Глава 22. Трудно.
Аделина
Прошептав «Бисмиллях», я откусила сэндвич, машинально листая ленту новостей нашей школы. Ничего нового, всё та же рутина, разве что конкурс «Мисс школы» был чем-то новым. Майла, как редактор, больше хвалила и рекламировала Сюзанну, а та уже готовилась стать следующей Мисс.
Звук открывающейся двери вырвал меня из виртуального мира. Мама. Слабая, осунувшаяся, с тенью усталости на лице, но живая. Ее теплая улыбка была для меня дороже всего.
— Я в порядке, — прошептала она, словно прочитав мои мысли.
Химиотерапия осталась позади, теперь ее измученному телу дали передышку. Дядя, ненадолго покинув нас, уехал навестить своих детей, а главное – Марину, чья болезнь обострилась настолько, что ее жизнь висела на волоске. Он сорвался к ней, как только услышал о ее отчаянном состоянии, боясь худшего. К счастью, всё обошлось.
Мы помогали маме обустроиться дома, чтобы она могла спокойно восстанавливаться. Дядя взял на себя все расходы на комфортное пребывание и лечение, за что я была ему безмерно благодарна.
Когда я впервые услышала, что маму может постигнуть судьба отца, мир вокруг будто рухнул. Все казалось серым и унылым. Я отказывалась верить, отталкивала эту мысль. В конце концов, это становилось невозможным.
Наконец, мы дома. Я помогла маме выбраться из машины, устроила ее в любимом кресле, слушая ее тихие слова о том, как она соскучилась по родному дому. Весь вечер я не отходила от нее ни на шаг, стараясь облегчить ее состояние: подавала воду, поправляла подушку, тихонько разговаривала, отгоняя мрачные мысли и стараясь вернуть на ее лицо хоть тень улыбки.
Когда мы сидели на диване в обнимку и смотрели какой-то телесериал, вдруг мама ни с того ни с сего начала свою, наверное, запланированную до этого речь:
— Почему ты не хочешь пойти завтра в школу?
— Тебе дядя сказал? — спросила я, зная о его недавнем расспросе на эту тему. — Не хочу никуда идти, и тем более оставлять тебя одну, — добавила я, глядя ей в глаза.
— У тебя скоро экзамены. Забудь о колледже, если не сдашь их нормально, — произнесла она, и я тяжело вздохнула, надеясь, что ее нотации скоро закончатся. — Я прекрасно понимаю тебя, милая. Я напоминаю тебе отца, да?
Я отвернулась, чтобы скрыть свои истинные чувства, не дать волю слезам, готовым вырваться из глаз. Но она бережно повернула мое лицо к себе и, улыбнувшись одними бледными губами, нежно погладила меня по щеке.
— Мне станет легче, если ты вернешься к учебе. Я не хочу, чтобы мне казалось, будто я краду твое будущее. Порчу тебя.
— Не говори так.
— Теперь я понимаю, что чувствовал твой отец, когда хотел, чтобы все продолжали жить своей жизнью, не смотрели на него, как на живой труп.
— У тебя третья стадия, — напомнила я. — А у папы была четвертая.
Она замолчала, опустив голову. От волос почти ничего не осталось, и она прятала голову под платком даже дома, передо мной.
— Так ты пойдешь завтра в школу? — вновь попыталась она убедить меня.
— Нет, — покачала я головой. — Я не оставлю тебя.
— Мой брат присмотрит за мной, — легко шлепнула она меня по голове.
— Он не вытерпит твой упрямый характер, — усмехнулась я, приобнимая ее.
— Ты, наверное, скучаешь по Ясмине.
— Она вчера приходила в больницу. Я не успеваю по ней соскучиться, — грустно улыбнулась я.
В итоге, после долгих уговоров, я сдалась, но с условием, что кто-то будет присматривать за ней. Однако у меня был тайный план.
***
Рано утром приехали дядя Хасан и тетя Сафия. Мама сама их пригласила, чтобы убедить меня пойти в школу. Они привезли огромный букет цветов и домашнюю выпечку.
— Как вы, девочки? — спросила Сафия, с тревогой глядя на маму.
Убедившись, что мы обе чувствуем себя относительно хорошо, она заверила меня, что позаботится о маме, и подтолкнула к двери.
В последний раз посмотрев на дядю Хасана, который широко улыбался, но выглядел так, будто хотел о чем-то поговорить, я покинула дом, направляясь в школу после двухнедельного перерыва. Общаться не хотелось ни с кем, особенно выслушивать нравоучения.
По правде говоря, мне вообще никуда не хотелось. Забиться в угол и смотреть в стену – вот мое любимое занятие последних двух недель. Конечно, маму это тревожило, поэтому в её присутствии я натягивала маску благополучия. Нужно вытерпеть эти три дня, и всё вернется на круги своя. К тому же, я уговорю директрису перевести меня на домашнее обучение с экстренной подготовкой к экзаменам, чтобы мама перестала твердить о моём упущенном будущем, в котором я, по её мнению, виновата.
Достигнув школьного двора, я поняла, что опоздала на первый урок. Поэтому лучшим решением было просто пропустить его. Я так и сделала. Начала бродить по школе, когда мне отказали в просьбе на встречу с директрисой, которой не было в школе. Она прибудет только перед последним уроком.
Тем временем, бродя по школе, я заметила рабочих, усердно трудившихся, приводя школьный двор в порядок: сажали цветы и заново красили стены и тротуары, создавая видимость благополучия.
После того как мне стало скучно, я решила передохнуть под пожарной лестницей. К счастью, на улице было прохладно и довольно пасмурно. Облака затянули небо, скрывая палящее солнце, и казалось, вот-вот разразится ливень.
Внезапно до моих ушей донеслись мерзкие, издевательские голоса девчонок, полные злобного веселья. Инстинктивно почувствовав неладное, я попыталась проигнорировать тревогу, но когда раздался отчаянный крик, я вскочила и направилась на звук. Завернув за угол, я увидела небольшую толпу, окружившую одну девочку. Судя по виду, им было лет по десять-двенадцать.
Недоброжелательницы плотным кольцом окружили жертву, а главная, зловеще рассмеявшись, толкнула её. Упавшая девочка вскрикнула и попыталась подняться. На белой рубашке отчетливо виднелись кровавые ссадины на локтях и коленях.
— Эй! — крикнула я, привлекая внимание всех девочек. — Что вы делаете?
— Отвали! — неприятно вскрикнула одна из девушек.
Я закатила глаза. Не говоря ни слова, я двинулась к ним, бесцеремонно раздвинув толпу и встав на защиту пострадавшей. На лицах обидчиц мелькнуло замешательство, они принялись перешептываться, оценивая нового "противника".
— Чего тебе надо? — вызывающе спросила главная из них, приблизившись ко мне.
Я всегда отличалась высоким ростом, и теперь, чтобы посмотреть в глаза этой миниатюрной особе в кепке, мне пришлось наклониться.
— Перестаньте обижать девочку, — кивнула я в сторону всхлипывающей жертвы.
— Она тебе кто? — она сплюнула на землю, как настоящий парень, и уперла руки в бока.
Неужели она пытается утвердить свое жалкое, ничтожное превосходство?
— Никто, — коротко ответила я.
— Тогда проваливай отсюда, у нас свои дела.
— А мы не лезем в ваши взрослые разборки, — поддержала её одна из толпы.
— Вот именно, вашей части школы здесь вообще не место, — я оглянулась и заметила отсутствие сломанной камеры. Значит, они специально выбрали это место, чтобы остаться незамеченными. — Давайте разойдёмся мирно. Я забираю девочку, а вы возвращайтесь в свою часть школы.
— Ещё чего, — усмехнулась другая.
Главная в кепке закатила глаза. Ох, кажется, придётся повозиться с этими малолетками.
Когда та угрожающе двинулась ко мне, я резким движением сдернула кепку, натянув ее на глаза, и легонько ткнула ногой в колено, заставив ту взвизгнуть и рухнуть на землю. Дальше все превратилось в балаган. Она принялась ругаться, другая выскочила вперед, но я оттолкнула и ее, отправив вслед за первой. Остальные замерли в нерешительности.
— Если я снова увижу вас рядом с ней, — указывая на потрепанную девушку, сказала я, — будет намного хуже. Кстати, сюда поставили тайную камеру, заменив сломанную.
Ошарашенные девчонки переглянулись и, схватив рюкзаки, бросились перепрыгивать через забор, лишь бы поскорее добраться до своей территории.
— Спасибо, — девушка, прихрамывая, подошла ко мне. — Это было круто.
— Избивать детей? Сомнительное удовольствие, — усмехнулась я.
— Защищать тех, кто суется куда не надо? Все равно круто, — улыбнулась она в ответ.
Я осмотрела ее ссадины и решила настоять на визите в медпункт. Но она замотала головой и попыталась пройти мимо.
— Почему не хочешь, чтобы кто-то узнал? — спросила я.
— У мамы и так проблем хватает, не хочу, чтобы она еще и мои решала, — она поджала губы.
— Тогда пойдем. Кое-что все-таки нужно сделать.
Я отвела ее в магазинчик возле школы, где в свое свободное время подрабатывал Закир. Наверное, он отпрашивался с первых уроков. Скорее всего, от физкультуры из-за проблем со здоровьем, хотя на самом деле он просто лентяй. Зато у него была отговорка и для испанского, и для физры, чтобы подольше обслуживать покупателей. Он говорил, что кассир отлучается по делам на пару часов, а Закир вместо бесцельного шатания по школе проводит время с пользой, зарабатывая деньги.
— Здравствуйте, — поприветствовал он и, как только заметил меня, радостно начал: — О! Лина. Ты откуда здесь? Я думал, ты уже не ходишь в школу.
— Будь моя воля... — вздохнула я, вспомнив маму.
— Как твоя мама? — спросил он с жалостливым тоном.
Вот почему я не люблю выходить из дома. На меня смотрят так, будто мама при смерти или у меня неизлечимая болезнь. Так смотрят даже самые близкие.
— Все в порядке, — уклончиво ответила я.
— Окей, — улыбнулся он. — А это кто с тобой?
Закир вопросительно посмотрел на незнакомку, а та, смущаясь, стала оглядываться по сторонам, тщетно пытаясь скрыть запекшуюся кровь на кофте.
— Мне нужны антисептические салфетки и бинт, — деловито произнесла я, прислонившись к прилавку.
— А что случилось? — полюбопытствовал он.
— Я поссорилась со своей лучшей подругой, — выпалила девушка. — Она оказалась ненормальной.
— Ох, как я тебя понимаю, — вздохнул Закир. — Хочешь, расскажу, как я избил своего лучшего друга?
— Расскажи, — подошла девочка.
— Кстати, как тебя зовут? — спросила я, стараясь отвлечься от собственных мрачных мыслей.
— Джейн, — улыбнулась она, и в её глазах мелькнул огонёк.
— Знакомое имя...
— Ты учишься с моим придурком-братом, который и создает те самые проблемы маме, —обратилась она ко мне.
— Ты сестра Алекса, — Закир словно прочитал мои мысли. — Приятно познакомиться.
— И мне, — Джейн выжидающе смотрела на него, пока он рылся в ящиках, отыскивая салфетки и бинт. — Так ты расскажешь, как ты поссорился со своим лучшим другом?
— Конечно, — забыв обо всём, Закир начал свой рассказ.
Я отошла в сторону, чтобы купить что-нибудь перекусить. Аппетита особо не было, но с голодными спазмами воевать тоже не хотелось. Увидев сырные палочки, взяла упаковку, решив попросить Закира разогреть их в микроволновке.
Вдруг дверь магазина открылась, пропуская внутрь порыв теплого воздуха. Я настороженно прислушалась, пытаясь понять, кто из знакомых пожаловал.
— Привет, Джейн, — произнес кто то, и по тембру голоса я безошибочно узнала Тони.
Только не это... Сейчас меньше всего на свете хотелось его видеть. Да и вообще, кого бы то ни было.
Я резко развернулась, притворившись, что изучаю содержимое холодильника. Хотя Тони наверняка зашел за чем-нибудь прохладительным.
Быстро свернув за стеллажи, я надеялась скрыться из виду, пока он возьмет что ему нужно и уйдет.
С легкой, почти самодовольной улыбкой он направился к холодильнику, как я и предполагала. Открыл дверцу, выудил сначала сок с нижней полки, затем потянулся к самой верхней, после чего быстро скрылся из виду. Послышались приглушенные голоса, и наконец Тони ушел. Фух... Пронесло.
Выглянув из своего укрытия, я взглянула в холодильник. Банановый сок... Однажды попробовала у брата Абдуллы из любопытства – чуть не стошнило.
Встряхнув головой, я направилась к кассе. Там по-прежнему оживленно болтали Джейн и Закир. Теперь он увлеченно рассказывал ей о том, как однажды увидел самого Мартенса, который является дядей Джейн.
— Ты перевязала раны? — спросила я, подойдя к ним и бросив на прилавок сырные палочки, в ожидании, пока мне их разогреют.
— Да. Благодаря тебе, ты лучшая, — она послала мне воздушный поцелуй.
Её светлые локоны, собранные в небрежный хвост, игриво покачивались, а милое личико с мелкими царапинами расплылось в искренней улыбке. Сейчас она не казалась такой застенчивой и подавленной.
В ответ я лишь слегка улыбнулась.
— Кстати, я снова вернусь! На следующей перемене. А твоё обещание такое милое, — хихикнула она и вышла.
Я нахмурилась, услышав её слова, и обернулась к Закиру, который помахал ей вслед и поставил передо мной на прилавок разогретые сырные палочки.
— Что ты ей наобещал? — поинтересовалась я.
— Жениться на ней, — невозмутимо ответил он.
— Что? — в полном шоке переспросила я.
— Она бесподобна! Сказала, что я крутой.
— Ты наивный, — покачала я головой.
— Это любовь с первого взгляда.
— Любви с первого взгляда не бывает, — отрезала я.
— Ты всю романтику портишь. Иди отсюда, — прогнал он меня, махнув рукой.
Вот сейчас мне все нравится. Непринужденное отношение окружающих ко мне позволяет на мгновение забыть о возможной скорой гибели мамы.
***
Я вышла из магазина, наевшись сырных палочек, и внезапно поняла, что все учащиеся на улице. Значит, наступила перемена. Я молилась, чтобы не встретить знакомые лица. Особенно Ясмину и Алекса. Хотя у нас есть общий урок. По-моему, даже следующий. Может, натянуть капюшон толстовки, укутать лицо шарфом? Стану невидимкой.
Я поспешно зашла в школьные двери, как раз вовремя – первые капли дождя забарабанили по асфальту. Заметив Ясмину, которая оживленно болтала с Сэм, я направилась обратно, не сводя с нее взгляда. Они такие беззаботные... Словно забыли про меня. Хотя, что за чушь? Я же сама мечтала, чтобы все забыли обо мне, не смотрели, как на вернувшуюся с поля боя. Что со мной не так?
Слезы застилали глаза, когда я, не глядя, врезалась в кого-то. Подняв взгляд заметила Алекса.
План стать невидимкой, особенно для него, с треском провалился.
— Адди? – переспросил он, узнавая меня.
От этого прозвища захотелось закатить глаза.
— Привет, — отстраненно ответила я, и прошла мимо.
— Как твоя мама? — спросил он, догнав.
— Нормально, – выдавила я, натягивая подобие улыбки.
Теперь все, кому не лень, будут спрашивать об этом. И почему меня это так бесит?
— Какой у тебя урок? – спросил он.
— Литература, – коротко ответила я и свернула за угол.
— У меня тоже, как и у Ясмины, – ответил он. – Ты будешь в кружке сегодня?
— В рисовании? – переспросила я.
Он кивнул, и мы вместе зашли в кабинет литературы.
— Не знаю, — пожала я плечами и поплелась к последней парте, мечтая слиться со стулом до конца урока.
— Эй, — Алекс остановил меня.
Пришлось повернуться.
— С тобой всё нормально? – в его голосе слышалось искреннее беспокойство.
Мне почему-то захотелось расплакаться после этого вопроса, но вместо этого я равнодушно, почти возмущенно ответила, прекрасно понимая, что ответ далёк от правды:
— Да.
После моего ответа в класс вошла задумчивая Ясмина, но как только она увидела меня, засверкала от радости и побежала обнимать меня.
Я не была настроена на обнимашки, но, по крайней мере, слегка приобняла ее и попыталась казаться непринужденной, хоть и сердце бешено колотилось из-за происходящего. Оказывается, я так долго не видела ребят. Хотя с Ясминой мы встречались каждый день в больнице или у меня дома, когда она ночевала со мной.
— Я не думала, что ты появишься, но я так рада, – сияла Ясмина.
— А Сэм где? – спросила я.
— Она сказала, что должна встретиться с какой-то подругой и уладить кое-какие дела.
— Деловая, – усмехнулся Алекс.
Я улыбнулась, но внутри что-то болезненно сжалось при мысли о том, как Сэм поправляет волосы Алекса, как рассказывала Ясмина. Ничего личного. Просто не люблю наблюдать за этими идиллическими парочками.
Ясмина начала рассказывать последние школьные новости, а я улыбалась, чувствуя, как вина грызет изнутри.
— Аделина? – Сэм, заметив меня, подошла ближе. – Как твоя мама?
— Все нормально, спасибо, – дежурно ответила я.
Она села рядом с Алексом, и они о чем-то зашептались. Не знаю почему, но захотелось запустить в них чем-нибудь тяжелым. Списала это на усталость и общее депрессивное состояние. Казалось, что все вокруг счастливы, кроме меня. Но и я не могу быть счастливой, иначе почувствую себя невыносимо лицемерной.
Но... вдруг мой взгляд зацепился за баночку бананового сока, которую Сэм поставила на парту. Где я ее видела? В магазине. В руках Тони.