаживайся.
Я благодарно кивнул и опустился в кресло напротив.
— Я ненадолго, знаю, что контакты с другими людьми вам сейчас нежелательны, можно что-нибудь подхватить, — начал я.
— Мне так говорят, но я очень скучаю дома, поэтому рада каждому гостю. Как тебя зовут? — спросила она.
— Алекс, — ответил я.
Аделина глубоко вздохнула и ушла на кухню, а я с интересом принялся разглядывать комнату. По телевизору шла какая-то передача, окно рядом было приоткрыто, создавая тихую, непринужденную атмосферу.
— Я слышала, мой деверь приютил твоего друга. Как он поживает? — поинтересовалась Мария.
— Да, возникли небольшие сложности с переоформлением документов, но теперь ему ничего не угрожает.
— А почему он не захотел в опеку?
— Боялся, что его отправят в другую страну, и мы больше не увидимся. Но все обошлось, к тому же теперь он живет с очень хорошими людьми.
— Хасан – прекрасный, добрый человек, — кивнула она.
— Сегодня мы были у него в теплице, — поделился я. — Мне понравилось, хотя каждый раз напрягался, проходя мимо орхидей тети Сафии.
Мать Аделины запрокинула голову и залилась звонким смехом, периодически останавливаясь на кашель. Немного успокоившись, она сказала, что прекрасно знает о ее «любви» к орхидеям.
— Скоро буду использовать орхидеи как мемы, — усмехнулся я. — Удивлен, что Ясмина еще ничего такого не придумала.
— Она придумала, — отозвалась Аделина, вернувшись в комнату.
— Мем? — переспросил я.
— Да, кричащий кот с надписью: "Бойтесь не орхидей, а их владельцев", — улыбнулась она, словно вспоминая что-то забавное.
— Не видел этого шедевра, — признался я. — Ну что ж. Я пойду. Спасибо за гостеприимство.
Я встал, намереваясь уйти, потому что не планировал задерживаться.
— Так скоро? — огорчилась женщина.
— В сериале сейчас кто-то дерется, вам не будет скучно после моего ухода, — усмехнулся я, показывая на телевизор и вызвав ее смех.
— Сейчас будет чай, сначала выпей.
— Большое спасибо, но я пойду, может быть, как-нибудь еще навещу вас.
— Спасибо, что пришел, — улыбнулась она.
Я кивнул в ответ, а Аделина предложила проводить меня до двери. Я покинул гостиную и по коридору направился назад с теплым чувством в груди.
— Можно вопрос? — спросил я, обернувшись на Аделину.
Она на мгновение задумалась, словно взвешивая мои слова, и кивнула.
— О чем вы с Майлой разговаривали?
Ее лицо мгновенно омрачилось, брови сошлись в хмурой складке.
— Я хочу знать, кто звонил моей маме... и кто ставил нам палки в колеса.
— Разве это не директриса? Зачем ты снова копаешь это дело? — спросил я, выйдя за дверь.
— Потому что это была не она, – устало ответила она, потерев переносицу и поправив шарф на голове. – Я не знаю, кто за этим стоит, но должна выяснить.
Я поджал губы, борясь с желанием остановить ее, убедить, что дело давно закрыто и не стоит навлекать на себя новую беду.
Но где-то глубоко внутри, в самом сердце, я понимал – она права.
Это точно была не директриса.