Годовщина
Когда люди говорят, что жизнь простых людей - клише, и лучше бы все мы были супергероями с какими-нибудь невообразимо невъебенными способностями типа невидимости, чтения мыслей или выпуска липкой субстанции через запястья - не верьте им. Нет, совершенно. Жизнь необычного человека, со способностями, совершенно не похожа на жизнь как таковую. Тебя подстерегают опасности на каждом шагу, любая, даже самая мелкая сошка мафиозного мира желает убить тебя, всадив пулю в твой мозг, а сердце вырвать буквально из грудины и продать на чёрном рынке за баснословную сумму. Пикантности подобное никак не добавляет. Питер, готов поклясться, мечтал стать обычным, ничем не выделяющимся среди остальным, человеком раз десять за свою жизнь. Но жизнь такая штука, что потакать желаниям людей не в её правилах. А вот устроить тотальный пиздец - самое оно. Вот и сейчас Питер имел честь убедиться лично в том, что сучка Судьба явно потешается над ним на пару с госпожой Жизнью. И Дэдпулом. Нет, ну надо же было так вляпаться?
- Питер, детка, мы найдем твою сладкую попку и выеб... нет, Желтый, мы будем его нежно и неторопливо трах... нет! Белый, мать твою! Какой мы извращенец! - наёмник активно жестикулировал, продолжая беседовать с голосами в голове, в то время как Питер решил тихо и незаметно свалить к чертям собачьим. - Э, нет, Пити, ты не сбежишь от нас. Тащи сюда свои упругие булочки, нам не терпится уже скорее потрогать их и пожамкать. А может и вылизать.... ммм...
Паркер тихо хмыкнул, закатывая глаза уже скорее машинально, чем от раздражения, после чего отсалютовал наемнику двумя пальцами, и спрыгнул с крыши очередной высотки, позволяя ветру подхватить себя в свободный полет. Паутина тут же зацепилась за подъемный кран, унося Паркера на тридцать градусов левее, оставляя Дэдпула на крыше в одиночестве. Питеру еще никогда не было так стыдно, как в тот момент.
За три часа до этого
Питер неизвестное количество времени тупо смотрел в учебник перед собой и пытался понять, в какой из всех моментов его жизни все пошло не так. Когда юный герой Нью-Йорка, новоявленный Мститель и просто Питер Паркер зациклился на неугомонном болтливом Бассейне так сильно, что стал задумываться о всяких милых подарках от вышеназванного - особенно если учесть, что чьи-то почки в оберточной бумаге, насквозь пропитанной кровь, Питер стал, с недавнего времени, считать милыми - ставя подобные «романтические преподнесения» выше домашки по математике. Да, где-то Питер явно свернул не туда, раз уже второй час читает самоучитель по стриптизу. А всё ради Уэйда, который ненароком обмолвился, что хотел бы видеть Паркера на шесте. Хотел бы посмотреть на то, как стройные ноги обхватят железный ствол, как гибкое тело будет изгибаться вокруг холодного металла, как пошло будет выглядеть при этом сам Питер, и как «охуенно у нас встанет на это зрелище, Пити!». А тут ещё и годовщина в восемь месяц отношений нарисовалась. Очень удачное стечение обстоятельств, нечего сказать.
- Чёрт тебя дери, Уилсон! - Питер устало застонал, откидываясь назад на кровать. - Не мог попросить чего-нибудь полегче? Торт, к примеру. Или вальс. Уж лучше бы ты мне ноги оттоптал, грёбаный фетишист!
Начитавшись литературы и мысленно все себе визуализировав, Паук стал разрабатывать план. И первым пунктом стал шест для сего занятия. Хотя, можно было бы обойтись и шваброй, но Питер почему-то был уверен, что Уэйд как минимум не оценит, а как максимум после эта швабра будет энергично и с энтузиазмом скользить у Паркера в заднице под руководством Уилсона. Подобная перспектива в данный момент времени парня не радовала, так что пришлось думать дальше.
- Добрый день, Тони. Нужна твоя помощь и только не ржи сейчас, хорошо? Мне нужен шест...
Вторым пунктом стала музыка. Обстановка должна была стать интимной, вокруг были бы свечи, на улице темень, прерываемая лишь тусклым светом зажжённых свечей и бликами фонаря с улицы. Музыка должна дополнять картину, да так, чтобы Уэйд и рта раскрыть не успел, тут же теряя дар речи. Хотя, сама концепция словосочетания «терять дар речи» и Уэйд Уилсон в одном контексте настолько же невозможна, как и пробежать вокруг всего мира за секунду. Кто-то и где-то когда-нибудь может и сможет, но Питер сегодня - вряд ли.
- Если об этом прознают мои враги, ржать будут долго.
Третьим пунктом плана стала одежда. Зачем при стриптизе одежда, спросите вы. Точнее не зачем, а в чем смысл менять ее? О, поверьте, в подобном деле одежда важна ровно настолько же, насколько и наличие шеста, если вы хотите возбудить жертву. Питер возбудить Уэйда хотел, а значит нужно было и с гардеробом определиться. Через полчаса, крайне красный и смущенный, но довольный до ужаса, Питер вернулся в квартиру с пакетом кружевного белья и подвязок с такими же чулками из секс-шопа. Образ парень решил дополнить черной шляпой, красным галстуком и - боже, храни Америку! - туфлями на шпильке. Как Питер не сломал себе ноги, пока учился ходить под руководством незаменимой Наташи Романофф, осталось загадкой даже для самого Питера.
Час X настал в четыре дня. Питер, с помощью всё той же Романофф, следил за перемещением наёмника по планшету, так заботливо привезенного ржущим Старком вместе с шестом. О том, почему миллионер, плейбой, филантроп и далее по списку сам прилетел в костюме, да еще и с двухметровой железякой, осталось за занавесом. Комично, наверное, смотрелся красный Марк с шестом для стриптиза. Но жители Нью-Йорка столько повидали за последние пару лет, что национальный герой-извращенец никого и не удивил особо. Питер был на взводе, Питер был взволнован. Когда дверь отворилась с тихим скрипом, а в прихожую вошел предполагаемый Дэдпул, Питер включил музыку. Приятная мелодия тут же полилась по всей квартире, заполняя, казалось, каждый уголок небольшого жилища паука и наёмника. Паркер натянул чулки выше, поправил подвязки и заставил себя отцепиться от шеста, который обхватил мертвой хваткой и практически погнул от волнения. Шпильки тихо зацокали по паркету, скрипка на фоне заиграла плавней, а Паркер шумно выдохнул, и принялся вилять бедрами, облаченными в кружева, в такт неторопливой мелодии.
- Уэйд, а у меня тебя сюрпр...
- О, Спайди, а у нас тоже!
Паркер оборвал себя на полуслове. Глаза его тут же расширились, щеки покраснели, а на фоне, кажется, загнулся одинокий мартовский кот, задыхаясь предсмертным плачем. Питеру вдруг показалось, что он слышит ржач Старка прямо из самой башни. Напротив него, Питера, стоял ошарашенный Логан и явно не понимал какого хрена сейчас происходит.
- Мы привели Логана, вухаха! - наёмник осекся, и тут же вскрикнул восторженно. - Вау! Смотрите, сучки, я же вам говорил, что Питер нас поздравит! Соси, Желтый! О, Пити, тебе так идёт. - Мужчина умиленно вздохнул, пихая в бок застывшего, словно каменное изваяние, Росомаху. - И это кружево, и эти подвязки. Благослови тебя святой Педо-Царь, Спайди, эти туфли просто шик! Мы однозначно оценили. Точно. У нас встал. Поцелуйчик?
Питер булькнул, резко дергаясь в сторону и скрываясь за стенкой, стараясь скрыть свой позор. Логан продолжал таращиться перед собой и тихо молиться себе под нос, выдавая что-то типа «мои глаза, мать вашу. Уэйд, сука, разрублю нахер. Мои глаза, Господи...». Уилсон радостно хлопал в ладоши и всё не мог решить, стоит ли ему спорить с голосами в голове, или пойти за Питером и хорошенько выебать того в честь годовщины. Сам Паркер натянул спасительный спандекс прямо поверх кружева и выпрыгнул в окно, стараясь не взвыть в голос от стыда и горячих щек. Уэйд, что было всё-таки предсказуемо, выпрыгнул следом.
Наше время
- Я ненавижу их. - Логан залпом осушил стакан водки, так заботливо протянутый Наташей. - Просто ненавижу. Грёбаный Уилсон, посмевший извратить Паука. Чертов Паркер, решивший надеть на себя это... это...это...
- Непотребство. - Учтиво подсказала русская, стараясь подавить рвущиеся смешки.
- Именно.
Осушив еще пару стаканов водки и как-то незаметно для себя выжрав всю бутылку, Логан со спокойной, но не особо трезвой, совестью направился к себе на квартиру. Пешком. Так спокойнее. А то не дай Бог встретить этих извращенцев на одной из крыш Нью-Йорка. Это чертово кружево будет сниться Росомахе в кошмарах.