Разукрась воспоминаниями

Ясмина

Я смотрела на вернувшуюся Лину, и радость боролась с тревогой, которую не мог скрыть её потухший взгляд. Тени залегли под глазами, лицо осунулось, а заострившиеся скулы лишь подчеркивали болезненную худобу. Всего две недели – и она словно таяла на глазах. Хотелось засыпать её горой тех самых булочек с корицей, что мы так любили жевать на переменах, делясь секретами и мечтами.

На протяжении всего урока я украдкой поглядывала на неё, замечая беспокойные взгляды Алекса. Он словно боялся, что Лина исчезнет, выпрыгнув в окно, чтобы покончить со своими страданиями. Впрочем, какой уж тут драматизм – первый этаж. Скорее, она просто сбежит домой при первой же возможности.

После звонка я отправилась на урок труда, надеясь, что на этот раз обойдется без увечий ни для меня, ни для окружающих. Было грустно, что наши пути с Линой расходились – у неё дальше испанский, вместе с Алексом и Сэмом.

— Домашнее задание – командная работа. Разбейтесь по парам и создайте что-нибудь из списка. Начнем с простого, с того, что мы проходили в начале года, а закончим самым сложным, — сказал учитель, вырывая меня из раздумий.

Я повернулась к своей соседке, с которой мы всегда работали в паре. Она тепло улыбнулась и уже хотела подойти, но тут, словно из-под земли, вырос учитель и положил какую-то бумагу на мою парту.

— У вас со сводным братом общее задание, — объявил он.

Девушка оглянулась, поняла, что я уже занята, и пошла искать другого партнера.

— Я хотела бы сама выбрать себе партнера...

— Чтобы снова провалиться? У вас и так по этому предмету одни хвосты.

— Я же не собираюсь в будущем становиться трудовиком... или кем там становятся после этого.

— Маркус уже осведомлен о своей ответственности, — проигнорировал он мои слова. — Будете заниматься и дома, так вам обоим будет легче.

Я бросила сердитый взгляд на Маркуса, словно это он был виноват в моём несвободном выборе. Подошла к нему и, не говоря ни слова, швырнула бумажку на парту.

— Последнее буду делать я, а ты первое, — отрезала я.

Он, как назло, не стал спорить, лишь огорченно кивнул, больше не глядя на меня. Так и прошел весь день. На других уроках я видела только лица Майлы и Тони, да ещё Алекса.

На предпоследнем общем уроке Алекс сообщил, что Лина ушла домой. Сначала зашла к директору, потом в кабинет Майлы и только потом – домой. И показалось ему, что она была слишком задумчивой, когда покидала школьные ворота.

Теперь переживать нужно было и за неё. Я достала телефон и напечатала сообщение:

Ясмина: Ты уже дома? Я думала, вместе на физру сходим. В баскетбол поиграем.

Ответа не последовало. С тяжелым вздохом я убрала телефон обратно в карман. Еще перед уроком я переоделась в раздевалке в свободные брюки для физры и удобно закрепила шарф на голове, чтобы он не развязался во время игры.

Впрочем, игрой это назвать было сложно. Я стояла впереди, но играть совершенно не хотелось. То же самое касалось всех девушек. Они вяло перекидывали мяч, а парни отпускали сальные шуточки про «синхронизированные месячные». Хотелось ударить их, но сил не было. В итоге мы просто наблюдали за игрой парней. Маркус, как обычно, был лучшим, забивая больше всех, а Алекс терял все мячи и сам не понимал, почему сегодня он такой несобранный.

Наконец, нас отпустили, и, даже не заходя в кружок рисования, мы направились домой. Дождь то начинался, то прекращался, а мне становилось холодно в промокшей футболке. Я изо всех сил пыталась прижать её к телу, чтобы она не выделяла фигуру. Автобус, как назло, ушёл, и приходилось идти одной.

Вдруг кто-то догнал меня сзади. Я уже подумала, что это Закир, но оказалось, что это мой сводный брат по бумагам – Маркус. На нём была куртка с эмблемой школы, которую выдают парням. Наверное, увидел дождь. Он умнее меня. Определённо.

Неожиданно Маркус снял куртку, пока я боковым зрением наблюдала за ним, и протянул её мне со словами:

— Вот.

Я остановилась. Дождь продолжал моросить, а я смотрела на него, не понимая, почему он такой... добрый. Его прозвище «Жуткий парень» теряло смысл. Он был по-настоящему добрым парнем. Даже когда я веду себя с ним как последняя сволочь, как сказал бы Алекс, он всё равно относится ко мне так искренне и наивно. Он словно не знает слова «плохой человек». Хотя не сказала бы, что я плохая, просто рядом с ним такой становлюсь.

Еще минуту, стоя под дождем, я размышляла, а Маркус молчал, всё так же протягивая мне куртку и словно боясь что-то сказать, чтобы не смутить меня.

— Почему ты не отказался, когда учитель поставил нас в пару? — спросила я, наконец принимая от него куртку.

Я торопливо закуталась в неё, и меня тут же окатило волной тепла и тонким ароматом его одеколона. Теперь этот запах навсегда будет ассоциироваться с ним.

— Потому что я был не против, — просто ответил он и неспешно зашагал рядом.

В конце концов, он живёт в нашем доме, так что вполне логично, что он провожает меня.

— У меня всегда был план на такие случаи. Попросить отличницу сделать всё за меня, а теперь из-за тебя это невозможно, — раздражённо выпалила я.

— Прости, — почти обиженно произнёс он, ускоряя шаг.

— Ты куда? — спросила я, когда он начал отдаляться. — И не говори, как тогда, что по своим жутким делам.

— Просто не хочу больше тебя раздражать своим присутствием.

Он резко повернул за угол, изменив наш привычный маршрут, и исчез. И вот теперь меня грызёт чувство вины за то, что так поступила с ним, обидела такого светлого человека.

На самом деле меня раздражает его... чувства ко мне. Да. Я узнала, кто был тем таинственным пользователем, который заступился за меня. Это был Маркус. Сэм выложила мне всё после трёхдневного перерыва, вызванного нашим митингом. Она сказала, что Маркус не хотел, чтобы я узнала о его чувствах, но после этого это казалось невозможным, и она призналась, что солгала мне. Тогда я закатила скандал, заявив, что дружба, основанная на лжи, – это не дружба вовсе. Я не разговаривала с ней два дня, пока Алекс нас не помирил.

И когда эта новость разнеслась по школе, Саймон стал избегать меня ещё сильнее, даже перестал бросать на меня свои ядовитые взгляды. Как оказалось, Маркус и Саймон в прошлом серьёзно конфликтовали, и Маркус избил его прямо во время урока, едва не получив отчисление. Я не знаю, что именно тогда вывело из себя доброго Маркуса, но я не могу представить, чтобы он терял контроль или злился. Он слишком мягок и наивен для этого.

Когда я вернулась домой, никого не было. Наверное, поэтому Маркус не пошёл домой, а дождался меня, чтобы вручить куртку, прежде чем я бессовестно его отчитала. Хотя, наверное, здесь моей вины нет. Зачем ему так обо мне заботиться? Или вот так себя вести? Как будто ему не всё равно. А ему должно быть.

Вскоре приехал папа и сказал, что через час он с парнями собирается в теплице. Под парнями он подразумевал Закира, Маркуса и Алекса. Абдулла был, как обычно, на работе, а мама присматривала за тётей Марией.

Через полчаса вернулись и Маркус, и Закир с поникшим и хмурым Алексом. Наверняка я выглядела так же, с раздражением во взгляде. Утром всё было нормально, не знаю, что произошло. Или это всё из-за Аделины? Не то чтобы она портила мне настроение, но, глядя на неё, я не могла не думать о смерти. Мне было её безумно жаль, и в то же время её поведение раздражало. Она совсем не хотела нас видеть, хотя мы делали всё возможное, чтобы встретиться. Даже сегодня. Она игнорирует мои сообщения, а потом оправдывается, что не видела их.

Просто хочется забиться в тёмный угол и выплакать своё поганое настроение и предчувствие разрыва нашей дружбы. Вместо этого я заперлась в комнате, пока парни и папа уехали проводить время вместе. Но как только мама вернулась, пришлось выползти из своего убежища. Натянув капюшон толстовки, я смотрела на окно, по которому барабанил дождь, и жарила креветки на ужин.

Прошло, наверное, два часа. Мальчики наконец вернулись, только Алекса не было, его высадили у его дома, а Маркус и Закир с папой сели ужинать. Маркус оставался всё таким же отстранённым и ни разу не взглянул на меня, даже когда я спросила, нужно ли ему добавки.

Логично было бы извиниться перед ним, но я не позволила себе этого, поскольку до сих пор считала, что поступила правильно. Грубить, конечно, плохо, но он сам навязывается.

***

Утро встретило меня липкой тревогой. Первым делом я судорожно открыла сообщения, надеясь увидеть ответ Лины. Но ее онлайн-статус предательски молчал, и в груди разрасталось тоскливое предчувствие. Серое небо за окном, хоть и освободилось от дождя, не добавляло красок моему настроению.

Мне отчаянно хотелось закричать, сорваться с места и потребовать от Лины объяснений: почему она отдалилась, воздвигнув между нами невидимую стену? А еще пойти и встряхнуть Маркуса за плечи и объяснить, что я случайно его обидела.

Однако чувство вины быстро испарилось, когда на первом уроке труда я услышала слова учителя:

— Маркус сообщил, что категорически отказывается с тобой работать, – отрезал учитель. – Поэтому я поставил к нему Беллу, а тебе в пару – ее бывшую напарницу Сюзанну.

Крашеной стервой, которая только и делает, что всегда кидает на меня полные неприязни взгляды. Майла и Сюзанна – две подруги, которые всегда противостоят нам с Линой. Но теперь Лины нет, и мне приходится одной терпеть такое враждебное отношение.

В ответ на слова учителя я лишь слабо кивнула, мечтая, чтобы меня оставили в покое. Но взгляд невольно выхватил Маркуса. Он демонстративно проигнорировал меня и направился к первой парте, где сидела круглая отличница Белла, видимо, та самая, с которой Сюзанна работала раньше. Я бросила злобный взгляд на саму Сюзанну, которая с нарочитой скукой листала школьные новости, и не удержалась от ехидного выпада:

— Хотела поработать с отличницей? Обломись.

— Как и ты, – самодовольно ухмыльнулась она.

— И как мы будем работать? – закатила я глаза.

— Ты будешь пахать за двоих. Идеальный план, учитывая, что я готовлюсь к конкурсу «Мисс школы».

— Тогда я тоже подам заявку, лишь бы не заниматься этой ерундой.

— За тебя никто не проголосует, – она покачала головой, словно я отпустила уморительную шутку. – И вообще, послезавтра последний день подачи заявок.

Я поморщилась, наградила ее самым презрительным взглядом и отвернулась, сдерживая дикое желание вцепиться в ее крашеные волосы. Вероятно, она прочитала это в моих глазах, потому что тут же отвернулась всем корпусом, стараясь не видеть меня.

Взгляд снова метнулся к Маркусу и Белле. Отличница захихикала и коснулась плеча Маркуса после того, как он что-то ей сказал. Меня захлестнула волна ярости. Хотелось выбросить ее из окна за этот откровенный флирт и наорать на своего сводного брата, чтобы перестал вести себя как последний...

Весь урок мы мастерили какой-то убогий табурет. Самое простое задание, но даже с ним у нас вышел уродец на трех ножках, который покачнулся и рухнул от малейшего дуновения ветерка. Увидев наше творение, некоторые ребята не смогли сдержать смех.

Сюзанна, объявленная крашеной стервой, вытащила из сумки помаду и закинула ее в одного из парней, попав в глаз, пока я делала невинное выражение лица, чтобы не попасть под горячую руку учителя. Мою крашеную партнершу выгнали из класса, когда до окончания оставалось пять минут.

Я томительно вздохнула, украдкой проверяя сообщения в ожидании ответа от Лины. Ее не было в школе, и я решила написать в нашем общем чате, где были Алекс, Закир, я и Лина.

Ясмина: Лина сегодня была в школе?

Алекс мгновенно прочел сообщение и ответил:

Алекс: Да. Я её видел с Майлой.

Ясмина: Почему она мне тогда не отвечает? Ты спросил у неё?

В чат ворвался Закир.

Закир: Вы же понимаете, что Лина – админ группы и все сообщения она видит.

Ясмина: ПОЧЕМУ ТОГДА НЕ ОТВЕЧАЕТ?

Алекс: Наступит полное перемирие между Южной и Северной Кореей, прежде чем она ответит.

Он так говорит, потому что она редко сюда пишет, только читает. Вдруг Аделина прочла все сообщения и начала печатать.

Аделина: Я была занята.

Алекс: Я проверю новости.

Закир: Ахах.

Ясмина: Почему ты не ответила мне?

Аделина: Потому что была занята. И вообще, я могу ответить и здесь. Вчера я плохо себя чувствовала, поэтому ушла домой.

Ясмина: Могла сказать мне.

Аделина: Я должна отчитываться перед тобой?

Моё сердце болезненно сжалось от её холодного тона, и тревога вырвалась наружу в виде нервного покусывания губы до крови.

Закир: Ой-ой. Что-то намечается.

Алекс: Господи, спаси и сохрани нас.

Ясмина: Могла просто предупредить, чтобы я не волновалась.

Алекс: Девочки, расслабьтесь, это всего лишь недоразумение.

Закир: Сейчас они начнут воевать и доказывать свою правоту. Я ставлю на Ясмину, она с утра злая, просто ужас.

Алекс: Я ставлю на Аделину.

Аделина удалила контакты "Алекса" и "Закира" из группы.

Аделина: Я не хотела писать о своём состоянии, вообще ничего не хотелось делать, поэтому и не написала. Прости.

Ясмина: Хорошо, и ты прости. Можем встретиться после этого урока? Я куплю булочку с корицей.

Аделина: Окей. Буду ждать во внутреннем дворе школы.