Серпантин

   Вернувшись обратно, Август теперь ощущал тяжесть в голове. Эта женщина... Такая странная, но и то, что она рассказала походит больше на сказку, нежели на реальность. Однако шрамы на её спине давали твёрдый холодный удар, возвращающий к действительности. К неприятной, как и ожидалось, действительности, наполненной грязью до самых краёв.

   Исида. Красивое имя, для такой же, он уверен, красивой женщины. К сожалению, красивой лишь в прошлом.

   Афинский вдруг останавливается посреди коридора и хмурится. Нужно поговорить с Лизой, что-то ему подсказывает, что Исида так и не дошла до неё.

   – Лиза! – в библиотеке, как и обычно тихо.

   – М? – библиотекарь вдруг появилась из-за книжного стеллажа, держа в руках раскрытую книгу, – О, Август, здравствуй. – мягкая улыбка осветила её лицо.

   – Исида.

   – Что? – глаза Елизаветы округлились, – она была здесь... и не пришла сюда... – она заметно помрачнела, – ты говорил с ней?

   – Да. Говорил. – в сознании тут же всплыло худощавое тело и разодранные шрамы на спине, а ещё крепкий-крепкий запах табака, – что случилось между вами?

   – Ничего страшного не случилось, Август. Просто настали трудные времена, которые для Исиды обернулись...

   – Отрезанием крыльев, да?

  Лиза закрывает книгу и вслед закрывает глаза. Она явно погрузилась в раздумья.

   – Да, – кивает, – а после, так вышло, что в прежний ритм работы она вернуться не смогла.

   – А что насчёт вас?

   – О чём ты? – она вдруг нахмурилась, – я лишь библиотекарь. Быть может, мы и были хорошими приятелями, но мне строго-настрого запрещено покидать стены библиотеки, а для Исиды передвижение стало тяжкой задачей.

   Август умолк, отведя взгляд. Стало вдруг неловко перед Лизой за своё поведение, будто бы перед родной сестрой. Он, ощутив какого-то невиданного уровня права в открытую допрашивать малознакомого человека напротив. Взрослого, и, очевидно, далеко не глупого.

   – Извините.

   – Ничего, – она вздыхает, – я удивлена, что тебя задела эта тема... Ты в порядке?

   – Я не понимаю, почему этого не замечал, – парень нахмурился и позволил себе взглянуть в лицо собеседнице.

   – Все подобные мероприятия стараются скрыть. Мало ли... народ решит помешать. Я не должна этого говорить, Август. Это не моё дело, и, по-хорошему, я должна посоветовать тебе книги по психологии. Они, кстати, вон там, – она указывает на стеллаж кистью руки, – пожалуйста, займись делами в бухгалтерии. Береги свою милую сестрёнку, тут за вас никто не вступится. Совсем никто.

   Не найдя что сказать, Август лишь кивает.

   – У тебя много дел, Август. Хорошего дня. – Лиза в следующие секунды исчезает за книжными полками, оставляя парня одного. 

***

   Август сидит за столом, держа в руках стопку бумаг абсолютно не интересных для студента, полную расчетов и каких-то примечаний написанных поверх напечатанного текста при помощи черной гелиевой ручки, что местами расплылась по листу образуя грязные разводы, которые становились всё более расплывчатыми проходя через руки студентов.

   Никаких интересных дел им не дают, вероятно, потому что не доверяют, почему другие работники пока работали что-то активно обсуждали и там же хохотали, пока студентам оставалось бороться со сном.

   – Я перебрала уже папок десять. Хватит с меня. – Виктория откладывает последнюю папку, затем положив голову на руки, последовав примеру Анны, что уже давно видела десятый по счету сон.

   – Нормально, - вздыхает раздражённо Кирилл, – эта устала, этой плохо, а у этой просто нет настроения. И почему, вы, девки, такие слабые, а?

   – Ты оглохнуть что ли захотел? – хмурится Виктория, – ты раньше всех с работы уходишь, а теперь ещё и что-то там пищишь? Не обнаглел?

   – Ну попробуй покричи тут. Только потом у Дёмина в ногах будешь ползать, просить, чтобы тебя не выгоняли. А я буду в полном порядке, только изображать глухого. Вот тебе достанется.... А, ну и срок конечно грозит.

   – Идиот, хватит. – Макар смерил бывшего друга строгим, на сколько это было возможно, взглядом, тут же взглянул в лицо Виктории, что, казалось, растерялась.

   – У-у-у, страшно, – Кирилл сложил руки в замок на затылке, – ладно-ладно, защитник, оставлю я твою девку. Только пусть сама сидит и молчит пока люди разговаривают.

   Студенты взглянули на Кирилла. В каждый глазах читалось отвращение, однако никто ничего так и не произнёс.

   Рабочий день подходил к концу, солнце уже не освещало улицы, эту работу взяли на себя уличные фонари, что заливали городскую суету жёлтым светом. Департамент практически опустел, оставались только несколько человек, что, в основном, здесь и ночевали, а студенты только вышли из бухгалтерии.

   – Моей спине конец, - потягиваясь, произносит Август, – они будут обязаны выплатить мне компенсацию. Из-за них у меня сколиоз.

   – Он у тебя и так был, – пожимает плечами Анна.

   – Но суд-то об этом не знает! Об этом даже врачи не в курсе.

   – Ладно-ладно, твой план рабочий, как Швейцарские часы.

   – Вот-вот!

***

   Придя домой, Макар вновь утомлённо вздохнул. Младшая сестра на ночёвке у подруги, старшая в ночную смену, а брат, вероятно, уже спит. Он совершенно один и, наконец, может что-то нарисовать, без чужого внимания. Чёрт знает зачем он рисует. Красивыми его работы называют лишь родственники, и то, вероятно, из солидарности, а покупателей столь мало, что и заработка недостаточно даже на недорогие покупки.

   С изменениями в людях, появились изменения и в магазинах. Например, некоторые люди, насмотревшись известных фильмов про волшебников, решили, что им необходима волшебная палочка или посох. Им абсолютно не нужен предмет, чтобы что-то воссоздать. Эти предметы даже, скорее, мешают. Однако любителей эстетики не переубедишь. Потом эти же любители эстетики страдают от ожогов, обморожений, проросших под кожу ростков, чрезмерно разбавленную водой кровь и прочие неприятности. Благо сам Макар к такому не прибегал, ибо способностью часто пользоваться не любил. Способность выглядит неестественно. Так кажется ему всю жизнь. Есть величественные способности. Пламени или льда, или даже ветра. Что уж говорит про способности света, или же, как в мифах, способность сменять день на ночь и обратно.

   Мифы - главный источник комплексов у таких людей, как Макар.

   В руках опять кисть, на столе выкраденная из кладовой бутылка дешёвого вина, которое он купил пару месяцев для особенно печальных дней. На вкус та ещё дрянь, но то, как плывут его мысли после того, как остаётся пол бутылки, позволяет заглушить мерзкие мысли в голове, что роятся там слишком активно, особенно сегодня.

   Невнятные мазки начинают формировать девичье лицо. Серо-зелёные глаза, смотрят пристально, черные ресницы оставляют темные дороги на лице, бросая тень на зелень. Волосы спадают на лоб небрежностью и спустя мгновение Макар узнает в портрете Викторию. Кисть из руки выпадает, слегка пачкая край холста, однако парень этого совсем не замечает.

   Он вновь припадает губами к горлышку стеклянной бутылки и делает резкие глотки. Горло жжёт, а в уголках глаз образовываются слёзы. Горько.

   Макар просыпается, лёжа на твёрдом холодном полу. В руке пустая бутылка, а во рту сухость. Он, кажется, отключился. Лёг, как оказалось, прямо у подножия мольберта. Разбудил его хлопок двери

   – Я дома! – Элегия, – и я иду спать!

   Макар выглядывает из комнаты и решается посмотреть в аптечке какие-либо таблетки. Все же голова от дешёвого алкоголя болела нещадно, а ему, судя по всему, всё-таки сегодня идти в департамент. Опять.

   Прогуливать работу, хоть и не оплачиваемую, совсем не весело. Виктор Дёмин не выглядит, как человек, прощающий опоздания. Вряд-ли конечно, что он обратит внимание на какую-то там бухгалтерию, но шанс всё же есть. За студентами надзор был более строгим, нежели за официальными работниками. Те, кто работал официально, прекрасно знали правила, и не хотели лишиться зарплаты, а студентов от прогулов ничто не останавливает. Зарплату никто не урежет, да и увольнение ничего им не испортит. Именно поэтому, Дёмин обращал на них чрезмерно пристальное внимание.

   На улице погода отвратительная, лёд под ногами, снег за шиворот валит огромными хлопьями, а руки немеют от мороза. В отличие от того же Августа у Макара подобной форы нет, и зима его как своего не принимает. Зато в воде он не утонет. Наверное.

   В департаменте его сухо приветствует вахтёр, да, та женщина, которую Кирилл решил уважить парой «комплиментов». Макар же всегда ей улыбается. Не такая уж она и страшная, как говорил Болконский. Да и имя у нее нормальное. Не она же его себе выбирала, верно? Впрочем, Кирилл может так и не думает. Скорее всего, он говорил это лишь для того, чтобы задеть её, ибо уважение к людям у него явно на нуле, если не в минус ушло.

   Кирилл был таким всегда. Всё время, пока они с Макаром водили дружбу особенно «добрым сердцем» парень не выделялся.

   – Макар, ты выглядишь как труп, – смеётся Август, а его рука оказывается на плече названного, – бурная ночь в объятиях... – он вдруг принюхался, – водки?

   – Хуже, вино из магазина по скидке за сто тридцать рублей, – вымученно улыбается Макар.

   – А без скидки?

   – Сто пятьдесят.

   – М-да... На день рождения что ли тебе подарить что-то...

   – Если ты знаешь где взять деньги на что-то покруче обязательно поделись.

   – Ага, ещё чего! – усмехается Август, – ладно, погнали, а то Дёмин по башне настучит. 

***

   – Студенты, вас Дёмин вызывает! – перед молодыми людьми предстал тот самый мужчина, что в первый их день пребывания здесь всё благодушно объяснил.

   – А по какому поводу...? – Виктория не мало историй слышала от сотрудников бухгалтерии. Многие были не доволен начальством, только вот и воздыхательницы этого «сурового красавца» всё же присутствовали. Однако на скромный субъективный взгляд Вики Виктор Дёмин не был таким уж прекрасным внешне. Обычный мужчина не без внешних недостатков. По нему было видно, что зарабатывает он хорошо, возможно именно этот критерий и добавлял ему внеземной красоты и харизмы?

   – Провинились, наверное, – усмехается мужчина, – давайте. Бегом-бегом.

   Дверь, ведущая в кабинет босса словно окутана «зоной отчуждения». Рядом ни одного работника.

   – Можно? – стучит в дверь Август, слыша согласие.

   – Доброе утро, – сухо приветствует студентов Виктор, – проходите, садитесь. Пообщаемся.

   – Что-то случилось...? – Макар неловко улыбнулся.

   – Слышал я о ваших приключениях. Да, Болконский Кирилл Анатольевич? – мужчина складывает руки на груди, – по какому поводу происходят потасовки?

   – Никаких потасовок нет, – Кирилл прищуривает зелёные глаза.

   – А вот Стекольникова Ирина мне доложила о хамском поведении одного из студентов. Использование способностей, на которое у вас нет разрешения от вашего работодателя, карается законом. Уголовное наказание. Причём достаточно жёсткое.

   – Поговорите-ка вы с этой тётей. Она вам расскажет, как пыталась на нас всю работу свалить. Вы и так нас в бумажки зарыли...

   – Достаточно. Я не собираюсь устраивать тут детский сад. Болконский вы перебарщиваете. Вы студент-практикант. Нравится вам или нет, но вы должны подчиняться вашему временному начальству, а вот разборки с другими работниками должны быть немедленно прекращены.

   – А вы, может, перестанете игнорировать причину этого конфликта?

   Дёмин взглянул в ярко-зелёные глаза, выгнув бровь.

   – Болконский больше здесь не появляетесь. Хватит с меня вашего ребячества. А Виктория Васильевна, если вы берёте пример с Кирилла, то вам путь туда же куда и этому молодому человеку.

   На миг названные растерялись, однако, видно, Кирилл отступать не был готов.

   – Разве наш университет вам ничего не выскажет? Всё-таки такое же государственное учреждение, да и вы, вроде как, обязаны обеспечить стажировку каждому направленному сюда студенту.

   – Отнюдь. Я имею полное право вышвырнуть тебя за отказ исполнять приказы и никакой университет тебе не поможет. Не пытайся меня напугать. – мужчина занял место за своим рабочим столом.

   – А вы думаете, что я вас запугиваю? Сами меня боитесь?

   Дёмин вдруг начал смеяться.

   – До смерти, – кивает, – ладно. Вы студенты, не забывайте об этом. Да, вы работаете, однако это в ваших же интересах. У меня и так есть работники, за которыми нужен глаз да глаз, не добавляйте мне хлопот.

   – Позволите вопрос? – Август вскинул руку, как делал ещё школьником.

   – Ну валяй.

   – Что-то известно про Грома?

   – Для вас – ничего. Гром – не ваша задача. На совещание, связанное с ней я вас вызвал чтобы вы знали, чего опасаться. И, в случае чрезвычайной ситуации понимали, что вам нужно бежать, а не героически «стоять насмерть». Понятно?

   Август в ответ кивает.

   – Ещё вопросы?

   – Так я уволен или нет? – хмурится Кирилл, однако на его лице всё ещё была ухмылка.

   – Иди работай, уволен он. Ещё раз услышу о твоих приключениях отправлю в твоё учебное заведение докладную.

   – Это вы как в школе угрожаете?

   – Да.

   – Вот это да... – Кирилл почесал затылок, – ну ладно.

   – Всё. Работаем.